1. Важность проблемы происхождения зла .

2. Особое место Гелиополя-Иуну как религиозного центра Древнего Египта.

3. Гелиополь как место соединения земного и небесного миров. Идея земного мира как эпифанического символа мира небесного.

4. Отражение идеи дуальности мира в титулах и атрибутике египетских царей. Двойная корона Египта как символ власти над двумя мирами.

1. Категория зла в Древнем Египте

Дорогие друзья!

Сегодня мы переходим к рассмотрению так называемой гелиопольской богословской модели. По сути, это даже не совсем модель, а скорее ответ на определённый вопрос – вопрос, являющийся естественным для любого религиозного человека, достигшего уже такого высокого уровня размышлений о бытии, какой мы наблюдаем у древних египтян. Вопрос этот касается природы зла.

Прошлую нашу лекцию мы завершили разговором о покое, в который входит Бог, после того как завершает творение мира. Мы говорили, что, закончив акт творения, Бог упокоился. Словом «покой» мы, в данном случае, переводим египетское слово «хотеп», которое буквально означает «довольство», и перевод наш не является совсем уж произвольным. Дело в том, что русское слово «покой», имеющее на первый взгляд мало общего со словом «довольство», этимологически восходит к чему-то весьма близкому. Через латинское requies, quietis, (покой, успокоение, отдохновение), оно восходит к авестийскому слову «шьята» – «обрадованный», то есть, довольный. Так что наши слова «покой» и «довольство» в некотором смысле оказываются синонимами.

Мы можем сказать, что Бог был обрадован творением мира. Вспомним, что в Библии, например, об этом сказано прямо: «И увидел Бог, что это хорошо». Слова эти в начале книги Бытия повторяются регулярно, выступают своего рода лейтмотивом шести дней творения. Они указывают на то, что Бог был доволен своим творением, что он радовался ему. И, после того как творение мира завершилось, Он ушел, упокоился, Он предоставил этот мир самому себе.

И задача человека также вернуться в этот покой, упокоиться. Ведь альтернативой покою являются отнюдь не какие-то интересные вещи, как у нас иногда считают. Альтернативой покою в данном случае является зло. То есть творение того, что приносит как самому творящему, так и другим людям не радость, а лишь огорчение. И в Египте категория зла присутствует с самого начала. Как мы с вами помним по прошлым лекциям, в «Книге Коровы», например, говорится о мятеже, который замыслили люди против Ра. А в Памятнике Мемфисского богословия говорится: «смерть даётся преступнику».

Важно отметить, что само слово «смерть» египтяне избегали употреблять, использовали его крайне редко – преимущественно, по отношению к очень плохим людям, своим врагам. В большинстве случаев заменяли какими-то другими формулировками. И одной из наиболее распространённых формулировок такого рода было выражение «уйти к своему ка». Об умершем говорили, что он ушёл к своему ка, соединился со своим ка. Вспомним, что такое «ка»? Ка – это идея, по которой создан конкретный человек, суть этого человека. То есть когда о человеке говорят, что он возвратился к своему ка – это означает, что он оказался адекватен замыслу Бога о нём. Что умерший, прожив свою жизнь, в которой могло быть много всякого - и хорошего, и плохого – в конце концов, всё же достиг соответствия замысла о нем Творца и исполнил Его волю. В христианской терминологии мы бы сказали, что он был рабом Божьим, то есть человеком, добровольно подчинившимся воле Божьей. Данная формулировка (имярек ушел к своему Ка) в Египте фиксируется со времен четвертой династии, однако совершенно ясно, что существовала она и раньше.

Но откуда в мире взялось зло? Откуда возник разлад? Ведь Бог творит мир как образ Самого Себя, творит его из Самого Себя. О понимании древними египтянами данного факта наглядно свидетельствует целый ряд тщательно проработанных образов, с которыми мы сегодня познакомимся. Благой Бог замыслил и создал мир, а мысль благого Бога не может не быть благой. Откуда же могло появиться зло? Этот вопрос я бы вообще назвал главным вопросом любой религиозной системы. На самом деле главный вопрос не «много богов или Бог один?», а «откуда в мире зло?». И разные религиозные системы по-разному на этот вопрос отвечают. Соответственно, по-разному выстраивается и сама религия, поскольку религия – это система воссоединения с Богом и преодоление зла. Существование различных точек зрения на проблему происхождения зла даёт возможность появиться различным методам, путям его преодоления. И характер этих методов определяет своеобразие той или иной религии: её формы, практики, богословие. Поэтому вопрос о происхождении зла – важнейший для любого религиозного дискурса. И как раз гелиопольская модель позволяла древнему египтянину на этот ключевой вопрос ответить.

2. Роль Гелиополя в Древнем Египте

Почему именно гелиопольская модель? К сожалению, мы точно не знаем, чем эта точка на карте Египта (топографически находящаяся в северных предместьях нынешнего Каира), заслужила столь пристальное внимание древних египтян. Здесь можно только строить догадки. Ясно лишь, что обусловлено это не политическими причинами. Египтологи долгое время придерживались точки зрения, что та или иная космогоническая система возобладала потому, что жрецы Мемфиса, Гелиополя или Фив (если речь идет об Амоне) пытались целому Египту навязать свою власть и авторитет и поэтому возвеличивали свой город, свой храм. Но такая ситуация возможна лишь тогда, когда жрецы ни во что не верят и просто обманывают народ. Но если жрецы сами действительно стремятся к достижению «хотепа» – божественного благого инобытия, если обычные люди желают того же самого, а жрецы более, нежели эти обычные люди, понимают путь такого достижения, то они никогда не решатся профанировать, снижать высочайшие религиозные таинственные вещи. Они никогда не будут небесное растрачивать ради земного.

Вот в XVIII или XIX веке действительно широко практиковалась профанация религии – религию превращали в идеологию. Да и у нас сейчас часто превращают. Но мы не можем допускать такой анахронизм и предполагать, что в Древнем Египте было то же самое. Да, какие-нибудь Ленин с Бухариным или Маркс с Энгельсом утверждали, что религию выдумали попы – однако нам совсем ни к чему идти этим же путём. Мы понимаем, что глубины мировидения, которой достигли древние египтяне, можно достичь только глубоким созерцанием. А уж что видели эти люди: реальности духовного инобытия или какие-то свои внутренние озарения — мы сказать не можем.

Итак, учение Гелиополя получило распространение, скорее всего, не по политическим причинам. Но тогда, по каким? Почему Гелиополь оказался священнейшим местом для Древнего Египта? Ясно, что сакральное значение этой святыни предшествовало его политическому значению, а не наоборот. То же самое можно наблюдать сейчас и в России. Возьмём, например, горд Саров. Он стал значимым не потому, что был политическим центром, а потому что был связан с именем преподобного Серафима Саровского. Или другой пример. Троицко-Сергиева лавра и город Сергиев Посад, связанные с именем преподобного Сергия. С политической точки зрения город ничего не значит, зато с точки зрения духовной - он важнейший центр. И в каждой культуре, каждой традиции мы обнаружим то же самое, например, Лурд во Франции или расположенный в Ираке город Кербела, значимый для шиитов всего мира.

И Гелиополь был такой важнейшей сакральной точкой, тем, что греки называют «Иерон» — святое место. В Библии этот город носит имя Он, так же называли его и копты. Египтяне же в древности именовали город Иуну, и понятно, что «Он» — это производное от Иуну. В свою очередь греческое название города Гелиополь или Гелиополис (город солнца) связано с культом Ра, Бога в образе солнца.

Первое письменное упоминание о девятке богов Гелиополя или девятке богов Иуну восходит к эпохе фараона Джосера, 2650-2600 годы до Р.Х. Это рельефы из заупокойного храма Джосера, где есть сильно поврежденная надпись: «Бау Иуну» - то есть силы или души Иуну. Это надпись к трем рядам по три фигуры. У трех из этих фигур читаются и подписи сохранившиеся подписи: Шу, Геб, Сет — все три имени принадлежат богам девятерицы Иуну.

Откуда взялось слово Иуну? Иуну - это столп или место столпа. Высокий столп с головой быка или рогами быка - знак Иуну, присутствующий на древних памятниках. Его так и называют – Бык Иуну, и это Бог творец.Этот столб, по всей видимости, символизирует соединение неба и земли. А голова быка – знак того, что Бог присутствует на небе и творит землю. Ведь рога быка – очень важный символ еще с эпохи палеолита. Рога и головы быков использовались и в неолитическом Чатал-Хююке, и в верхнем, и даже в среднем палеолите. В неандертальском захоронении в пещере Тешик-Таш (горы Байсунтау в Узбекистане) использованы парные рога козла, воткнутые остриями в землю вокруг могилы 13-ти летнего мальчика, как символы божественного покрова.

Иуну часто называли «петнет кемет», что означает «небо Египта». «Кемет» – это черная земля, так египтяне называли свою страну. Небо Египта – важнейшее место в египетской географии и топографии.
Сейчас от Иуну мало что осталось. Пожалуй, только в деревеньке Эль-Матария, находящейся на месте этого города, возвышается, как и раньше, огромный солнечный обелиск, воздвигнутый Сенусертом первым, царем правившим в Среднем Царстве в 1971-1928 годы до Р.Х.

Но когда-то Иуну был другим, о чём свидетельствует запись выдающегося греческого географа Страбона, касающаяся Гелиополя. В своей 17-й книге Страбон пишет:

«В Гелиополе я видел большие дома, в которых жили священнослужители, ибо в древнее время, по рассказам, этот город как раз был поселением священников, которые занимались философией и астрономией. Теперь же это объединение перестало существовать, и его занятия прекратились. Впрочем, и ныне есть в Гелиополе священнослужители, совершающие жертвоприношения и изъясняющие чужеземцам смысл священных обрядов»

В самом раннем греческом описании Египта, во второй книге «Истории» Геродота, так же мы находим несколько слов, посвященных Гелиополю. Геродот пишет, что нигде в Египте не знают столь много о божественном, как в Гелиополе. Геродот очень целомудренно, очень мало говорит о божественном, несколько раз повторяя, что «я знаю, но не напишу», «я знаю, но не скажу». И всё же он подчеркивает, что никто не знает так много о богах, как египтяне, а среди египтян никто не знает так много о богах, как обитатели Гелиополя. То есть Гелиополь – некое средоточие египетской мудрости. В намного более поздних рассказах Плутарха, которые присутствуют в его замечательном трактате «Об Исиде и Осирисе», включенном учеными в «Морали Плутарха» (есть перевод и на русском языке) говорится, что умнейшие из эллинов: Пифагор, Евдокс, Платон и Солон, - учились в Гелиополе. Таким образом, нет никаких сомнений, что Гелиополь является очень важным духовным центром Древнего Египта.

3. Гелиополь как место соединения земного и небесного миров

В 40-е годы XX в. немецкая исследовательница Баумгартель провела раскопки в Гелиополе и открыла огромный огороженный стеной храмовый участок, почти 500 на 1000 метров. По всей видимости, там стоял солнечный храм, подобный храмам V династии в Абу-Гурабе. Храмы в Абу-Гурабе, раскопанные и изученные Людвигом Борхардтом и Гербертом Рике, сохранились лучше – но храм в Гелиополе был, судя по всему, прототипом этих храмов, то есть храмом, взятым в качестве образца для строительства других.

На основании имеющихся у нас данных мы можем заключить: египтяне были уверены, что с Гелиополя началось творение, что именно в Гелиополе находится точка, где соединяется земное и небесное. Да, в какой-то степени любой храм считался точкой начала творения и местом соединением земного и небесного, однако Гелиополь был храмом храмов. Он был, если угодно, тем первичным символом, которому потом уподоблялись другие храмы, как иконы этой первой иконы соединения неба и земли.

В очень многих религиозных традициях говорится, что земное есть икона, отпечаток небесного, и что земной мир – это материальный отпечаток божественной «духовной» печати. То есть любая точка земного мира чему-то соответствует в небесном мире. Точкой, где соединяются эти два мира, и был Гелиополь. Так же как человек — это образ Творца, Земля — зеркало неба.

Русский богослов отец Александр Шмеман употреблял для описания подобных вещей термин «эпифанический символ инобытия». Что такое эпифанический символ? «Эпифания» означает «богоявление». То есть эпифанический символ – это такой символ, который в зримых и доступных для человека формах отображает божественное, незримое и недоступное.

И сам земной мир в доступных земных формах отображает божественное и недоступное нашему земному восприятию, поэтому Земля — эпифанический образ небесного мира. Отсюда древние религиозные традиции распространенные, например, в Китае и Японии, заботятся о земле, о природе, о её красоте,. Если мы не заботимся о красоте мира земного — мы тем оскверняем небесное и потому закрываем себе путь в совершенный божественный мир.

Мы помним, что Атум, в осмыслении древних египтян, – это полнота, наполняющая всё во всём. Также мы помним, что в Текстах Пирамид, в 147 параграфе, говорится: «Атум — это полнота Бога каждого» - «Итем Атем Нечер Неп» . Человек, становясь Атумом, достигает этой полноты. Именно Атум называется «Нет Та-уи Иуну» – владыкой двух земель Иуну. «Та-уи» — это две земли, форма двойственного числа. В Египте, как и во многих старых традициях, было не две формы числа, а три: единственное, двойственное и множественное. Так вот Атум является владыкой двух земель.

Каких земель? Отвечая на этот вопрос, ученые очень легко и просто говорят, что речь идёт о Верхнем и Нижнем Египте, то есть дельте и верхнем течении Нила. Однако нам хорошо известно, что Атум – владыка не только Египта, но и чужеземных стран, о чем много раз говорится в гимнах. Более того, Он владыка всего мира. И так же, как Он является владыкой неба, всего инобытия, так же Он владеет и земным миром.

Нет Та-уи Иуну — владыка двух земель Иуну, двух миров, двух стран. Владыка Земли и Неба. Вспомните, как говорится в молитве Господней «Отче наш»: «Да будет воля Твоя и на Земле, как на Небе», – это тот же самый образ. Ты владыка и Земли, и Неба, но на Земле Твоя власть поколеблена грехом человека. Вспомните, как говорится в «Символе веры»: «Бог Творец всех видимых и невидимых» – то есть земного, видимого, и невидимого — небесного, духовного мира.

Схожие мысли мы обнаруживаем и в Смарагдовой скрижали, интересном памятнике совершенно иной эпохи, который лишь восходит к древней египетской традиции, являясь по сути своей гностическим текстом. Вот что написано в скрижали:

«То, что внизу, существует так, как оно есть наверху, а то, что наверху, существует так, как оно есть внизу, чтобы воплотить собой явленность единого сущего» Изумрудная скрижаль // Высокий герметизм. Перевод Л.Ю.Лукомского. Спб.2001. - С.24.

Современный американский религиовед Джозеф Кэмпбелл следующим образом говорит об этом в своей книге «Первобытная мифология»:

Таким образом, земное должно быть образом небесного. Когда люди принимают закон, устраивают свое социальное или семейное общежитие – они не просто подобно животным, сходятся в стаи и создают животные пары. Они отображают в земном абсолютные божественные формы. Конечно, при том условии, что они хотят жить в Боге. Отсюда священный ритуал как обязательный элемент и государственного действия (например, клятва президента Соединенных Штатов на Библии), и семейной жизни (например, таинство браковенчания). И даже такие мелочи как, например, произнесение молитвы перед вкушением пищи и после него. Осуществляя эти ритуальные действия, мы стараемся наш земной мир абсолютно соотнести с небесным миром, построить их в одно целое. Намного лучше, чем Кэмпбелл, говорит об этом в своем диалоге «Тимей» Платон:

«Если есть движения, обнаруживающие сродство с божественным началом внутри нас, то это мыслительное круговращение Вселенной. Им и должен следовать каждый из нас, дабы через усмотрение гармонии и круговоротов мира исправить круговороты в собственной голове, нарушенные уже при рождении. Иначе говоря, добиться, чтобы созерцающий, как и требует изначально его природа, стал подобным созерцаемому. И, таким образом, стяжать ту совершеннейшую жизнь, которую боги предложили нам как цель на эти и будущие времена» [Plato. Tim.90d].

Понимаете, с точки зрения Платона, нам дано небо и божественное как некая постоянная икона, которую мы должны воспроизводить в своей жизни. И эта икона, если мы её не воспроизводим, ею пренебрегаем, она не умаляется – но умаляемся мы. Для египтянина это представление о дуальности земного и небесного миров было очень важным. Так же, как и для древних христиан. Преп. Максим Исповедник писал: «Для обладающего духовным зрением весь умопостигаемый мир (то есть небесный мир) представляется таинственно отпечатлённым во всем чувственном мире посредством символических образов». Весь наш земной мир - это символически отпечаток мира божественного.

Думаю, что если мы с вами это представим, то сразу поймем, что такое экология, что такое нарушение красоты нашей дикой природы, что такое грубая бесчеловечная эксплуатация. Когда мы видим, как грубо относятся к дикой природе многие народы, например, современные китайцы – превращают её в какую-то сточную канаву и свалку, – то мы понимаем, что это одна из форм уничтожения самих себя. Это - восстание на Бога, которое, конечно же, хуже Богу не сделает, но сделает значительно хуже нам самим.

4. Отражение идеи дуальности мира в образах египетской царственности

Сама суть организации жизни для египтянина была связана с дуальностью. Только нужно ясно понимать, что дуальность эта отнюдь не дуальность правого и левого, не дуальность Верхнего и Нижнего Египта, не дуальность двух племен, которые создали страну — каких только домыслов не было на этот счет — это дуальность земного и божественного, человеческого и абсолютного.

Владыкой Верхнего и Нижнего миров, как мы уже выяснили, являлся Бог — Атум. Но им же, одновременно является и египетский царь, который имел в титулатуре все божественные элементы, включая само имя «Нечер» — Бог. В системе египетских представлений Верхняя мир изображался с помощью знака тростника и, как тростник, назывался Несут. Нижний мир в свою очередь изображался знаком пчелы, и, как и пчела, именовался Бити.

Владыка Верхнего и Нижнего мира именовался «несу-бити» - . Обратите внимание, что верхний титул всегда ставился раньше нижнего. Нам достался международный архив Египта эпохи Эхнатона из Аль-Амарна, и, благодаря письмам вавилонских царей, мы знаем, как в амарнский период титуловали египетского царя цари Вавилона. Если мы правильно понимаем расшифровку клинописного текста, которую мы намного лучше знаем в огласовке по сравнению с Египтом, то становится ясным, что вавилонские цари использовали титул «несу-бити». Только клинописью писали они его несколько иначе – «инсибие». По всей видимости, подобным образом звучало то, что египтологи называют «царь Верхней и Нижней страны».

Идея дуальности повлияла даже на форму короны египетского царя, которая, как известно, была двойной – красно-белой. Хотя иногда можно встретить изображения царей и богов или только в белой, или только в красной короне, именно двойная красно-белая корона является классическим вариантом царской короны Египта. Красная и белая короны внешне друг от друга отличались: красная была низкой и плоской, а белая - высокой, вытянутой вверх. Белая корона вставлялась в красную, размещалась над ней. Можно предположить, что белая часть короны символизировала верхний мир, красная же — нижний. А составление этих двух корон в одну являлось знаком владычества над обоими мирами. Когда к царю обращались кратко, когда говорили о царе в третьем лице, то титул его был «несу», тростник, то есть верхний мир. Ясно, что для египтян верхний мир был важнее нижнего, потому что нижний – только отпечаток верхнего.

Обязательным элементом египетской царской короны был «урей» – соединение двух фигур: коршуницы (Нехбет) и самки кобры (Уаджит). Конечное - т в двух этих словах указывает на женский род. Нехбет являлась владычицей и хранительницей Верхнего мира, а Уаджит - владычицей мира нижнего. Две эти фигуры соединялись вместе и прикреплялись к короне спереди.

Сейчас об этом сложно сказать с уверенностью, но возможно, когда-то одна корона, действительно, была короной Верхнего Египта, а другая – короной Нижнего Египта. Возможно, при Менесе на самом деле произошло объединение египетских земель – хотя сейчас мы точно не знаем, имел место данный факт или нет (раньше учёные верили в это объединение безусловно). Но, даже если Менес действительно объединил Египет и создал в Мемфисе свою столицу, я уверен, что египтяне восприняли это политическое действие не как начало, а как естественное завершение священного процесса. Мир стал гармоничным, поскольку Верхний Египет подчинил себе Нижний Египет, и страна гармонизировалась в единстве верхнего и нижнего.

Если придерживаться данной версии, то завоевание Нижнего Египта Менесом - это икона восстановления власти Неба над Землей. И в Текстах Пирамид есть один намек, который ученые обычно используют, чтобы подтвердить упомянутый тезис. Это параграф 1488, где говорится следующее:

«Страшатся Тебя те, кто на небе.
Трепещут перед Тобой те, кто на земле.
Вселяешь Ты ужас в сердца дольних (то есть владык нижних), носящих красный венец, которые были в Пе» (я предполагаю, это древняя столица Нижнего Египта).

Но, скорее всего, такого политического деления не было, и тогда данный текст можно воспринимать просто как иносказание. «Тебя страшатся те, кто только дольние», то есть те, кто думают только о земном. Они понимают, что Ты для них будешь не благим спасителем, а Богом, наказывающим за то, что они не думают о небесном. Вот так, собственно говоря, можно себе представить это единство двух миров.

И теперь, дорогие друзья, мы перейдем к самой модели творения в гелиопольской системе – и посмотрим, как именно все произошло.