1. Истоки идеи посмертного суда в древнем Египте

1.1 Представление о посмертном суде в Первый переходный период

1.2 Идея суда в Текстах пирамид

1.3 Египетский и христианский образы Страшного суда

2. Два понимания посмертного суда

2.1 Осирис-имярек и Осирис-Херти

2.2 Двойственность в понимании суда в египетской и христианской традициях

3. Подсудимый или судия?

4. «Заклинание сердца» - магия или молитва?

5. Смысл молитвы за умерших

1. Anthes R. The Original Meaning of Maaherw. Journal of Near Eastern Studies, Vol. 13, No. 1 (Jan., 1954), pp. 21-51.

2. Assmann J. Tod und Jenseits im alten Ägypten. Münich, 2001.

3. Brandon S.G.F. A Problem of the Osirian Judgment of the Dead. – Numen,V. ( Leiden, 1958), pp. 110-127.

4. Griffiths J.G. The Origins of Osiris and his cult. – Leiden: Brill, 1980.

5. Manassa C. The judgment hall of Osiris in the Book of Gates. Revue d'Égyptologie 57 (2006), pp. 109 - 150.

6. McCarthy H. Lee and McCarthy H. The Osiris Nefertari: A Case Study of Decorum, Gender, and Regeneration. - Journal of the American Research Center in Egypt, Vol. 39 (2002), pp. 173-195.

7. Б.В.Сапунов. Икона «Страшный суд» XVI века из села Лядины . – Памятники культуры. Новые открытия. 1980. – Ленинград: Наука, 1981. – С.268-276.

1.1 Представление о посмертном суде в Первый переходный период

Итак, дорогие друзья, мы в прошлый раз остановились на трех вопросах, связанных с проблемой посмертного суда в древнем Египте. Поскольку посмертный суд, суд Осириса - это то, что потом перешло во все великие религии, это есть и в христианстве, и в исламе, и, в иудаизме, то, конечно же, важна та традиция, в которой он появился первоначально. И в связи с этим огромное количество ученых, изучающих древнеегипетскую религию, обсуждают те или иные вопросы, ключевые для понимания того, как воспринимали египтяне этот загробный суд.

Первый вопрос: когда возникло учение об этом суде, суде Правды? Мы, безусловно, знаем, что он существует с эпохи Среднего царства. Сейчас мы увидим, используя уже любимый нами текст Поучения царя своему сыну царевичу Мерикара, что оно было известно и в Первый переходный период. Постепенно мы поймем, что оно уходит и глубже, что это намного более древнее учение. И потом попробуем сделать какие-то выводы, отвечая на этот первый вопрос.

Итак, в исследовании, посвященном нецарским биографиям в Древнем Царстве Египта, Джон Гвин Гриффис писал: «Египтяне верили, что каждому умершему человеку предстоит после смерти предстать на суд, который, тщательно исследуя, насколько вся его жизнь соответствовала нравственным принципам, определит судьбу умершего в инобытии. Только в Новом Царстве это верование стало выражать себя в живописи, сохраняя для нас, таким образом, свидетельство его огромной распространенности» (J.G.Griffiths. Intimations in Egyptian Non-royal Biography of a Belief in Divine Impact on Human Life // Pyramid Studies and Other Essays Presented to J.S.S. Edwards. – London, 1988. – P.92).

Мы действительно, это я уже говорю от себя, на папирусах Нового Царства видим во всех подробностях изображения «Страшного суда». И мало кто, побывав в Египте, не приобретает копию этих изображений, которые сейчас в изобилии продаются и делаются современными художниками. "Но сама вера как таковая, - продолжает Гриффис, - включая образ взвешивания сердца, от неё неотделимый, появляется в письменных текстах уже в Первый переходный период, например, в поучении Мерикара." Значит, сама вера появляется в текстах уже в Первый переходный период. Действительно, если мы возьмем поучение Мерикара, то в нем мы читаем замечательный текст. Я его скомпилировал из трех кусков Поучения - Поучение большое, а эта компиляция позволяет увидеть то, что связано с загробным судом.

"Привлекай людей к себе добронравием своим…" - не забудем, что это пишет царь своему наследнику. Кстати говоря, Мириам Лихтхайм, составившая трехтомную антологию древнеегипетской литературы, считает, что этот текст на самом деле написан по повелению самого Мерикара, то есть Поучение написано как бы от имени умершего отца, а на самом деле является декларацией правления самого царя Мерикара, который в эпоху Первого переходного периода, когда все смутно, когда люди не верят своим правителям и важно восстановить эту веру, апеллирует к умершему отцу как к авторитету. Но мне кажется, что это домысел, давайте будем исходить из того, что здесь нет обмана. Язык текста - это, безусловно, язык Древнего Царства, хотя дошел до нас текст на папирусах Нового Царства, в том числе и на знаменитом Санкт-Петербургском папирусе, или, как его называли в советское время, "папирусе Ленинград", хотя он был приобретен еще до революции Голенищевым и назывался Санкт-Петербургским папирусом. Я сделал это небольшое отступление, поскольку мне было важно подчеркнуть, что я считаю этот текст реальным поучением царя своему сыну. Почему бы и нет? Ничто не говорит о том, что этого не может быть. Итак, продолжим.

«Привлекай людей к себе добронравием своим. Жалок тот, кто желает земли соседа своего. Глуп человек, домогающийся чужих имений». - Почему так? Вроде бы это такие нравственные сентенции. А почему глуп, почему жалок? А вот почему: «Проходит жизнь на земле, не длится она долго. Счастлив тот, кого поминают добром. Не принесут большой пользы и миллионы подданных Владыке Двух Стран (то есть царю). Есть ли человек, живущий вечно? Даже идущий рука об руку с Осирисом (то есть праведник) умирает, как и сластолюбец, пекущийся только об удовольствиях своих». - То есть смерть посещает всех, не надейся, что она минует тебя, как бы ты ни был праведен. А дальше следующее:

«Твори правду и будешь долголетен на земле. Утешай плачущего, не притесняй вдову, не лишай человека наследства, полученного от отца его. Не уменьшай владений сановников своих (то есть не отбирай у них имущество), остерегайся наказывать несправедливо. Не убивай, не полезно это тебе, наказывай лучше битьём и тюрьмой». - Опять же, почему? А вот почему - потому что потом будет суд.

Потом идет следующее: «Шествует душа (ба) в место, известное ей. И не уклонится она от пути прошлого (то есть от пути, который сам человек начертал своими делами в земной жизни). Никакие заклинания не вернут её назад. Приходит она к тем, кто дают ей воду (воду жизни). Судьи, судящие усопшего (цари усопшие), знаешь ты, не имеют они снисхождения в день суда над несчастными [грешниками] (слово «грешников» я вставил, буквально: «в день суда над несчастными»), в час когда совершают они (то есть судьи) дело свое. Строги обвинители всезнающие. Не полагайся на давность годов - в один миг обозревают они все время жизни. Когда человек проходит через смерть, дела его следуют за ним как достояния его и остаются с ним навсегда. Глуп тот, кто творит дела, осуждаемые ими (то есть судьями), а тот, кто достигает их (судей), не совершив злодеяний, будет пребывать там подобно Богу - вечно свободно шествующим, как Владыки. А потому достойным соделай обиталище твое на Западе (то есть гробницу), незыблемым - пребывание твое под Богом творением добра и справедливостью (то есть ты делаешь незыблемым свое обиталище, свою гробницу не камнями, а творением добра и справедливостью). Ибо нет иного упования для человеков. Приятней Богу хлебное приношение от праведника, нежели бык от грешника (понятно, что хлебное приношение совсем немного стоит, а бык - вещь дорогая). Трудись для Бога - и Он потрудится для тебя (очень важные слова!). Приношениями трудись Ему, наполняющими алтарь, иссечением знаков возглашающих имя твое. Помнит Бог того, кто трудится для Него» [Merikara 40-42; 51-58].

Вот, собственно говоря, это именно и имел в виду Гриффис, когда говорил, что в Первый переходный период в Поучении Мерикара, безусловно, уже известна идея Страшного суда. Но если относительно Мерикара еще могут быть какие-то сомнения, когда написан этот текст, потому что он дошел нам на папирусах Нового Царства, то у нас есть целая группа ковчегов Первого переходного периода и начала Среднего Царства из Эль-Берше и Бени-Хасана XI-XII династий, на которых их обладатели (Сепи, Нечерхотеп и иные) называют себя «весами Ра, на которых Он взвешивает Правду (Маат)» [CT 452= v, 321 c-d] - то есть опять образ суда. Сам умерший отождествляет себя с весами, на которых взвешивается Правда. Он, если угодно, как говорится в славянских христианских славословиях, «мерило праведности».

А на ковчеге госпожи Джхутинахт (Эль-Берше, XII династия) в этой строке даже есть дополнение – «весы Ра, на которых Он взвешивает Правду для тебя», то есть для умершего. Эти ковчеги синхронны Первому переходному периоду, они сохранились так, как были. Надписи на них остались такими, какими их сделали в 2100 или в 2150 году до Р.Х. Так что мы можем быть абсолютно уверены, что, во-первых, Поучение Мерикара - это текст не анахроничный, что он показывает нам представления действительно Первого переходного периода и, во-вторых, что есть другие тексты Первого переходного периода, безусловно ему присущие, ему синхронные, в которых идея суда тоже присутствует. Так что первое, с чем мы согласимся, это то, что суд над умершими в Первый переходный период был хорошо известен.

1.2 Идея суда в Текстах пирамид

Но есть и 316 параграф из 260-го речения Текстов пирамид, который имеет отношение к Унасу, последнему царю V династии - это еще на 300 лет древнее. В нем говорится о том, что царь Унас жаждет быть правогласным благодаря тем делам, какие сотворил он. Правогласие (маа херу) - это характерная судебная формула, означающая, что он оправдан на суде. Правогласный – это оправданный на суде, тот, кто признан невиновным. Но если оправдан - значит, был суд. Значит, уже в эпоху Унаса знание суда было. Посмотрите это речение целиком [Pyr. 316-323], и вы увидите, как в нем растворена идея суда, идея Правды:

«Реки! О Геб, бык Нут, — Унас сей есть Гор, наследник отца своего….
Унас сей ушёл и, се, — воротился, четвёртый из четырёх богов, принесших воду и свершивших омовение очищения, вошедших в радость отцов своих. Желает он быть правогласным (оправданным) благодаря тем делам, какие он сотворил».

Видите, он правогласный не потому, что его таковым считают, а благодаря тем делам, какие он сотворил. То есть совершенно очевидна перекличка с Поучением Мерикара.

«Судят Унаса этого Тефен и Тефнут, не имеющие матери (букв. сироты), внемлют ему две Правды. Шу защищает. Две Правды объявляют приговор: Должно дать ему престол Геба, дабы был превознесен он, как желает того».

Вы знаете, что Тефнут – это Маат, а Тефен – это Шу. Шу и Тефнут – это первая пара, выплюнутая Атумом. Они судят Унаса - значит, Унас судим. Да, пока не Осирисом, он судим Тефен и Тефнут, но суд имеет место. Здесь, как вы видите, перекликается идея Унаса и Гора. Гору на суде Геба отдают престол, и то же самое происходит с Унасом. То есть речь идет о суде, реальном суде. И, как вы видите, суд над умершим, в некотором смысле, является образом тяжбы между Гором и Сетом. Постоянно идут аллюзии этого. Дальше:

«Составляет он сокрытые в гробнице члены тела своего и соединяет себя с теми, кто пребывает в Нуне. Полагает он конец тяжбе в Оне (то есть в Гелиополе, речь идет о тяжбе между Гором и Сетом), ибо являет себя Унас этот в день сей в истинном облике своем воскресшего, имеющего жизнь с собою. Побеждает Унас этот в битве, прекращает он мятеж. Являет себя Унас сей защитником Правды, которую приносит он, которая пребывает с ним. Разъяренные заботятся о нём, пребывающие в Нуне даруют жизнь ему».

Я не буду пояснять здесь все вещи, которые отчасти даже египтологам непонятны, они о них спорят. Но вы видите, что защитник Правды - это очень характерный образ, мы видим, что он очень древний и он уже есть в Текстах Пирамид. То есть Унас не только подсудимый, но и судья.

«Убежище Унаса – Око его. Защита Унаса – Око его. Могущество Унаса – Око его. Сила Унаса – Око его. О вы, боги юга, севера, запада и востока (вот эти четыре поклона, четыре возглашения!), почитайте Унаса и страшитесь его, ибо воссел он под навесом (хета) двух дворов и огненный змей на венце его сожжёт вас, поражая в самое сердце. О вы, те, кто подходите к Унасу этому с преткновением, подходите к нему с миром, с миром подходите к нему. Ибо Унас этот первенец отца своего и цвет (нехеб) матери своей. Отвратительно Унасу этому шествовать во мраке, ибо оступаются во мраке идущие. Вышел Унас сегодня, дабы принести Правду с собой. Не будет он ввержен в огонь ваш, о боги!» [Pyr. 316-323].

То есть вы видите, что он побеждает на суде, он принес Правду с собой, и боги, которые ответственны за грехи (вы помните, я рассказывал об этом на предшествующей лекции), не могут ввергнуть его в огонь, то есть наказать, уничтожить, потому что он не имеет неправды с собою, он имеет только Правду. Вот это очень важный принцип. Мы видим, что это речение показывает, кем был человек на земле - образом Гора или образом Сета – несет он с собой неправду или Правду.

Уже цари VI династии Меренра и Неферкара именуют себя один Тхотом, а другой Анубисом, князьями дадат (судебной палаты). Это очень важный момент. Если есть судьи судебной палаты, то совершенно очевидно, что суд имел место.

И, наконец, в пирамиде Тети уже есть судебная ситуация, о которой мы говорили на прошлой лекции: «Ты велик, о, Тети! Ты перевезен (с земли на небо), о, Тети! Имя твое провозглашено пред Осирисом» [Pyr. 658 а-b].

Вы помните, что на суде произносится практически такая же формула: "Ступай! О тебе сообщено Осирису". Это из Книги мертвых [BD,125, 45-46]. То есть в тексте VI династии мы видим практически аналогичную формулу.

Мы можем пойти дальше. В частных гробницах упоминается Великий Бог, Владыка Неба (нечер аа неб пет); Великий Бог, Владыка Правды (нечер аа неб маат); и Великий Бог, Владыка Запада (нечер аа неб аменет) как три практически одинаковых выражения. Владыка Запада - вы помните, это Хентиаментиу, Первый из западных. Так вот, эти образы, безусловно это образы Осириса, они аналогичны образам из Текстов пирамид (Pyr. 964а, 968а, 1520а). И они же присутствуют в гробницах вельмож эпохи царя IV династии Снофру и предшествующего Унасу царя V династии Усеркафа. Еще Тексты пирамид не начертывают, их еще нет, но в залах приношений уже написано о Горе -Владыке Правды (неб маат) или Создателе Правды, Творце Правды (ир маат). Понятно, что речь всюду идет о суде. Так что мы совершенно естественно углубляем категорию суда в IV династию.

И мы должны здесь еще обсудить один момент, о котором прекрасный египтолог, Зигфрид Моренц, говорит, что "идея загробного суда возникла из практики суда земного в середине третьего тысячелетия, а сам этот земной суд сформировался тогда, когда люди начали отличать земную жизнь от жизни в инобытии, и свидетельствует о деградации древней веры в гармоническую целостность вселенной" (S.Morenz. Egyptian Religion. New York: Cornell University Press, 1996 - P.129-130).

Меня очень удивили эти слова, и они, к сожалению, не раз еще потом приводились другими египтологами. Дело в том, что мне пришлось много заниматься историей доисторических религий, и я могу с полной определенностью сказать, что никогда люди не верили в «гармоническую целостность вселенной». Они всегда прекрасно знали, что в мире есть зло, убийство, жестокость, равно как и милосердие, и доброта - это то, что сопутствовало человеку, это можно видеть по останкам еще неандертальца и, даже, австралопитеков Южной Африки. В Трансваале Раймондом Дартом найдено несколько черепов австралопитеков со следами насильственной смерти от удара каменным орудием в висок. Так вот, никогда люди не верили в «гармоническую целостность вселенной». Всегда было понимание, с тех пор, как человек стал человеком, я могу это смело сказать, что есть в мире зло и зла этого, как говорится, хватает.

И поэтому, безусловно, был суд. Не было государства, не было царской власти, а суд - отличение добра от зла - был. И мы знаем, что у современных первобытных народов, у современных дикарей, у них тоже есть суд. Этот суд может быть скорым, не таким бюрократическим как наш, но он есть. Прав - не прав, совершил - не совершил, уровень преступления и мера наказания определяется, соответственно, по обычному праву. Так что говорить о том, что загробный суд возник из практики суда земного в половине третьего тысячелетия смешно.

Суд земной был, видимо, всегда - с тех пор, как человек как Homo sapiens или вообще как Homo появился на земле. И, соответственно, загробный суд и суд земной, безусловно, корреспондируют друг с другом и, если верить в то, что может быть загробный суд, то вполне можно предположить, что как раз загробный суд, который всегда равен себе, который всегда творится страшным Судьей - абсолютным Благом, Богом, или Победителем зла, прошедшим через смерть, как Иисус Христос или Осирис, - вот этот суд мог стимулировать и земной суд. Если не верить в это, можно считать, что земной суд стимулировал небесный, но, опять же, в глубочайшей древности, а отнюдь не в середине третьего тысячелетия. Просто по письменным источникам мы можем сказать, что суд существовал наверняка при IV династии, то есть в середине III тысячелетия.

1.3. Египетский и христианский образы Страшного суда

Но так же практически наверняка, исходя из аналогий и простого размышления, мы можем сказать, что это не появившееся вдруг явление, что оно намного более древнее и, если вы помните, когда мы говорили об эпохе неолита, то уже вот эти чашечки с маслом, которые ставились рядом с умершими при их захоронении, они свидетельствовали о просьбе, о взывании к милости Божией. И суд, древнеегипетский суд, существовал еще и в эпоху христианства, то есть те, кто еще не обратились ко Христу, жили в системе представлений древнеегипетского суда.

У нас сохранились так называемые сказки о князе Сетне Хемуасе [Pap. British Museum, 604 verso], это II-III века после Р.Х., у нас сохранились надписи в пирамидах Мероэ, в суданских пирамидах - мероиты жили рефлексией Древнего Египта, и там категория суда над умершим в древнеегипетских формулах существовала даже в эпоху христианства.

И интересно, что даже у самих христианских египетских авторов мы видим, в общем, очень близкий к египетскому образ Страшного суда. Например, у аввы Исайи, христианского египетского пустынника, злобные духи обличают человека, причем за разные грехи его обличают разные духи. Это первый том "Добротолюбия", слово Аввы Исайи 16, параграфы второй и третий. Так что мы видим, что эта традиция очень древняя, и её христианство не то что восприняло, но оно в ней узнало свою традицию. Поэтому не надо говорить, что христиане «списали» древнеегипетскую традицию - это совершено неправильный подход. Христиане просто увидели в этой традиции ту правду, которая близка им.

2.1 Осирис-имярек и Осирис-Херти

Теперь второй вопрос. Это суд и превращение в Осириса-имярек. Мы уже знаем, что такое Осирис-имярек. Осирис-Унас, Осирис-Тети. Так вот, среди ученых по этому вопросу тоже имеется разномыслие. Некоторые полагают, что это для Осириса-имярек в древности был суд или не было суда, или суд был как осуждение, а для праведников суда не было. Например, в очень важном 361 речении Текстов пирамид сказано: "Приказано Нуном от Тети к Атуму. Приказано простерторуким (видимо, Гебом) от Тети к Шу. Дабы отверз Он для Тети врата небесные, непреступные для людей (ремеч), не имеющих имени. Возьми Тети за руку и возведи его на Небо, дабы не умер он на земле среди людей."

Ну, разумеется, говорят, что Тети - царь, поэтому он не как другие человеки, он не умирает, не истлевает в своей земляной норе, могиле, - он возводится на Небо, а другие должны умирать, и их кидают в эти незамысловатые могилки. Вот так пишут иногда ученые, так писал в свое время и наш очень хороший ученый-египтолог Ю.Я. Перепелкин. Но на самом деле здесь говорится совершенно о другом. «Не имеющие имени» - а мы помним, что такое имя, - это не те люди, которым почему-то в младенчестве забыли дать имя. Речь идет о тех, кто не имеет имени «Осирис-имярек», именно они являются не богами, а людьми (ремеч), и они не идут на Небо, а те, кто имеют эту форму, те, кто именуются «Осирис-Тети», «Осирис-имярек», они идут на Небо. Значит, именно принцип «Осирис-имярек» открывает врата небесные, а если у тебя нет этого имени, ты умираешь на земле среди людей.

Но как же получает человек эту формулу? Уже упоминавшийся нами Г. Гриффис пишет: "Что до формулы «Осирис-Унас», то совершенно ясно, что второе имя в ней указывает на осно'вное существо (basic being), которое через первое имя включает существо, носящее это первое имя, в свою личность. Иными словами, Унас теперь становится Осирисом, продолжая при том оставаться Унасом» (J.Gwyn Griffiths. The Origins of Osiris and his cult. P. 220). Я считаю, что это очень хорошее богословское определение.

«В истории религии вряд ли можно найти более яркий пример обожествления через имя (nomen numen), чем это последование обретения царём природы и могущества самодержавного правителя умерших» (J.Gwyn Griffiths. The Origins of Osiris and his cult. P. 229). Видите, все здесь хорошо, кроме одного уточнения - "царем". Унас, конечно, царь, а как другие? И вот здесь, дорогие друзья, интересный момент: дело в том, что вот это мнение, что цари - на Небо, а остальные люди - в землю, оно еще распространено среди ученых. Другой вариант - это добрые, которые знают Правду, они идут на Небо, а злые идут совсем в иной мир, в мир трагедии, в мир страдания. Как сказано в одном тексте: "Его Ба уничтожается вместе с телом и ему не дано более дышать." Ну это прямо: «и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов» (Мф. 13:42).

Мы здесь сразу же видим образ некоего разделения. И для ученых очень важно, что это возникает в Древнем Царстве. Я вам сейчас прочту несколько речений, и вы все поймете. Например, о Тети:

«Он (здесь, видимо, Гор) спас Тети от Херти и не отдал он его Осирису. Не умер смертью Тети этот, ибо стал он воскресшим на небосклоне, вечно пребывающим в Джедут» [Pyr.350 a-b]. То есть, смотрите, вроде бы обычно выказывается желание пойти к Осирису, быть с Осирисом, а тут – «никогда не отдаст меня Осирису», то есть, совершено противоположный принцип. И появляется какой-то Херти, от которого надо спасать. Кто такой Херти?

В пирамиде царицы Нейт почти точно повторяются эти слова: «Она отмолена от Херти. И никогда не будет отдана она Осирису. Распахнуты для неё врата отторгающие» [Pyr. 1946 a]. «Ворота отторгающие» - кого? Видимо, тех, кто не отмолен от Херти, тех, кого Херти захватил. Кстати, обратите внимание на такой интересный момент, о котором, по-моему, я забыл сказать раньше - что и Нейт именуется Осирис-Нейт, и другая царица именуется Осирис-Ипуит, то есть пол не имеет значения. Осирис - это и мужчины, и женщины, все - Осирис. Это вполне соответствует и христианскому представлению: «нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3:28).

А в позднем Египте женщины отождествляются уже не с Осирисом, а с Хатхор. Хатхор – «дом Гора». Соответственно, женщина отождествляется с женским началом, а мужчина – с Осирисом, с мужским началом. Но это, конечно, забвение очень важного принципа, что спасает только тот, кто сам прошел через смерть. Осирис прошел через смерть, победил смерть, и он спасает. Хатхор через смерть не прошла, и она спасти не может, поэтому мы видим, как в египетском сознании тоже происходит не обогащение, а оплощение божественных смыслов.

А что нам удивляться? Вот, возьмите нашу христианскую традицию: у нас сейчас, когда хоронят людей, то мужчинам вкладывают в руки иконку Спасителя, а женщинам - почему-то Божьей Матери, хотя понятно, что Богородица не прошла сама через смерть и не воскресла Сама, а воскрешена Своим Сыном. И, соответственно, Спаситель - только Иисус, Она не спасительница. То есть у нас происходит такое же оплощение богословских смыслов, как и в Древнем Египте, и уже есть и мужеский пол, и женский как нечто разделенное. Но это так, кстати.

2.2 Двойственность в понимании суда в египетской и христианской традициях

Итак, что же такое суд? Идет ли на суд умерший праведник? Вот видите, они просят не отдавать Осирису царя, и, соответственно, не идти на суд Осириса, это ясно. В 245 речении вознесшийся Унас смотрит с высоты звезд небесных вниз на Осириса, как тот повелевает умершими. «Пребываешь ты далеко от них, ты не среди них, ты не будешь никогда среди них», говорится в 251 c-d параграфе Текстов пирамид.

В другом месте царю Унасу дается обещание: «Ра-Атум не выдаст тебя Осирису, Он (Осирис) не будет взвешивать твое сердце (иб), Он не будет обладать твоим сердцем (хати)» [Pyr. 145 b.].

И, наконец, в пирамиде Пепи говорится: «Да не придет к тебе Осирис злым приходом своим» [Pyr. 1267a].

Что же здесь имеется в виду? Некоторые ученые-египтологи говорят, что была более ранняя солярная вера, в которой не было места суду над всеми грешниками и над всеми людьми, и поэтому праведники просто шли к Солнцу, шли к небесному Богу, а Осирис, если и был, то это было просто зло, как и смерть, и это было зло, которому не хотел человек подпадать. А в Текстах пирамид засвидетельствована более поздняя вера, когда Осирис - уже добро, и к нему стремятся прийти. Но в Текстах пирамид еще есть, как любят говорить, пережитки той прежней, иной, солярной веры. Но я совершенно не согласен с этой точкой зрения, потому что намеки на Осириса, правда, без называния его по имени, существуют с того момента, как появилось письмо. Он известен под именем Хентиаментиу (Первый из Западных). Это имя существует с того момента, как появилось письмо. И у нас нет никаких фактов изменения веры, смены парадигмы. Так что я не согласен с мнением Джеймса Брестеда, что суд сначала вершил Ра на земле, а потом уже Осирис в потустороннем мире.

О том же писал Раймон Вейл в специальной статье о Херти, опубликованной в 1941 году (R.Weill. Le Dieu Hrti // Miscellanea Gregoriana. Vatican, 1941. – P. 381-391). Он говорил, что Херти - это мрачный спутник Осириса, поглощающий сердца людей (такие слова действительно есть в пирамиде Нейт), аналогично тем страшным демонам, которые сопровождают Гекату (в греческой религии это - Ламия и Эмпуса).

Херти действительно упоминается с I династии как существо, которого страшатся и избегают. Слово «Херти» происходит от прилагательного "хери" (нижний, подземный). Херти изображается лежачим бараном, особенно он почитался в Верхнем Египте в провинции Иунит (греч.: Летополь, араб.: Эсна). И, судя по всему, Херти, так же как Хентиаментиу или Уннофр, это просто-напросто одно из имен Осириса, это как бы Осирис нижний, которого и страшились. Видимо, в древности, в глубокой древности, было представление о том (оно было и в Текстах пирамид), что не все шли на суд, но посвященные в таинство и жизнью соответствующие своему посвящению, минуя суд, воссоединялись с Богом-Творцом и становились Осирисами-имярек не по приговору суда, но естественно, так как уже при жизни они являлись Гором и, соответственно, после смерти становились Осирисом-имярек. Те же, кто выпадал из этого строя своими поступками, оставались смертными людьми, они становились под власть Осириса, но не соединялись с ним. Для них Осирис и был Херти. То есть для одних - Осирис-имярек (ты соединился с Осирисом стал одним с ним), для других - Осирис-Херти как судья и правитель немилосердный, который поглощает их сердца. То есть их воля уничтожается вот этим Херти-Осирисом.

Сейчас теория Вейла непопулярна, и мы можем вспомнить слова С.Г.Ф. Брэндона об Осирисе: «Трудно себе представить, что влияние Осирической веры могло извратить высоконравственную жизнь предшествовавшей эпохи. Как раз, наоборот: в течение более чем двух тысячелетий Осирис, благодаря двойственности своей природы - Бога спасающего и судии умерших - являлся фигурой, в которой египтяне соединяли свою твёрдую надежду на бессмертие с нравственным самосознанием» (S.G.F.Brandon. A Problem of the Osirian Judgment of the Dead. P. 127).

Интересно, что в Новом Царстве уже никто не думал миновать суд. Суд для всех. И не случайно кладбище именуется «херет нечер», место пребывания «под Богом». То есть каждый находится под Богом, в своей могиле, и иероглиф, изображающий могилу, кладбище - это условно изображенный могильный холм, из которого возвышается божественный штандарт. То есть человека хоронят, и он должен воскреснуть как Бог, поэтому иногда к нему добавляется еще и перо Маат. Перо Маат - как знак того, что человек оправдан (маа херу), что он похоронен и оправдан.

И здесь интересно то, что мы, христиане, точно так же сталкиваемся с двумя образами, с двумя пониманиями того, кто же идет на суд.

Вот, кажется, однозначно, что все идут на суд. Но давайте послушаем Евангелие от Иоанна, и вы увидите, что все не так просто.

«Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него. Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия» (Ин. 3:17-18).

И дальше:

«Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны» (Ин. 3:19-21).

Это слова самого Христа из Евангелия от Иоанна. Если мы применим это к Древнему Египту, то можно сказать, что те, кто возлюбили свет, у кого дела правдивы, те идут на Небо, идут сразу к Ра и не идут на суд Осириса. А суд Осириса - это суд обличающий и уничтожающий грешников.

Но, с другой стороны, мы знаем и слова апостола Павла из Послания к римлянам: "Все мы предстанем на суд Христов" (Рим. 14:10). Все - и праведники, и грешники. И суд Христов решит, кто из нас праведник, а кто грешник. И, что касается христиан, то богословы уже давно объяснили это. Греческий глагол крино (судить) имеет два значения: и "осуждать", и "выносить суждение, отделять виновных от невиновных". Так что можно сказать, что не осуждаются, но разделяются. И суд - это именно осуждение грешников и отделение от них праведников.

Но постепенно вот это тонкое различение забылось, поэтому уже в Новом Царстве все идут на суд. Так что сначала, видимо, было противопоставление превращения в Осириса суду над умершими. Суд - это осуждение, и это значит, что Херти (Осирис-Херти) брал над ними власть, а праведники сразу шли на небо. Но потом это представление меняется, и появляется идея, что, чтобы тебя объявили праведником, надо пройти через суд. А в Текстах пирамид действительно присутствуют оба этих понятия: и суд как осуждение, и суд как разделение.

И в этом смысле есть еще один очень важный момент. Вот что об этом говорит С.Г.Ф. Брэндон: «Следует подчеркнуть, что убеждение в необходимости для царя подвергаться посмертному суду (а оно есть в Текстах пирамид) противостоит иному воззрению, широко представленному в Текстах Пирамид, - царь сам будет судьей в инобытии» (S.G.F.Brandon. A Problem of the Osirian Judgment of the Dead. P.116).

3. Подсудимый или судия?

И теперь мы переходим к третьему моменту. Это вопрос о том, что такое суд: это заклинание или это реальный суд? Здесь мы должны начать с того, что применение к умершему титула маа херу (правогласный) - это заклинание. Так считают очень многие ученые, особенно немцы (Иоахим Шпигель, Герман Кеес, Ганс Бонне). То есть любой умерший, который благодаря «заклинаниям» становится маа херу, тут же отождествляется с Осирисом и сам становится судьей. И, действительно, мы увидим, что в Текстах пирамид царь судит в Инобытии, а в Текстах ковчегов и умершие, обладатели ковчегов, становятся богами и судьями Инобытия. Но в действительности здесь все не совсем так.

Уже в Текстах пирамид мы читаем: «Желает он быть правогласным (оправданным) благодаря тем делам, какие он сотворил» [Pyr. 316d]. Значит, это не вручение спасения по должности или по магической силе, а только по делам, которые он сотворил.

Или: «О Меренра! Вновь составь вместе кости остова своего и прими главу свою – глаголет Геб. Изгладит он (Геб) зло, которое на тебе – глаголет Атум» [Pyr. 840]. То есть здесь речь идет о прощении грехов. Опять же, вспомним христианскую молитву: «Нет человека, который жив будет и не согрешит. Только правда Твоя (для христиан – Христа, для египтянина - Осириса) пребывает вовек» (молитва при отпевании).

Или: «Прими главу свою, вновь составь вместе кости остова своего – глаголет Геб. То зло, которое на Меренра этом – изглажено. Зло, которое на нём - упразднено – глаголет Атум» [Pyr. 843]. То есть даже если человек согрешил чем-то, но в целом он вел себя праведно, то это зло изглаживается, и человек восходит в небесное. И мы помним эту христианскую формулу: "Господи, прости им всякое согрешение, вольное и невольное", и "даруй им Царствие Твое Небесное."

Теперь о том, почему умерший оказывается не подсудимым, а судьей. На самом деле образ умершего как судьи - это вечный образ. В Египте он присутствует начиная с Текстов пирамид и до самого конца. Вот, например, в Книге Врат: «Слава Тебе, о Ахти, великий Бог, владыка Девятерицы. Мы творим суд над умершими. Мы спасаем воскресших (аху), дабы стали они таковыми. Мы даём богу (т.е. умершему) воссесть на престоле своём» [BG II, 167]. На престоле своем - значит, на престоле суда. И, опять же, масса образов во всем мире. Судит не какой-то абстрактный бог, даже не Бог-Творец, не Бог Предвечный, не Нун (если говорить по-египетски), а судит тот, кто сам жил, прошел через смерть и оправдан. Не случайно страшным судьей является не Отец, а Сын - Иисус Христос. Бог, как говорится в Евангелии от Иоанна, «весь суд отдал Сыну» (Ин. 5:22). И это ведь общая вещь. Но говорится не только об этом.

Например, в третьей главе Откровения Иоанна Богослова мы встретим то же самое: «Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцом Моим на престоле Его. Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам» (Откр. 3:21). То есть на престоле Христа, на престоле суда будет восседать умерший, победивший на суде, победивший зло, победивший сатану.

В Первом послании апостола Павла к Коринфянам мы читаем: «Разве не знаете, что святые будут судить мир? Если же вами будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные дела? Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более дела житейские?» (1 Кор. 6:2-3). Судить мир будут люди, святые, то есть победившие, те кто победят лукавого и получат вот это удивительное право суда.

В Евангелии от Матфея есть такого же типа очень важные слова: «Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, — в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых. И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (Мф. 19:28-29).

То есть не только вы, двенадцать апостолов, но всякий победивший, отвергнувший себя, оставшийся со Христом.

Почему тот, кто оправдан, тот и судит? Да потому, что он на своем опыте знает, что соблазн греха можно победить. И он своим опытом свидетельствует, что этот соблазн греха побежден. И именно из-за этого судьей может быть тот, кто такой же, как ты. Такой же как ты, но не совершивший греха, победивший зло. Поэтому Христос становится Судьей только после того, как Он прошел искушения в пустыне и вышел из них победителем. И окончательно - после того как Он, ни разу не пав, принял смерть и воскрес из мертвых, победив смерть. В этом смысле это все очень похоже – и в египетской религии, и в христианстве.

Если земные существа, как пишет Антоний Великий (250-355), христианский египетский подвижник, «стали смертными по причине находящегося в них самопроизвольного зла» [Наставления, 48], то понятно, что если они уничтожают в себе самопроизвольное зло, то есть самопроизвольно творят добро (Маат), то они перестают быть смертными, они обретают бессмертие. Они идут уже не в смерть, а в жизнь вечную.

4. «Заклинание сердца» - магия или молитва?

И вот здесь очень важно речение 30А из Книги мертвых, которое иногда именуют заклинанием сердца - так его именует, скажем, наш русский ученый Борис Александрович Тураев. «Заклинание сердца» - то есть как бы магическое заклинание. Давайте послушаем это речение и поймем, заклинание ли это сердца или что-то иное.

«О сердце мое, полученное мною от матери моей. О сердце мое, которое имел я на земле, не восставай на меня, подобно свидетелю, перед Владыкой Всего, не свидетельствуй против меня, когда пойдет речь о делах, которые я соделал. Не возводи ничего плохого на меня перед лицом Великого Бога, владыки Запада.

Привет тебе, сердце мое! Привет вам, внутренности мои! Привет вам, вам, боги, … опирающиеся на посохи свои! Поведайте мне, что приятно Ра, дайте мне расцвести…» [BD. 30А]

«Дайте мне расцвести» - то есть «дайте мне спасение».

Это заклинание не более магическое, чем слова царя Давида из 24 Псалма:

«Грехов юности моей и преступлений моих не вспоминай; по милости Твоей вспомни меня Ты, ради благости Твоей, Господи!» (Пс. 24,7). Это не магическое заклинание, это, скорее, просьба о милости. Сердце не должно вспоминать грехов молодости, а должно свидетельствовать добро. Но когда не о чем свидетельствовать, когда добра нет, тогда, понятно, конец печален

В древнейших Текстах пирамид Унаса и Неферкара, в самом начале, именно - в заупокойной камере, где лежало тело умершего, начертана вот эта формула: «Призови суть (Ка) свою, как [сделал это] Осирис, дабы могла охранить она тебя от всей ярости смерти!» [Pyr. 63b]. О чем это говорит, что это такое? А это очень просто. Ка - это, как вы помните, замысел Бога о человеке, это суть человека, идея человека в Боге. Ка не имеет греха, Ка совершенен. Если Ка найдет в человеке подобие свое, а не некую противоположность, то тогда человек будет избавлен от всей ярости смерти. А если Ка не найдет в человеке ничего подобного ему, то понятно, что человек встретит эту ярость смерти, встретит Херти, и уже не сможет соединиться с Осирисом. Так что ни о какой магии здесь нет и речи, здесь возносится мольба.

И, так же как и в христианстве, очень важно участие одних в судьбе других. Я имею в виду участие живых в судьбе умерших. Дело в том, что если простые примитивные люди, и это мы знаем сейчас, скажем, по верованиям неписьменных народов, считают, что душа умершего ест те приношения, которые ей приносят на земле, то для египтян, как и для нас, важно иное - молитва, жертва, приношение пищи, все это - Око Гора для египтянина. Это все образы внимания, заботы, почтения к умершему. Это свидетельствует о том, что его любили на земле, его помнили на земле, что он заслужил любовь, уважение и добро. И поэтому совершаются для него жертвоприношения, поэтому он поминается в молитве, и это оправдывает его. Оправдывает его не молитва сама по себе, которую заказал, за которую заплатил кто-то там, или, скажем, сам умерший на помин души вложил деньги, но он сам был душегубцем, людей убивал, грабил, а потом награбленные деньги вложил, и его поминают, и он так - механически - спасется. Это магия.

Как в современном анекдоте: человек неправедно стяжал деньги и на эти деньги построил храм, а потом апостолу Петру говорит: "Как же ты меня не пускаешь в Рай, вон, сколько я храмов построил!" Но апостол говорит: "Я тебе деньги верну, но пойдешь все-таки в ад." Почему? Да потому что на самом деле молитва и жертва - это результат любви к тебе на земле, а не просто механического наличия или отсутствия средств для того, чтобы тебя помнили. Поэтому память так важна. И только добрая память! Злая память, наоборот, это увеличение бремени.

Этот принцип был известен и до Нового Царства, но тогда он совершался как бы в автоматическом режиме. Понятно, что человека любили, его поминали, сын заботился об отце, царь – обо всех подданных, поминал их. Но в Книге Врат эта формула определяется четко: «возлияния, приносимые умершим [на земле], совершаются (буквально: «состоят из»), оправдания их на Западе» [BG 1,133]. То есть оправдания их в Стране умерших, в Инобытии.

И в той же Книге Врат указывается, что Ра призывается богами Инобытия (то есть умершими), «дабы повелеть произвести разделение того что на земле (т.е. праведного от неправедного), дабы править теми, кто на ней, дабы вершить суд в сокровенных обителях Запада, умалить великих до малого и вознести малых до великого среди богов Дуата (то есть умерших), дабы поместить воскресших в места, для них отведенные, дабы доставить осужденных умерших к месту суда над ними, дабы уничтожить тела грешников и запереть в узилища души их» [BG. I, 31-34].

Это текст Нового Царства, и в нем все высказано. Высказано, для чего творится суд. Для того, чтобы отделить праведных от неправедных. Дабы великих умалить, если их величие неправедно. Это, кстати говоря, тоже очень христианский принцип. Во многих сценах Страшного суда и в западной Церкви, и в восточной православной на западной стене храма изображается этот Страшный суд, и там вы всегда найдете среди грешников, повергаемых в ад, не только каких-то развратного вида теток и вороватого вида дядек, но и епископов, царей, и эти цари, епископы, священники неправедны, судьи неправедны.

Вот, например, в нашей северорусской Покровской церкви в Лядинах, это недалеко от Каргополя, была такая икона Страшного суда, она принадлежит XVI веку. Люди знали, что неправедными могут быть все. (Эрмитаж, ОИРК, Э/ри-230).

Итак, сначала отделение праведников от неправедных, умаление великих до малых и вознесение малых до великих среди богов Дуата. Кто такие малые? О «малых сих» сказано в Евангелиях, что их Бог знает, что каждый волос у них сосчитан (Мф. 10:30), и что если соблазнишь одного из малых сих, лучше тебе надеть мельничный жернов и броситься в море (Мк. 9:42=Мф. 18:6). У Бога нет малых и великих. Мал тот, кто не служит Богу, велик тот, кто Ему служит, кто служит Правде. И какой-нибудь юродивый, какой-нибудь нищий, какой-нибудь простой крестьянин более велик, если он служит Правде и Добру, чем профессор, вроде меня, чем правитель, судья или священник, если он неправеден. Это прекрасно понимали и в Египте.

А дальше – «дабы поместить воскресших в места, для них отведённые». То есть те, кто воскресли, те, кто с Осирисом, те, кто стали аху - просветленными Осирисами-имярек, они идут в места, для них отведенные, в небесные обители, прекрасные обители. А осужденные умершие отдаются Херти (помните: «не отдай меня Херти!», «да не придет ко мне Осирис злым приходом своим»). «Чтобы я не был осужден», - так просят цари древности.

Так вот, теперь, в Новом Царстве, мы видим, что осужденные доставляются к месту суда над ними. Оказывается, суд совершается и в Новом Царстве над осужденными. Опять же, видите, эти две точки зрения. У какого-нибудь Ани в гробничных росписях, в папирусах, над ним, праведником, вершится суд, и он оправдывается, он - маа херу. Но умерших - грешников тоже судят. Их не просто бросают в огонь, как в какой-то бандитской расправе, их судят, они должны увидеть свои грехи, они должны, в общем, согласиться с приговором. Но, к сожалению, результат ужасен – «дабы уничтожить тела грешников и запереть в узилище души их».

Что такое «уничтожить тела»? Это значит, что не будет воскресения. А души их в узилище, но практически они в небытии, потому что в них нет божественной силы, они её сами от себя отбросили, и поэтому они - ничто. От Нового Царства сохранилось много иллюстрированных папирусов, египтянам было важно, что души грешников в узилищах. Они навсегда в этих камерах, как пожизненно осужденные, но здесь даже не пожизненно, а осужденные навечно. Такие вот страшные вещи.

5. Смысл молитвы за умерших

И важно то, что мы на земле, когда молимся об умерших (об этом прямо говорится), когда мы даем им приношения - мы себе делаем лучше. Мы им делаем лучше в свидетельство об их правде, но себе делаем лучше тем, что мы заботимся о другом. Потому что основа праведности - когда мы будем заниматься этикой, то будем об этом говорить подробнее - это когда тот, кто может, помогает тому, кто не может. Ближнему и дальнему. Поэтому, если, как говорят египтяне, ты идешь по кладбищу, вспомни меня, произнеси мое имя, возлей воду у моей гробницы! Тебе это ничего не стоит, а мне будет великая радость. А на самом деле это стоит этому человеку очень много, много хорошего это ему добавляет. Поэтому существует принцип, что сильные молятся за слабых, живые за умерших, святые за грешников, и, в конечном счете, в христианстве - Христос за всех. И, надо вам сказать, что эти принципы остаются незыблемыми. Карл Блеекер, говоря о посмертном суде, подчеркивает, что «приходится вновь и вновь убеждаться, что в течение многих веков египтяне сохраняли верность тем принципам религиозной мысли, которые они избрали в начале своей истории» (C.Bleeker. Egyptian Festivals. Enactments of Religions Renewal. Leiden, 1967. P. 29). И на следующей лекции мы увидим, что это и так, и не так. Да, они сохраняли верность этим принципам, но мы найдем на следующей лекции тот момент, когда они эти принципы составили. Потому что было, наверное, что-то и более древнее, но была и некая находка, об этом мы будем говорить в следующий раз.

А Самуэль Брэндон в замечательной статье "Проблема осирического суда над умершими", опубликованной в лейденском религиеведческом журнале "Нумен" в 1958 году, делает такой вывод: «Вера древних египтян, что умершие будут судимы в том мире, за то, как прожили они жизнь в мире этом – есть одно из самых значительных достижений во всей религиозной истории человечества как из-за древности этой веры, так и принимая во внимание те драматические формы, в которых она себя проявила… Необходимо в полной мере признать, как прекрасно чувство египетского нравственного переживания, отлившееся в веру в то, что будущность человека в вечности будет определяться сравнением его сердца с образом правды. Вне всякого сомнения, и в начале египетской истории и много веков спустя, древний мир не дал ничего иного, столь явно знаменующего осознание человеком значения нравственных ценностей» (S.G.F.Brandon. A Problem of the Osirian Judgment of the Dead. P.110-112). Характерно что это пишет не просто крупнейший религиевед, но еще и англиканский священник. Это серьезное определение.

6. Драма утраты и обретения религиозных ценностей в истории человечества

Ну и, наконец, самое последнее. Это вопрос о том, откуда это все в Египте, как все это появилось. Об этом мы будем говорить с вами на следующей лекции, но предварю эту лекцию одним принципом, который мне очень близок. Я уверен, что люди, которые слушали Иисуса Христа и писали Евангелия, не знали того, что знаете сейчас вы о египетских представлениях о Страшном суде. Это знали некоторые египетские жрецы, но они, как известно, Евангелия не писали. Христос и апостолы заново открыли эту тайну. Потому что этой тайны не было в Ветхом Завете. Они заново открыли эту правду. Это - новое открытие. Вот такое же новое открытие могло произойти в какой-то момент и в Египте. Потому что духовные реалии не просто транслируются, а открываются снова и снова, после веков забвения. Очень хорошо сказал в "Очерках сравнительного религиеведения" Мирча Элиаде: «Диалектика иерофаний допускает перманентное, спонтанное и интегральное открытие вновь всех религиозных ценностей, каковы бы они ни были и на какой бы исторической стадии не находились открывающие их вновь индивид или общество. История религии может быть в конечном счете представлена как драма утраты этих ценностей и обретения их вновь, утраты и обретения, которые никогда не бывают – и не могут быть – окончательными» (М. Элиаде. Очерки сравнительного религиоведения. М. 1999. – С.420).

Это очень обнадеживающие слова, и они говорят о двух вещах. Во-первых, о том, что эти принципы имманентны человеческому духу, и поэтому временами их могут забывать, а потом вновь открывать. И, во-вторых, они говорят о том, что нам никогда, даже в самые тяжелые, даже в самые страшные моменты нашей жизни, в моменты, казалось бы, полного забвения духовных ценностей в мире, не следует терять надежду. И не потому, что надежда умирает последней, а потому, что мы твердо знаем, что забытое вспомнится, ушедшее вернется, и, чтобы знать это лучше, мы с вами изучили столь внимательно понятия о Страшном суде в Древнем Египте.