1. Порядок инаугурации царей

2. Религиозный смысл венчания на царство

3. Царь – объединитель небесного и земного миров

4. Небесная коронация царя

5. Искажение и девальвация идеи божественного всевластия

6. Коронация царя и праздник новолетия

7. Значение и функции народа в короновании царя

8. Божественная мать царя

9. Образ царского трона

1. А.Б. Зубов. Сотериологическая модель генезиса государственности // Восток. – 1993. – № 6. – С. 5-8.

2. А.Б.Зубов, О.И. Павлова. Религиозные аспекты культуры Древнего Востока: образ царя // Религии Древнего Востока. – М.: Восточная литература, 1995. – C. 34-84.

3. А.Б.Зубов, О.И. Зубова (Павлова) Природа власти царей древнего Египта (К проблеме «восточного деспотизма») // Государство на древнем Востоке: Сб. ст. / Отв. ред. Э.А. Грантовский, Т.В. Степугина. – М.: Восточная литература, 2004. – С. 204-225.

4. О.Р. Астапова Истоки сакрализации власти. Священная власть в древних царствах Египта, Месопотамии, Израиля. М.: Рипол Классик. 2017.

5. Ancient Egyptian Kingship / Ed. by D. O'Connor, D.P. Silverman. – Leiden, New York, Köln: Brill, 1995.

6. H.Claessen. Kingship in the Early State // Bijdragen vol.142, N1, 1986

7. B.Birkstam. Reflections on the Association between the Sun-God and Divine Kingship in the 18th dynasty // Sundries in honour of Torgny Säve-Söderbergh. Bd.6. R.Holthoer; T.Linders.-Uppsala, 1984.

8. F.Dvornic. Early Christian and Byzantine Political Philosophy. Origins and Background. Vols. I-II. – Dumbarton Oaks – Washington, 1966.

9. H.Frankfort. Kingship and the Gods; A Study of Ancient Near Eastern Religion as the Integration of Society and Nature. – Chicago: University of Chicago Press, 1948.

10. C.J.Gadd. Ideas of Divine Rule in the Ancient Near East. Schweich Lectures. - L. 1948.

11. H.Goedicke. Unity and Diversity in the Oldest Religion of Ancient Egypt // Unity and Diversity: Essays in the History, Literature and Religion of the Ancient Near East / Ed. by H. Goedicke, J.J.M. Roberts. – Baltimore, London: The Johns Hopkins University Press, 1975. – P. 201-218.

12. S.Morenz. Egyptian Religion. – Ithaca, New York: Cornell University Press, 1996.

13. K.Mysliwiec. Iconographic, Literary and Political Aspects of an Ancient Egyptian God's Identification with the Monarch // Monarchies and Socio-Religious Traditions in the Ancient Near East / Ed. by H. I. H. Prince Takahito Mikasa. – Wiesbaden: Harrassowitz, 1984. – P. 44-50.

14. H. P. L'Orange. Studies on the iconography of cosmic kingship in the ancient world. Oslo. 1953

15. H.P.L'Orange. Expressions of Cosmic Kingship // The Sacral Kingship. – Leiden, 1959

16. E.J. Walker. Aspects of the Primaeval Nature of Egyptian Kingship: Pharaoh as Atum. A Dissertation submitted to the Faculty of the Division of the Humanities in candidacy for the degree of Doctor of Philosophy. – Chicago, 1991.

1. Порядок инаугурации царей

На прошлой лекции мы говорили о том, что в Египте царь был богом ритуала. То есть в том священнодействии, которое творилось, он выполнял божественную роль. И здесь мы не должны словам «роль» и «символ» придавать только технический характер; нельзя сказать, что царь играл роль Бога, как актер играет роль царя. Это совершенно другое. Здесь царь не только изображал, но и действительно был, по представлению египтян, тем, чем являлся в своем символическом значении.

Сегодня речь пойдет об узловом и многое объясняющем, и в то же время ключевом элементе царственности – о коронации. Не рождение в царской семье, не титул кронпринца, цесаревича, не что-либо иное, а именно коронация делает человека царем. Все остальное – лишь те или иные потенциальные возможности царственности. И это мы видим повсюду, и в христианстве тоже.

Специалист в области английской коронационной символики П.Шрамм предупреждает: «Когда мы обращаемся к средневековым коронациям, мы должны помнить, что мы движемся в мире, который совершенно необычен для нас… мы ныне низвели символы на уровень знаков и для нас стало привычкой отделять форму от содержания» [P.E.Schramm. A History of English Coronation. Oxford, 1937. – P.10-11.].

Вот как раз для древних людей, и даже для средневековой Англии, символ не был превращен в формальный знак. Наоборот, символ для них был выражением абсолютных божественных понятий в земных формах и образах. И коронационное торжество несло в себе самом то содержание, которое символизировало. В этом суть коронационного обряда.

Сейчас мы увидим, как это понимали в древнем Египте. В ранних государствах коронация повсюду имеет большое значение. Там, где она вообще есть. Есть общества, в которых коронация отсутствует. В такой модели правитель – только военный вождь, князь; он не является царем, то есть он не является ритуальным существом. Но речь сейчас идет именно об обществах, которые приняли царскую власть во всей её полноте. Специалист по царственности в ранних государствах Клэссен в своей очень интересной статье «Kingship in the Early State» пишет:

«Инаугурационные церемонии в Ранних Государствах, - различиями их мы не пренебрегаем, - демонстрируют интересное сходство. Правитель всегда получает новое имя, проходит обряды очищения, момент, когда новое достоинство возлагается на него, отмечается символически (возложение короны, головной повязки, вручение скипетра и т.п).. Священник играет решающую роль в этих обрядах. Иногда инаугурация сопровождается человеческими жертвоприношениями (Таити, Буганда, государство Инков). В самых ранних государствах правитель всегда восходит на престол (интронизируется), даже если этот обряд, как в Полинезии, ограничивается только занятием особого почетного места на всех ритуальных собраниях» [H.Claessen. Kingship in the Early State // Bijdragen, vol.142, N1, 1986. – P.117-118.].

Рассмотрим все эти моменты, прежде чем мы перейдем к Египту. Первое – правитель получает новое имя. Вы знаете, что до сих пор во время интронизации Папы Римского епископ, который становится Папой, получает новое имя, он даже сам его выбирает. Новое имя – это новое рождение. Так же и мы получаем новое имя в крещении. Конечно, сейчас это, как правило, то же самое имя, если крестят взрослого человека, но оно уже связано с тем святым, который его носил. В этом смысле имя уже новое – и крещение похоже на посвящение в сан. Оно означает, что ты – новый человек, ты заново родился. Новое имя - это образ, знак нового человека. «Старое прошло – теперь всё новое».

Обряды очищения –тоже очень важен. Опять же, посмотрите, как это похоже на таинство крещения. В таинстве крещения мы проходим через купель, через крещальную воду, которая очищает. Это омовение. Таинство крещения так и называется – baptizo, по-гречески «омовение». Это очищение грехов: человек отрекается от сатаны, очищает грехи, которые на него налипли, с которыми он соединился до этого. А когда очищенный от зла прошлой жизни человек выходит из купели, он соединяется со Христом. В древних ритуалах царственности мы видим примерно то же самое.

Следующий момент – возложение короны, головной повязки, вручение скипетра. Мы с вами еще не понимаем до конца, что это такое, но как раз Египет здесь всё нам прекрасно объяснит. В некотором роде это же происходит и в таинстве крещения. Во-первых, на нас возлагается крестильный крест после того, как мы выходим из купели. Во-вторых, мы облачаемся в новую одежду, в одежду правды, как ее именует священник. И это тоже знаки нашего нового достоинства. Мы должны ясно понять, что есть такая категория, как «знак». Этот знак, знак креста, так же, как и корона, так же, как и головная повязка, так же, как и скипетр – это знак новой реальности, в которую входит человек.

Священник в этих обрядах играет решающую роль. Это снова не случайность, и здесь с христианством полное сходство. Священник – это тот, кто соединяет священнодействием небо и землю. Он уже очищен. Он уже стал во многом другим человеком, получив священный сан. И он вводит другого в священный сан.

Что касается человеческих жертвоприношений, я об этом говорить не буду, потому что к Египту это не имеет отношения. Там при коронации никаких человеческих жертвоприношений не было. То, что они появляются в некоторых примитивных государствах, говорит о деградации ритуала. Деградации ритуала происходит тогда, когда люди пытаются воспроизводить физически те явления, которые принадлежат иному миру и в нашем мире могут существовать только в символической форме.

Помните, как апостол спрашивает: «Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак, мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни» [Рим. 6:3-4].

То есть, мы символически умираем и воскресаем. В Божественном мире умирает человек исполненный грехов, а из него рождается новый человек, новое творение (новая тварь, по славянски), подобное по своей свободе от греха Иисусу Христу. Потому и завершается таинство крещения хождением вокруг купели – круговое движение – знак совершенства и торжественным пением слов – «Если во Христа крестились – то во Христа облеклись».

И то же самое происходит в таинстве царского венчания. Смерть и воскресение: умер человек обычный, а взошел на престол – царь. Естественно, царя не будут убивать физически, он же потом должен будет править. Хотя и есть в некоторых странах традиция регицида – убийства царя – но об этом мы будем говорить позже. Существенно то, что несчастные люди, которых приносят в жертву, они символизируют смерть самого ставленника в царя. Вот поэтому кое-где существуют во время венчания на царство человеческие жертвоприношения. Но это, безусловно, дьявольская обманка – когда символическая смерть изображается реальной смертью других людей, других личностей.

И наконец, как мы видим, в самых ранних государствах правитель всегда восходит на престол, он всегда занимает особо место. Престол – это некий topos, некое совершенно особое местоположение. Почему? Даже Классен этот факт фиксирует, но не объясняет. А мы с вами сегодня попробуем его объяснить.

Мы видим, что в Полинезии у царя нет никакого трона. Есть только площадка, особое священное место, которое он занимает в различных церемониях и священнодействиях. Но все равно его нахождение на этой площадке важно.

Вы помните, как в Риме провозглашался принцепс: его на щите поднимали солдаты. И эта традиция сохранялась очень долго – в Византии, уже христианской стране, никакого помазания на царство долго не было. Царственность - это было воинское дело. Царя поднимали на щит воины; если была попытка переворота, или была крайняя необходимость, когда царь погибал, то это происходило в военном лагере (ранее, в Древнем Риме, так происходило всегда). А в спокойной обстановке провозглашение царя происходило на ипподроме в Константинополе. Оно было заранее подготовленным, оно было публичным. Царя поднимали на щит воины; народ, десятки тысяч людей, занимавших скамьи ипподрома, приветствовали это провозглашение, и только после этого царь в сопровождении вельмож и войска шествовал в Святую Софию, где происходил обряд коронования.

О короновании в Риме и Византии Ле Оранж пишет в своей интересной работе «Изучение иконографии Космического Царства в Древнем Мире: «Когда император Рима становился на щит, как было предписано в коронационном обряде, это ясно означало, что император на щите – это император во вселенной – это космократор, это – новое солнце» [H.P.L'Orange. Studies in the Iconography of Cosmic Kingship in the Ancient World. – Pp. 88sq.].

Обратите внимание на этот римский обычай, этот обычай поднимания – во-первых, это подъем к небу, во-вторых, круглый щит – это образ солнца. Всему этому посвящена глава большой книги Франтишека Дворника о божественной царственности в христианстве и на Древнем Востоке - F.Dvornic. Early Christian and Byzantine Political Philosophy. Origins and Background. Vols. I-II. – Dumbarton Oaks – Washington, 1966.

Корни божественной царственности в христианстве – с Переднего Востока. Об этом у Ф.Дворника немало говорится. Многократные изображения на триумфальных арках, колоннах, на триумфальной арке Тита в Риме, Веспасиана, Константина Великого и в других местах, свидетельствуют о том, что этот обряд происходил «вживую». И в Константинополе мы видим изображения, как императора поднимают воины, несут на щите атланты, виктории - женские фигуры, изображающие победу.

Интересно, что в греческой псалтири из Ватиканской библиотеки есть иллюстрация, как Самуил помазует Давида иудейским царем [752 fol.82 (илл. 26 Пс.)]. В Израиле ничего подобного не было. Но изображение то же: подобно римскому императору, Давида поднимают на щит воины. И этот щит усыпан звездами. Потому что это космос, это мир [H.P.L'Orange. Expressions of Cosmic Kingship // The Sacral Kingship. – Leiden, 1959. – P.490-91].

Запомним все эти образы - они универсальны. Они в значительной степени доходят до сегодняшнего дня. А теперь перейдем к египетским текстам.

2. Религиозный смысл венчания на царство

В царских текстах идеи царского венчания и солнечного восхода, как я уже говорил, постоянно сливаются. Глагол хaи обозначает и восхождение царя на престол, и восход солнца, и пишется иероглифом, изображающим восход солнца над первохолмом.

Венчание на царство дошло до нас во многих изображениях начиная от Среднего Царства. Это коронационный ритуал Сенусерта I, из папируса Рамессеума. Сенусерт I венчался на царство около 1950 года до рождества Христова. До нас дошли очень подробно изображенные царские ритуалы Тутмоса III и царицы Хатшепсут, которой надо было особо это объяснить подданным, потому что для египтян было странным, что фараоном является женщина [Е.Naville. Deir el Bahari, v.2-3. Pls 56-64. Sethe Urk.IV 242-65.]. Ведь Гор – мужчина, Ра – мужчина, и Осирис – мужчина.

Сохранились и коронационные рельефы Рамсеса II [JEA, 20, 1934. p.18-19, Pl.III.], и надпись с изображением ритуала венчания на царство Осоркона II в Бубасте [E.Naville. The Festival Hall of Osorkon II in the Great Temple of Bubastis, 1892.] 874-853 гг. до Р.Х.

Эти ритуалы разнесены во времени более чем на тысячелетие. Между коронационными ритуалами Сенусерта I и Осоркона II прошло 1200 лет. Но ритуал сохранился почти без изменений [Bleeker Eg.F., p.28]. Мы можем, к тому же, почти наверняка утверждать, что и Сенусерт не изобрел этот ритуал. Этот ритуал возник тогда, когда сложилась царственность в «современном» египетском смысле этого слова. А, как мы предполагаем, окончательно она сложилась при III-IV династии, но возможно, и раньше, возможно, уже при I династии.

Начнем с того, что, царя всегда избирает Бог. Это очень важно. Царями становятся не по воле людей, и не по своей воле, и не по праву рождения. Царя избирает Бог. Это ясно видно на примере коронации Тутмоса III. Тутмос III говорит, что он был жрецом в доме Амона в Карнаке, то есть в огромном храме Амона в Карнаке. В этом храме есть даже коронационные надписи, которые мы сейчас используем: «Я сын Его, которому повелел Он, дабы пребывал я на престоле Его, пока я пребывал в гнезде Его…».

Это образ Гора в гнезде Ра, Гора древнего, Гора-Ура. То есть, уже тогда, когда он был еще в утробе своей матери, а может, и не был еще даже зачат, Бог уже знал, что именно он, Тутмос, должен стать царем. Это надписи с внешней стороны Южной стены палаты храма к югу от святилища храма Амона.

«…Он зачал меня в праведности сердца. И не было лжи в сердце моем…»

Это тоже очень важное указание на то, что главное качество правителя – это правда и отсутствие лжи. Там, где есть ложь, там нет Бога. Бог только с правдой. Поэтому и Амон, понятно, праведен, и зачатый Им царь, хотя ясно, что Тутмос III имел земных отца и мать. Но он был зачат Богом как особое существо, как особая личность, как будущий царь. Тутмос III – это Новое Царство, и это, если угодно, - царская идеология, но в ней подчеркивается момент праведности царя.

3. Царь – объединитель небесного и земного миров

«…Когда мое величество было еще юношей, когда был я юным в храме Его, еще до того, как был я возведен в звание пророка. Был я в распоряжении «Столпа Его Матери», как юный Гор Хеммиса…»

Странный, на первый взгляд, образ - «Столп Его Матери» - Иун-мут-еф. Матери кого? Матери Бога, матери Амона. Речь идет о матери богов, «Мут» – матери по определению. Столп – это один из образов божественной матери. Когда мы будем заниматься минойской религией, то узнаем о священном столпе-колонне в любом почти минойском дворце, перед которым есть стол для священнодействий, для жертвоприношений; есть и бассейн для омовений. Это тот же самый образ Великой Матери. Потому что Великая Мать и рождает, и соединяет небо и землю. В древнем Египте все это присутствует совершенно ясно. Мать-Исида рождает Гора-младенца, Гарпократа. А Гор-Ур, Гор древний, который является сердцем Птаха, пребывает в Амоне Ра. Он – тот самый Вышний, кто всегда в Боге.

И мы знаем этот образ. Разумеется, евангелисты древнеегипетскую религию не изучали. Но этот же самый образ мы видим в Евангелии от Луки, в Евангелии от Матфея. Где говорится о том, что Богородица рождает Предвечное Слово, «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя» [Лк. 1:34]. То есть, она рождает и человека, и Бога, и тем самым, подобно столпу, соединяет небесный мир и мир земной.

Как бы сказали египтяне, Мут соединяет дольнюю и горнюю страну, Верхнюю и Нижнюю страну, образ, который египтологи так неловко переводят «Верхний и Нижний Египет», подразумевая Дельту и верхнее течение Нила. А этот Столп соединяет небо и землю. Столп - Колонна – и есть связь. У многих, первобытных народов, функцию Столпа, axis mundi выполняет мировое древо. Дерево, соединяющее миры. Но здесь это «Столп его Матери».

И вот, в завершении этой фразы говорится: «когда мое величество было еще юношей, как юный Гор Хеммиса». А кто такой Гор Хеммиса? В болотах Хеммиса Исида выращивает младенца Гора. Она его зачала от мертвого Осириса. И родила его в Дельте, в этих камышовых болотах, и люди его кормили. То есть, это происходит в истории. Рыбаки, простые люди, привозили пищу и кормили Гора Хеммиса, который впоследствии выступит на борьбу с Сетом. Опять же, аллюзии здесь очень ясные, очень видные.

И дальше рассказывается о самом посвящении: «…Я стоял в северном колонном зале. Он (Амон) по кругу обошел зал…»

Речь тут идет о гипостильном зале, который сохранился до сих пор. И тут же – изображение, как Тутмос, еще юношей, еще не царем, приносит жертву Амону. Разумеется, ученые говорят, что это в носилках несли по кругу статую Амона, но здесь есть удивительная оговорка: «…Сердца тех, кто были впереди, не постигли этого действа, Он же наблюдал за моим величеством повсюду. Заметив меня, Он коснулся меня. Касание Бога подобно слову самого Ра, произнесенному в начале» [BAR II, 138-142.].

Это был знак. И далее – изображение вознесения юноши Тутмоса на небо и коронация его на небе. Коронация происходит на небе, а не на земле. Когда мы слышим сейчас о том, что таинства по-настоящему совершаются на небесах, все семь христианских таинств, а здесь они происходят только в образах, мы не должны этому удивляться. Это древнейшее знание, и вот здесь, в Карнаке, оно тоже являет себя. Коронация Тутмоса совершается на небе, и потому изображение вознесения Тутмоса на небо не после смерти, а именно когда его избрал в царя Египта Амон Ра.

Мы не знаем, как именно это избрание произошло. То ли это было некое видение, то ли – касание статуи, как потом происходило в Накаде; мы точно знаем, что в Накаде было касание статуи. Но как-то было указано, что вот этот жрец, этот священник - он должен быть царем. И после этого происходит вознесение на небеса, коронация, и далее изображается, как он дальше расширял, уже как царь, храмы Карнака.

Подобные же надписи о чуде избрания Тутмоса III сохранились от 23 года его правления, это надписи в Халфе. Слова Тутмоса, в момент его вознесения на небо, удивительны:

«[О Амон], отверзи для меня врата небесные. Он [Амон] отверзает двери небосклона Ра. Я лечу в небо подобно божественному соколу, обретая образ его в небе [даже - обретая члены его в небе, т.е. я становлюсь телесно божественным соколом]. Я поклоняюсь Его Величеству… Я вижу прекрасные образы Хепри над его таинственными путями в небе. Сам Ра поставляет меня. Я возвеличен венцами, которые пребывали на Его главе [его поставляет царем сам Ра; Он Свой венец, царский венец, царя мироздания, надевает на голову Тутмоса]. Его венец с уреями перед челом моим во всей его славе. Я вкушаю пищу на совете богов как Гор, когда он ублажает тело свое в доме отца моего Амона-Ра. Вручают мне знаки божественного достоинства, диадемы Бога. Его собственные величания относятся ко мне» [BAR II, 141-142.].

Мы знаем, что на короне царя Верхнего и Нижнего Египта изображаются Нехбет и Уаджит, коршуница и самка кобры, но это только образы настоящих Нехбет и Уаджит, того страшного Урея, который на самом деле – знак и глаза Ра, и глаза Гора, которым сотворен мир. И вот это настоящее возлагается на главу Тутмоса там, на небесах. И только образом этой коронации является земная коронация с возложением на главу венцов, сделанных мастерами - ювелирами. А там - всё живое.

Вспомним, какую силу имеет этот Урей на самом деле: в Книге Врат говорится: «Твой огонь и струя пламени твоего на врагах моих, глаголет Ра. И твое невыносимое сияние на тех, кто враждебен мне. Слава тебе, Урей!» [BG 1, 191-192].

Царский венец с Нехбет и Уаджит – это столб пламени. Это огненное сияние, уничтожающее врагов Ра, уничтожающее врагов правды, которое несет на своем челе царь под видом обычного земного венца, обычной земной короны. Теперь мы прекрасно понимаем то, о чем Клэссен писал – что всюду в той или иной форме на царскую главу возлагается венец; это может быть полноценная корона, а может быть головная повязка, но это принято всюду. Потому что чело, глава – это то место, где находится, как говорят индийцы, третий глаз. Где силы божественные наиболее сконцентрированы, и в этом смысл венца и короны. Смысл священного коронования – это обретение короны небесной. Опять же, вспомните – то, что у нас называется успением Девы Марии, а в Западной Церкви называется небесным коронованием Девы Марии. Это всегда очень любили изображать, особенно в эпоху барокко, в барочных церквях, когда сам Иисус коронует Деву Марию небесной короной, делая Её Царицей мира, Царицей небесной.

В царской коронации иначе. Здесь коронуют небесной короной для земного правления. Впрочем, христиане многих стран верят, что их истинной царицей является сама Дева Мария. Вы помните, что и в России в тот день, когда рухнула монархия, когда было отречение от престола Государя, 2 марта 1917 года, в этот день, как верят православные люди, явилась так называемая Державная икона Божьей матери, один из иконографических вариантов образа Богородицы Всецарицы. По преданию женщина, которая нашла эту икону, услышала голос, который произнес: «Теперь Я буду вашей царицей». Подобных преданий много в разных странах. Они есть в Прибалтике, они есть в Польше. Так через тысячелетия транслируется этот образ.

4. Небесная коронация царя

Но вернемся к коронационной надписи в карнакском храме Тутмоса III: «Я вкушаю пищу на совете богов как Гор, когда он соединяет члены свои (или ублажает тело свое) в доме отца моего Амона-Ра. Вручают мне знаки божественного достоинства, диадемы (короны) Бога. Его собственные величания относятся ко мне».

То есть, оказывается, что как египтяне величают Бога, так же они величают и царя. Царь становится Богом. Мы видим здесь два уровня. С одной стороны, будущий царь был замыслен Богом, может быть, еще до зачатия в утробе своей земной матери. С другой стороны, он становится царем только в момент священного коронования на небесах. Не возложение короны на земле, которую зримо священнослужитель возлагал на его голову - это в храме Карнака даже не стали изображать. Это у нас сейчас любят изображать. Помните знаменитую картину «Коронация Наполеона», когда он берет у Папы Римского корону и сам возлагает себе на голову, и возлагает корону на голову Жозефины, или другие, более благочестивые изображения коронации, когда все-таки Папа или Патриарх возлагают венец на царя.

В любом случае, не это делает человека царем, а то, что с ним происходит на небе. А Папа или Патриарх лишь осуществляют на уровне материальных явлений то, что в духовном смысле уже свершилось или свершается независимо от них. Если предположить такую безумную вещь, что Папа или Патриарх не захотят короновать какого-то человека, а он коронован на небесах, то он все равно коронован. И рано или поздно, так или иначе, этим или другим священнослужителем, он будет коронован и на земле. Ибо он уже царь.

Опять же, вспомните замечательную историю из Библии – коронование Давида. Царем является Саул, и все повинуются Саулу как царю. Самуил короновал Саула, но ошибся, причем ошибся не Самуил, ошибся Бог - «Господь раскаялся, что воцарил Саула над Израилем» [1 Цар. 15:35]. Это говорит о том, что человек может замысел о нем, предвечный замысел о нем, отвергнуть своей свободной волей. Он может быть избран Богом, и даже коронован, но за то, что он творит неправду, а Саул, как вы помните, творил неправду, он будет отвергнут Богом. И он еще по видимости будет царем, будет еще носить корону и все облачения, все будут ему кланяться, он будет величаться, но царем он уже не будет. А царем будет Давид в это время, о котором никто не знает, что он царь. Потому что Самуил помазал при Сауле, по повелению Божьему Давида в цари тайно.

Я не буду пересказывать сейчас ветхозаветную историю, но в конечном счете, после долгих испытаний, когда Саул гонялся за Давидом, Саула убивают в сражении вместе с его детьми, а Давид становится царем уже для всех и провозглашается царем публично. Но мистически он стал царем в момент божественного избрания. Помазание Давида Самуилом было лишь земным выражением его небесного избрания и небесного коронования. Так, по крайней мере, сказали бы египтяне.

В Библии ничего о небесном короновании не говорится. Но Самуилу прямо говорит Бог, кого надо короновать, кого надо помазать в цари – «И сказал Господь Самуилу: доколе будешь ты печалиться о Сауле, которого Я отверг, чтоб он не был царем над Израилем? Наполни рог твой елеем и пойди; Я пошлю тебя к Иессею Вифлеемлянину, ибо между сыновьями его Я усмотрел Себе царя» [1 Цар. 16:1].

Для Египта небесная коронация разворачивается в целую величественную картину. Зигфрид Моренц в «Египетской религии» пишет: «Коронация возводит божественность царя в состояние осуществления. Некто не был царем, но он стал царем. Человек стал обладателем божественной должности» [Morenz ER, 38].

Все немного по-немецки, по-протестантски, строго функционально, но, по сути, очень верно. Смотрите, коронация возводит божественность царя в состояние осуществления, он уже царем предызбран, и коронация делает предызбранность реальностью. А может и не сделать, если человек не достоин. И, наконец, человек коронованный становится обладателем «божественной должности», что очень важно. Божественная должность – это должность Бога. Бог управляет миром, Бог всевластен.

И царь становится космократором, он тоже управляет миром. Почему же цари так плохо управляют? В Египте было прекрасно известно, что цари творят не только божественные дела, но и преступления – помните, мы говорили на прошлой лекции про Хеопса, который, очень плохую память о себе оставил в Древнем Египте? А преступления цари творят потому, что они не творят правды. И, не творя правду, они перестают быть царями. Они становятся узурпаторами, узурпатор – не тот, кто захватил престол силой. Это, конечно, тоже узурпация, потому что тоже неправда. Но даже совершенно законно венчанный царь становится узурпатором, если он творит неправду.

5. Искажение и девальвация идеи божественного всевластия

Это, кстати говоря, прекрасное объяснение всем нашим вопрошаниям: кто такой Иван Грозный, кто такой Петр I, кто такой Николай II. Вот в той степени, в какой они творили неправду, они переставали быть царями. Эта неправда может быть в личной жизни, и тем более эта неправда может быть в политической, общественной жизни. Неправда – это неправильное отношение к своим подданным, потому что царь, как вы помните, должен жить для людей. Царь создан для людей.

В Древнем Египте, это прямо говорил царь Ахтой своему сыну Мерикара: « Заботься о людях, пастве Бога. Для них сотворил Он царя еще в утробе». И если царь не заботится о народе, а убивает его, мучает, грабит - то понятно – это никакой не царь, какими бы венцами он не венчался. И когда мы читаем в переписке князя Андрея Курбского и царя Ивана Грозного о том, как царь Иван, будучи культурным, образованным при всей своей ужасности человеком, говорит, что он царь божественный, и он отвечает только перед Христом, а все остальные его рабы, и он, что хочет, то с ними и делает, он сам не замечает, что только из-за одних этих слов уже перестает быть царем, утрачивая милость Божию.

Но вернемся к Египту. Царь открывает собой Божество, поскольку является зримым Его воплощением. Вы помните массу этих имен, массу примеров, я их приводил на прошлых лекциях, что царь – это образ Бога, живая статуя Бога. Поэтому он и есть ритуальный Бог - коронованный на небе, но телесно прибывающий здесь, на земле, он являет собой Бога.

И опять же, посмотрите, Давид до реального воцарения, Давид уже помазанный, но еще не воцарившийся, разве он не похож на Христа, который был царем, но этого никто не знал? Он был царем, и Его царство не от мира сего должно было стать царством этого мира, но в свободной воле людей. То есть, люди должны были к Нему свободно прийти и избрать Его царем для себя, и это царство есть Церковь. Он еще неизвестен, но Он - царь. Так же и в Египте. Царь известный, коронованный, открывает в себе Бога. Так же, как и Иисус открывал в себе Бога. А мог бы не открыть – отпал бы, попал бы под соблазн сатаны и перестал бы быть царем.

Во время коронации царь Египта выпускал стрелы в четыре стороны света [Morenz ER 44-45, H.Gauthier. Les fêtes du dieu Min… 1931. – p.398. C.J.Bleeker. Die Geburt eines Gottes. Leiden, 1956. – P.90 ff. Bonnet, RÄRG. – p.398.], тем самым символизируя то, что он является Неберджер – Владыкой вселенной. Амон-Ра ведь правит не только Египтом, он правит вселенной, он правит всем миром. И царь стремится это воспроизвести. Но хорошо, когда это воспроизводится символически, выпусканием четырех стрел. В своем царстве каждый царь – Владыка вселенной. Намного хуже, когда царь стремится свой символический образ Владыки вселенной осуществить. Нет ничего страшнее царя, который желает присоединять другие страны, сам не догадываясь, почему. А на самом деле, это все инстинкт, но похожий на человеческие жертвоприношения – дурной инстинкт, побуждающий оплотнить символ, сделать его из духовного образа материальной реальностью.

Да, если ты правитель, ты призван править и отображать в себе того, кто правит всем миром. Но тебе дана только часть мира. Сумей этой частью мира, пусть даже очень небольшой, править достойно, а не пытаться захватить весь мир. Но сколько раз и правители Египта, и ассирийские цари стремились завоевать весь мир. В древней Индии был специальный, мы будем изучать его, очень сложный, тоже абсолютно мистический, обряд Чакравартина, тоже правителя вселенной, который должен был царя сделать правителем четырех сторон света.

Но правителем вселенной, правителем мира материально никто никогда не становился. Всегда человек правил только небольшой частью мира. И все претензии от древнеегипетских царей до Наполеона и Сталина с Лениным ни к чему не привели. Не приведут и в будущем. А вот праведный правитель даже малюсенькой страны, - он духовно – правитель вселенной – Неберджер, так как не в силе Бог, а в правде. И праведный правитель правильно отображает образ Бога в себе.

Любой царь символизирует правителя вселенной. И для этого совсем не нужно править всем земным шаром. Будь правителем вселенной на своей маленькой территории, которую тебе дал Бог. И это будет хорошо. Сделай людей счастливыми на этой территории. Соедини небо с землей на этой территории. И, может быть, тогда территория твоя расширится. Потому что другие люди, как говорили в Китае, придут к тебе с детьми за спиной. А если ты будешь стремиться ценой войн и страданий расширять свои владения, кроме бед и проклятий, ты в конечном счете ничего не наживешь.

6. Коронация царя и праздник новолетия

Начало царствования нового правителя, и соответственно, его существование в качестве царя, в Египте пытались приблизить к новолетию – осуществить коронацию в день Нового года. У этой традиции в Египте большая предыстория.

577 речение Текстов Пирамид в пирамиде Пепи I открывается словами: «Явился Осирис, очищен скипетр власти - сехем, превознесен Владыка Маат в Первый (день) года, Владыка года (неб рен пет)» [§1520 a-b]. Далее следует фрагмент, в котором говорится о том, что Атум, отец богов, Шу и Тефнут, Геб и Нут, Осирис и Исида, Сет и Нейт, все боги неба и земли, юга и севера, запада и востока, боги областей и городов довольны «этим великим и могучим словом, исшедшим из уст Тота для Осириса». Завершается этот фрагмент сообщением о том, что «Анубис, считающий сердца, назначил Осирису-Пепи быть взятым от богов, принадлежащих земле, для богов, пребывающих на небе» [§1521-1523]. Таким образом, еще в Древнем Царстве, а, возможно, и ранее, победа Осириса над смертью соединялась с новолетием – первым днем года и потому Осирис объявлялся владыкой года, то есть полноты времени.

Следующий фрагмент речения начинается с упоминания «владыки вина (неб иреп) во время половодья» [§1524 a-d]. Им, исходя из содержания этого фрагмента, является Осирис. Ему, как и Пепи, «определено» (ипу) точное время года – время разлива Нила, связанного с представлением о воскресении Осириса и поминовением усопших. Это и есть в Египте день начала года. В других речениях Текстов пирамид запечатлелись некоторые знаменательные моменты этого важнейшего для египтян момента: появление на утреннем небе Сириуса и Ориона как образов Исиды и Осириса, Утренней звезды – образа Гора, праздник Уаг, во время которого Осирис почитался как «владыка приготовления вина» [PT 442, 466, 504 и др.]. Этот древний обряд ликования (отсюда праздник вина, владыка вина) соединяющий начало времени, победу над смертью, триумф жизни нескончаемой переживет тысячелетия, зримо предстанет в обличии бога, увитого виноградной лозой, и увековечится под именем Диониса в трактате Плутарха как «творец вина» и «всякой влажной природы» [Plut. De Is. et Os., 34]. Торжественные стихиры Пасхи христиан – «Придите, питье пьем новое» - в этом контексте обретают новые оттенки смысла.

Воспроизводя диаду Гор-Осирис, восходящий на престол царь старался синхронизировать свою коронацию со днём египетского новолетия. Хатшепсут, например, специально провела свое коронование в день новолетия. Однако, «если две даты не совпадали, годы исчислялись со дня царской коронации, начиная с самого дня коронации» [S.Schott. Altagyptische Fest daten. AMAW, 1950, N10. – S.60f]. То есть, новолетие как бы менялось. Если короноваться в день формального новолетия не получалось, то новолетие сдвигалось на фактическое начало царствования и, соответственно, начиналось с другого дня. Это тоже очень важный символ.

Другое дело, что можно стать правителем, не становясь царем, а само коронование провести в определенный, правильный день. Это, кстати говоря, было принято повсюду. И в России тоже. Ведь не в день смерти Александра III Николай II стал царем. Он венчался на царство через два года. В тот же день, когда умер его отец, Николай Александрович стал исполняющим должность царя. Но должно было пройти время траура, во время которого священное коронование проводить неуместно. Есть поговорка - умер король - да здравствует король. В мистическом же смысле, царем становятся только при венчании на царство.

И то, что день венчания на царство соединяли в Египте со днем новолетия, это очень важно. Неслучайно и мы отмечаем каждое новолетие. Сколько бы не говорили, что в первом дне нового года нет ничего особенного, все мы чувствуем, что что-то особенное есть. И во всем мире, так или иначе, в разное время, где весной, в Новруз, где осенью, где зимой отмечают праздник новолетия. На самом деле он очень значим. Потому что каждый год подобен всему времени, всей полноте времен, всему, что произошло от сотворения мира до последнего мига. Все это некоторым образом объемлется в один год. Мы увидим, что в индийском символическом ряду, где линейному времени вообще уделяется мало внимания, образ года очень важен: выйти за пределы года, значит выйти за пределы времени, перейти в инобытие.

Новолетие фактически все начинает с начала. Неслучайно коронация – это xai, это восход солнца над Бенбеном, над первым холмом. Это новое творение мира. Каждый царь заново творит мир. Естественно, это символ, но в этом символе очень много реальности. Он создает новый мир своего правления. Поэтому раньше летоисчисление шло по датам царей. Помните – «В пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахонитской области, а Лисаний четвертовластником в Авилинее, при первосвященниках Анне и Каиафе, был глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии, в пустыне» [Лк. 3:1-2]. Летоисчисление начинается с восхождения на царский престол принцепса.

И теперь мы тоже не удивляемся, почему у нас есть другая череда. Мы все говорим – в таком-то году от Рождества Христова. Потому что с момента Пришествия Христа он является царем мира. Он настоящий царь. И мы ведем летоисчисление уже две тысячи лет от Рождества Христова. Он наш царь. И поскольку он наш царь навсегда, то и до Рождества Христова мы делаем противоположный отсчет и говорим: «до Рождества Христова». Для христианской культуры всё связано с царем Иисусом Христом.

Итак, царь начинал время. То же самое будет в Месопотамии. Царь своим коронованием и побеждал, и восстанавливал время, и каждый год обновлял эту победу. И в следующей лекции мы узнаем, что в Египте были еще специальные обряды и специальные священнодействия обновления царствования. Но в любом случае царь и время очень твердо связаны.

7. Значение и функции народа в короновании царя

В короновании всегда большую роль принимает народ. Коронование, в принципе, не может быть проведено в каком-то углу двумя-тремя людьми. Вы помните, я вам говорил, что в Древнем Риме и в Византии – ипподром, воины, легионы выдвигали царя. То же самое было и в Египте.

В первой известной нам по описанию коронации, то есть в первом чинопоследовании коронации, в коронации Синусерта I, говорится, что при коронации обязательно должны присутствовать люди. И более того, вельможи, которые присутствуют при коронации, они изображают великих Верхней страны и великих Нижней страны. Это означает, как объясняется дальше в коронационном тексте, «что Тхот призывает богов быть в готовности к появлению Гора по повелению Геба. Геб обращается к детям Гора и к последователям Сета: «Последуйте за Гором, вы. О Гор, ты их владыка» [H.Frankfort, 130-31]. То есть, в короновании есть момент признания народом факта коронования. И люди обозначали собой в Египте детей Гора и детей Сета. Но обратите внимание, что в египетском тексте нет слов «дети Сета». Только «последователи Сета», потому что Сет был кастрат. Он не мог иметь детей. Он, как разрушитель, не мог созидать. Поэтому – «дети Гора» и «последователи Сета». Это - точное выражение.

Присутствие людей важно. Они олицетворяют и небесный мир, и небожителей, и земной мир, мир человеков. В некотором смысле они воспроизводят образ победы Осириса в день Новолетия в гимне 577 речения Текстов Пирамид, которому радуются (хотеп) все боги, все духи четырех сторон света, провинций и городов (Pyr. §1520-1522). Царь принимается, признается, приветствуется, провозглашается и проявляет себя, действует явно перед лицом всех людей. Потому что царь существует для людей – для их жизни на земле и для их восхождения в вечность.

Величайший царь Египта Рамсес II, обращается к своему умершему отцу: «Ты покоишься в Инобытии как Осирис, а я сияю как Ра для людей, пребывая на великом престоле Атума как Гор, сын Исиды» [BAR. III, §272].

8. Божественная мать царя

Обратим внимание, на слова - «я сияю как Ра для людей». Солнце сияет для людей, не люди для солнца. Ну что люди могут сделать солнцу? А солнце для людей может сделать многое. Солнце дает людям свет, тепло, саму жизнь. И так же царь: царь для людей. Не люди для царя, а царь для людей. Это абсолютный принцип. Больший – для меньшего.

Фрэнкфорт так описывает характерные особенности царской власти, характерные особенности царственности: «Если природу царя выявлять не через законность его власти (так как законность тут проистекает из того, что Гор – сын Осириса) и не через факт ее действительности (так как тут он Гор – сын Исиды, то есть престола), но через его божественные силы, то тут он является в полноте своих сил, как воплощение великого космического тела, обнимающего собой небо, солнце и луну, облака и ветры в едином преизобильном образе Гора, сына Хатхор. Уже на палетке Нармера изображена Хатхор и уже к 1-й династии относится титул «сын Исиды» [H.Frankfort. KG. – p.173.].

Обратите внимание: «Гора, сына Хатхор…». Хатхор, в точном переводе это «дом Гора». Но дом Гора – это наш мир, дольний мир. Он Гор, сын Хатхор. Уже на палетке Нармера изображена, по всей видимости, Хатхор в виде женской головы анфас с ушами и круто загнутыми рогами коровы.

Что такое божественная мать царя? Не та мать, которая его родила физически в земной жизни, а та мать, которая родила в таинстве коронования, божественном таинстве коронования. Мы видим эти великие силы царя как существа, определяющего собой вселенную. Мы знаем, что до позднего Средневековья в христианском мире сохранялись представления о том, что правильно венчанный на царство царь является тем, кто может вызывать дождь, покончить с засухой, или наоборот, с проливными ливнями, уничтожающими всходы. И он же является целителем.

Но почему тогда существуют землетрясения, неурожаи, засухи, нашествия? Человек, мыслящий в парадигме священного царства, тут же объяснит, что это происходит потому, что царь не соответствует правде, он добровольно отошел от правды, он совершает нецарские поступки, допускает нецарские мысли, нецарские слова. И поэтому в его правлении возникают зияющие дыры, через которые зло вторгается в мир. Он уже не Гор, спаситель своего Отца – Осириса, а дух, изъеденный своей неправдой и ложью. И поэтому в его царстве столько зла.

Правитель и мир, которым он призван управлять, для религиозного сознания, связаны теснейшим образом. Египтяне использовали для этого образ Гора и Хатхор – его божественной матери. Культ Хатхор известен в солнечных храмах V династии. Хотя ее изображения можно увидеть уже на палетке Нармера.

«Хатхор порой примитивно, – пишет Гедике, – именуется богиней-коровой. Но она имеет объясняющее имя, Hwt-Hr... То есть, мифологическое воспроизведение того мира, в котором царь правит как Гор. Самим своим именем Хатхор поэтому может считаться богословским определением структурированного управляемого и знакомого мира, в котором жили египтяне» [H.Goedicke. Un in Div. 1975. – P.208.].

Весь этот мир для египтянина – это мать Гора. И отношения царя с Хатхор – это отношения царя с его матерью. Здесь мы имеем интересное свидетельство Плутарха. Египетские образы слишком символичны и требуют домысливания, а грек старается всё рационально объяснить. И вот Плутарх в своем трактате «Об Исиде и Осирисе» пишет: «Исиду иногда называют «Мут», а также «Афири» (Хатхор) и «Мефиер». Первое имя у них означает «мать» ...второе – «земное вместилище Гора»… Третье имя составлено из «полноты» и «блага ….» [Is. Os. 56].

То есть, Хатхор – это земное вместилище Гора. Это мир, рождающий все. Он рождает Гора, он рождает нас самих, и пищу для нас, и все остальное.

То, что мы предположили, то, что предполагал Гедике, это ясно объясняет Плутарх. Третье имя, Мефиер, вроде бы, по-египетски означает «великий поток». Но если следовать указаниям Плутарха, возможно, он лучше знает, чем мы, это Всеблагая. Всеблагая – это один из титулов Великой Матери в Древней Греции, в Минойской культуре, и по сути говоря, христианское песнопение – «Царица моя Преблагая, надежда моя, Богородица» – тот же самый эпитет. Великий поток, Нил, подающий жизнь и пищу и всеблагая мать – для египтянина это были понятия одного ряда.

9. Образ царского трона

«Мут, сияющая змея, обвивающая своего отца Ра и дающая ему рождение как Хонсу» [Sethe. Amun. – P.30.]. Великая Мать - Мут обвивает Ра, творца мира (обвитие, скорее всего тут эвфемизм полового акта), и дает Ему – Ра, рождение как Хонсу. Хонсу – очень интересный образ. Его в Египте всегда изображали юношей с детским локоном. У иудеев и сейчас сохранился обычай, что мальчику остригают волосы в определенном возрасте, и это делает раввин. Это обряд. Видимо, в Древнем Египте это происходило несколько позже. И тут и там острижение волос знак того, что ребенок становится взрослым.

Так вот, Хонсу всегда изображался как тот, кто еще не стал взрослым, как мальчик, подросток, еще не взрослый, с локоном детства. И буквально слово Hnsw означает «проходящий». Отсюда и молодость. Как время, которое проходит. В то же время, Хонсу – это время. То есть мать, обвивающаяся вокруг Ра, рождает Его же, но во времени. Наш мир – это время, в отличие от вечности, инобытия. Но для египтянина – это два аспекта единого божественного начала, изображаемого триадой Ра – Мут – Хонсу. И Мут тут – важное звено – Зачиная от Ра Его самого, она рождает Его в виде Хонсу – времени.

В Текстах Саркофагов в 312-м Речении умерший говорит о себе, что он был создан до Исиды [СТ 312. iv,75.]. То есть, что он был замыслен еще в инобытии, когда Мут обвилась вокруг Ра, а Исиды еще не было. И это значение Великой матери для царя очень важно. Потому что Великая мать дает Себя, в смысле вселенной во времени, которой Она является, в управление царю. Соединяя в Себе и вечность и время, Мут создает ту основу, которая позволяет царю во времени действовать для вечности. Эта основа в системе царских символов есть трон, царский престол. В земном мире он накрепко связан с именем Исиды (престол по определению).

«В действительности, три эти богини (Нут, Хатхор и Прекрасная Запада) являются не чем иным, как тремя аспектами Великой Матери в ее специфически Египетском, не Азиатском образе [H.Frankfort KG – P.172. Также J. of Egyptian Archeology, III. 86.]

Образ трона, престола – это образ именно Великой матери. На нем восседает царь как правитель мира, Ра – «владыка неба и владыка земли» [BD15. A3,6]. «Без нее (Исиды) никто не восходит на престол…», – сказано в надписи в Дендере. Никто не восходит без нее на престол, потому что Исида и есть престол. А Исида и Мут – это одно и то же. Только Мут – это предвечная форма, а Исида –земная форма.

Соответственно, когда царь садится на трон, на престол, он тем самым символизирует, что он правит землей для неба, для инобытия. Что Мут, соединившая в себе вечность и время, дает царю жизнь и силы, как любая мать дает жизнь и силы своему ребенку, как Исида дает жизнь и силы Гору Хеммиса.

Отсюда важнейшее значение интронизации как вхождения в управление миром. «Высится царь на престоле своем по слову Её» [J.Dümichen. Kalenderinschriften,49 Denderah], – так продолжается та же надпись в Дендере. То есть, по слову Исиды. «Возводит Она (Хатхор) владычествовать дворцом, того, кого любит. Нет восшествия на престол [xaи] без Неё» [Эдфу, 1, 291], это надпись из храма в Эдфу.

Ну, и наконец, мы уже говорили о коронации Тутмоса III, о его восхищении в небо. Там все завершается словами Тхота, который объявляет богам и людям волю Амона о восшествии на престол Тутмоса III. Совсем как в 577 речении Текстов Пирамид – «Исходит из уст Тхота великое и всемощное слово для Осириса!» [§ 1523]. Но в Новом Царстве всё более бюрократично:

«Вот указ (меду пен) сей, в котором Амон-Ра повелел (удж) быть Мен-хепер-Ра [Тутмосу III] владыкой Верхней и Нижней страны, творя единство двух корон и, взойдя на престол, отпраздновать миллионы хеб-седов» [Urk.IV.565]. Так же будет и в Китае, где правящий дом должен обладать небесным мандатом - тяньмин.

Хеб-сед – обновление. О нем мы будем говорить на следующей лекции. Но здесь нам важно то, что он становится владыкой Верхней и Нижней страны по божественному указу и по велению Амона Ра. Как Гор по указу Геба становится владыкой Верхней и Нижней страны, то есть, неба и земли. И он творит единство двух корон – единство неба и земли, единство Верхней и Нижней страны. Царь – тот, кто соединяет две страны.

Царь не просто управляет на земле, он управляет на земле так, чтобы земля была соединена с небом. «Взойдя на престол (на Хатхор, на Исиду, воссев на ней), отпраздновать миллионы хеб-седов» – это означает править вечно. Понятно, что никто вечно править не будет, это пожелание относится к области вечности, царь не будет править вечно здесь, но будет править вечно там.

Ну и, наконец, мне бы хотелось соединить это представление с представлениями, которые присутствуют в Псалтири, в псалмах, где говорится о вселенском правителе.

«Образы 109 псалма и вселенского царства во втором псалме [Пс.2,8] близки к реальным образам государей Египта и Месопотамии, стремящихся повергнуть «к подножию ног своих» врагов и получить «пределы земли во владение». Когда во втором псалме царю обещается мировое господство, это, конечно же, не может рассматриваться как реальные политические вожделения, но как религиозный принцип, основанный на вере, что Яхве – Владыка мироздания» [S.Morvinkel. Oriental and Israelite elements of sacral kingship // Sacral Kingship. Leiden, 1959. – p.287].

К этим словам Морвинкля можно добавить то, что любой здравомыслящий египетский царь, точно так же понимал, что владыкой мироздания является Амон-Ра. А он, царь, является его воплощением, его иконой и, соответственно, имеет силы, которые имеют иконы на земле. И кланяясь царю, почитая его как Бога, египтяне почитали на самом деле Творца и Бога.

И в тоже время, все эти возвышенные египетские представления о царственности, с точки зрения христианина, были пророчеством о Христе, Который стал царем и сказал Пилату, что «царство Моё не от мира сего» [Ин. 18:36]. Мы видим, что престол, на котором Он воссел, это не престол здесь, на земле. Здесь Ему негде было главу приклонить. Это тот престол правды на небесах, который явлен в Апокалипсисе, и который, с точки зрения христиан, есть истинное место обитания людей после осуществления ими своей земной жизни в правде, как подданных небесного царя. Так египетская царственность, египетские представления о царстве перевоплощаются в Новозаветный текст.