1. Маат – смысл слова.

2. Маат как порядок вещей и категория ритуала.

3. Маат в заупокойных текстах.

4. Маат как истина и этический принцип.

5. Маат как изначальный принцип творения.

6. Боги любят правду и праведный суд.

7. Маат восстанавливает единство неба и земли.

8. Аскетические принципы следования Маат.

1. J. Assmann. Ma'at, Gerechtigkeit und Unsterblichkeit im Alten Ägypten. München: C.H.Beck, 1995.

2. E. Hornung. "Maat-Gerechtigkeit für Alle? zur altägyptischen Ethik" Eranos 1987. pp. 385-427. Ascona, Switzerland: Eranos Foundation. 1988

3. M. Lichtheim. Maat in Egyptian Autobiographies and Related Studies. OBO 120. Frieburg, Gottingen: Universitats-verlag. 1992

4. M. Lichtheim. Moral Values in Ancient Egypt. OBO 155. Fribourg, Switzerland: University Press. 1997

5. S.Morenz. Egyptian Religion. – Ithaca, New York: Cornell University Press, 1996

6. C. Manassa The judgment hall of Osiris in the Book of Gates. Revue d'Égyptologie 57 (2006), pp. 109 - 150.

7. J. Pirenne. La Religion et la morale dans l'Egypte antique. Paris: Editions Albin Michel. 1965

8. E. Teeter. The Presentation of Maat: Ritual and Legitimacy in Ancient Egypt. Studies in Ancient Oriental Civilization, 57. Chicago: The Oriental Institute of the University of Chicago. 1997

1. Маат – смысл слова

Дорогие друзья, мы начинаем новую тему древнеегипетской религии. Эта тема - этика – важнейшая область любой религиозной системы.

В Египте разговор об этике, конечно же, должен начинаться с разбора понятия Маат, того самого понятия правды, истины, о котором мы уже много говорили в тех или иных контекстах – например, когда речь шла о посмертном суде или о творении мира. Как вы помните, Маат – это Тефнут, одно из первых исхождений Атума наряду с Шу - Свет и Правда. И само слово Маат по-коптски звучит как «мэ», или «ми» в позднем варианте египетского языка, и его значение – «истина». Обозначалась Маат знаком пера, кроме самого древнего периода, о котором я вам скажу немножко позже.

Знак пера – знак легкости, знак принадлежности к небу. Всё, что связано с птицей, это легко, это не тяжело, и принадлежит небу. Правда Божья не тяжела. Само слово маат происходит от глагола маа, «быть прямым, соответствовать». И от этого – другой, первоначальный знак Маат – прямоугольник. Это изображение Маат, которое было распространено в самый ранний период. Возможно, оно представляет собой основание царского трона, который может стилизованно воспроизводить первобытный холм. Хотя всё это – только современные гипотезы. Но, в любом случае, Маат - это прямота, геометрически это - прямоугольник, прочная и определенная в своих формах фигура.

Противоположностью Маат является целый ряд понятий: isfet - «неправда», aze - «вина», grg - «ложь», хебенет - «грех», и масса других. В некотором роде, синонимом Маат является и слово irt как «долг обществу». Вот именно этим словом уже в коптском его варианте, irt neteron, переводится известная молитва Господня: «…и оставь нам долги наши…». irt neteron - это долг, который мы имеем перед другими людьми, перед обществом. С древности, символически, конечно же, Маат именуется супругой Тхота. Маат – это то, что произносит Тхот. Тхот произносит божественные слова, записывает их, и эти божественные слова – это и есть Маат, это и есть правда.

На суде Осириса присутствуют две Маат - Маати, это двойственное число. Две Маат - это правда дольнего мира, и правда небесного, горнего мира. Царь – владыка Маат - неб маат, он должен владеть Маат. Возможно, сам смысл царской власти как раз и состоит в том, что царь владеет Маат и осуществляет ее. Владеет не так, как у нас сейчас владеют домами, пароходами, яхтами и дворцами. А владеет для того, чтобы осуществлять её в стране, осуществлять ее среди людей. В позднем Египте судьи носили статуэтку Маат на груди в знак того, что они служат правде. Через всю историю Египта проходит понятие, что «человек Маат» – это человек достойный, человек, который живет в соответствии с правдой.

У нас слово «правдивый» имеет более узкий смысл: это человек, который не лжёт. Но понятие «человек Маат» шире. Сейчас мы его с вами поймем.

2. Маат как порядок вещей и категория ритуала

Начиная, по крайней мере, с V династии государственное лицо, которое мы бы назвали, на наш манер, «министром юстиции», то есть, тот, кто возглавлял всю судебную систему Египта, имел титул священника Маат. Служение правде в Древнем Египте – это священнодействие. Это не просто исполнение некоей государственной функции, это - совершение ритуала подношения правды, и потому - это священнодействие. Для египетского общества такое понимание Маат и служения Маат крайне важно.

Маат – не только категория правды в человеческих отношениях, в правовых отношениях. Маат – это и порядок мира, это прямой точный перевод, если угодно, греческого слова «космос». Как вы помните, отсюда происходит и слово «косметика». Слово космос у греков сначала обозначало порядок чисто земной - приведение в порядок лица и волос женщины. «Космос» – это также воинский строй, воинский порядок. Но очень скоро мыслители стали его употреблять и в смысле «порядка мироздания», правильного и никогда не отступающего от своих путей движения планет и звезд. И шире – это тот порядок, на котором основан мир. Это то «хорошо», которое в книге Бытия после каждого дня творения говорил Бог. Космос - это одновременно и «порядок», и «хорошо».

Маат – это орудие Ра, Ра управляет миром с помощью Маат. Собственно, сам мир создан Ра-Атумом. Неслучайно Маат вместе со Светом – Тефнут и Шу -первая космогоническая пара. Кроме того, если говорить о Солнце, то Маат – это мать Ра, потому что Солнце, а оно является символом Бога-Творца, как космическое тело движется по определённым правилам: восходит на востоке, садится на западе в определенной точке, в определенное время, каждый день года. И это тоже есть Маат. Нил течет с юга на север – и это есть Маат. Нил в какое-то время разливается и потом опять входит в берега – и это есть Маат. То есть, природно-космический порядок – тоже Маат.

И наконец, самый главный, о чем мы уже не раз говорили, порядок – эсхатологический, порядок спасения, порядок победы над смертью, он тоже связан с Маат. Никто не может пройти сквозь ворота неба в божественный мир вдруг, случайно, по счастливому стечению обстоятельств. Победить смерть можно только творением Правды, то есть – Маат.

Маат стоит на носу той ладьи, на которой движется Ра днём по земному миру, а ночью по Инобытию, по Дуату. То есть, Маат – это лоцман, указывающий путь ладье Ра. В гимнах часто говорится, что Ра живёт через Маат, посредством Маат, то есть бытие мира осуществляется посредством Маат. Там, где нарушается Маат, там бытие мира разрушается. Именно поэтому Маат – мерило праведности на загробном суде.

3. Маат в заупокойных текстах

Совершенно естественно, что тот, кто жил в соответствии с Маат, становится одно с Осирисом. А тот, кто не жил в соответствии с Маат, также совершенно естественно никогда не может стать одно с Осирисом, как бы он ни старался. Там никакие взятки уже не помогут. Каким ты сделал себя на земле – таким ты и будешь в вечности. Именно поэтому Маат – мерило праведности. Гирьку - перо Маат, ставят на одну чашу весов, когда на другой чаше весов находится сердце судимого человека.

Умерший праведник соединяется с Осирисом, у которого – венец праведности, ухен маахеру, тот самый стефанос дикэосинис, который хорошо известен греческому богословию. Венец праведности – та корона, которой венчается победитель всякого распада и зла, тот, кто правдой победил этот распад и зло.

Уже в «Текстах Пирамид» и в гробницах – не царских, Древнего Царства, начиная с IV-V династии, всюду содержится утверждение: «я не творил зла», isfet, следовательно, «я творил добро». С начала Среднего Царства уже есть термин Маахеру, «оправданный». Как вы понимаете, это слово происходит от слова Маат. Маахеру - это синоним умершего. Как мы говорим об умершем -«покойник», имея в виду, что человек достиг покоя, точно так же древние египтяне говорили «оправданный». Мы понимаем, что не все умершие достигают покоя, грешники страдают за свои грехи, и они совсем не покойны, но мы желаем покоя своим умершим, а египтяне желали своим умершим быть оправданными на суде Осириса.

И этот вердикт – последний вердикт оправдания, вердикт Маат: «Ступай, о тебе возвещено Осирису», – произносит Тхот».

4. Маат как истина и этический принцип

Долгое время существовало, и до сих пор, среди ученых – не египтологов, существует убеждение, что понятие этики, категория этического – позднее явление, которое чуть ли не с Ветхого Завета появилось на Переднем Востоке. Это глубокое заблуждение. Человечество вступает в историю уже с глубочайшим пониманием правды, в Египте – с пониманием Маат. Это мы видим уже в III тысячелетии по обилию терминов, связанных с Маат. Совершенно ясно, что Маат - это очень древнее, доисторическое понятие. Так что этика, так же, как и вера в единого Бога, это бесконечно более древнее явление, и чем государство, и чем, уж точно, Библия. Это совершенно ясно из анализа функционирования категории Маат.

В известном отрывке из Евангелия от Иоанна Христос говорит: «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине». И на это Пилат задает, как сказал Николай Бердяев, единственный правильно построенный философский вопрос всего Нового Завета: «Что есть истина?» [Ин. 18:38].

Вспоминая это место из Евангелия, Зигфрид Моренц пишет: «Что такое Маат – вопрос этот подобен вопросу Пилата, так как Маат действительно означает в том числе и понятие «правда» (коптская форма в саидском диалекте me на греческий переводится как алитейя. Как минимум четыре предложения должны быть добавлены для объяснения. Маат – это правильный порядок в природе и в обществе, установленный в самом акте творения, и потому означающий, в зависимости от контекста, то, что правильно, верно, законно, справедливо и правдиво. Это состояние праведности надо сохранять или восстанавливать как в больших делах, так и в малых. Маат, следовательно, не только правильный порядок, но и объект человеческой деятельности. Маат – это и задание, которое человек ставит перед собой, а также – в виде праведности – надежда и награда, которая ждет того, кто следует ей (Маат)» S.Morenz. Egyptian Religion. – Ithaca, New York: Cornell University Press, 1996. – Р.113.

То есть Маат - это и объект человеческой деятельности, и порядок, установленный богами. Маат – это не закон, написанный Богом. Как, например, законы Торы, возвещенные через Моисея, 613 мицв Торы, как Декалог - законы, написанные Богом на скрижалях, десять заповедей. Маат – это не законы Хаммурапи, которые Бог Шамаш, Бог Солнца, вручил царю Хаммурапи, то есть опять же божественные законы. Мы можем усомниться в том, божественны ли они, потому как они подробно и тщательно разбирают штрафы, которые платят за те или иные преступления. Неужели Бог Шамаш подробно указывал, какое количество чего надо заплатить в виде компенсации за то или иное преступление? Этот закон подозрительно напоминает закон человеческий.

А у египтян ничего подобного не было. У них никогда не было закона, который, как они говорили, написан Богом. Этим египтяне принципиально отличаются и от Месопотамии, и от Израиля. Египтяне всегда говорили, что Маат – это принцип бытия, на основании которого провозглашается человеческий закон. То есть царь объявляет законы, взирая в Маат, сообразуясь с Маат, но законы эти – человеческие. Поэтому нет ничего странного в том, что эти законы определяют какие-то частные дефиниции.

Эберхард Отто писал: «законы Египта не божественное повеление, но указы, которые издает царь время от времени, пользуясь своей верховной властью, потому что он имеет достоинство видеть суть природы Маат» [ E.Otto // MDAIK, 14, Wiesbaden, 1956. – ß.151].

Поэтому если царь издает законы, не соответствующие природе Маат, и это становится ясным людям – простые люди тоже понимают, что такое Маат и что такое isfet, «неправда», – это значит, что царь потерял виденье (а, следовательно, и веденье) правды. И оставаясь по формальному титулу царём, он не является им по сути, потому что суть царской и любой другой государственной власти – это осуществление Маат в человеческой жизни конкретного народа, конкретного общества. Именно поэтому многие ученые считают, как тот же Моренц, что этот первоначальный знак прямоугольника, изображающий Маат – это основание трона. В Притчах Соломоновых есть эти слова: «Мерзость для царей – дело беззаконное, ибо правдой утверждается престол» [Притчи Соломона,16:12].

Это было бы очень понятно для египтянина. В еврейском языке «истинный», «верный» – это тоже иа шар, «ровный», «прямой», первоначально в геометрическом смысле, а затем и в этическом. [Brunner, Vetus Testamentum, 8. 1958, ß. 426ff.]. Возможно, евреи взяли эту идею правды, прямоты, отсутствия лжи, из Египта, из Месопотамии, а может быть у всех этих народов – единый общий доисторический первоисточник.

5. Маат как изначальный принцип творения

Мирча Элиаде, основываясь на сравнительном материале, в первом томе своей «Истории религиозных идей» говорил: «Прочность священных форм, повторение циклических установлений (квестур), бывших в начале времен является логическим следствием космического порядка, рассматривавшегося как дело Самого Бога. И потому любые изменения в нем несли в себе опасность сползания в хаос и, следовательно, триумфа демонических сил» [M.Eliade. A History of Religious Ideas, Chicago, 1981. - vol.I, p. 86].

У нас сейчас всё новое кажется лучше, чем старое, и особенно это было свойственно ХХ веку. Это представление сложилось в Новое Время, с эпохи Фрэнсиса Бэкона, то есть c XVI столетия, и всё более и более усиливалось. Люди думали - всё старое – плохое, Аристотель плох, богословие Фомы Аквинского грубо и плохо. А вот мы сейчас создаем всё новое на основании четких математических принципов евклидовой геометрии, мы создаем новую этику, новую политику, новое право, и даже новое богословие.

Это принципиально необычная позиция, потому что традиционному сознанию свойственен противоположный подход: мир сотворён Богом, он сотворен совершенным, потому что Бог совершенен, а человек или демоны делают этот мир всё менее и менее совершенным. И, собственно говоря, задача человека – восстанавливать, возрождать совершенство, а не отбрасывать прошлое и творить всё совершенно новое.

XX век, который попытался творить всё совершенно новое, утонул в крови и жестокости. Это «совершенно новое» оказалось чем-то ужасным, нечеловеческим. И в этом смысле традиционное мировоззрение получило неожиданное подкрепление: если мы отказываемся от первоначального порядка, это может привести к триумфу, как пишет Мирча Элиаде, демонических сил.

Если посмотреть на христианскую парадигму, мы увидим в ней два разных, казалось бы, принципа. С одной стороны, Христос говорит: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдёт небо и земля, ни одна йота не прейдёт из Закона, пока не исполнится всё» [Мф, 5:17-18].

Йота – самая простая буква, просто палочка, но и эта простейшая палочка не должна исчезнуть или перемениться. С другой стороны, «Се, творю всё новое» [Откр. 21:5]. Как совместить эти вещи? Они совмещаются в том, что человек всё разрушил, что грехопадение Адама, которое постоянно усугублялось всё новыми и новыми поколениями грешников, разрушило тот прекрасный порядок, который был в начале, и о котором сам Творец после каждого дня говорил, что это «хорошо». Поэтому творится новое относительно разрушенного, и при этом не изменяется ни одна йота в Законе Божьем, который как раз относится к этому первоначальному порядку.

Вот так, в таких «ножницах», Евангелие показывает то же самое понимание и предвечной, изначальной правды, и человеческой неправды. Моренц, соглашаясь с Эберхардом Отто, пишет, что «В Египте полностью отсутствуют тексты, утверждающие религиозные законы, а учения мудрецов столь очевидно основаны на человеческом опыте, а не на Слове Божьем, что, в принципе, они должны рассматриваться отдельно от религиозных текстов» [S.Morenz. Egyptian Religion. – Ithaca, New York: Cornell University Press, 1996 - р.218].

Здесь у Моренца есть небольшая передержка, потому что учения мудрецов конечно же исходят из категории Маат как сотворенной Богом, как божественной энергии, эманации. Не забудем, что Маат – это Тефнут изблеванная, то, что вышло из самого Бога, то, что – его часть. Тем не менее, в этих словах Моренца есть своя правда. Внешних религиозных законов нет. Об этом надо задуматься особо, потому что это как бы другое состояние общества, когда есть не закон, а порядок, который надо поддерживать и к которому надо возвращаться. Для нас это непривычно.

Несколько ближе к этому, скажем, англосаксонская система прецедентного права – в ней тоже закон не так важен, как прецеденты. Нет самодовлеющей буквы закона, судья исходит из категории правды в его совести. И прецеденты, то есть судебные решения, бывшие ранее, имеют определённое значение. Думаю, они и в Египте имели значение. А континентальная система права, к которой относится и Россия, имеет писаный закон, и судья может сказать: «Да, я чувствую, что это дело, в общем, не требует осуждения, но по закону я должен вас осудить, потому что закон именно так квалифицирует ваши действия».

Это смягчается судом присяжных, но, в принципе, это другой дух. И можно, с определенной долей шутки, сказать, что израильско-месопотамская система отражена в континентальной системе права, а египетская отражена в англосаксонской системе прецедентного права. Я думаю, что израильско-месопотамская система в большей степени оторвалась от первоосновы этого божественного творения, когда человеку надо в каких-то конкретных дефинициях напоминать, что такое хорошо, а что такое плохо, и что полагается за хорошее, а что полагается за плохое. Скажем, если ты совершил прелюбодеяние, «да будут преданы смерти оба: и прелюбодей, и прелюбодейка». Вот норма, к примеру, Ветхого Завета. Если ты украл, то ты должен вернуть и компенсировать украденное. Если ты выбил зуб, то ты должен заплатить пеню, и тебе тоже могут выбить зуб. Зуб за зуб - вот это закон.

Совершенно иначе это воспринимается в категориях Маат, когда просто за всем этим – правда. Правда или неправда. И судья судит иначе.

Мы сейчас перейдем к новому кругу текстов. Мы много пользовались дидактической литературой, но теперь дидактическая литература будет главным нашим источником, потому что всё, что касается этики – это, в первую очередь, не заупокойные тексты, которые важны для понимания эсхатологии и антропологии, а поучения, связанные с земной жизнью, и лишь косвенно – с Инобытием.

6. Боги любят правду и праведный суд

Категория дидактического произведения – это, как правило, поучение отца сыну. Вы помните и поучения Иисуса, сына Сирахова, и поучения Соломона – этот жанр очень распространен на Востоке. Это очень древний жанр. Испокон веков сын в какой-то период бунтует против отца – это протест пубертатного возраста. И всегда отец должен подчинить, объяснить, вразумить сына, чтобы он не наделал бед в будущем, или хотя бы минимизировал эти беды. Египетские дидактические тексты сохранили для нас огромное количество принципов, связанных с тем, что такое Маат, и об этом мы будем говорить не только на этой лекции.

В одном из самых первых заупокойных текстов частных лиц, это V династия, Древнее Царство, уже сказано: «Я говорил каждый день правду, любимую богами» [Urk. 1:57 (1:14)].

Правда – это Маат: «Я говорил каждый день Маат, любимую богами». Боги любят правду. В «Текстах Пирамид» (РТ 627,§1775), мы находим замечательную формулу, которая была прочитана сначала в пирамиде Неферкара, а теперь восстановлена и в пирамиде Пепи I: «Небо пребывает в мире, и земля в ликовании, ибо услыхали они, что Неферкара сей утвердил Маат на месте Исефет».

То есть, утвердил правду на месте неправды. Это, как вы видите, религиозный текст, текст эсхатологический, и если бы Неферкара этого не сделал, он не смог бы после смерти войти в небесный мир. Если царь не утверждает на месте неправды правду, он не царь. Он – узурпатор, и уж тем более у него нет никаких шансов спастись, у узурпатора вообще таких шансов нет.

В тексте эпохи Аменхотепа, это Среднее Царство, говорится о том, что «Аменхотеп покончил с Исефет, явив себя Атумом» [Urk.VII, 27]. То есть, царь являет себя божественной полнотой, и тем самым побеждает ложь и утверждает на ее месте правду. О Тутанхамоне говорится, что «он упразднил Исефет в Обеих странах, и Маат прочно утвердилась на месте его. Сделал он ложь («герег») омерзительной, и стала земля, как во время первозданное» [Urk. IV, 2026].

Земля стала, как во время первозданное – такой, какой сотворили её боги. Вот что очень важно. Это так называемая стела Восстановления, когда Тутанхамон после бесчинств Эхнатона восстанавливает традиционную религию. Опять же, вы видите тут противопоставление Исефет и Маат.

Утверждение правды и уничтожение неправды, восстановление первозданного состояния мира – это важные царские задачи. Хатшепсут, которая особо подчеркивала, что она дочь не только царицы Яхмес и своего отца, но и дочь бога Амона, провозглашает: «Я утверждала Маат, которую любит Он (Амон), ибо ведаю я, что Он живет ею. Она (Маат) хлеб мой, и я пью от росы ея. Я – одно тело с Ним (с Амоном)» [Urk IV, 384f, надпись из Спеос Артемидос].

Она – одно тело с Амоном не потому, что Амон её отец, не потому, что Он в облике царя её зачал, а потому, что она творит Маат, она ест Маат, как хлеб, и пьет ее, как росу. И именно поэтому она – одно тело с Амоном.

А теперь мы переходим к поучениям. «Поучение Аменемопе» – это Новое Царство, говорит: «Маат – это правда, которую ты должен говорить в зале суда, а также это справедливость, которую суд должен являть» [Аменемопе 20:14; 21:22].

Это говорит вельможа, чиновник, своему сыну. Ты не должен лгать, будучи в суде – подсудимым ли, свидетелем ли. Но и судья должен в суде являть правду. Суд, который не являет правду – это не суд, это лжесуд. Это, если угодно, Исефет, или, как бы сказал христианин, это сатанинская карикатура божественного суда. И это прекрасно понимали древние египтяне. В первой части «Книги врат», речь, понятно, идет об умерших, которым приносят жертвы живые, сказано: «Мужи (начальники), которые уничтожают врагов Ра, их приношения пищи состоят из оправдательных приговоров в суде, (из суда милостивого)…» [BG I, 286-291].

Каждый египтянин приносит жертву богам, все приносят какую-то пищу, продукты, а судья приносит в жертву милостивые приговоры. Милостивые приговоры, помилования, конечно, если человек не совершил страшных преступлений. Желание скорее спасти человека, нежели засудить – это и есть жертвоприношение того мужа-начальника, мужа-судьи, который вынесет оправдательный приговор.

«…Это они начальствуют над уничтожением, они определяют срок жизни для душ, пребывающих на Западе… Тот, кто приносит им жертвы на земле, не идёт в место уничтожения» [BG I, 286-291].

Судья, который судит милостиво, и тем самым приносит жертву своим уже умершим предшественникам, этот судья и сам не идёт в место уничтожения. Вот что такое милостивый суд.

Во второй части «Книги Врат» (эти врата – входы в Дуат, входы в Инобытие) у врат, называемых «Владычица жизни», стоят стражники, имена которых – «Праведность сердца» и «Тайна сердца»: «Они (эти стражи) складывают руки свои в молении Ра, девять богов и богинь в этих вратах говорят Ра: «Приди к нам, о, ты, пребывающий на небосклоне Великий Бог, открывающий тайное! Силён ты открыть святые врата сии, открыть для себя потаенные двери» [BG. II. 9-10].

Эти врата, «Владычица жизни», охраняют праведные, те, кто творят правду. Как в Апокалипсисе: «…может прочесть эту книгу и снять семь печатей её… Агнец как бы закланный (Иисус Христос)» [Откр. 5:5-6].

Иисус утвердил на Земле правду, правду до конца, правду до смерти, когда он сказал: «Свершилось!». Он не покривил душой, не солгал, и поэтому погиб, но Он утвердил этим правду. Примерно о том же – что праведность сердца есть страж врат в Инобытие, говорится в этом месте египетской «Книги Врат».

7. Маат восстанавливает единство неба и земли

Уже в позднее время в Фиванском храме писали: «Маат сошла (хай) на землю в свое время (в эпоху первоначальных богов, в эпоху Огдоады, восьмерицы Гермополя) и сделала землю побратимом (сенсен) богов» [95k]; «Маат сошла с неба в свое время и соединила (хенем) тех, кто жил на земле (с небом)» [90k– K.Sethe, Amun. §125, Pl.iv.].

Оказывается, значение Маат для египтян – это не только значение правды и космического устроения. Маат – это то, что соединяет небо и землю. Правда соединяет небо и землю, а ложь разъединяет. Поэтому сатана – отец лжи, поэтому всякая ложь разрушает единство неба и земли, Бога и человека, богов и людей, понятно, с самыми ужасными последствиями для вечной жизни.

Сейчас время вспомнить «Премудрость Птаххотепа», где Маат противопоставляется алчности (аун иб), жадности сердца. «Премудрость Птаххотепа» – это литературный памятник Древнего Царства, никто в этом не сомневается. Мириам Лихтхайм относит ее к VI династии, но реально Птаххотеп – это царевич IV династии, и вполне возможно, что «Премудрость Птаххотепа» относится ко времени его жизни, то есть это очень древний текст, текст первой половины третьего тысячелетия до рождества Христова. Но он сохранился на трех папирусных свитках, и ещё на деревянной табличке, и только полный текст находится на папирусе Присс, который хранится в Национальной библиотеке в Париже и принадлежит Среднему Царству. Два других папируса, на которых сохранилась эта «Премудрость», находятся в Британском музее. А деревянная табличка, так называемая Carnarvon Tablet I - в Каирском музее, дошла до нас от Нового Царства.

Конечно же, «Премудрость Птаххотепа» достойна того, чтобы перевести её полностью. Она и была переведена Збинеком Жабой, чешским ученым, на французский язык – это старое издание 1956 года из Праги - «Максимы Птаххотепа». З.Жаба перевел P.Prisse, который сильно разнится от иных текстов - 37 максим с прологом и эпилогом. Каждая максима состоит из 4-12 предложений. И вот 5-я максима:

«Велика Маат, долговременна, неизменна со времен Осириса. Наказываются те, кто нарушают ее, хотя алчный и пренебрегает этим. Это путь перед тем, кто невежественен» (то есть, невежественные благодаря Маат узнают, как надо идти). «Злые дела никогда не приведут совершающего их в мирную гавань. Неукорененный в ней может разбогатеть, но преступления никогда не сделают дело прочным. В конце концов всегда восторжествует Маат, и потому говорит человек: она – основание для отца моего» [88f-98].

Или другое высказывание Птаххотепа: «Долог век того, правление кого праведно, кто идет своим шагом. Так исполнит он упования свои. А у алчного не будет погребения. Не будь алчным при разделении имущества. Не желай больше той доли, что положена тебе» [312ff].

Вспомните то замечательное место в Евангелии, когда два брата пришли к Христу просят разделить между нами имение, а Христос им говорит: «кто поставил Меня судить или делить вас?… смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения» [Лк., 12:14-15].

Это стремление у ближнего, у брата, у самого дорогого человека оторвать кусок побольше – это заурядная житейская хитрость. Она была известна и в эпоху Птаххотепа, да, наверное, и задолго до него, не хуже, чем была известна во времена Христа, не хуже, чем известна сегодня нам. И ответ Христа очень характерен: «Кто поставил Меня судить или делить вас?»

Сама правда вас судит, сам Закон Божий. «Не желай больше той доли, что положена тебе» [312ff]. Не желай этого! «Блаженнее давать, нежели принимать [Деян. 20:1-38]» – этих слов нет в Евангелии, их произносит Апостол, но они подобны словам Христа – вот он, принцип. И этот принцип вполне соответствует принципам Маат. Так что у алчного, который стремится получить побольше, а потом - ещё больше, как будто весь мир принадлежит ему, и должен служить ему – у него не будет погребения.

В Древнем Египте это знали не только теоретически. В «Речениях Ипуера» повествуется о том, как разгневанная толпа выбрасывала из гробниц тела царей и вельмож, которые, видимо, воспринимали свою власть как шанс для обогащения и для вседозволенности, а не как трудный долг служения другим.

В Среднем Царстве есть интересное произведение – «Красноречивый поселянин». Оно также дошло до нас на целых четырех папирусных свитках. Три из них находятся в Берлине, а один – в Британском музее. Это такой текст, что трудно сказать, описан ли реальный случай, настолько замечательный, что он вошел в литературу, а многочисленность свитков говорит о том, что это литература, которая ценилась людьми, и поэтому переписывалась, то ли это художественное произведение, пример того, как надо совершать судопроизводство.

Смысл рассказа в том, что поселянин был притесняем, и богатый человек отнял у него имущество. И вот поселянин идет в суд, к областному начальнику, судится и выигрывает процесс. Он произносит семь речей, причём, интересно то, что если повествовательная часть написана очень простым языком, действительно, на уровне поселянина, то речи, которые, возможно, писал профессиональный юрист, написаны великолепным языком, прекрасным стилем. Среднее Царство вообще отличается совершенным египетским языком. Мы не раз ещё будем говорить об этом замечательном тексте, он, кстати, очень неплохо переведен на русский язык Лившицем. Так вот, там есть такое обвинение, обращенное к богатею: «Ты алчен… ты грабитель (ауи)» [В1, 292].То есть, тот, кто жаден – он уже грабитель, по самому факту своей жадности.

В другом древнем поучении, «Поучении Кагемни», современном Поучению Птаххотепа, которое дошло до нас на том же папирус Присс, говорится: «Твори Маат для царя. Маат это то, что любезно Богу. Говори правду для царя. Маат это то, что любезно царю».

То есть, царю любезна правда. А если царю правда не любезна – то это уже не царь, это узурпатор. Если царь требует от подданных лжи, как у нас, скажем, в советское время, требовали от людей, чтобы они лгали, говорили неправду, обвиняли друг друга в разных гадостях, то это уже не настоящий правитель.

В том же «Красноречивом поселянине» судья говорит: «Говори Маат и твори Маат, ибо велика (аа) она, древна (ур) она, продолжительна (уах) она – исходит она из уст Самого Ра» [В, 320].

О Маат говорится, как о великих божественных категориях: аа, ур, уах, и то, что она исходит из уст самого Ра. Вот что такое правда. Правда – это то, что исходит из уст Божьих. Зигфрид Моренц, объясняя это, пишет: «Считалось, что Маат в делах правителя служит благу каждого египтянина. Если человек живет в мире, где правит Маат, он не может не преисполниться ею» [З.Моренц, 121].

То есть, Моренц хочет сказать следующее: если в обществе утверждается Маат, утверждается царем, вельможами, судьями, то любой простой человек насыщается Маат и становится праведным. Есть, конечно, всегда какие-то бандиты, но важно, что доминирующее состояние общества – это праведность. И поэтому в Абидосе, где кенотаф царя Сети I (Новое Царство), там объявлялось о нём: «Ты утвердил (семен) Маат в Египте, соединилась она с каждым».

Царь утвердил правду, и потому она соединилась с каждым. А если царь утверждает неправду, то, соответственно, с каждым, почти с каждым соединяется неправда. И надо иметь огромную внутреннюю силу, огромное желание противостоять неправде, идущей с высоты трона. Но сопротивление неправде, откуда бы оно ни шло – всегда спасительно. А если ты будешь соединяться с неправдой, даже если ее делает царь, то ты погибнешь. Но, конечно, намного легче творить правду, когда правду творят те, кто управляют страной.

«Поучение Анхшешонка» - это поздний демотический текст. Он хранится в Британском музее, папирус 10508, который был приобретён в 1896 году. Текст сильно разрушен. Это очень интересный фабульный текст. Анхшешонк, который был священником Ра в Гелиополе, приезжает навестить своего друга детства Харсиеса, ставшего царским врачом, лекарем царя. Анхшешонк приезжает потому, что у него была практическая надобность посоветоваться с этим другом-врачом. А этот Харсиес принимает его очень любезно, приглашает пожить у него какое-то время при царском дворе. И из беседы с ним он узнаёт, что этот Харсиес задумал цареубийство, задумал вместе со своими друзьями убить того царя, которого он должен лечить. Ужаснувшись, Анхшешонк уговаривает его не совершать этого страшного преступления. Слуга услышал этот разговор, выдал все царю. Царь, естественно, арестовал всех этих заговорщиков вместе с Харсиесом, судил и казнил. А Анхшешонка за недоносительство посадил в тюрьму. О будущем его мы не знаем, но в тюрьме Анхшешонк пишет поучение своему сыну, объясняя ему, что делать надо, и что не надо – видимо, в тюрьме у него было много свободного времени.

«Поучение Анхшешонка» П.Валькот сравнивает с «Трудами и днями» Гесиода. В нем присутствует и юмористическая нота, и очень серьезный тон, характерный текст позднего времени Египта, хотя почерк птолемеевского времени –видимо, текст переписан при Птолемеях - но принадлежит он еще к эпохе Египетского царства. В 5-й максиме Анхшешонка, в 5-й строке, есть интересное указание: «Когда гневается на землю Ра, он забирает из неё Маат» [Аншешонк V,5].

То есть, Маат может быть забрана с Земли, когда люди своими проступками, своим непочитанием богов, своим непочитанием той же Маат, своим непочитанием друг друга становятся врагами Ра. И тогда он забирает Маат с земли, и тогда люди становятся лживы, и дела их становится лживы, и царство их становится лживо, угрюмо, ужасно. Тяжко жить в таком царстве.

8. Аскетические принципы следования Маат

В учении Аменемопе - весь текст этого поучения находится в Британском музее, папирус 10474, небольшие фрагменты – в Стокгольме и на табличках в Турине и Париже, и у нас в Москве, и есть еще один остракон в Каире – в нём говорится о том, как следовать Маат. Это текст эпохи Рамессидов, и в некоторых аспектах он очень похож на Соломоновы Притчи. Это идея молчаливого (геру) человека: «Молчащий человек мудр, осмотрителен, а также скромен и живет уединенно. Естество подлинно молчаливого всё исполнено Маат».

Тот, кто шумен, разговорчив, суетлив – он утверждает себя, а тот, кто живет скромно, внутренней жизнью – он утверждает Маат. Поэтому и у нас в христианской традиции есть моление: «Дай мне тихое и безмолвное житие во всяком благочестии и чистоте». Потому что тогда мы утверждаем не свое, а даем через нас светиться и проявляться божественному. Египтяне никогда не говорили: «Такова Маат», но рассказывали о своём опыте следования ей.

«Внимай, я поведаю тебе полезное для утробы твоей», - говорится в «Поучении Мерикара». И дальше рассказывается о Маат, о правде. В «Красноречивом поселянине» прямо говорится: «Будь терпелив, дабы ты мог открыть Маат». Маат, правда, не лежит на поверхности. Тот, кто много суетится, ее не находит. Надо быть терпеливым, переносить невзгоды, преодолевать обстоятельства, и тогда Маат постепенно тебе откроется.

В папирусе 10474 говорится: «Думаю я, что ты в сердце своем ведаешь суть Маат. Да будешь ты говорить то, что правильным представляется тебе» [Папирус Честер-Бити, 4].

В заупокойной стеле Нового Царства, которая сейчас хранится в Турине (№156), говорится: «Я один из тех, кто любит Маат, и ненавидит грех (исуи), ибо ведаю я, что есть мерзость перед Богом…Рад я говорить Маат, ибо ведаю я, что полезно это для живущих на Земле».

В позднем тексте времени Птолемея IV Филопатора (222-205 г. до Р.Х.) – из храма в Эдфу, говорится: «Я, Гор, вложил в сердце твоё Маат, дабы ты мог исполнять ее перед богами» [Эдфу 1:521]. А в еще более поздней надписи из храма в Дендере, эпохи римского императора Нерона сказано: «Я, Хатхор, дала тебе Маат, дабы ты жил ею, дабы ты приник к ней («сенсен»), и дабы сердце твое пребывало в радости» [Дендера 2:58].

Такова Маат. Она даётся богами, она вкладывается в сердце, на ней построен мир, она утверждается царём, она утверждается судом, она восстанавливается после периодов смуты и разлада. И эта Маат –та жизнеустрояющая, изначальная божественная сила, в соответствии с которой должен жить человек, чтобы преуспеть и в этом мире, и прийти в вечное божественное бытие. Потому Маат – такая важная тема древнеегипетских поучений: сын будет жить ею после отца в этом мире, и в будущем мире, в вечности.