1. Космический и моральный порядок. Единство правды в традиционном сознании.

2. Категория Маат в исторической перспективе.

3. Суд в древнем Египте.

4. Судьи – священники Маат.

5. Судебные наказания в Древнем Египте.

6. Личное благочестие.

7. Нравственные добродетели.

1. J. Assmann. Ma'at, Gerechtigkeit und Unsterblichkeit im Alten Ägypten. München: C.H.Beck, 1995.

2. E. Hornung. "Maat-Gerechtigkeit für Alle? zur altägyptischen Ethik" Eranos 1987. pp. 385-427. Ascona, Switzerland: Eranos Foundation. 1988

3. M. Lichtheim. Maat in Egyptian Autobiographies and Related Studies. OBO 120. Frieburg, Gottingen: Universitats-verlag. 1992

4. M. Lichtheim. Moral Values in Ancient Egypt. OBO 155. Fribourg, Switzerland: University Press. 1997

5. S.Morenz. Egyptian Religion. – Ithaca, New York: Cornell University Press, 1996

6. C. Manassa The judgment hall of Osiris in the Book of Gates. Revue d'Égyptologie 57 (2006), pp. 109 - 150.

7. J. Pirenne. La Religion et la morale dans l'Egypte antique. Paris: Editions Albin Michel. 1965

8. E. Teeter. The Presentation of Maat: Ritual and Legitimacy in Ancient Egypt. Studies in Ancient Oriental Civilization, 57. Chicago: The Oriental Institute of the University of Chicago. 1997

9. В. В. Жданов. Эволюция категории «Маат» в Древнеегипетской мысли. М.: Современные тетради, 2006.

На прошлой лекции мы говорили о категории Маат вообще. Теперь нам надо себе представить, как эта категория Маат в Египте проецировалась в жизнь. Потому что, как говорили сами египтяне, если бог Тот – это внутреннее содержание правды, то Маат – это внешнее раскрытие этого содержания.

И здесь я хочу вспомнить слова Карла Блеекера: «Можно сказать без всякого преувеличения, что Маат составляет основополагающую идею древнеегипетской религии … Древний Египет здесь не является исключением. Подобные категории, как хорошо известно, существовали в древности у многих народов. Ведическая Рита, Дао в древнем Китае, древнегреческая Темис являются аналогами Маат» [C.J.Bleeker. Egyptian Festivals. Enactments of Religious Renewal. Leiden: Brill, 1967. – P.6-7].

Действительно, практически у каждого культурного народа существовала категория правды – и одновременно создающего мир закона. У нас сейчас есть природные законы, которые никто не ставит под сомнение, и есть нравственные принципы, которые только и делают, что ставят под сомнение. Для древнего человека этого разделения не было. Он понимал, что тот, кто создал законы физические, то есть Бог-творец, создал и законы нравственные. И нравственные законы – это – то же, что физические законы, но только в социальной сфере, это - социальные законы. Социальные или нравственные законы: это - отношения человека с человеком, и отношения человека с Богом. Мир един. И нельзя, не подвергая сомнению закон всемирного тяготения, при этом подвергать сомнению закон о том, что нельзя убивать, нельзя воровать, нельзя прелюбодействовать. Это вещи одного порядка.

Нарушение физического закона приводит к трагическим последствиям. Если вы скажете: «я не упаду с крыши небоскрёба, я полечу», и поступите соответственно, то, понятно, что скоро придется убирать тело разбившегося насмерть человека. И если вы скажете: «ничего, вот у многих прелюбодеяния плохо заканчивались, а я так хитро все построю, что буду изменять своей жене, и всё получится отлично», то все равно в итоге будет очень-очень плохо или вам, или вашим детям. Всё это отразится на роде так, что многие сполна выпьют эту чашу. Моральный закон точно такой же, как физический, только он проявляется, быть может, не мгновенно, как закон всемирного тяготения. Есть же ведь и природные явления неотвратимого, но не немедленного действия. Например, облучение действует далеко не сразу, и его последствия мгновенно не видны, а через месяцы и, даже, годы возникают раковые опухоли.

Действительно, ведическая Рита очень похожа на Маат. Дао тоже очень похоже на Маат, но там есть еще одно важное отличие: Дао – это путь (в буквальном переводе), но это и источник пути. Маат не является источником правды – источником является Бог-творец. А для китайцев Дао и то, и другое. Что же касается древнегреческой Темис, Фемиды, то это и есть закон, право, справедливость. Для европейского сознания, которому категория суда особенно важна, единство социального, личного и физического закона в наибольшей степени выражается в категориях закона писаного и суда. Например, законы двенадцати таблиц в Древнем Риме.

Когда возникла категория Маат? Сразу скажу, что мы этого не знаем. Я абсолютно уверен, что категория правды – категория доисторическая, так же как и Рита. Ведические тексты были записаны в конце I тыс. до Р.Х. Но мы совершенно точно знаем, что до этого они существовали как минимум три тысячи лет в устной традиции, когда письменность для их фиксации не использовалась. Можно смело сказать, что и категория Маат сложилась задолго до того, как была впервые зафиксирована.

А когда же она была зафиксирована? Ганс Гёдеке указывает, что категория Маат впервые была зафиксирована при II династии, то есть в 2800 – 2650-х гг. до Р.Х.: «Признание всеобщей значимости идеи порядка и ее оформление в принципе Маат, дабы соединить статичный Абсолют и его энергийные проявления (обратите внимание, это очень точное определение: божественный Абсолют по ту сторону, и его энергийные проявления в виде физических и социальных законов по эту сторону), является богословским достижением II династии (2800-2650 – А.З.). По сути своей единая высшая сила, пронизывающая, с точки зрения (египетского) богословия всё общество, разделялась на два аспекта – статичный и энергийный. Но при этом её единство нимало не умалялось» [H.Goedicke. Unity and Diversity, 1975. – P.207].

Ганс Гёдеке очень верно указал на существование, в отношении Маат, категориальной диады - статичность и энергийность. Конечно, он как богословски образованный человек помнил православное богословие, в частности, паламитское, помнил, что Бог непознаваемый по естеству познается в Своих энергиях. И одной из таких энергий является закон, порядок, в Египте - Маат. Правда, проявляющаяся в межчеловеческих отношениях на Земле, – это явление абсолютного божественного Бытия. Если же мы нарушаем принципы правды в отношениях с иными людьми, то происходят некоторые неприятные события, которые, в конечном счете, нас же и губят, и губят мир-космос вокруг нас, превращая его в хаос.

Почему II династия? Дело в том, что первое упоминание о Маат – это царское имя эпохи II династии, Пер-эн-Маат – Обитель Маат [Gardiner. Egypt of the Pharaohs – P.432]. Мы точно не знаем, когда правил этот царь, известно только, что его правление относится ко II династии. Гардинер в своей книге «Египет фараонов» приводит его имя в списке царей – Секхемиэб-Пер-ен-маае. До этого Маат не упоминается, это первое упоминание – и царь именуется Домом Маат. А впоследствии каждое здание суда здание суда будет Пер-ен-Маат. Когда мы будем говорить дальше о Маат, то не должны забывать этого богословско-философского принципа единства явленного и скрытого – божественного в себе и проявленного в энергии, когда «домом Маат», оказывается и царь и суд как таковой.

В Британском музее сейчас хранятся, написанные иератикой, заупокойные тексты уже знакомой нам дамы, Нестанебташеру, дочери верховного священника Амона Пинуджема, которая жила около 950 года в Фивах [вм 10554], и там есть такие слова, они весьма примечательны: «Я – Осирис, который сотворил Маат, дабы мог ею жить Ра каждодневно» [BD 153B].

Важно понять, что Ра каждодневно – это не Ра по ту сторону нашей земной жизни и нашего земного мира. По ту сторону нет дней, там вечность. Египтяне это прекрасно понимали. Каждодневно – это значит в этом нашем мире, где Ра восходит, как солнце, и уходит. То есть, Осирис сотворил Маат, чтобы ею жил, как мы бы сказали, подлунный мир, чтоб ею жил наш мир. Маат – это закон и знание закона для нашего мира.

И отсюда – суд. Египтяне, как и любой народ, создали систему суда. Суд – намного более древнее установление, чем царская власть. Потому что необходимость отделять социальную правду от социальной лжи, проступок от достойного поступка – это, видимо, вечная потребность человека. Без этого человеческое общество просто не может существовать. Тем более в обыденной жизни люди часто ведут себя не лучшим образом. Чтобы это поведение «не лучшим образом» как-то пресекать, ограничивать, не давать ему развиваться, а давать развиваться лучшему, для этого и существует суд. То есть суд – это институт хранения и воспроизведения Маат.

Египтяне знали категорию закона, которая была одновременно и категорией обычая, это - хап. Хап – установление, соответствующее Маат. Знали они и категорию «наказание» – себуит. Но слово «наказание», как и в русском языке, в славянских языках, имеет в египетском и значение научения. Мы сейчас привыкли к дисциплинарным наказаниям, у нас есть «места осуществления наказаний» – и совершенно забыли, что корень в слове «наказание» это – каз – являть – древнеиндийское качате – появляется, блистает, авестийское – акасат – увидел. Наказ, это – объявление, объяснение. Отсюда и «указывать, наказывать». То же самое и в египетском языке. То есть наказание не рассматривалось как средство возмездия, хотя этот элемент тоже был. И даже «возмездие» всегда имело в виду, что надо научить преступника хорошему и отучить от плохого. Или, в крайнем случае, если с самим преступником делать уже нечего, он невменяем, поскольку совершил слишком тяжкое преступление – научить других людей, что нельзя так поступать.

Египетские наказания, сколь мы их знаем, были мягче ассирийских. И Египет отличался тем, что можно назвать человеколюбием. Вот «Красноречивый поселянин», текст, который является рассказом о простом человеке, деревенщине, который решил подать в суд за то, что вельможа его ограбил, отобрал у него землю. Первые же аргументы истца заставляют судью обвинить самого поселянина Хунанупа («Тот, кого защитил Анубис») в том, что он возводит напраслину на «достойного человека», но тот говорит:

«Будь терпелив, дабы мог ты открыть Маат». И, между прочим, он в конце концов выигрывает процесс, и оказывается мудрым человеком. То есть, предполагается, что открыть Маат нелегко [B1, 209]. Но для этого и нужен суд.

[текст дошел до нас на четырех папирусах Среднего Царства и его фрагмент есть на остраконе. Так что, это был распространенный в обществе рассказ. Иногда его считают «пособием по судопроизводству» (E.Suys, Étude sur le conte du fellah plaideur. Rome, 1933) иногда, разновидностью пророческого текста (Г.Ланчковски – G.Lanczkowski. Altägyptischer Prophetismus. Wiesbaden, 1960). Русский перевод: Обличения поселянина // Сказки и повести Древнего Египта. Пер. И.Г.Лившица. 1979. Серия «Литературные памятники»]

Очень часто мы видим, как египетские цари поучают своих крупных чиновникам, своих, как бы мы сказали, министров. По-египетски это слово «семер» - друг, так же, как и в греческом «гетайрос». И первый министр – это «единственный семер», то есть, самый лучший друг. Формы обычных человеческих отношений еще не до конца отчуждены, не до конца исчезли и в государственной сфере.

Мы никогда не узнаем, действительно ли царь давал эти поучения, или же они были написаны как инструкции. Но высокопоставленные чиновники распоряжаются написать их на стенах своих заупокойных комплексов или в своих погребальных папирусах как некие принципы жизни и служения, которые им лично объявил царь. На папирусе Честера Битти IV, например, есть такие, обращенные к чиновнику от имени царя слова: «Думаю я, что ты в сердце своем ведаешь суть Маат. Да будешь ты творить то, что правильным представляется тебе» [папирус Честера Битти IV].

Главная мысль тут, что человек сердцем знает правду. Мы бы сказали, что это прецедентная система права, в наше время - англо-саксонская система права. В хранящейся в Турине заупокойной стеле Нового Царства говорится: «Я один из тех, кто любит Маат и ненавидит грех, iswi. Ибо ведаю я, что есть мерзость пред Богом. Рад я говорить Маат, ибо ведаю я, что полезно это для поступающих так на земле» [Турин, 156].

То есть, я люблю говорить Маат не просто потому, что я люблю говорить правду, а потому что это полезно для живущих на Земле. А действовать не в соответствии с Маат - плохо.

Мы знаем, что многие судебные дела решались в храмах оракулом Бога, особенно с XXI династии. В сложных случаях, когда судья не мог узнать правду, призывался оракул Бога, который её указывал. Это - общепринятая традиция, проявляющаяся в разных формах. Это то, что называется ордалией – когда, например, людям предлагали взять в руки раскаленное железо, и если они не обжигались, то это означало, что они свидетельствуют правду, а если обжигались, то - лгут. Или испытания водой.

Мы же знаем, что если чуть-чуть коснемся чего-то раскаленного, то обожжемся. Значит, соответственно, при ордалии физический закон не действует, раз испытание огнем настолько общепринято, что вошло в юриспруденцию и кодексы. Ордалия есть в Русской Правде (XI век по Р.Х.). Значит, бывали случаи, когда закон естества уступал закону правды. Так же и оракул – если к нему прибегали, значит верили, что оракул не ошибается. Потому что, если бы оракул что-то сказал, а потом это оказалось не так, то, естественно, к оракулу перестали бы обращаться.

Результат судебного расследования тоже записан во многих рекомендациях: «Наказывай преступника, сообразуясь с его преступлением» [Urk IV, 971]. То есть, не наказывай его легче, чем полагается за преступление, которое он совершил, и не наказывай его тяжелее. «Судья должен принести вред тому, кто сам принес вред» [ Urk IV, 969]. Вы помните ветхозаветное – «зуб за зуб, руку за руку…». Этот же принцип действует и здесь. Это - общечеловеческий принцип. Новый принцип провозгласил Христос, когда сказал, что мы, христиане, живем в Царствии Божьем, и поэтому в отношении к этому миру, который лежит во зле, мы должны себя вести не как часть этого мира, а как граждане Царствия Божьего – не отвечать злом на зло, а побеждать зло добром. Но и у нас эта норма никогда не становилась нормой судопроизводства. Естественно, в Древнем Египте такого евангельского представления не было, и быть не могло.

Вот уже известные нам поучения царя Ахтоя царевичу Мерикара. Сейчас я буду цитировать перевод Аркадия Демидчика, ученого из Новосибирска, который занимался исследованиями этого текста. Он переводит интересующий нас отрывок из поучений будущему царю так: «Говори правду (Маат) в доме Твоем, и будут трепетать перед тобой вельможи страны. Признак владыки – праведность сердца. Передние покои внушают трепет задворкам» [Мерикара, 46-47]. Как в русской поговорке, «каков поп, таков и приход». Правитель должен говорить правду. Ложь в устах правителя разрушает все: от его личной жизни до государства, и международных отношений.

Номарх Асьюта Хети II примерно в это же время, перед началом XIII-й династии, написал в своем заупокойном тексте: «Когда муж (политический человек, а не муж жены) находится на месте своём (имеется в виду – ведёт себя в соответствии с Маат), горожане в вечном благополучии и прочном процветании».

Этот принцип совершенно прост. Лесть это или не лесть, мы сказать не можем, но в панегирике Рамсесу II говорится: «Язык твой – престол Маат» [Кубанская стела, 18]. То есть, ты не просто говоришь в соответствии с Маат, ты – жертвенник Маат. Что самое главное в храме? Жертвенник, где совершается жертва. Cовершение правды, говорение правды – это великая жертва Маат и, соответственно, тому, кто является отцом Маат, самому Богу-Творцу. Поэтому ложь – это всегда жертвоприношение сатане. Тот, кто лжет, кланяется врагу, даже если это, вроде бы, выгодная ложь. Для египтянина это было совершенно ясно. - «Я творил Маат для владыки Маат, ибо знал я, что доволен Он, когда делают так», – говорил один из вельмож Нового царства [Urk.IV, 941]. Владыка Маат – это, понятно, Ра.

В Египте в некотором смысле была парламентская форма правления. Парламента тогда, понятно, не было, но всеми земными делами, которыми сейчас у нас занимается правитель, занимался первый министр. Главными задачами царя были хранение Маат, то есть суд, священнодействия и определение основных направлений политики, как бы мы сейчас сказали. А осуществлял политику Единственный семер. Он имел титул - «Пророк Маат». То есть Он должен был действовать в соответствии с Маат. И это его действие египтянами рассматривалось как форма пророчества, как явление божественного в земном мире.

Мы почти ничего не знаем о том, были ли своды законов в Египте. У нас есть лишь одно указание на это, хорошо известное египтологам – это очень интересные тексты из гробницы единственного друга, семера Тутмоса III Рехмира. Там сам Тутмос III поучает своего визира, как тот должен находиться в судебной зале. - Он должен сидеть на подушке, положенной на кресло со спинкой. Судейское кресло с высокой спинкой у нас используют в суде и сейчас. И вокруг должны стоять одни, и сидеть другие чиновники. И перед семером должны быть разложены сорок шесем, сообразуясь с которыми он должен творить суд.

Мы не знаем, что это за слово, больше оно нигде не употребляется, детерминатив ему – «кожа». По всей видимости, это были какие-то кожаные свитки или куски кожи, на которых были записаны законы или обычаи страны. И истец, и ответчик, и семер, и все присутствующие на процессе, - все их видели. И, сообразуясь с ними, семер совершал священнодействие суда. Тутмос III указывал Рехмиру: «Невинен человек, если действует он, повинуясь тому, что ему указывают (это известная формула: виноват тот, кто указывает сам). Не действуй своенравно в случае, если известна норма закона (то есть, при Тутмосе III это было). А что касается (деми-эн) упрямого (крепкосердечного – сехем иб), то предпочитает Господь смиренного упрямому. Потому действуй в соответствии с обязанностями, данными тебе. Вот, положены они перед тобою (и далее идёт это слово, Шесем)». Перевод текстов из гробницы Рехмира – из книги Дэвиса, изданной Metropolitan Museum. Там три больших текста, и они очень интересны. [N.de G. Davies. The Tomb of Rekh-mi-Re' at Thibes. The Metropolitan Museum of Art Egyptian Expedition, vol 11. – N.Y., 1944 – Pp.84-88, pl. xiv-xv].

Ты – великий визирь, большой начальник, но все равно будь смиренным. Пусть твои действия соответствуют закону. И если есть что-то по рассматриваемому делу в законах, то сообразуйся с ними, а не с собственным представлением о правильном. Если уж ничего нет, если это какой-то из ряда вон выходящий случай – то там ты пророк Маат, там ты можешь изрекать новую норму.

Надо сказать, Рехмира, видимо, честно говорил, что выполнять то, что требовал от него фараон – нелёгкая ноша: «Воистину, быть единственным семером не сладкая, но горькая доля» [BAR II, §663 et al].

Египетские тексты честно говорят, что соблюдать Маат испорченному человеческому сердцу нелегко. Как вы помните, в поздний период египетские судьи носили статуэтку Маат у себя на груди. Это был знак того, что они живут правдой и судят по правде [Моренц, 125; G.Möller, ZÄS, 56, 1920 ß67f.]. Начиная с V династии чиновников, которые занимались судебными делами, называли Хем нечер Маат – «священник Маат» или, если буквально, раб божественной Правды. Хем нечер – священник, поэтому судья – это священник.

Как вы помните, когда окончилась советская власть, Патриарх Алексей II подарил членам Верховного суда мантии. Он их приказал сшить в церковной мастерской, где шили облачения для священников, для епископов, и подарил им эти, практически священнические мантии. Потом, естественно, их уже шили всем судьям на всех уровнях в государственных мастерских. Нам кажется, что эти мантии - только декорации. А, оказывается, это совсем не декорации. Вершить суд – это священническая функция, это служение Маат. Поэтому тот судья, который судит не в соответствии с Маат, тем более, если он знает, что он нарушает справедливость, - он совершает святотатство. Он не просто дурное политическое задание исполняет, он совершает тяжкое святотатство, которое, конечно же, не оставит его ненаказанным. С точки зрения египтянина это совершенно ясно.

Идеальный правитель правит в соответствии с Маат. Конечно, в папирусе Булак говорится о Боге, но ведь в Египте и царь – бог: «Спасающий ужасающегося от ужаса сердца (когда человек чего-то боится, ужасается, ты его спасаешь), судящий справедливо слабого и убогого. Владыка мудрости, в устах которого всемощное слово (Ху), ради любви к которому разливается Нил… Сердца живут тем, что взирают на Тебя» [P.Bulaq II, 4, 4-10].

Даже Нил, с точки зрения египтян, подчинён закону Маат. И когда люди его нарушают, то может не быть разлива Нила, или разлив может быть очень низким. И соответственно, будет недород, голод – и по всему миру так. Голод, недород и неурожай у большинства народов связывался не просто с плохим, хозяйственно бесталанным правлением, об этом не знали, а связывался именно с правлением нечестивым, с нечестием.

Когда мы с вами будем заниматься Китаем, то узнаем, что после восстановления Китайского государства после жуткого правления Цинь Шихуанди, во II веке до Р.Х., один из императоров - У-ди, ушёл с престола, потому что в стране два года подряд был сильный неурожай и голод. Он сказал, что всё это, видимо, связано с его неправедностью. Это характерная позиция. В России страшный голод начала XVII века в 1601-1603 гг., когда три года не было лета и, соответственно, ничего не вызревало и люди умирали во множестве, этот голод связывали с убийством царевича Дмитрия Годуновым.

Я напомню вам слова Иосафата, царя иудейского, судьям: «Смотрите, что вы делаете, вы творите не суд человеческий, но суд Господа. И Он с вами в деле суда. Итак, да будет страх Господень на вас: действуйте осмотрительно, ибо нет у Господа Бога нашего, ни неправды, ни лицеприятия, ни мздоимства» [2Пар. 12: 6-7].

Какие же были наказания в Древнем Египте? Ксмертная казнь в Египте не приветствовалась, убийство в принципе было запрещено. Хотя были исключения. Царь Ахтой учит царевича Мерикара:

Получается, мятежников покарает Бог (помните библейские слова «Мне отмщение, Я воздам»? [Втор.32:35; Рим., 12:19]), а сам по возможности не убивай. В другом месте Поучения Мерикара сказано: «Не убивай, не полезно это для тебя, лучше наказывай битьем и тюрьмою» (47-48). Несколько раз на протяжении «Поучения…» царь повторяет эти слова. А ведь это было время смут, как мы говорим, революционное время. И когда мы видим, какие дикие убийства творились, скажем, в той же России в XX веке от лица новой власти, то мы понимаем, что египетская жизнь даже в смутное время была не так далека от принципов Маат.

Вы помните, что в «Книге Мёртвых», в знаменитом 125 Речении, в отрицательной исповеди, говорится: «Я не убивал. Я не приказывал убивать». То есть, воздержание от убийства - это вещь безусловная. В вельможеских биографиях очень часто встречаются такие формулы: «Никто не был убит по моему повелению» [например, Hannover, 11 = RTAP, 17:4].

Как раз из текстов гробницы Рехмира мы знаем, что при XVIII династии смертная казнь преступника или отсечение членов у преступника – рук, ног, носа, ушей, – могли происходить только по повелению царя. Значит, никто другой, даже визирь, не мог присудить к смерти. Довольно интересный, но выходящий за пределы наших исследований юридический Туринский папирус разбирает заговор против Рамсеса III, которого хотели убить, когда он был в женских покоях (ок. 1162 г. до Р.Х.). Хотели совершить государственный переворот. Заговор раскрыли, заговорщиков арестовали, и понятно, что некоторые из них были присуждены к смертной казни. Так вот, интересно, что большинству из них было предложено покончить жизнь самоубийством. Их не хотели публично казнить. Да, они должны были умереть, но лучше от собственной руки. Тогда их похоронят с соблюдением правил ритуала. Это был акт милости, жестокий, конечно, но ведь и заговорщики задумали жестокое.

Стела Амады говорит о том, что в Египте убивали военнопленных. Но мы не знаем – где, когда и как часто. Безусловно, в ранний период это было. На ранних династических палетках изображали ужасные обезглавленные трупы врагов, головы которых лежат между ногами. Но впоследствии, видимо, поступали так реже. Геродот говорит, что египтянам «не дозволено убивать даже домашних животных, кроме свиней, быков, телят и гусей». Домашних животных, которых не едят - это лошадь, осел, собака - их нельзя убивать. И дальше он задает риторический вопрос: «Стали бы они приносить в жертву людей?» Геродот категорически отрицает, что египтяне совершали человеческие жертвоприношения [История, 2:45]. А ведь «отец истории» много путешествовал по Египту и знал его очень хорошо.

Другие греческие историки утверждают обратное. Диодор говорит, что жертвы приносились на могиле Осириса (1.88), а Плутарх – что рыжеволосые заживо сжигались в Элизеополисе оттого, что казалось, будто они были связаны с Апопом [Исида и Осирис, 73]. Египет большой, и периоды были разные, как и в нашей стране, собственно говоря. При Александре I не было совершено ни одной смертной казни. А при Иосифе Ужасном – сами знаете сколько. Должно быть Египет тоже был неоднозначен в этом смысле.

У философа-неоплатоника Порфирия есть трактат о воздержании, вы помните, он писал и о египетских мистериях, и в нем он говорит, что Амасис (570-526 до Р.Х.) приказал заменить людей восковыми фигурами в Гелиополе при священнодействии» [Порфирий de Abst. II,55].

Если сообщаемое Порфирием – правда, то из этого следует, что до Амасиса человеческие жертвоприношения совершались в Гелиополе. В могилы египетских знатных лиц часто помещали фигурки рабов. Некоторые думают, что это замена людей, которых раньше убивали при захоронении. Я думаю, что это одновременно и другое – это классические ушебти, которые в загробном мире превратятся в людей и будут работать на полях за своих господ или вместе с господами.

Прелюбодеяние каралось судом очень жестоко. У нас не так много данных на этот счет. Но то, что есть, не оставляет никаких сомнений, что наказание было, пожалуй, столь же сурово, как и в Ветхом Завете. Вы помните женщину, застигнутую в прелюбодеянии, несчастную, которую хотели побить камнями [Ин 8:3-4]

В папирусе Весткар рассказывается, как к царю Небка обратился его священник, херихеб. Царь Небка – это или последний царь II династии, или первый царь III династии, ученые до конца не определили. И херихеб Убаоне сказал, что «некий офицер соблазнил его жену». И тогда Небка приказал этого офицера бросить в пруд с крокодилами. И тут же крокодил, который в переводе на наши размеры был трёх с половиной метров длиной - семь локтей, его утащил на дно пруда. А жену Убаоне царь велел сжечь на поле и выбросить ее пепел в реку. Это вы можете прочесть в книге Лифшица «Древнеегипетские сказки», страница 62-63.

Помните библейскую историю Иосифа и жены визиря Потифара? Он же тоже был «единственный семер», и его жена все время пыталась соблазнить Иосифа. Но Иосиф не поддался. Его в итоге оправдали. Что говорит о том, что суд в Египте все-таки правильный. Ещё в папирусе d'Orbiney довольно подробно описан случай наказания прелюбодеев, это совершенно конкретный судебный случай, те же самые вещи.

Любое ужасное преступление именовали великим смертным преступлением. У убитых врагов отсекали руку и половой член, чтобы они в том мире не были способны ни к деятельности, ни к креации. По указу херихеба у преступников отсекались уши и носы, но это – указания царя за определенные тяжкие преступления. А обычно это было битье, и даже вельмож били за серьезные проступки. В Древнем Царстве один из вельмож гордо писал: «Никогда не наказывали меня битьем перед каким-либо начальником с тех пор, как я появился на свет» [Urk.I, 75].

В принципе, причинение страданий осуждалось. Неслучайно в отрицательной исповеди есть специальная графа: «Я не причинял никому страданий», это было важное указание [BD.125].

Как вы помните, кудесник Джеди из того же папируса Весткар, отказывается приставить голову и оживить преступника, осужденного на смерть, когда фараон Хеопс предлагает: «Покажи свое искусство. Сейчас приведут преступника, мы ему отрубим голову, а ты ее приставишь…» – «Нет, – говорит, – нельзя так поступать с этой паствой драгоценной». То есть даже преступник, он паства драгоценная. «Приведи лучше гуся, отруби ему голову, я все сделаю» [Весткар 8.16].

И опять же, вернемся к Рехмира. Напомню, это 1490-1436 годы до Р. Х. Тутмос III говорит своему «единственному семеру»: «Градоначальники, допускающие ложь, изгоняются, как это и должно. Но ты успешно исполнял эту должность, творя Маат. Творение правды – вот что дóлжно делать семеру. Семер – истинный страж (Маат), начиная со времен Бога (т.е. со времен изначальных). И вот что говорили о главном писце семера: «Писец Маат», – говорили о нём» [Гробница Рехмира в Фивах, 20-22].

Главный писец семера – это его секретарь. Понятно, секретарь часто бывает хуже самого чиновника. А здесь он – писец Маат, и это тоже очень важно. Сам же Рехмира говорил: «Знает Бог то, что в человеке, видят очи Его, наклонности человека во все дни жизни его». И далее: «Семер у всех на виду. Вода и ветер разглашают все, что делает он». Скрыть ничего нельзя. Всё раскрывается, всё тайное становится явным. И это неизбежно, и никуда от этого не деться. Это было известно, если говорить египетским языком, начиная со времен Бога.

Рехмира царь дает удивительное указание: «Окружи страхом себя, чтобы тебя боялись. Друг царский (семер) – это тот, которого боятся. Но уважать семера будут, только если он творит Маат. Если же кто-либо слишком часто действует страхом, то во мнении людей он не совсем прав, и они не скажут о нём – се – человек» [Инструкция единственному семеру эпохи XVIII династии. Б.А.Тураев. История Древнего Востока, Л.: ОГИЗ, 1936. - т.1, с.225]. По убеждению египтян, страх перед властью необходим. Люди должны бояться, что правитель накажет их за проступки. Но действовать власти нужно только в соответствии с правдой.

Теперь перейдем от государственного правопорядка к личному благочестию египтян. Само по себе выражение «личное благочестие», «personal piety», впервые использовал Джеймс Брэстед в работе «Development of Religion and Thought in Ancient Egypt». Об этом же феномене написал Гунн в книге «The Religion of the Poor in Ancient Egypt»

[J.H.Breasted. Development of Religion and Thought in Ancient Egypt . New York, 1912, in chap.10 – The Age of Personal Piety. p.349-352. Так же «религия бедных» - B.Gunn. The Religion of the Poor in Ancient Egypt. // JEA, 3 (1916) - p.83-85]

Почему – эпоха, почему – религия бедных? Дело в том, что во многом это понятие сформировалось благодаря находкам близ деревни, которая сейчас называется Дейр эль-Медина. Это деревня на границе пустыни на западном берегу Нила напротив Фив, в так называемых западных Фивах, то есть в Некрополе. Это особое поселение. Оно располагалось к югу от заупокойного храма Аменхотепа I, и существовало около 400 лет с начала XVIII и до конца XX династии, когда из-за социальных катаклизмов, это было начало третьего переходного периода, вторжение кочевников, революционно-кризисная ситуация, её обитатели были вынуждены перебраться в укрепленный храм Мединет Абу в полутора километрах к югу от деревни. После этого деревня не возобновлялась, а поскольку она была расположена выше линии разлива Нила, уже на границе пустыни, то, затянувшись песком, полностью сохранилась. В XIX веке, когда её нашли, ее стали грабить. И часто мы толком не знаем, откуда непосредственно, из какой части деревни, из какого дома принесен тот или иной обелиск, или иная вещь.

Это самое документированное поселение Древнего Переднего Востока, не только Египта, но и всего Переднего Востока. В деревне было примерно 70 домов – одна узкая улица, такая узкая, что если человек расставлял руки, он касался стен противоположных сторон улицы. Вся деревня была обнесена высокой семиметровой каменной стеной, глинобитно-каменной стеной с единственными воротами на север, как раз на этот заупокойный храм Аменхотепа I.

Мы знаем не только имена владельцев, обитателей домов этой деревни, но подчас даже и то, что происходило за закрытыми дверями, и что сами жители не всегда хотели разглашать, такое количество папирусов и иных записей было найдено. Конечно, вотивные стелы, папирусы, остраконы - всё это говорит, во-первых, о грамотности. Как помните, один ученый считал, что грамотность была участью 5% населения Египта. Но мы видим, что это совсем не так.

Там найдены и религиозные тексты, и тексты хозяйственного содержания. Один из русских египтологов, Евгений Степанович Богословский, в советское время, по экономическим текстам из Дэйр-эль-Медины (по религиозным никто бы тогда не позволил), написал книгу «Слуги фараонов, храмов и частных лиц». И это неслучайно. Дело в том, что это особая деревня. Это деревня, где не пахали и не сеяли, или, по крайней мере, если и пахали и сеяли, то очень мало. Это деревня, где жили художники, скульпторы, архитекторы фиванского заупокойного комплекса и, видимо, жрецы, которые совершали заупокойный обряд. Это были простые, но глубоко культурные люди. Это было то, что мы бы с вами назвали любимым русским словом «интеллигенция».

И эта деревня в этом смысле – совершенно уникальный памятник, который действительно сохранил очень много. Там было найдено немало текстов, свидетельствовавших и о личном благочестии ее обитателей. Жителям этой деревни пищу и все необходимое выдавали государственные хранилища. В Египте ведь не было денег, поэтому они были на натуральном содержании у государства. Конечно, личное благочестие не связано только с Дейр эль-Мединой. Дейр эль-Медина просто позволила нам узнать о нем. И если мы внимательно посмотрим в глубокую древность, мы там увидим то же самое.

«Некоторые гимны XIX династии, написанные на папирусе или высеченные на посвятительных стелах, демонстрируют религиозные чувтва, до того неизвестные в Египте и не встречающиеся после до христианских времен. Люди, писавшие эти гимны, говорят о себе самих как о «бедном народе», как об «огорченных», «разочарованных», «пребывающих в узах», «утомленных» [ERE XI, 545 Sin (Egypt) A. Blackman]. Но вряд ли это так.

Вот Тексты Пирамид, 407-е Речение, которое встречается во всех пирамидах, начиная с пирамиды Тети. Дейр эль-Медина существует с XVIII династии, а это VI династия. Это 2300-е годы до Р.Х. Фолкнер уверен, что хотя в некоторых пирамидах в текстах употребляется третье лицо, то есть, например, «Неферкара очищает себя». Но особенности языка свидетельствуют, что первоначально тексты использовались в единственном числе, и использовались любым умершим, не обязательно царем. И слова должен был говорить сам умерший или священник от его имени. Поэтому Фолкнер переводит на английский язык первым лицом:

«Я очищаю себя, я восхожу на чистый престол свой, пребывающий на небесах…Буду я вечен, и прекрасный престол мой будет вечен. Обретаю я чистое место мое на носу ладьи Ра. Гребцы, везущие Ра, везут они и меня. Гребцы, везущие Ра, кругом окоема (мирового целого), везут они и меня кругом окоема. Отверсты уста мои для меня, открыты ноздри мои для меня, отворены уши мои для меня, дабы мог я различать слова, дабы мог я рассудить двух соперников, дабы мог я обращаться с речью к тому, кто более велик, чем я. Ра очищает меня, Ра охраняет меня от всякого зла, воздвигаемого на меня» [РТ 407, §710-713].

На первый взгляд, это обычный текст очищения, но в нём есть оговорка: «Дабы мог я рассудить двух соперников». Два соперника, конечно, Гор и Сет; это тяжба Гора и Сета. И мы знаем, что в этой тяжбе нельзя сказать, что все правы по-своему. Египтяне были совершенно уверены, что один прав, а другой неправ. Никакой относительности, нравственного релятивизма тут не допускалось.

Поэтому царь Неферкара очищает себя, и Ра его очищает, чтобы он мог отличить добро от зла. Это важнейшая категория: если человек видит различие между добром и злом, между Маат и Исефет, то он имеет шанс быть на ладье Ра, быть одно с Ра. Если же он не отличает правду от лжи, спастись он не может, он не может быть на ладье Ра, он должен быть среди врагов Ра, и значит, обречён на страдание. Таким образом, идея чистоты проверяется идеей различения, отличения правды от неправды уже в Текстах Пирамид.

Египтяне часто говорили о себе, что они «добры и человеколюбивы». Всегда ли они такими были? Как и повсюду в мире – не всегда. Очевидно, кто-то был и не очень добр, и не очень человеколюбив, и примеры этого встречаются в разных сказках, повестях и историях. Но важно то, что они подчеркивали свое человеколюбие в заупокойных текстах, потому что это считалось добродетелью. И в Луврской стеле С41, и в папирусе Анастаси 1.2.6 –встречается это выражение: «Я добр и человеколюбив».

В «Поучении Птаххотепа», говорится, что «человек миротворец и дружелюбец получает награду во дни невзгод» [Птаххотеп 11.1 и сл]. Когда смута, когда голод, тот, кто творил добро – он получает помощь от Бога.

В 125-м Речении Книги мёртвых говорится: «Я не притеснял ближних, я не исторгал слёз». Часто в заупокойных автобиографиях: «Был я отцом для сироты, мужем для вдовы, покровом замерзающему» [Hannover,11 = RTAP 17.4].

Питри в своем исследовании о Дендере собрал очень много, в основном остраконов – черепков, на которых были небольшие надписи. И вот, например, одна из этих надписей: «Я спасал несчастного из рук того, кто более могущественен, чем он» [Petri. Denderah, L. 1900,8]. Возможно, это просто человек учился правильно писать; возможно, эти черепки использовались в учебных целях. Но важно, что это была норма.

А вот тот же Птаххотеп, это - глубочайшая древность, еще до Текстов Пирамид: «Если ты начальствующий, выслушивай жалобщиков с терпением. Не останавливай их, покуда они полны тем, что намерены сказать тебе. Тот, кто в невзгоде, желает облегчить свое сердце даже больше, чем победить в суде». [Птаххотеп, 17.1.6].

Вспомним слова 57-го столбца «Памятника Мемфисского богословия» о том, что «все кау были созданы и все хемсут определены, от которых пища всякая и всё потребное и для тех, кто делает угодное, и для тех, кто делает ненавидимое. Но жизнь дается мирному, а смерть — преступнику».

Идея мирности, идея следования Маат – она соединена с жизнью, а идея преступления, идея отрицания Маат, соединена со смертью. Это основополагающий богословский принцип. Простые люди, может быть, и не читали «Памятник Мемфисского богословия», но они это знали. Эта правда была растворена в людях, это и есть настоящий плод религии. Настоящий плод религии – это не когда все становятся богословами, настоящий плод религии, когда все становятся понимающими правду и отличают правду от неправды. Вот это должно быть у каждого человека.

В Книге Врат говорится, что духи, отмеряющие участки умершим на Полях Тростников, «благожелательны к тем, кто существует, и неблагожелательны к тем, кто не существует». Понятно, что речь идет не о полном несуществовании, а о несуществовании как личности [BG I, 262].

В «Поучении Ани», говорится: «Увидишь ты дело Божье, когда поражает Он того, кто поразил тебя». То есть не ты мсти, а отдай месть в руки Божьи. [«Поучение Ани», 8.15.16].

Один из умерших вельмож в своей гробничной надписи обращается к живым: «Я обращаюсь к вам, о живущие на земле: внимайте и творите добрые дела подобно тому, как я творил их, и вам будут делать так же» [Urk. IV, 61-65]. И в другом месте: «Возвращает Бог зло тому, кто творит его, и Маат – тому, кто низводит её на землю» [Urk. IV, 492].

Как видите, каждый, кто творит правду, он её низводит на землю. Каждое наше слово правды, каждый наш праведный поступок низводит божественное на землю. А каждый наш неправедный и лживый поступок уничтожает божественное на земле, и божественное уходит с земли.

Алан Гардинер в своей «Египетской грамматике» приводит известную египетскую поговорку: «Полезней (доброе дело) для делающего, нежели для того, кому (оно) делается» [A.Gardiner. Egyptian Grammar. 3-rd ed. L.- Oxford u.p., 1957 - §357]. Египтяне это прекрасно знали.

Тот же Птаххотеп учит: «Не замышляй против людей – Бог покарает тебя. Если говорит человек: "я буду жив этим", то не достанет хлеба для рта его (вспомните евангельскую притчу о житницах). Если говорит человек: "я буду богат", то наступит время, и скажет он: "умствования мои уловили меня". Если говорит он: "буду я уловлять людей для пользы моей", не сможет он сказать потом: "я уловил людей, и это принесло мне пользу". Если говорит человек: "ограблю я такого-то", то закончит он тем, что будет продан в рабство чужестранцам».

И наконец – самое замечательное, практически поговорка: «Человеческие предположения не свершаются, Божье повеление – оно свершается. Так что живи в мире (буквально – «посреди мира», хотеп). То, что дают боги – приходит само». Тебе надо жить в мире, в правде, и тогда боги все дадут. [Птаххотеп, 6.8 – 6.10 = 99 - 118].

На одном из остраконов, собранных Питри (11), видимо, фрагменте, как считают ученые, из несохранившейся части «Поучений Птаххотепа», есть такие слова: «Не думай о завтрашнем дне, покуда не придет он» [= P.Prisse 6.8]. Это евангельский принцип.

С VI династии начинают перечислять добродетели, это становится принятым. Вы помните гробницу Нефер-Сешем-Ра, называемого Шеши, которая расположена в Саккаре на ложной двери. Текст там начертан даже дважды, по обе стороны ложной двери вертикально с каждой стороны на трёх колоннах, горизонтальная линия над фигурой Шеши. Это ритмичная проза. VI династия – эпоха текстов пирамид. И этот текст также показывает нравственный императив:

«Я пришел из моего города,
Я вышел из моей области.
Творил я Маат для Господина её (видимо – Ра, или же царя),
Радовал я Его тем, что любо Ему –
Я говорил правдиво, я действовал праведно.
Я говорил справедливое, я повторял справедливое (в египетском языке всюду присутствует Маат).
Я находил подходящее время, чтобы быть у людей на хорошем счету.
Я судил между двоими так, чтобы удовлетворить обоих…»

Не смущайтесь, речь тут в основном идёт об имущественных процессах, касающихся наследства или чего-то подобного. И, конечно, важно, если люди – не разбойники, а просто не могут поделить имущество, не оставлять же одного ни с чем, а другого со всем.

«…Я избавлял слабого от того, кто сильнее, чем он,
В той мере, в какой это было во власти моей.
Давал я хлеб голодному, одежду – нагому.
Не имеющего лодки своей я довозил до места его.
Погребал я того, у кого не было сына.
Делал я лодку тому, кто нуждался в ней.
Я почитал отца моего, я ублажал матерь мою,
Я поддерживал детей их.
Так говорит тот, кого прозывают Шеши».

Просто, и может быть, немного наивно. Это крупный вельможа, судья, начальник города, и вот – столь простые принципы. Вспомните, как Диодор пишет, что к царской гробнице после погребения царя приходят люди и начинают обличать его в совершении неправедных поступков. Здесь же, если это всё Шеши написал, а на самом деле он был мздоимец и лжец – естественно, придут люди и этого Шеши вытащат из гробницы, сожгут, а все надписи уничтожат. То, что гробница и надписи до нас дошли, говорит о том, что люди соглашались с этими словами Шеши.

В биографии Хархуфа (это тоже VI династия, Асуан) вельможи Меренра и Пепи II, наместника Верхнего Египта, кроме тех же добродетелей, что и у Шеши, присутствует очень интересная дополнительная фраза: «Никогда не говорил я ничего дурного ни об одном человеке перед начальником его, ибо желал я, чтобы хорошо было мне пред Богом Великим (перед Осирисом)» [Urk.I, 123. 1-2].

В карьерных соображениях чиновники и вообще люди, имеющие какое-то положение, часто наушничают, нашептывают начальникам о других, чтобы самому продвинуться вместо них. Этот грех, видимо, такой же старый, как человечество. И вот Хархуф прямо пишет: он никогда этого не делал.

В «Поучении Мерикара» мы встречаем, пожалуй, один из первых примеров явного покаяния, причем речь тут идёт о царском тексте. До этого встречаются только отрицательные исповеди, одни люди, как Шеши, говорили, какие они хорошие, а другие люди с этим соглашались. А здесь мы видим другое.

Также следует отметить, что это поучение – первый дошедший до нас в истории человечества пример царского завещания. Потом таких завещаний будет очень много, их очень полюбят и в исламском мире, и в эллинистическом, и в западно-христианском. Много было и псевдозавещаний, литературных мистификаций. Возник целый литературный жанр – царское завещание. Тем не менее, первый текст царского завещания – это именно поучение царя, гераклеопольского царя Ахтоя - Хети по другому прочтению - своему сыну, царевичу Мерикара.

Это была эпоха смуты, эпоха, когда в Египте произошла великая революция, и всё сдвинулось со своих мест. Такое время заставляет людей и, видимо, даже царей задуматься над своей неправедностью, вспомнить свои неблаговидные поступки. Гераклеопольское царство – это фактически вся северная часть Египта. Его южной границей была как раз область Тиниса, в египетском атласе это хорошо видно. И вот что пишет царь Ахтой Небкаура в папирусе Карлсберг (это не сохранилось в других источниках): «Твори добро для творящего добро, дабы побудить его творить добро» [109-110, Карлсберг].

И дальше: «Вот, постыдное дело совершилось в мое время: разорена была область Тиниса (это область к северу от Абидоса и Фив). Хотя это случилось и из-за моих деяний, узнал я об этом уже после того, как это произошло. Но пришло мне воздаяние за то, что я соделал, ибо злое дело – разрушать. Не сможешь ты оправдаться восстановлением разрушенного, воздвижением вновь того, что сравнял с землёй. Помни об этом! Воздаётся ударом за удар, приходит ответ за любое дело» [119-123, Карлсберг].

Египтяне совершенно не связывали достоинство с социальным статусом. Папирус Анастаси говорит о том, что богатые и знатные часто не обладают никакими достоинствами [Анастаси, 1. 9: 4-6]. В большом 17-м Речении Книги Мёртвых, параграф 44, говорится, что люди полны зла [BD 17^44]. Задача не в том, чтобы не иметь зла; задача в том, чтобы со злом бороться, не давать ему проявляться.

Поэтому особое значение приобретают вот эти благочестивые позиции. «Разве не говорят вдовы: "Ты – муж наш", и малые сироты эти: "Ты – отец наш и мать наша"? Богатые хвалятся красотою Твоей, а бедные молятся перед лицом Твоим. Заключенный в узилище обращается к Тебе, и страдающий от недугов призывает Тебя… К тебе обращается каждый, и все возносят моления Тебе»[ P.Chester Beatty IV. viii, 1-5].

Разумеется, это обращение к Амону-Ра, но это же и принципы, на которых надо строить человеческие отношения. Конечно, точно так же вдовы и сироты, и богатые, и бедные должны обращаться к любому, от кого зависит их жизнь, и получать воздаяния, помощь и поддержку.

«Есть тексты, которые не оставляют сомнения в том, что люди приходили в храмы, чтобы донести до Бога свои личные нужды… Некоторые термины, ухему – «посланник», сар – «дать подняться», открывают для нас огромный мир личного благочестия, очень тесно связанного с храмом, в котором люди возносили Богу свои личные нужды… Верующие приходили в храмы и в то время, когда там не совершалось никаких священнодействий, просто для того, чтобы побыть вместе с Богом» [З.Моренц, 101-104].

И действительно, мы встречаем массу личных имён, которые говорят об этой связи. Например, «Мой бог – Джу для меня». Джу – «вершина» [Ranke Personennamen, II, p.225], то есть, это - образец, «Подражайте мне, как я – Христу», – говорит апостол Павел [1 Кор., 4:1-21], а вот здесь «мой Бог – вершина», то есть, Бог – образец для подражания для меня. Или «Бог спаситель», Шед-нечер – «тот, кого Бог спасет», это тоже личное имя [A.Klaens. OMRO, 37, 1956, N122]. Или, например, «нет иного прибежища (Пе-херет-иб) для сердца, кроме Амона-Ра», это тоже личное имя [Drioton ZÄS, 79, 1954. – ß.3 ff].

135-я строка Поучения Мерикара: «Когда плачут они (то есть люди), внемлет Он». Между Богом и человеком – теснейшая связь. И разумеется, если царя, считали богом, то и чиновники, от него поставленные, не должны в отличаться от Бога в сфере добродетелей.

Интересно поучение о том, как надо молиться. В Поучении Ани, это текст XXI-XXII династии, он сохранился на папирусах и на дощечках, довольно распространенный текст, говорится: «Отвратительны шум и громкая речь в обители (xnw) Божьей. Молись любящим сердцем (иб-мер), скрывая все слова молитвы, и Он подаст тебе то, в чем ты имеешь нужду (херет). Он услышит речи твои и Он примет приношения твои» [Поучения Ани, III,2f.].

Текст «Поучения Ани» хранился в Дейр эль-Медине. Там его нашел во время раскопок Жорж Познер. В эпилоге этого варианта Поучения Ани есть интересный момент. Это поучение отца сыну. Вроде бы сын должен благочестиво слушать отца. Что же в конце говорит сын? «Такие поучения исполнять слишком трудно». Очень живо, правда? Египтяне не боялись изображать жизнь в ее правде.

Коленопреклоненные молитвы – обычная вещь. Есть множество изображений. Например, изображение Неб-Ра на коленях перед статуей Амона в Карнаке (Berlin 23077). Амон именуется – «помощник», падер,

В Ком-Омбо, в храме Себека и Гора, уже эллинистического времени, есть такие слова: «Любит Бог являть милость после гнева (Spt) Своего» [Junker, ZÄS, 67, 1931. – ß.55] Опять же, у людей есть надежда. Не то, что ты прогневал – и погиб. Если ты потом покаялся, если ты потом пришел к Богу, то есть шанс на прощение.

Янсен-Винкельн собрал автобиографии XXII-XXIII династий и издал их в Висбадене в 1985 году в двух томах. Я в завершение сегодняшней лекции просто процитирую несколько очень коротких выражений из этих автобиографий:

«Как это прекрасно – прямо следовать путем Божьим!»

«Любит Бог того, кто не знает двух путей в делах своих, кто идет только путем Божьим».

«Верую я, что воздаст Бог во благо благочестивому мужу».

«Завершил я годы свои в довольстве, такова награда тому, кто творит благое»

[K.Jansen-Winkeln. Ägyptische Biogr. XXII-XXIII din. Wiesbaden, 1985. Bd.1-2. II. 424. 6.6,6.7;425. 6.8;426. 6.16.].

Поэтому Моренц имел все основания сказать: «Благочестие и ритуал были плотью и кровью веры в Египте» [З.Моренц, 110].