1. Энлиль – бог над всеми…

2. Энлиль – господин и творец людей.

3. Миф об Энлиль и Нинлиль.

4. Энлиль, истребляющий людей.

5. Два лица богини Инанны – дочь и жена.

6. Образы богинь Месопотамии.

7. Инанна – звезда восхода и заката.

1. В.К. Афанасьева. От начала начал. Антология шумерской поэзии. – СПб.: Петербургское Востоковедение, 1997.

2. В.В. Емельянов. Шумерский календарный ритуал. Категория МЕ и весенние праздники. – СПб.: Петербургское Востоковедение, 2009.

3. С.Н. Крамер. История начинается в Шумере. М.: Наука, 1965.

4. Т. Якобсен. Сокровища тьмы: история месопотамской религии. М.: Восточная литература, 1995.

5. J. Bottero. Religion in Ancient Mesopotamia. Chicago, 2001.

6. Alberto R. W. Green. The Storm-God in the Ancient Near East. Winona Lake, Indiana: Eisenbrauns. 2003

7. S.N. Kramer. BM 23631: Bread for Enlil, Sex for Inanna // Orientalia 54 (1985). P. 117–132

8. P. Michalowski. The Unbearable Lightness of Enlil // Comptes rendues de la Rencontre Assyriologique Internationale 43 (1998), p. 237–247

9. J.G. Westenholtz. Goddesses of the Ancient Near East 3000 – 1000 BC. // Ancient Goddesses: The Myths and the Evidence. – London: British Museum Press, 1998. – Р. 63-82.

10. D.E. McCown, R. C. Haines. Nippur I. Temple of Enlil, scribal quarter and soundings. The University of Chicago Press. 1967

11. L.M. Pryke. Ishtar. New York and London: Routledge. 2017

12. P. Collins. The Sumerian goddess Inanna (3400-2200 BC) // Institute of Archaeology 5 (1994) P. 103-118

1. Энлиль – бог над всеми…

Сейчас мы будем разбирать образы двух важнейших персонажей шумерской религии, потом, и аккадской, это - Энлиль и Инанна. Почему я говорю – «вместе»? Здесь важно понять смыслы. А в Месопотамии смыслы понимаются далеко не так просто. В некоторых отношениях –сложнее, чем в Египте.

В Месопотамии, как я не раз уже говорил, мы имеем скорее окружающие священнодействие тексты, а не сами тексты священнодействия. Поэтому опираясь на круг текстов, которые есть в нашем распоряжении, на особенности архитектуры и на всё прочее, мы будем пытаться реконструировать то, чего в наличии у нас нет. То, что до нас не дошло, или то, что и не записывалось никогда. Это - религиозные представления древних шумерийцев.

И добавлю ещё одну вещь, которую, быть может, вы немного подзабыли: по всей видимости, уже сами обитатели Шумера не так ясно понимали смысл того, что они рассказывали и что совершали. То есть это было уже полузабытое предание, которое так или иначе продолжалось. Мы даже видим, что у него было интересное развитие, но далеко не сразу и далеко не везде.

Итак, Энлиль именуется единородным сыном Ану. То есть, рождённым от него, происшедшим от него, как бы проявившим его. Ведь сын проявляет своего отца, продолжает своего отца, он является, как вы помните из египетских текстов, посохом своего отца. Шумерское имя Энлиль - значимое. Эн – это «господин», «князь». А лиль – это «гроза», «ветер», «буря», «дыхание воздуха», «молния». И, судя по имени, можно сказать, что Энлиль – господин этих небесных энергий, что вовсе не означает, что он – бог воздуха, ветра, грозы. Такое имя говорит о другом: о том, что Энлиль соединяет небо и землю. Потому что гроза, молния, буря – это то, что находится между небом и землёй, то, что соединяет небо с землёй.

К сожалению, крупнейшие шумерологи не всегда это понимают, а вот мы с вами должны сразу ясно понять: в духовном плане это был не бог природных явлений. Это был бог, образом, символом которого являлись природные явления. Так же, как и в Египте Ра был не богом солнца, а богом, символом которого являлось солнце по целому ряду причин, о которых мы говорили с вами на египетских лекциях.

Энлиль – это явление Бога в наш мир. Энлиль имеет число 50. Вы помните, что Ан – это 60. Энлиль вторым стоит в Месопотамии в списке богов, в списке Фарры. Его главное святилище в Ниппуре – Экур, «дом-гора». Его головным убором является рогатая тиара, шапка с рогами. Его символ, что очень важно, это мотыга. Целый ряд гимнов посвящены ему как покровителю земледелия.

Понятно, что если Энлиль низводит божественную силу на землю, если он соединяет небо и землю, то, естественно, это происходит и в природной сфере, в сфере дождя, который оплодотворяет почву. Здесь, конечно, мы на минуту должны вспомнить о климате Месопотамии. В Египте очень мало дождей, и главный источник воды – это Нил. И поэтому Хапи (Нил) – это образ богатства, образ плодородия, образ полноты. Если угодно, Хапи – это рог изобилия в Египте. Но для Месопотамии вода – двузначная вещь: c одной стороны, понятно, что пресная вода даёт жизнь всходам и посевам, поит скот и людей. Но с другой стороны, вода может убивать. В Египте вода не убивает, если только случайно ты не утонешь в реке, в Египте она поднимается и опускается очень ритмично. В Месопотамии же известно понятие потопа, водной катастрофы, и об этом мы ещё поговорим.

Сейчас модно предлагать новые теории. И двое учёных, Петр Стенкель и Петр Михайловский, предложили в своих работах считать, что слово «Энлиль» происходит от семитского и эблаитского ил-ли-лу, которое также означает «бог». Но я думаю, что это - современная модернизация. Конечно, Энлиль – совершенно понятный для Шумера образ [P. Michalowski. The Unbearable Lightness of Enlil // Comptes rendues de la Rencontre Assyriologique Internationale 43 (1998), p. 237–247].

В шумерской литературе Энлиля часто называют кур-галь – «великая гора». Вообще, что интересно и заставляет задуматься – в Шумере гор нет. Но очень многие народы почитают своих богов на горах, на возвышенностях. И евреи так поступали, в древности совершая священные действия на горах Ермон и Кармил. И это говорит о том, что, скорее всего, шумеры пришли из того мира, из той части Азии, где были горы. Слово «гора» довольно часто употребляется в Месопотамии как эпитет превознесенной божественности.

Теперь настало время послушать хотя бы начало гимна. Это всенародный плач. Шумеры знали такие плачи, которых, опять же, в Египте, по-моему, практически не было. Всенародный плач именовался а-аб-ба ху-лух-ха. Текст, который я сейчас прочитаю, дошёл до нас в девяти вариантах на шумерском языке от старовавилонского до селевкидского времени. То есть, от конца II тысячелетия до конца I тысячелетия до Рождества Христова.

Это прошение, когда весь народ находится в состоянии крайней нужды из-за природных катаклизмов, голода, потопа, или из-за нашествия врагов, и он просит Энлиля о помощи:

«Дикий бык, благородный дикий бык,
Когда имя Твоё над всеми странами,
Всех стран господин, дикий бык,
Благоречивый Владыка, дикий бык.
Утёс могучий, Энлиль, дикий бык, когда имя Твое над всеми странами.
Владыка речей безупречных, дикий бык, когда имя Твое над всеми странами» [В. К. Афанасьева, с. 290].

Мы видим здесь несколько важных моментов. Наиболее важный из них, конечно, тот, что Энлиль «над всеми странами». Он не ограничивается Ниппуром; это не городской бог Ниппура, и даже не верховный бог Шумера. Он повелитель вселенной, повелитель мира. Как вы помните, Ан тоже охватывает своей властью весь мир. Но он управляет им через Энлиля, который передает эту энергию из горного мира в мир дольний: это образ божественной энергии, силы, нисходящей в мир с высот бескрайнего неба. Житель Месопотамии, житель Шумеры не считал Бога, являющего людям божественную силу, только своим. Он понимал, что он над всеми странами, он для всех. Это первый важный момент.

И здесь, конечно, надо сказать, что образу Энлиля в какой-то степени близка категория второго лица Троицы – Логоса, которым Бог явил Себя в Сыне. И христианское богословие говорит о том, что мир сотворён Словом Божиим. То есть Сыном, Логосом. Здесь нет места для продолжения темы христианского богословия, но идея, что запредельный Бог являет Себя в Слове – очень характерна. А тут, в Древнем Шумере, Он являет Себя в грозе, в буре: используются такие образы.

В Египте отсюда же – разные виды солнца, солнечного сияния, отсюда же – Ра как явление божественного в наш мир, как явление Нуна в наш мир. Древний человек постоянно задавался этим вопросом, как точнее отобразить переход от запредельного, трансцедентного к сотворенному, имманентному нам, не упразднив при том божественное единство бытия. И для шумерийца буря, а для египтянина солнечное сияние были теми образами, которые удовлетворительно отображают идею соединения неба и земли. Солнце плывёт по небу, но согревает и освещает землю и даёт всходы растениям. Тучи идут по небу, в небе гремит гром, а дождь и молния достигают Земли. Два, соответствующих климату своих стран, образа природного единства. В этом смысле образ христианский - логос, менее космичен. Он, скорее, гуманистичен.

Здесь можно увидеть специфику христианства, которое полностью ориентировано на человека. Не на природу, не на мир, не на космос, а на человека. И отсюда вместо христианство говорит преимущественно о Логосе, о Слове – «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» [Ин.1,1-3]. Образы солнца или бури, естественно, тоже есть в христианском Священном Писании, например: "Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных"[Мф., 5:45]. Но главное, что в христианстве соединяет как людей друг с другом, так и Бога с человеком – это Слово.

Объявляя человека Сыном Божиим, христианство объявляет посредником не бурю и не солнечное сияние, а Слово, которое говорится между людьми, которое говорится между друзьями, между отцом и сыном. Мы по-новому воспринимаем даже эту категорию – категорию Логоса. Она очень гуманистична. Она ясно свидетельствует о человечности Бога и о божественности человека.

Однако, вернёмся к шумерскому гимну. Так же, как и в Египте, бог Энлиль именуется диким быком, благородным диким быком. Это образ древний, образ, возникший ещё в палеолите и в неолите переосмысленный. В эпоху неолита, где-то в VIII-VII тысячелетии до Р.Х., произошла доместикация крупного рогатого скота. Но ранее, в эпоху палеолита, были только дикие быки. И когда уже крупный рогатый скот был вполне одомашнен, то по традиции ещё долгое время в жертву, как и раньше, приносили диких быков, а домашних использовали для других целей.

В книге «Доисторические и внеисторические религии» я высказываю мысль, что к одомашниванию привела сама потребность жертвоприношений. Но, с другой стороны, память о том, что истинным образом Бога является дикий бык, сохранялась. И в этом есть, конечно, ещё один аспект. Быть может, это мой домысел, но, тем не менее, домашнее животное – оно не свободно, оно живёт в загоне. А Бог, естественно – Он абсолютно свободен, так же, как и дикий бык. В этом смысле подчёркивается, что образом Энлиля, как и образом Ра, как и образом Осириса в Египте, является дикий бык – свободное живое существо.

Ну и, наконец, Энлиль – «благоречивый». Что это значит, «благоречивый»? То, что его слова – благи, что он обращается к людям с благими словами. Как вы видите, этот образ Логоса, который так силён в христианстве, здесь он уже в какой-то степени присутствует. Он – «владыка речей безупречных». Не просто какой-то болтовни, а безупречной речи. Безупречная речь – это речь, творящая сущности.

Мы никогда не должны забывать, что наше слово, даже наше слабое, человеческое слово, оно творит сущности. Хорошие стихи творят сущности, хороший роман творит сущности. Даже хорошая лекция, она творит некие сущности в нашем сердце, в нашем уме, меняет поведение людей. Как давно жил Гомер, а читая Илиаду и Одиссею, мы в чем-то меняемся. Мы меняемся, потому что слово творит сущности. Этого не надо забывать. И слово Энлиля творит сущности. Конечно, наше слово не может творить миры. Мы не можем сказать: «Да будет!» – и станет, как у Бога-творца. Но очень важные сущности, миры внутри человека, внутри многих людей мы творить можем.

Этот гимн читается на два хора, поётся двумя хорами. Возможно, этот гимн исполнялся антифонно:

"О, жильё твое гневное, о сердце твое взъярённое,
доколе не охладится оно?...
Отец Энлиль, всех стран владыка, доколи не успокоится он?
Отец Энлиль, доколе не успокоится он?
Владыка благоречивый, доколи не успокоится он?
Отец Энлиль, доколи не успокоится он?
Энлиль, страны отец, доколи не успокоится он?
Черноголовых пастырь (так шумерийцы сами себя называли), доколи не успокоится он?» [В.К. Афанасьева, с. 287-288]

Поскольку Энлиль – владыка всех стран, он над всеми странами, то он наказывает не только чужеземцев, когда они совершают преступление против Шумера. Он наказывает и Шумер, когда тот совершает преступление против чужеземцев, или когда отельные города Шумера совершают преступления друг против друга. Его даже именуют, как Ана, отцом богов.

Супругами Энлиля именуются разные божественные сущности. Но на самом деле, супруга Энлиля – это то, через что он даёт те или иные дары. Посмотрите, супруга Энлиля – это Нинлиль, «Госпожа грозы», то есть женское явление грозы. Она дочь богини ячменя Ниншебаргуну (Нисабы) и бога запасов, то есть бога хранилищ Хейи. Понятно, что и ячмень, и хранилище зерна – это результат деятельности Бога, результат дождя, а сама Нинлиль – «Госпожа грозы», в её имени женское «нин» вместо «эн». Иногда супругой Энлиля называют «Госпожу гор» Нинхурсагу.

Очень хорош гимн Энлилю, который тоже перевела Афанасьева, и его упоминает Крамер – это знаменитый гимн, который в 1953-м году появился удивительным образом благодаря тому, что Крамер смог найти фрагменты одной и той же таблички в Стамбуле и в Филадельфии. А в 1952-ом году американской экспедицией были сделаны новые находки глиняных табличек в Ниппуре. Когда всё это соединилось вместе, получился замечательный гимн:

Энлиль! Повсюду могучие кличи его, священные речи его!
То, что из уст его, - ненарушимо, что присудил он - дано навечно.
Он взоры вздымает - колеблет горы!
Он свет излучает - пронзает горы!
Отец Энлиль восседает державно в священном капище, в могучем капище!
Он - Нунамнир! Совершенно его правление, его княжение!
Боги Земли перед ним склоняются,
Ануннаки (небесные боги) - боги к нему стекаются,
С верою в мудрость его стекаются!
Исполин! Владыка! Он велик во вселенной! Он мудрец, в законах всесведущ!
Могучий разумом! Своим жилищем избрал священный округ Дуранки.
Он Киуру, месту величья, дал воссиять в княженье и блеске!
Его обиталище - Ниппур-город, козёл - вожак небес и земли!
Город! Лик его излучает ужас!
Его стены! К ним и бог не подступится!
Он – западня для стран враждебных, он их ловит ловушкой и сетью!
В городе, священном селении Энлиля»
[В. К. Афанасьева, с. 99].

Этот прекрасный гимн в некотором роде - точная параллель гимнам Амону Ра. Энлиль – повелитель всего мира, всех стран. Но Ниппур – это его родной город, это то, что ему бесконечно дорого. Хотя в древних шумерских текстах, о которых мы будем говорить позже, говорится о том, что Энлиль и Ану разделили мир: «Когда Ану себе небо унёс, когда Энлиль себе Землю забрал [В. К. Афанасьева, с. 215].

Что значит – «землю забрал»? Это совсем не так, как делили мир на Олимпе Зевс, Посейдон и Аид-Гадес, а совершенно по-другому. Ану – это непреступный запредельный Бог, а Земля, где живут черноголовые, она повинуется воле Божией, проявленной миру. И поэтому «Энлиль себе землю забрал».

2. Энлиль – господин и творец людей

В очень древнем, фрагментированном шумерском тексте «Гильгамеш, Энкиду и подземный мир» об Энлиле говорится: «Владыка, определяющий судьбы»; «господин, чьи слова неизменны». Опять же, мы видим, что Бог – хозяин судьбы. Не судьба управляет Богом, как в Греции, а Бог управляет судьбой. Это тоже очень важный принцип. И слово «энлильство» означает «господство».

Крамер отмечал: «Энлиль был добрым, дружественным богом, по отечески заботившимся о сохранности, благоденствии всего рода человечества» [Крамер, с. 103]. Он формировал, он обеспечивал сельское хозяйство; мотыга и плуг, зерно и шерсть – это все его дары. И в переводе Афанасьевой есть шумерский гимн мотыге – древнейшему инструменту:

«О, Мотыга, Мотыга,
Мотыга головастая!
Мотыга тополиная, зубастая,
Мотыга тамарисковая…» [В. К. Афанасьева, с.80]

Мотыга спор затевает с плугом – и выигрывает этот спор. Она говорит, что «создана Энлилем». Но и плуг тоже собран Энлилем, просто мотыга более древнее сельскохозяйственное орудие. И ей можно больше делать, ей можно рыть каналы, ей можно и строить дома, насыпать землю. А плугом можно только пахать. Но спор – это вообще любимое занятие в Эдубе, в месопотамской школе. Из всех этих споров земледельца и скотовода, мотыги и плуга, птицы и рыбы - мы черпаем, естественно, и религиозное содержание, потому что дети, учившиеся грамоте в Шумере, они, понятно, не просто играли этими словами: для них это были и определённые религиозные формы. Энлиль даёт людям мотыгу ради того, чтобы они могли обрабатывать землю. Как и в другом тексте, который соединён с идеей священного брака, Энлиль даёт овцу и зерно – два важнейших сельскохозяйственных элемента.

Это настолько интересный текст, что я говорю о нём, забегая вперед, потому что о создании людей мы будем говорить в будущем. Но это я не могу не прочесть сейчас:

«Человечество тех далеких дней
Хлеба для пропитанья не знало,
Как обернуться одеждой, не знало.
Голыми по Стране бродили.
Словно овцы, ртами траву щипали.
Водою канав утоляли жажду.
Тогда на Земле Первоздания Божьей,
В доме том, на Холме Священном,
Лахар-Овца и Зерно-Ашнан созданы были»
[В. К. Афанасьева, с.74].

Их создает Энлиль. Вы видите это короткое описание того, каково было людям первоначально, и оно несколько раз встречается в Шумере. То есть в эпоху палеолита, люди, конечно, не щипали ртом траву, и из канав не пили, как овцы, но тем не менее, для общества, уже много тысячелетий бывшего обществом города, поселка, обществом с земледелием и скотоводством, то далёкое время представлялось чем-то страшным.

Если для библейской традиции Эдем – это райское великолепное состояние, из которого человек был изгнан своим грехом, то для Месопотамии (это нам будет важно, это будет ключик, мы многое этим поймем) то состояние мира как бы до создания привычного образа жизни, когда есть овцы, есть зерно, есть плуг, есть всё – это мизерабельное, несчастное состояние. Запомним это.

Подателем и овцы, и зерна является Энлиль. Для жителей Месопотамии было существенно, что тот, кто даёт с неба благо людям – это Энлиль. И он даёт это как дар. В тексте прямо сказано, там Энлиль беседует с другим божественным персонажем, о котором мы с вами поговорим чуть позже, который говорит: «Как же мы дадим это людям?» – «Мы дадим это как дар», – отвечает Энлиль.

Сначала зерно и овца были созданы в загоне богов, но потом они были даны несчастным людям, и люди научились создавать одежду, научились земледелию, научились выпекать хлеб. Это – один аспект Энлиля, другой же аспект Энлиля – это великая тайна.

Дело в том, что гроза, молния, гром сами по себе – не тайна, они появляются регулярно. Но за всем этим стоит великая тайна, как Бог, бесконечно иной, нежели люди, может являть Себя людям. Величайшая тайна – это то, как Бог может являть Себя людям, и как человек может являть себя Богу. Мы с вами знаем: молитва, богослужение, таинство. Конечно, знали нечто подобное и жители Месопотамии. Но мы с вами не понимаем, что это величайшая и сложнейшая вещь, которая просто дана нам в ощущениях. Намного более сложная, чем компьютер. Большинство из нас разобраться в нём не может, я имею в виду, в его технической части, мы просто используем его как вещь, как пособие. Примерно так же мы относимся и к молитве, и к священнодействию – мы относимся к ним внешним образом, мы их используем, но понять их глубину мы не можем. И жители Шумера это понимали, поэтому они обращались к Энлилю с таким гимном. Это коронационный гимн, использовавшийся при третьей династии Ура:

«Энлиль! Твое совершенство заставляет умолкнуть!
Суть Твою не понять, не распутать нити.
Нити в скрещенье, незримые смертным.
Во славу Божью Твою – сражаться!
Ты Себе Сам господин и советчик!
Твои замыслы кто угадает?
Твои тайные силы никому не подвластны!
Твой лик не видом ни одному богу (разговор об идолах)!
Верховный жрец, Бог, Энлиль – Ты!
Верховный судья небес и земли – Ты
Твое несравненно слово! Могуче оно!
Как небеса оно, как туча оно!»
[В. К. Афанасьева, с. 103]

У Вероники Афанасьевой вы найдёте этот замечательный гимн целиком. Вы видите здесь идею слова и идею тайны: «Твои тайные силы никому неподвластны». Никакая магия ничего не может сделать. Твои замыслы не могут угадать люди. Жители Древней Месопотамии понимали, что Бог таинственен.

Когда Иисус говорит ученикам: «не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти» – это, по сути, то же самое [Деян.1:7]. И что такое – «не распутать нити»? Для нас жизнь кажется клубком случайных событий, часто тяжелых и огорчительных, но эти нити, незримые смертным, во всех своих взаимосвязях понятны для Энлиля, понятны для Бога. Такое высокое представление о Энлиле.

3. Миф об Энлиль и Нинлиль

Теперь нам предстоит впервые рассказать о некотором предании. Дело в том, что если в Египте есть один ритуальный миф, одно ритуальное предание, и оно пронизывает весь Египет – это предание о Осирисе, Сети, Горе, Исиде и Нефтиде, то в Месопотамии много ритуальных преданий. Потому что здесь не произошло кодификации религиозного опыта, как в Египте, в самом начале Египетской государственности – при I - III династии.

Поэтому в Месопотамии осталось так много разного, и не всегда всё это сводимо воедино. Но смыслы этих преданий, по большому счету, сходны друг с другом. Это не рассказы о разном, это всегда предания о том, как человеку достичь неба – и это самое главное. Второе, и тоже, конечно, очень важное – как небо свести на землю? То есть, как сделать так, чтобы земная жизнь была подобна божественной жизни по правде, по благу, по счастью, по всему – это ещё одна задача. Это главные тайны любой религии, и они есть в Шумере.

Некоторые гимны мы понимаем очень плохо, они и дошли до нас весьма фрагментировано. Например, есть удивительный гимн, посвящённый Энлилю, отголоски которого мы находим в Священном Писании. Там рассказывается о том, что некие злобные демоны решили захватить небо, и уже луну сделали тёмной – то есть произошло затмение луны. Луна уже скрылась – и это сделали злые демоны. Но Энлиль помог победить их, он и ещё некоторые божественные персонажи, они смогли победить.

А вот «Миф об Энлиле и Нинлиль» хорошо известен, сохранился во многих версиях и практически целиком. Смысл его следующий: в городе Ниппуре, в городе Энлиля, живут боги, но они ещё «как люди». По сути это рассказ о божественном городе Ниппуре. Начинается это сказание со слов: «Связь земли и неба – город, и мы живём в нём» - Дур ан ки уру на нам. Это колофон, он проходит через весь гимн – «связь неба и земли».

А предание следующее: в этом городе живет юная девушка, конечно, богиня, Нинлиль, и живёт, как пристало молодой девушке, со своей матерью Нунбаршегуну – это богиня земли, одно из проявлений Инанны. Как бы там ни было, для народной мифологии это особое существо. И вот мать Нинлиль говорит своей дочери: «Не ходи купаться, дорогая, в воды Ниппура». Она перечисляет далее разные воды, в том числе и «Поток женщин», и «Княжеский серебряный поток». «Не ходи купаться на каналы города, тебя встретит господин Энлиль, и он тебя обесчестит». Вот как ясно это говорится в 15-22 строках:

Ясноглазый, Повелитель, Остроокий —
Око его тебя узрит.
Утес Могучий, Отец Энлиль, Остроокий —
Око его тебя узрит.
Пастырь, Судеб вершитель, Остроокий —
Око его тебя узрит.
Он корень воздымет, тебя он обнимет,
Радость сердца, семя блаженства в утробу твою испустит,
А потом тебя покинет».

То есть, банальная история, понятная, я думаю, простым жителям Ниппура. Как вы догадываетесь, никакого предания не было бы, если бы Нинлиль послушалась маму, но она ее не послушалась. Она сделала аккуратно всё то, чего не надо было делать.

Энлиль действительно к ней подошёл и попросил её о взаимной любви, но девушка ответила: «Нет, нет, иди вон, ты мне совершенно неинтересен». Тогда он обращается к своему помощнику. У каждого из месопотамских богов есть свой визирь, свой помощник, у Энлиля это Нуску, и говорит: «Надо же что-то придумать, надо что-то сделать». И понятно, что во все века делали одно и то же: Нуску организует плот с огромным количеством разных даров, и все эти дары склоняют сердце девушки на сторону Энлиля. И происходит то, что происходит, о чем божественная мать предупреждала дочь.

Он действительно излил свое семя в утробу Нинлиль, но дальше – никакого ликования. Боги возмущены, что всё это произошло без брачной церемонии. Когда Энлиль проходит через двор Экура, все пятьдесят великих богов и семь богов вершителей судеб его хватают. «Энлиль – нарушитель запретов, покинь город. Нунамнир, нарушитель запретов, покинь город» – велят они. То есть это если и не смертная казнь, то второе по суровости наказание - изгнание. За нарушение запрета, за соединение с девушкой без брачной церемонии – изгнание, даже для великого бога, даже для кого, у кого цифра 50, даже для того, кто вершитель судеб, кто пастырь, кто дикий бык. Всё это неважно, если совершено преступление.

Здесь мы видим образ жизни Месопотамии, что закон для всех одинаков. Но как мы сейчас увидим, это только канва, а самое главное, как говорится, впереди. Энлиль уходит, повинуясь воле богов. Он не сопротивляется, не устраивает революцию. Но Нинлиль идёт за ним, куда же ей теперь деваться? И здесь мы должны понять одну вещь – куда изгоняется, и куда вообще может быть изгнан Энлиль из города богов? Куда может быть изгнан Адам из рая? На грешную землю. Куда может быть изгнан Энлиль из города богов, из подобного же рая, Эдема? Только в преисподнюю, только в страшный, как его называют шумеры, «мир без возврата». Он описан довольно ужасным образом: на всём пыль, грязь, вместо пищи – экскременты. Только туда может быть изгнан Энлиль, куда же ещё? Другого места на земле нет. Это не как в наше время, когда из одной страны Солженицына выгоняют, и он уезжает в Германию, в Швейцарию и в Америку. Тогда, когда на земле жили только боги, такой возможности не было.

Он уходит, и Нинлиль идёт за ним. Но у Энлиля (не зря же он знает все пути, у него в голове уже есть некий план). Он подходит к привратнику главных ворот при выходе из города, и говорит ему: «Я встану на твоё место, а ты отойди». Он встаёт на его место и прикидывается привратником. Нинлиль уже потеряла Энлиля, она бежит, приходит к этим воротам, видит, что там стоит привратник, и спрашивает его, куда пошёл Энлиль:

"О мой привратник, хранитель засова,
Хранитель притвора, хранитель засова,
Энлиль, твой повелитель, куда пошел он?"

А Энлиль, который прикинулся привратником, говорит:

"Мой господин, о прекраснейшая,
Не соизволил сказать об этом.
Энлиль, о прекраснейшая, не соизволил сказать об этом".
"Слово сказано, дело сделано.
Утроба моя тяжела, о том промолчишь ли ты?
Энлиль, владыка всех стран, наполнил утробу мою.
Энлиль - твой господин, а я - твоя госпожа".

Я – твоя госпожа, потому что Энлиль – мой муж. На что привратник, он же Энлиль, нагло отвечает:

"Если ты моя госпожа, дай мне тебя коснуться".
"Семя моего господина, семя сверкающее, в моей утробе.
Семя Зуэна, семя сверкающее, в моей утробе".
"Семя моего господина – к небу, семя моё –
В землю воистину пусть идёт!
Семя моё за семя моего господина
В землю воистину пусть идёт! "

Естественно, Нинлиль ради того, чтобы узнать, куда ушёл Энлиль, отдаётся Энлилю же, но в виде привратника, и зачинает второго. У богов так может быть. После этого Нинлиль вслед за Энлилем подходит уже к границе подземного мира, мира мёртвых и встречает стража реки подземного мира. Это снова Энлиль, и снова происходит то же самое. В первом случае с привратником у главных ворот Нинлиль зачинает Нергала-Месламтеа. Потом со стражем реки подземного мира она зачинает Ниназу, и наконец, с Силуиги, перевозчиком через реку подземного мира, шумерским Хароном, она зачинает Энбилулу. После этого наступает развязка.

Дело в том, что там, на берегу канала, Нинлиль зачала Зуэна, Сина, бога, образом которого является Луна. Это важнейший божественный образ Месопотамии. И потом она зачала ещё троих богов. Нергал – это бог подземного мира, Ниназу – это землемерная вервь, то, чем меряют землю, что определяет границы поля, это очень важная вещь. И, наконец, Энбилулу – это владыка дамб и каналов. Тоже очень важная вещь для Месопотамии, потому что дамбы защищают от наводнения, каналы подводят воду - без этого нельзя развиваться земледелию. Но всё действо Энлиль придумал вовсе не ради дамб и каналов, а совершенно для другого. Для того, чтобы Нинлиль, Энлиль и Син могли снова взойти на небо. Для этого они должны дать за себя выкуп, и в этом весь смысл месопотамской традиции – дать выкуп за жизнь и небесное пребывалище. И этот выкуп даётся. Поэтому и произносят все эти божественные существа:

«Семя моего господина — к небу, семя моё —
В землю воистину пусть идёт!
Семя моё за семя моего господина
В землю воистину пусть идёт!».

Результатом этого выкупа становится то, что Энлиль, Нинлиль и Син могут взойти на небо. А три других божества остаются на земле и обеспечивают подземный мир (Нергал), землю, воду и каналы, то, что связано с прорастанием из подземного мира в наш, с плодородием всяческих растений. Это важнейший принцип для Месопотамии – принцип выкупа себя за другим человеком. Чем он важен? Тем, что каждый может дать за себя выкуп. Каждый человек может дать такой выкуп за себя – это жертва, жертвоприношение. И об этом мы будем говорить позже.

При жертвоприношении агнца произносится формула: «Его голова за мою голову, его грудь за мою грудь», – то есть, это выкуп. Человек выкупает себя от ада, от подземного мира, как выкупил Энлиль себя, Нинлиль и Сина. Запомним это, потому что здесь идёт речь об одном боге, выкупленном за другого бога. В некоторых случаях подобная мифологема будет работать в Передней Азии.

Предание об Энлиле и Нинлиль очень важно для Месопотамии, и поэтому, должно быть, оно сохранилось в очень большом количестве списков. Этот текст не ритуальный сам по себе, это история, сказка, но это та история и сказка, которая подразумевает наличие ритуальных текстов, но ритуальных текстов у нас нет.

4. Энлиль, истребляющий людей

Энлиль может быть очень строгим правителем. Мы знаем из Месопотамии предание о потопе. Во всех подробностях предание о потопе я сейчас не буду рассказывать. Это судьба людей, но подчеркнем следующее: потопу предшествуют ещё два бедствия. В Библии сохранилась память только о потопе, а в Месопотамии знали, что потоп – это конечная попытка истребления людей. До этого предпринимались ещё две попытки. Первая попытка – это моровая язва. Вторая попытка – голод.

В предании об Атрахасисе, уже вавилонском предании о потопе, говорится обо всех этих трёх ужасах, причем описываются они с невероятной подробностью: это голод и чума – страшная, убивающая болезнь, – и потом потоп. Атрахасис – это как раз тот, кто спасся от потопа, это такой Ной Месопотамии. Атрахасис у семитов, Зиусудра у шумеров. Но кто посылает все эти ужасы? - Энлиль. Спасают людей другие божества, а Энлиль – тот, кто наказывает человечество.

В шестой главе Книги Бытия говорится о потопе, и скороговоркой упоминается, что умножились грехи человеческие [Быт.6:5]. В месопотамском же тексте, по крайней мере, в аккадском (шумерский очень фрагментирован), мы не видим, что все эти наказания – за грехи людей.

Причина иная – шум. Это любимый образ в Месопотамии. Энлиля раздражает шум, производимый большим количеством людей, и он решает уничтожить человечество, и получает на это согласие Ану. Другие боги тоже согласны: человечество должно быть уничтожено. Что под этим шумом подразумевается – это другой разговор, мы ещё будем об этом говорить. Но именно Энлиль – уничтожитель человечества, обрекающий его на невероятные страдания, мучения и гибель.

Есть ещё несколько таких примеров – например, плач о гибели города Ура. Город Ур был разорён эламитами и амореями на грани III и II тысячелетия до Рождества Христова. Это как раз время бегства Фарры и Авраама из Ура в Харан. Но кто разоряет Ур? Плач о разорении Ура – это причитание, что великий город погиб, разорён, превращён в ничто. Это Энлиль уничтожает город.

То есть, Энлиль - это та божественная сила, которая может быть и очень благой, давать пищу и сельскохозяйственные орудия. Есть даже одно предание, где Энлиль помогает творению человека. Но он же и великий палач, который казнит. Если город обречён на гибель, то он должен быть уничтожен. Если человечество обречено на гибель, то оно должно быть уничтожено, и это, опять же, будет делать Энлиль.

А посмотрите на предания о потопе – Бог уничтожает всех людей; всё живое, «всё, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих» [Быт., 7:22], как сказано, уничтожается во время потопа. То есть Бог тоже выступает в роли палача, который казнит преступников, но потом Он Сам раскаялся. Интересно, что Библия рассказывает, что Бог раскаялся в том, что Он погубил всё человечество потопом. Это вообще замечательнейший образ, очень месопотамский, и в Месопотамии всё очень похоже.

Энлиль – это великий податель всего, и добра, и зла в человеческий мир. Надо сказать, что судьба, Намтар, тоже считается ребёнком Энлиля от владычицы подземного мира, владычицы большого земляного дома - Эрешкигаль. Судьба не случайно связана с Эрешкигаль; судьба – это то, что определяется в смерти. Но владыка судьбы – это Энлиль.

Позднее Энлиль отходит на второй план. В шумерских текстах это великое божество, это, если угодно, Ра, в сравнении с Нуном. Как в Египте – Ра или Ра-Атум, или Амон-Ра – таков же и Энлиль в Месопотамии. Но потом он отходит на второй план, и уже в аккадском гимне, который был очень важен в ритуале, это «Энума элиш», гимн о творении мира, вместо Энлиля мы видим Мардука в Вавилонии и Ашшура в Ассирии. Но есть все основания предполагать, что ранее, в древности, божественным лицом был именно Энлиль. Таков этот удивительный божественный персонаж.

5. Два лица богини Инанны – дочь и жена

Другой божественный персонаж, о котором мы сейчас начнём речь – это другое проявление Ану - Инанна или Энанна, Астарта. Инанна – это госпожа неба, царица небесная. Здесь мы должны вспомнить, и даже в большей степени, чем в Египте, категорию супружества, потому что Инанна, она восхваляется и как дочь Ану, и как его жена. Разумеется, это ни в малой степени не восхваление грубого инцеста. Оба эти образа важны.

Шумерийцу надо было показать следующую мысль: внутренняя энергия, внутренняя сила Бога проявляется вовне как энергия творения мира, и позднее мы узнаем, что и как энергия спасения мира. При этом энергия сохраняет личное начало своего запредельного источника, является его продолжением. Это не безличная энергия, как электричество: это энергия личностная. А как человек, мужчина, может проявить себя вовне? Одним образом, но в двух лицах – это ребёнок через жену. Жена – та, которая принимает в себя мужское семя и рождает мужу ребенка. В этом смысле без жены проявить себя вовне другой личностью мужчина не может. Поэтому всюду, во всех религиях, жена – это образ нисходящей энергии мужа. И жёны богов, богини, имеют этот смысл всегда – это нисходящая энергия того или иного божественного существа. Так же и Нинлиль родила четырёх богов, которые являются продолжением Энлиля.

А с другой стороны, сам по себе ребёнок является alter ego своего отца. Поэтому Инанна и дочь, и жена Ану – то есть, она предстаёт в двух лицах. Как та, которая принимает от него божественное семя и проявляет миру, и как та, которая является его образом в этом мире. То есть, и как жена, и как дочь.

Мы видим, что это другой образ, нежели в Египте. С одной стороны – Энлиль, с другой стороны, – Инанна. Это два образа проявления запредельного божественного в этот мир. Вы помните, как мучились египтяне, чтобы показать, что нет второго, что нет никакой жены, что Бог Сам, без второго творит мир и все божественные явления мира, начиная с Шу и Тефнут.

К какому количеству образов прибегали египтяне, только чтобы исключить жену, а в Месопотамии этого нет. В Месопотамии идея творения без второго, без супруги, ушла, а может быть и не приходила, а может быть, не сохранилась – мы этого не знаем. Что представляли собой все эти образы Египта? Это поздняя богословская рефлексия, артефакт, искусственное создание священников, богословов, или это древнее знание, которое очень легко заросло более примитивным представлением о супружеском соединении? Всегда можно объяснить, что всё это – символически, что это только образы, но египтяне боялись даже этой символики. Жители Месопотамии, как мы увидим, её не боялись.

Образу Инанны предстояло огромное будущее на Переднем Востоке. В восточно-семитских языках Инанна (шумерское слово) получила имя Иштар, в западно-семитских – Астарта, Ашторет. В Египте она ассоциировалась с Исидой, в Греции с Деметрой. Инанна была образом жены для многих верховных богов под разными именами, как бы там ни называли верховного бога – Ан или Ашшур, или Забаба в Кише, она была его супругой.

Но совсем удивительно (об этом мы с вами будем говорить не на этой лекции), что Инанна была не только супругой небесного бога. Инанна была невестой и молодой женой человека, Думузи, или, по-аккадски, Таммуза – это иной аспект Инанны. Инанна как жена соединяла земное и небесное, и это, в отличие от образа брака Энлиля и Нинлиль, главная мифологема спасения в Месопотамии.

6. Образы богинь Месопотамии

Женские образы в Месопотамии перетекают один в другой, как и в Египте. Мы встретим имя Нинхурсага – «Владычица лесистой горы». Это очень интересный миф, предание об Энки и Нинхурсаг на Дильмуне, о нём я буду ещё рассказывать. Многие ученые соединяют Дильмун с образом рая. Цари Шумера говорили о том, что они «вскормлены безгрешным молоком Нинхурсаг». Как вы помните, быть вскормленным молоком богини означает обладание божественной природой.

Другое женское божественное имя – Нинмах - «Великая госпожа», «Превознесённая госпожа», по-аккадски – Белит, Белетели. Энки и Нинмах – это создатели людей. В III тысячелетии Нинмах вместе с Аном и Энлилем – один из вариантов Триады. Она же – Зарпанит, «Госпожа семени», «Творящая семя», «Сияющее серебро», супруга Мардука, Ее титул эруа, «Беременная». У Геродота Зерпанит – это месопотамская Афродита. Существует огромное количество копий молитв, где значится то Нинмах, то Иштар Вавилонская, то Зерпанит – это одно и то же божественное существо.

Я обращаю ваше внимание на прекрасную книгу «Древние богини. Миф и очевидность». Эта книга вышла в университете Висконсина в Мэдисоне в 1998 году, это очень хороший сборник статей, где говорится о сложных проблемах, связанных с женским образом в божественном мире Переднего Востока.

Ещё одно её имя – Нинту, «Госпожа жизни». Это всё разные имена почитания всё той же сущности как и имя Инанна, Иштар. Кстати говоря, еврейское имя Эсфирь – это и есть имя Иштар, Эштар, южно-семитское Аштар. В Мари, в Сирии, Ишдаррат, сестра Астар – это просто богиня.

Лугаль Тарси в гимне Иштар говорит: «Я Энлиль, и я Нинлиль» [JAOS 24 (1903), 103 ff]. То есть, одновременно и мужской, и женский образ. Мы видим, что бог и богиня – это не две разных личности, а два аспекта одной личности. Торкильд Якобсен замечал, что Иштар «в некоторых отношениях самая интересная фигура шумерского пантеона» [Якобсен, с.159].

А Пауль Коллинз в своей замечательной статье «Археология шумерской богини Инанны, 3400-2200 до Рождества Христова» (он как археолог рассуждает), писал: «Из множества шумерских божеств, которые для нас стали ясными по клинописным записям Древней Месопотамии, наиболее замечательной, но наименее понимаемой является богиня Инанна – госпожа небесная. Как покровительница сексуальности, агрессивности, она появляется во многих древних мифах и легендах, и продолжает существовать как некое явление в умах до сегодняшнего дня» [P. Collins. The Sumerian goddess Inanna (3400-2200 BC) // Institute of Archaeology 5 (1994) P. 103-118].

И это действительно так. В Библии мы тоже видим Инанну, Астарту, Аштарет как один из образов, и Эсфирь как одну из героинь библейского повествования.

Кто же такая Инанна? Опять же, мы видим, что всё двоится, расплывается, всё непонятно, хотя этимология и ясна: Нин-ан-на – «Госпожа неба», как Нинлиль – «Госпожа грозы». Переднее «н» в имени Нинанна отпало – и получилось Инанна. Иштер – от Аштер, корень «атер» означает «быть богатым». Так, по крайней мере, считает Керр Берни, один из исследователей лексического значения этого имени по текстам Эблы – другого Сирийского города, где в древности тоже почиталась Астарта.

«Быть богатым» – это очень интересно. Вы видите, слова могут быть совершенно разными этимологически, хотя они и похожи по звучанию. Мы знаем, что русское слово «Бог» восходит к санскритскому «бхаяти» одаривать. То же с восточно семитской Иштер. Чем Инанна богата? Конечно же, не деньгами, она богата энергией и силами, способностью спасать и наказывать. Она одновременно и дочь Сина, и дочь Ана, и дочь Энлиля, а в некоторых текстах она и супруга Энлиля – как Нинлиль. Здесь всё абсолютно перемешано. В списке Фары XXVI века до Рождества Христова Инанна стоит на третьем месте после Ана и Энлиля, хотя цифра у неё небольшая - 15.

В Ассирии она особенно почиталась как богиня битвы. Но как великая воительница она также почиталась и в Шумере. Она, как и Афина – дева воительница. Подобно тому, как у нас есть много образов Божией Матери, в Вавилоне было много образов Иштар, и были разные молитвы; одна молитва к Иштар Арбельской, другая молитва к Иштар Ниневийской. Но и у нас также – Казанскому образу Богоматери, Тихвинскому и т.д.

Сам город Ниневия, столица Ассирии, именуется любимицей Иштар – то есть, город Ниневия – это любимый Инанной город. Впервые в молитвах к Иштар Ниневийской мы встречаем ассирийского царя Ашшурнацирапала I (1050-1032). Слава Инанна распространяется по всему Востоку. Она именуется хранительницей тайн. Об этом рассказывает Лео Оппенгейм в своей статье «Анализ ассирийского ритуала». У неё храмы в Аккаде – Эмашмаш, Аульмаш, это храмы Вавилонии, в Кише и Гирсу. Она очень популярна и в шумерском Ниппуре как Нинлиль Ниппурская. Её титул – Нинхарсаг, «Владычица Большой Горы».

7. Инанна – звезда восхода и заката

Мы можем услышать её гимн в переводе Торкильда Якобсена, который воспользовался публикацией текста Керра «Шумерские религиозные тексты», это текст №1 в публикации 1924 года.

«Великую царицу небес, Инанну, я воспою!
Единственная, явись в вышине — восславлю тебя!
Великая царица небес, Инанна, — восславлю тебя!
Ясный факел, пылающий в небе, свет небесный, блистающий ярко, как сияние дня; великая царица небес, Инанна, — восславлю тебя.
Священная, внушающая благоговение царица Ануннаков (богов),
тебя одну почитают в небесах и на земле,
увенчанную великими рогами, старшее дитя Суэна (того самого Сина, бога луны, который первым родился от Энлиля),
Инанна, восславлю тебя!
Её могущество, её величие,
Её торжественный великолепно-пышный выход на вечернее небо,
Её сияние в небе — ясного факела —
Её положение на небесах,
точно как у луны и солнца,
известное во всех странах от юга до севера,
величие священной Госпожи небес,
владычицу я воспою!»
[Якобсен, c.162-163]

Вы видите, что образом и знаком Инанны является подобная луне и солнцу ярчайшая вечерняя и утренняя звезда. Звезда Инанны – это Венера, видная на закате и на восходе. Интересно, что на закате её считали женской, а на восходе - мужской.

Инанна изображалась в Уруке, в древнейшем Шумере, особой восьмиконечной звездой крестом, который называется дильбат. Это крест, у которого есть вырезы на каждой из четырёх ее сторон, как у хвоста ласточки. Древнейшая пиктограмма Инанны – это ворота-хранилища. То есть хранилища, где хранттся пища, хранится еда, На чаше из Варки (Джемдет Наср), датируемой примерно 3000 г. до Р.Х., изображена эта пиктограмма. Ее титулы и эпитеты – Нун - «царица»; Уд - «утро»; Сик - «вечер»; Кур - «гора». Её животным является лев. В колесницу Инанны запряжены семь львов, или она правит львом, или она сама изображается в виде льва. Инанна под именем Нинана – это «Госпожа фиников», в храме Эанна (дом небесный, который сошел с неба.) Инанна – совершает священный брак. И этот священный брак есть соединение неба и земли. Как та, что соединяется с царём, она именуется «Госпожой дворца» – Нинэгала, но это та же Инанна.

Главные храмы Инанны позднего времени в Уруке – Эанна и храм Хурсагкаламма около города Киша. В Нипуре археологами был найден храм Инанны, который относится ко II раннединастическому периоду. А последний храм археологического 27-го уровня – это храм, воздвигнутый для Инанны царем Шульги (2094-2047 гг. до Р.Х.). Почитание Инанны проходит через всю историю Передней Азии красной нитью.