1. Антиномичность образа богини Инанны.

2. Инанна – владычица неба.

3. Инанна – владычица МЕ.

4. Утренняя и вечерняя звезда.

5. Изменение почитания Инанны.

6. Инанна-Иштар.

7. Схождение в мир мертвых и тайна священного брака.

8. Покровительница войска.

1. В.К. Афанасьева. От начала начал. Антология шумерской поэзии. – СПб.: Петербургское Востоковедение, 1997.

2. В.В. Емельянов. Шумерский календарный ритуал. Категория МЕ и весенние праздники. – СПб.: Петербургское Востоковедение, 2009.

3. T. Якобсен. Сокровища тьмы: история месопотамской религии. – М.: Восточная литература, 1995.

4. B.Alster. Dumuzi`s Dream: Aspects of Oral Poetry in a Sumerian Myth. Copenhagen: Akademisk Forlag, 1972.

5. P. Charvat. The Birth of the State: Ancient Egypt, Mesopotamia, India and China. – Prague: Karolinum Press, 2013.

6. P. Collins. The Sumerian Goddess Inanna (3400-2200 BC) // Papers from the Institute of Archaeology. – London: Institute of Archaeology, 1994. – Vol. 5. – Pp. 103-118.

7. W.W.Hallo; J.J.A. van Dijk. The Exaltation of Inanna. - New Haven, 1968.

8. T. Jacobsen. The harps that once… Sumerian poetry in Translation. - Yale University Press, 1987.

9. P.Jones. Embracing Inanna: Legitimisation and Mediation in the Ancient Mesopotamian Sacred Marriage Hymn Iddin-Dagan A. // Journal of the American Oriental Society. 2003. Vol 123, No.2. Pp. 291-302.

10. S.N. Kramer. History begins at Sumer. University of Pennsylvania Press, 1958.

11. S.N. Kramer. Cuneiform studies and the History of Literature: The Sumerian Sacred Marriage Texts. // American Philosophical Society. 1963. Vol. 107, No. 6. Pp. 485-527.

12. S.N. Kramer. The Sacred Marriage Rite. Bloomington: Indiana University Press, 1969.

13. S. Langdon. Tammuz and Ishtar. A Monograph upon Babylonian Religion and Theology. – Oxford: The Clarendon Press, 1914.

14. P. Lapinkivi. The Sumerian Sacred Marriage in the Light of Comparative Evidence. Helsinki: University of Helsinki, 2004.

15. Р.Mander. Dumuzi // Encyclopedia of Religion, Detroit: Macmillan Reference USA, 2005. – Vol. IV. – Pp. 2520-2523.

16. T.N.D. Mettinger. The Riddle of Ressurection: "Dying and Rising Gods" in the Ancient Near East. Stockholm: Almqvist & Wiksell, 2001.

17. M. Nissen & R. Uro (ed). Sacred Marriages. The Divine-Human sexual metaphor from Sumer to Early Christianity. Eisenbrauns. Winona Lake, Indiana, 2008.

18. D. Reisman. Iddin-Dagan's Sacred Marriage Hymn // The American Schools of Oriental Research. 1973. Vol. 25. Pp. 185-202.

19. G. Rubio. Review: Inanna and Dumuzi: A Sumerian Love Story // Journal of the American Oriental Society, Vol. 121, No. 2 (Apr. - Jun., 2001). Pp. 268-
274.

20. Y. Sefati. Love Songs in Sumerian Literature. Ramat Gan: Bar-Ilan University Press, 1998.

21. R. F. G. Sweet. "A New Look at the 'Sacred Marriage' in Ancient Mesopotamia" // Corolla torontonensis: Studies in Honour of R. M. Smith. Toronto: Univ. of Toronto Press, 1994. Pp. 85-104.

22. J.G. Westenholtz. Goddesses of the Ancient Near East 3000 – 1000 BC. // Ancient Goddesses: The Myths and the Evidence. – London: British Museum Press, 1998. – Рp. 63-82.

23. J.G. Westenholtz. Tamar, Qědēšā, Qadištu, and Sacred Prostitution in Mesopotamia // The Harvard Theological Review, Vol. 82, No. 3 (Jul., 1989), pp. 245-265.

24. M.K. Wakeman. Sacred Marriage // JSOT. – 1982. – Vol. 7. – № 22. – Рp. 21-31.

25. D. Wolkstein & S. N. Kramer. Inanna: Queen of Heaven and of Earth. New York: Harper & Row, 1983.

1. Антиномичность образа богини Инанны

На прошлой лекции мы начали говорить об Инанне - удивительном персонаже месопотамской религии. И сегодня мы продолжим разговор о ней. Инанну в Месопотамии именуют горшечницей. И действительно, жители Месопотамии имели образ творения человека из глины, известный нам и из Библии. Человек вылеплен из глины.

Не надо думать, как думал С.Н. Крамер, что жители Месопотамии были такими глупыми, что считали, будто человек действительно вылеплен из глины. Может быть, какие-то простые люди и думали так. Но это, конечно, образ. Важно, что человек – дитя вот этого материального мира. И глина – это образ материи как таковой. Хотя, опять же, здесь все не так просто. В свое время мы это увидим.

Но, в любом случае, Инанна – горшечница. Когда мы с вами будем говорить о мифах творения в Месопотамии, мы увидим, что Инанна вроде бы людей не творит. Многие другие божественные лица творят, а Инанна – нет. Почему же тогда она – горшечница? Оставим этот вопрос пока без ответа. Я думаю, что мы к нему сегодня вернемся.

В гимнах Инанне мы встречаем очень много таких заведомых антиномий, заведомых альтернативных эпитетов, казалось бы, необычных для религиозного текста, где, скорее, принято восхвалять или, наоборот, поносить. Восхвалять, естественно, божественные лица, к которым ты обращаешься, и поносить тех, кто тебе мешает – скажем, различных демонов. Но вот что мы читаем в одном из гимнов Инанне, опубликованном известным ассириологом Ван Дийком в 13 томе журнала «Шумер»:

«Докучать, оскорблять, попирать, осквернять и чтить – в твоей власти, Инанна. Уныние, бедствие, горе и радость, и ликование – в твоей власти, Инанна. Опаска, испуг, ужас, сияние и слава – в твоей власти, Инанна» (Т. Якобсен. Сокровища тьмы. М.: Вост. литература, 1995. С. 166).

Мы видим, что альтернативные состояния – от ужаса до славы, от радости до горя, от оскорбления до почтения, все это соединяется в Инанне. Почему? Скоро мы это поймем.

Инанна приходит к нам из далекой доистории. Ее жезл, который очень напоминает епископский жезл, закрученный на конце, встречается в IV тысячелетии повсеместно. Древние изображения Инанны сохранились на алебастровой вазе из Урука, добытой из четвертого слоя (высота вазы 110 сантиметров). Она была найдена разбитой на 15 кусков и склеена. Сохранилась не полностью. Печать Адды и ваза Энтемены также сохранили древнейшие изображения Инанны. На этих изображениях мы видим женское лицо, полное величия и своеобразной красоты.

В большом гимне Инанне, опубликованном Кьера в замечательной книге «Шумерский эпос и мифы» (E.Chiera. Sumerian Epics and Myths / Oriental Institute Publications, XV. – Chicago, 1934. N86. ln 1-2), мы встречаем те же странные слова: «Инанна – великая, ужасающая небесная буря». Буря в равнинах Месопотамии – это великое бедствие. Никакого положительного момента в бурях нет. Бури на этих равнинах ужасны, они гонят воду, производят наводнения, ломают тростники, сносят хижины, дома, переворачивают лодки и плоты, от ударов молний гибнут люди. Это страшная вещь, и это – Инанна. При этом я напомню, что Инанна – самый чтимый женский образ, и большинство других женских образов Месопотамии, так или иначе, перетекают в Инанну. Инанна в Месопотамии – это то же, что Исида в Египте.

Образ бури мы встречаем и в молитве Энхедуанны, дочери Саргона Древнего – царя первой аккадской династии (XXIV-XXIII вв. до Р.Х.).

«О разрушительница гор, Ты наделила крыльями бурю!
О возлюбленная Энлиля, ты прилетела в страну, исполняя веления Ана.
О моя госпожа, ты своим рыком заставляешь землю склоняться низко…
Ты являешься с натиском урагана, ты завываешь с воющей бурей,
Ты издаешь рык с Ишкуром, свирепствуешь со всеми злыми ветрами» (W.W.Hallo; J.J.A. van Dijk. The Exaltation of Inanna. - New Haven, 1968. - P.16-17).

Ишкур – это одно из божественных животных, полулев – полуорел.

А вот другой гимн Инанне, от её лица, более благостный:

«Я ступаю по небесам, и дождь проливается вниз.
Я ступаю по земле – и травы и злаки идут в рост»
(G.A.Reisner. Sumerisch-Babylonsche Hymnen nach Thontafeln griecheischer Zeit. B. 1896. – N.56, rev. 49-52).

Для засушливой Месопотамии, в которой и сейчас очень сложный климат, очень важно, что вода идет снизу - по каналам, по рекам, и вода идет сверху - в виде дождя, и травы и злаки идут в рост. Это значит, что будут горы зерна, будут горы хлеба. Вот дар Инанны. С одной стороны, Инанна - это ураган, буря, с другой – питательница. Древнее изображение Инанны – женщина в божественном головном уборе, похожем на шляпу, с крыльями, с сиянием, которое видно у нее из-за плеч. Иногда в короне, над которой лежащий полумесяц.

2. Инанна – владычица неба

Как небесная богиня Инанна изображалась птицей с львиной головой или львицей. Часто говорится, что она дает жизнь пустыне. Ее колесница, которая катится по небу, запряжена львами – одним, двумя или даже семью. Птица грома с львиной головой – это визирь Инанны Имдугуд. Он дает дождь и грозу. Имдугуд – «узда Инанны, наложенная на уста всего мира» («Энмеркар и владыка Аратты»). Что имеется в виду? Аратта – город, который воюет с Уруком, а Урук – это город Инанны. И жители Урука молятся Инанне, и она велит Имдугуду прекратить дожди в Аратте, и жители Аратты, снедаемые голодом, вынуждены подчиниться Уруку и просить мира. В этом сила Инанны. Она владеет дождями.

Иногда говорят, что Инанна – это Антум, то есть женский инвариант Ану, высшего небесного божества. Инанна, по распространенному переводу этого имени, – «владычица неба», «небесная царица», «царица неба». И дождь – это молоко, которое течет из ее груди. И вот этим молоком богини питаются растения. Мы, люди, выросшие в мире круговорота воды в природе, о котором учат в школе, забываем о том, насколько важна была эта идея. Я думаю, что жители Шумера не хуже нас знали, как образуются облака и дожди. Но то, что дожди иногда приходят, а иногда не приходят, и бывают страшные засухи, говорит о том, что все это связано с божественной волей. Отсюда образ божественного молока. Но самое главное здесь другое – растения растут из земли, то есть, фактически, из мира мертвых, потому что земля – это мир мертвых, и эти растения питаются молоком богини. И так они от смерти семени в земле переходят к жизни и, поскольку влага – это молоко богини – к жизни божественной. Следовательно, все, что ест человек, божественно. Он питается божественной пищей и потому сам божественен.

В современном христианском мире мы очень четко разделяем еду, которую мы едим, и Святое Причастие, которое мы принимаем во время Евхаристии, забывая при этом, что Святое Причастие – это дар, преображенный молитвой и силой Божией, но это все тот же хлеб и то же вино, и та же вода. Во время Евхаристии вино разбавляют теплотой – то есть водой («теплотой святых», как говорит священник). И для древнего жителя Месопотамии хлеб, вино и вода – это всё были божественные продукты. Они сами по себе были божественными продуктами, потому что они вырастали из земли, из мира мертвых, но вырастали благодаря воде, которая приходила с неба, благодаря молоку Инанны. И поэтому они росли благодаря божественному и несли в себе божественное. Благоговение перед любой пищей – вот к чему приучает размышление в этом направлении.

Но мы встречаем и совсем удивительные вещи. Сохранился Плач на смерть шумерского царя Ур-Намму, и в этом плаче мы увидим обращение к Инанне, которое нас очень удивит:

«Инанна, свирепая буря, старшее дитя Суэна (то есть Луны), что сделала она?
- По Её воле небеса сотрясались, земля содрогалась;
Инанна разрушала хлевы, сжигала овчарни, крича:
«Да падет хула на Ана, царя богов!»
(Journal of Cuneiform Studies. XXI (1967). – p.115, ln.223).

Неожиданно и до срока умер царь, и этим разгневана Инанна. И она, как в лучших традициях клеветнической политики, хочет, чтобы царь богов отвечал за это. Хотя, естественно, разрушает хлевы и сжигает овчарни сама Инанна. Но ведь он же послал смерть Ур-Намму. Поэтому она призывает хулу на царя богов. Вот такой образ, который не укладывается в наши представления о божественном благолепии.

Мы знаем, что животное Инанны - лев, а планета ее Венера, и это нас не удивляет. Венера – образ и богини Венеры, богини любви из римского пантеона. Про Венеру-Афродиту мы еще поговорим в свое время. Инанна стремится завладеть небом, став супругой Ану. По древнейшей шумерской версии, Инанна убеждает Ану сделать ее своей супругой. Мы не должны здесь думать о человеческих формах – супруга, дочь, внучка. Для нас очень важен главный образ: есть Ану - небесный Бог, но не Бог-Творец, а запредельный миру, надмирный Бог, и есть Его Антум, Инанна, Царица Неба, Его супруга, то есть проводник Его сил и энергий. Согласие Ану на брак с Инанной это, фактически, один из образов гармонизации мира.

И в ряде текстов, говорящих о вознесении Инанны, мы видим, что демоны не пускают Инанну на небо. Но она, тем не менее, возносится на небо и становится Царицей небесной. Для демонического мира очень существенно, чтобы небо и земля были разделены. На небе свои порядки, но главное, чтобы эти порядки неба не распространялись на землю. И Инанна как раз соединяет небо и землю и низводит небесное до земного.

Мы начинаем понимать, что все эти бури и природные катаклизмы, все эти страшные вещи творит Инанна, потому что она наказывает род человеческий за его проступки и преступления, за его служение демонам, а не просто из бравады. И она страшна, она действительно ужасна. Потому что люди понимают, насколько они недостойны того, чтобы небо спускалось на землю.

3. Инанна – владычица МЕ

В Инанне мы видим образ посредницы, низводящей правду на землю. Инанна никого не рождает, она вообще не мать, но низводящая в нашем смысле слова, и это древнейший образ.

Уже в середине III тысячелетия до рождества Христова Инанна именуется «владычицей всех МЕ», Нинмешаррой. Вы помните, что МЕ – это силы, энергии. Инанну именуют «праведницей, одетой в сияние», «любимой небом и преисподней». Мы еще будем говорить, почему это так. Но отношение к ней, безусловно, положительное, хотя ее очень боятся. Она страшна, но она и милостива.

В хвалебном гимне, опубликованном Циммерном в книге «Шумерские и древневавилонские тексты» под номером 199 говорится:

«Мой отец дал мне замлю, дал мне небо, я – Инанна!
Царственность он дал мне, ведение войны он дал мне, Нападение он дал мне, потоп он дал мне, ураган он дал мне!
Небеса возложил Он мне венцом на главу,
Землю одел он как сандалии на ноги мои,
Священное одеяние обернул Он вокруг моего тела,
Священный скипетр вложил Он мне в руку.
Боги – это воробьи, а я – сокол.
Анунаки едва ковыляют – я прекрасная дикая корова.
Я прекрасная дикая корова моего отца Энлиля,
Его прекрасная дикая корова, пролагающая путь!»
(H.Zimmern. Sumerische Kultlieder aus altbabylonischer Zeit. I-II, VS II, X (Lpz. 1912-1913). – N. 199, rev. i.8-14).

«Боги – это воробьи…» - имеются в виду многочисленные божества в месопотамской культуре. Каждый предмет имел свою душу. Дверная петля или оконный косяк – все имело свою душу. Это была не просто вещь. Плотник молится, когда делает такую вещь, потому что он понимает, что деревянная только оболочка, а внутренность сущностна, это духовная субстанция, эйдос, как мы бы сказали. «Души» дверной петли или оконного косяка – это мелкие боги, а есть и боги очень значимые – например, аннунаки - судьи небесного и подземного мира.

Инанна в этом гимне называет себя «прекрасной дикой коровой, пролагающей путь». Никаких диких коров в Шумере III тысячелетия уже давно не было. Всех одомашнили или истребили. В этом имени сохраняется очень древняя память. В Египте Исида тоже именуется «великой дикой коровой».

Еще обратим внимание на то, что Инанна – вроде бы дочь Ану, но здесь она себя именует дочерью Энлиля, а чуть выше в другом гимне назыала себя дочерью Сина-Суэна. Ничего удивительного здесь нет. Когда мы говорим о божественных силах или, как любит говорить Торкильд Якобсен, о нуминозных силах, все родственные отношения условны. Я считаю, что он слишком часто употребляет этот термин, но, тем не менее, «нумен» – это неопределенная божественная сила. Отношение отец/сын – это отношение первичного/вторичного. Отношение муж/жена – это отношение подателя жизни и той, которая эту жизнь являет миру. Поэтому Энлиль, Господин гроза, соединяющий миры, он, конечно же, отец Инанны. Потому что Инанна – сама буря и вода, истекающая на землю. Но, разумеется, и Ану – ее отец и ее муж, потому что она являет небесное и божественное в этом мире. И обратите внимание на ее последние слова в этом гимне: «Я прекрасная дикая корова моего отца Энлиля, Его прекрасная дикая корова, пролагающая путь!». Какой путь? И здесь мы впервые встречаемся с новой и важнейшей для людей функцией Инанны. Это – сотериологическая функция. Инанна пролагает путь на небо. Сейчас мы об этом узнаем.

Для своего города, Урука, Инанна добывает таблички судеб, таблички МЕ у Энки, которого она тоже именует своим отцом. И все три великих бога или, вернее, три аспекта божественности месопотамского пантеона – все они отцы Инанны. Она дочь трех отцов. А иногда именуется и супругой – по крайней мере, Энлиля и Ану.

Все эти предания, эти мифы, в значительной степени являются школьными проработками. Это не ритуальные мифы, а именно школьные литературные проработки. А ученые этого часто не понимают, и начинают говорить о каких-то кровнородственных связях, о кровосмешении. Все это чепуха. Мы должны уметь читать мистические тексты. Все эти кровнородственные перекрестные связи, кровосмешения были категорически запрещены в Месопотамии. Но они описываются, потому, что это некие мистические реальности, реальности совершенно другого порядка.

Я прочту фрагмент мифа о том, как Инанна добывает таблички МЕ для Урука из Эриду, из храма Энки. Перевод этого мифа можно найти в книге Вероники Афанасьевой «От начала начал» (с. 50-52). Там рассказывается о том, что Инанна приплывает к своему отцу Энки и просит его дать ей эти таблички судеб. А Энки во множестве текстов именуется тем, кто владеет судьбами. Но для Урука важно, что эти таблички судеб у Инанны. Каждый город (а Месопотамия – это союз городов) хотел, чтобы все было у него. В этом смысле мы недалеко ушли от идеологии III тысячелетия до Рождества Христова. Поэтому в Уруке предлагалась своя мифологическая версия. В ней для нас, историков, интересны некоторые детали и нюансы, которые говорят о мировосприятии того времени.

Итак, Инанна приплывает к Энки, он ее очень радушно принимает, и, как это принято в Месопотамии, устраивает пир. Когда мы читаем эти гимны, мы можем подумать, что в Месопотамии только и делают, что едят и пьют, потому что никакое дело не начинается прежде, чем все хорошо попировали (рис. 17). И понятно, что когда пируют и пьют пиво (допустим, финиковое), то все хмелеют. А Инанна на это и рассчитывает. Захмелевший Энки все ей отдает. Он говорит: «Светлой Инанне, дочери моей, да отдам я ей: Доблесть, Могучесть, Неправедность, Праведность, Градов ограбление, Плачей устроение, Сердечную радость. Светлая Инанна в обладанье получит именем моей силы, именем моего Абзу!»

Абзу – это Бездна.

«Светлой Инанне, дочери моей, да отдам я ей: Лживость, Земель мятежность, Мирность, Бегство поспешное, Жилье надежное. Светлая Инанна в обладанье получит именем моей силы, именем моего Абзу! Светлой Инанне, дочери моей, да отдам я ей: Плотничество, Медничество, Ремесло грамотейное, Кузнечное дело, Шорничество, Стирку-мытье, Построение домов, Тростниковых циновок плетение». И так далее. Перечисляются все качества – и хорошие, и плохие. Там есть и Ссор закипание, и Кличи победительные, и Закона говорение – все, что угодно. Все это Энки отдает Инанне. Инанне, естественно, только это и надо, она эти таблички судеб грузит на свою ладью.

Камеристка Инанны носит имя Ниншубур. В переводе это имя звучит не очень благозвучно – «Госпожа Свинья», но оно очень значимо и очень на многое указывает. Вообще, у каждого бога в Месопотамии обязательно есть или визирь, или, если это женское божество, камеристка, которая ей помогает, будучи ее, как мы бы сказали, правой рукой.

Но почему свинья? Мы знаем, что в Восточном Средиземноморье, в Греции, в Месопотамии с доисторических времен свинья почиталась как животное Великой Богини (см.: M. Gimbutas. The Gods and Goddesses of Old Europe, 7000 to 3000 B.C. Myths, Legends and Cult Images. London, 1974. P. 211-215). И поэтому, естественно, ее камеристка – это Госпожа Свинья. Надо думать, что и в жертву свиней приносили ради соединения с богиней.

Теперь вы понимаете, почему свинина запрещена в иудаизме, в Ветхом Завете? Потому что, будучи семитским народом, богоизбранный народ должен был отсечь себя от традиционного почитания Небесной Госпожи и почитать Единого Бога, Бога-Ревнителя. И для этого надо было принципиально изменить ритуал. И одно из таких изменений ритуала – это запрет на свинину. Не потому запрещается свиное мясо, что оно быстро портится в условиях жаркого климата, но потому, что надо было остановить традицию, которая была очень распространена. Запрет именно на свиное мясо свидетельствует о том, что Инанна или типологически близкое ей божество (или, как говорит Т. Якобсен, «нуминозная сила») была важнейшим божеством на Переднем Востоке. И именно поэтому с ней надо было провести разделение. Я не буду развивать эту мысль дальше, но поверьте, что совсем не случайно это ограничение отпадает в христианстве, а в исламе не отпадает. Но это отдельный разговор. А теперь вернемся от «Госпожи Свиньи» к мифу об Инанне и Энки.

Когда Энки приходит в себя, он посылает своего визиря Исимуда за баркой Инанны, и тот пытается ее остановить, но это ему не удается. В конечном счете, Инанна привозит в свой огражденный Урук эти таблички судеб. Следовательно, для Урука она – Владычица судеб, и Урук может претендовать на то, что он управляет вселенной. Это не общая точка зрения, но это позиция Урука, которая дошла до нас в этих преданиях.

4. Инанна - утренняя и вечерняя звезда

Инанна почитается как утренняя и вечерняя звезда. Инанна-утро начинает день, принимая подношения личных богов людей, то есть те жертвоприношения, обычно скромные, которые приносят люди, вставая утром. Перед началом работ и трудов они идут к Инанне как утренней звезде. А вечером ее восход как вечерней звезды возвещает конец трудов, и на закате или после заката Инанна судит дела людей, которые они совершили в этот день.

Давайте прочитаем гимн эпохи Иддин-Дагана из Исина (это грань III и II тысячелетия до Р.Х.), опубликованный Кьера в «Шумерских религиозных текстах» (E.Chiera. Sumerian Religious Texts. Upland, 1924. – N1). Это очень красивый текст.

«Великую царицу небес, Инанну,
я воспою!
Единственная, явись в вышине —
восславлю тебя!
Великая царица небес, Инанна, —
восславлю тебя!
Ясный факел, пылающий в небе,
свет небесный, блистающий ярко, как сияние дня;
великая царица Небес, Инанна, —
восславлю тебя.
Священная, внушающая благоговение царица Ануннаков (Аннунаки – небесные боги, а Инанна - их царица),
тебя одну почитают в небесах и на земле,
увенчанную великими рогами, старшее дитя Суэна, Инанна,
восславлю тебя!
Ее могущество, ее величие,
ее торжественный
великолепно-пышный выход
на вечернее небо,
ее сияние в небе — ясного факела —
ее положение на небесах,
точно как у луны и солнца,
известное во всех странах от юга до севера,
величие священной госпожи небес,
владычицу я воспою»
(Т. Якобсен. Сокровища тьмы. С. 163-164).

Мы видим здесь Суэна-Луну и Шамаша-Солнце (шум. Уту), и рядом с ними Инанну – как великолепную, пылающую, сияющую звезду. Эту вечернюю и утреннюю звезду шумерийцы видят как факел. И Инанна прославляется как царица, как владычица всех стран.

5. Изменение почитания Инанны

Несмотря на то, что шумерский пантеон насчитывает, казалось бы, множество богов (Макс Мюллер называет это генотеизмом), шумериец именует Инанну единственной, величайшей. И по Египту мы знаем, что все это множество божественных имен – это лишь разные имена единого божественного. Поэтому шумериец может, не смущаясь, славить Инанну и под другим именем, и, даже в другом образе, и при этом он будет использовать те же эпитеты.

В позднем гимне «Возвышение Инанны», опубликованном музеем Лувра и там хранящемся (Textes cunéformes. Musée de Louvre. VI, N51), боги предлагают Ану взять в жены Инанну, «которую ты полюбил». Ану соглашается и передает ей свое имя и могущество. Вслед за ним это делают Энлиль и Энки. Инанна становится царицей мироздания. Передача Энлилем, Энки и Ану всех своих сил Инанне – это очень важный образ.

В некотором роде этот образ противоположен тому христианскому образу, который в западной церкви именуется Вознесением или Коронованием Марии, а мы его именуем Успением. В нем мы предполагаем и то, что Богородица телесно воскресла. Помните, в могиле не нашли Ее тело, Она взошла на Небо. Для христиан очень важен вектор с земли на Небо. Почему – мы узнаем подробно, когда будем говорить о христианстве. А для поздней Месопотамии (именно для поздней!) очень важно, что Инанна, которая исходно является посредницей, соединяющей миры, перестает ею быть, а становится основной силой мироздания, потому что Ану, Энлиль и Энки передали ей все силы.

Мы не должны забывать, что религия тоже подвижна, она меняется в зависимости от того, как люди относятся к божественному, и главное отличие в том, считаем ли они, что они для Бога или Бог для них. Когда мы начинаем считать, что Бог для нас здесь и сейчас, на земле, когда Он нужен нам для исполнения наших повседневных потребностей, тогда небесный мир перестает быть значимым и исчезает. Люди вроде бы не отказываются еще от Бога, но они хотят, чтобы Бог помогал им в этом мире, для этого, как им кажется, Он и существует. И тогда, естественно, уже не так интересно выйти из мира, перейти в Инобытие с помощью Инанны, но намного важнее, чтобы Инанна, как передаточная сила великих богов, как обладательница их сил, действовала на земле.

Эта традиция хорошо известна в Индии индологам и, естественно, самим индийцам – это шактизм, так называемый третий вариант современной индийской религии (вишнуизм, шиваизм и шактизм). Шакти – это одновременно и энергия, сила, и богиня. И многие индийцы почитают именно шакти, почитают ее как главное божество. Мы будем об этом говорить на лекциях по индуизму.

Но вот мы видим проявление этого и в Месопотамии – в постепенном изменении почитания Инанны. Как и «мужские» боги, она очень часто носит бороду. В поздних гимнах она логистически изображается с бородой. Мы не должны забывать, что Хатшепсут, царицу Египта, тоже изображали с бородой. Жители Месопотамии, конечно, не думали, что у Инанны действительно выросла борода – как и у Хатшепсут, это была приставная борода. Борода была знаком того, что она равна «мужским» богам, так же как Хатшепсут равна фараонам-мужчинам. Инанна – не жена, рождающая для «мужских» богов детей, не жена, передающая энергию с неба на землю, она - самоценное божественное существо.

6. Инанна-Иштар

Одновременно Инанна, в имени Иштар (семитский вариант имени Инанна) – жена Ашшура, верховного бога Ассирии. В то же время она, как Аншар – жена Ашшура. А Аншар и Кишар родители Ана. Жена Ашшура – Иштар, таким образом, и далекий потомок Ашшура и его супруга - родительница Ана. Атрибут Инанны-Иштар – лук. На обелиске Тиглатпаласара I (ассирийский царь XII в. до Р.Х.) Ашшур изображен в виде крылатого солнечного диска, из которого две руки протягивают лук царю - победителю. Лук – это знак дальней стрельбы, символ связи неба и земли (вспомним Девять Луков Египта).

Интересно, что Ашшур и Иштар – это практически одно и то же слово. А Ашшур – это, как считают некоторые египтологи, вариант имени Осирис. Соответственно, мы видим здесь древнее, доисторическое соединение египетской и месопотамской традиций. То есть Инанна и Ашшур, Исида и Осирис – это дополняющие взаимозаменямые сущности, хотя они разного пола. И пол тут указывает на то, какой главный акцент делает народ – на выход из мира, как в Египте (=Осирис), или на вхождение божественных сил в мир, как в Месопотамии (=Инанна).

Интересно, что у восточных семитов, жителей Аккада и Ассирии, Астар (с придыханием) – это богиня вообще. У западных семитов, в западном диалекте, добавляется конечное «т» - отсюда Астарта. Так что можно довольно уверенно говорить, что Иштар и Ашшур – это мужской и женский инварианты одного понятия.

В архивах Мари (клинописный архив III тысячелетия до Р.Х.) известно мужское божество Аштар и его жена Аштарат. В их святилище в Мари было два культовых места – женское и мужское.

В архиве XXIV века до Р.Х. из Эблы в шумеро-эблаитском словаре упоминается Аштар (Инанна) как мужское божество и Искхара. Как пишет Вестенхольц, «любая попытка разделить двух этих богинь (Инанну и Иштар) очень непроста из-за причуд клинописного письма, на котором имя семитической Иштар пишется по слогам –Аш-дар только в личных именах, а в логографической форме – Инанна – во всех иных контекстах» (J.G. Westenholtz. Goddesses of the Ancient Near East 3000 – 1000 BC. P. 73). То есть Инанна и Иштар – это, безусловно, одно и то же божество в шумерском и семитском вариантах.

Одним из имен Инанны является Нин-аа – владычица вод. Ей посвящены родники и лодки, и в этом своем качестве она обычно именуется дочерью Энки (акк. Эа), потому что Энки является владыкой вод. Инанне в имени Нин-аа приносят в жертву рыбу и именуют ее «Ишшара морская». Вокруг трона Иштар - рыбы и морские твари, ей делают возлияние морской водой. Чуть позже мы будем обо всем этом говорить. Море - не чужое для Инанны место.

И снова мы должны вспомнить египетский мир. Нам с вами известна категория Нуна – это, конечно, пресные воды, разлив Нила, но это и великая зелень, то есть океан, бескрайность вод. Так что Инанна соединяет Инобытие, где нет форм, с этим миром, соединяет воды, море, морскую бескрайность с человеческим миром, с землей, с тем миром, где может жить человек, где он может выращивать себе пищу, которая растет благодаря небесной воде и подземной пресной воде, которую посылает Инанна.

7. Схождение в мир мертвых и тайна священного брака

Инанна, как дочь Энки и Нанны – это Инанна небесная и подземная. Инанна нисходит в подземный мир и выходит из него. Есть целая серия замечательных текстов и гимнов об Инанне и Думузи. И эти гимны, о которых мы позже будем говорить подробно - главный нерв, главная суть месопотамской религии.

Думузи – жених и супруг Инанны. Есть масса текстов, где говорится о любовных похождениях Инанны, о любви Инанны и Думузи как любви юноши и девушки, причем любви, естественно, и половой тоже. Это очень важно для Месопотамии, потому что Инанна – богиня, царица небесная, а Думузи – земной юноша. Их любовь делает Инанну земной, ведь половое соединение – это превращение двух в одно. Вспомним: «Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею? ибо сказано: «два будут одна плоть» (1 Кор. 6:16). Значит, соединяясь с богиней, вы становитесь одним телом с богиней, а богиня, соединяясь с человеком, становится одним телом с ним. И через брак богини и человека происходит перетекание качеств. Поэтому идея брака и плотских отношений, соединенных с храмом Инанны, в Месопотамии крайне важна. Она дает возможность обожения человека.

Для нас это непривычная и, я бы даже сказал, нравственно сомнительная форма, но для древнего человека это, конечно же, было не оправданием его человеческих слабостей, а это был воплощенный символ. Для нас с вами воплощенным символом является Святая Евхаристия, в которой мы обретаем природу Христа. А для жителей Месопотамии брак Думузи и Инанны, в который надо было уметь войти, был таким же обретением божественной природы человеком. Человек приобретал божественную природу, а Бог обретал человеческую природу, что тоже очень важно.

В шумерском предании Инанна (я пока говорю об этом очень коротко) нисходит в подземный мир и умирает там, убитая своей сестрой Эрешкигаль, владычицей подземного мира. Мы не знаем мотива схождения Инанны в подземный мир, но если мы не знаем мотива, то очевидно, что мотив – это само действие. Эрешкигаль – это «владычица большого (или обширного) дворца», то есть подземного мира. Инанна умирает, и Энки ее воскрешает. Он ее воскрешает с помощью двух бесполых существ, которых он творит. Почему бесполых? Потому что в земном порядке всё, что имеет пол, способно к размножению, а все, что способно к размножению, теряет возможность личного бессмертия. Если размножение, то бессмертие в роде, если нет размножения, то личное бессмертие. Все эти вещи изменены и пресечены в Тайне христианского Богоплощения и победы над падшестью Адамовой, но в древности думали именно так.

Итак, чтобы эти существа вышли из подземного мира, они должны не иметь пола. Инанна, уходя в подземный мир, подозревает, что она оттуда не выйдет живой. Вот как говорится об этом в гимне. Эти гимны существуют от древнейшей эпохи и до последних эпох месопотамской письменности в разных версиях. Я прочитаю начало шумерского текста:

«С Великих Небес к Великим Недрам помыслы обратила. Богиня с Великих Небес к Великим Недрам помыслы обратила. Инанна с Великих Небес к Великим Недрам помыслы обратила. Моя госпожа покинула небо, покинула землю, в нутро земное она уходит. Инанна покинула небо, покинула землю, в нутро земное она уходит. Жреца власть покинула, власть жрицу покинула, в нутро земное она уходит. В Уруке храм Эану покинула, в нутро земное она уходит. В Бадтибире Эмушкаламу покинула, в нутро земное она уходит» (В. Афанасьева. От начала начал. С. 139).

Уходя в подземный мир, в «страну без возврата», Инанна предупреждает своего визиря: «если я в течение трех дней не вернусь, значит, меня убила Эрешкигаль. И тогда ты иди к великим богам и проси у них, чтобы они мне помогли».

Когда Инанна входит в подземный мир, привратник у первых ворот ее видит, бежит к Эрешкигаль и говорит, что «великая светлая Инанна пришла сюда, в страну без возврата, в мир мертвых. Что делать?». «Впусти ее, - отвечает Эрешкигаль, - но по закону всего мира». А закон всего мира – это значит, что надо снять с себя все свои силы, все свои одеяния.

Сейчас милые дамы с удовольствием надевают кольца, украшения, драгоценности, красивые платья, головные повязки, забывая, что все это для Месопотамии имело абсолютно мистический смысл. Сейчас, когда священник облачается перед богослужением, то над каждой вещью читаются определенные молитвы, произносятся определенные священные формулы. Скажем, священник надевает поручи и говорит: «Руки Твои создали меня и сотворили меня», и так далее.

Примерно то же было и в Месопотамии – любая вещь, а уж, тем более, у Инанны, освящалась. И у каждых из семи ворот в подземное царство она должна была отдать один из предметов своего, как мы бы сказали, туалета – свои украшения, свои одеяния, свою корону. И в итоге она абсолютно нагая входит к Эрешкигаль, и там сидят судьи подземного мира, тоже аннунаки, которых она вроде бы повелительница, но здесь они совсем другие. И Эрешкигаль на нее кричит, аннунаки смотрят на нее взглядом смерти, и она умирает. То есть Инанна отлично знала, на что она шла – она шла на смерть.

И ее камеристка, Ниншубур, идет к Ану, идет к Энлилю и говорит, что прекрасный лазурит померк, великая драгоценность сломана, Инанна убита в подземном мире, надо ей помочь. Но они не помогают. Когда же она приходит к Энки, то Энки берет грязь из-под ногтей и из нее лепит двух бесполых существ и отправляет их в подземный мир с водой жизни и зерном жизни. И они приходят в подземный мир – поскольку они бесполые, они легко туда проходят, никто их не может задержать, и они приходят к Инанне, посыпают ее зерном жизни и кропят водой жизни. И Инанна воскресает.

Там есть еще одна страшная подробность: Инанна не только умирает, но ее тело то ли подвешивают на крюк, то ли сажают на кол – в общем, с телом тоже поступают нехорошо. Но она воскресает. И по воскресении ей надо как-то выйти из мира мертвых. И здесь возникает один очень существенный момент – надо кого-то отдать взамен себя. Потому что Инанна ведь не бесполое существо, и по закону подземного мира ей надо дать за себя замену. Если ты выходишь из подземного мира, кто-то должен прийти в него вместо тебя.

Зачастую мы не понимаем, что Христос пришел как замена всем нам, всем умершим, начиная от Адама. Собою Он разрушил врата ада. Даже на картинах и иконах, посвященных Сошествию Иисуса Христа во ад, художники обычно изображали поломанные замки и валяющиеся петли. Он разрушил врата ада, но мы не всегда понимаем, что Он дал Себя взамен. Но поскольку Он божественен и безгрешен, то эта замена не смогла быть удержана адом - Он воскресает и разрушает ад.

Примерно эта же модель существовала в Месопотамии с глубочайшей древности, но не с доистории, потому что многие реалии предания о сошествии Инанны в преисподнюю говорят о том, что это раннее историческое время, возможно, поздний неолит, но это уже городская культура.

Итак, Инанна выходит, но с ней Эрешкигаль посылает страшных демонов, которые должны утащить в преисподнюю того, на кого укажет Инанна. Она божественна, она всесильна, поэтому право указать дается ей. Но закон подземного мира непреложен. Поскольку великая Инанна – подательница жизни, была в преисподней, на земле прекратилось произрастание растений, не рождались дети – ни у людей, ни у животных, и, естественно, весь мир пребывал в трауре и по экономическим причинам, и по священным причинам.

И когда воскресшая Инанна обходит города Шумера, она видит повсеместно скорбь. Цари всех городов в трауре (а царь в то древнее время считался божественным существом). И Инанна их всех жалеет, и когда демоны готовы на них броситься, она им запрещает: «Нет, нет, этого не надо!». Наконец, демонам это так надоедает, что они говорят: «Тогда мы тебя назад утащим». Инанна отвечает: «Подождите, подождите, подождите!». И она приходит в свой город,в Урук. А в Уруке кто царствует? Ее супруг, Думузи, любовь ее юности.

Есть множество великолепных любовных диалогов Инанны и Думузи. Вообще все свадебные песни и все песни жениха и невесты имеют вид в Месопотамии диалогов Думузи и Инанны. Есть очень трогательный диалог, когда Думузи стучится в дверь, а Инанна, как порядочная девушка, его не пускает, в других же случаях девушка оказывается менее порядочной. То есть могут быть совершенно разные ситуации, в том числе, сватовство, соперничество. Думузи – скотовод, пастух. Пастушество вообще у семитов в чести. А соперник Думузи – земледелец. И, видимо, не только путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, но и путь к сердцу девушки тоже. Поэтому оба – и Думузи, и его соперник, предлагают свои плоды Инанне, и Инанна склоняется к Думузи.

Вообще, это замечательно, что Инанна предстает и как великая богиня, как страшная космическая сила, о которой вы уже слышали в гимнах, и как простая девушка, которая способна любить простого земного юношу и испытывать к нему и страсть, и стыд, и все, что свойственно людям. И это специально подчеркивается, чтобы было понятно, что эти две природы – божественная и человеческая, соединяются.

Так вот, Думузи сидит не в трауре, он сидит в праздничных одеждах и пирует. А что ему сидеть в трауре? Инанна вышла из преисподней, победа! Это огромный разговор, и я оставляю эту тему, потому что мы должны будем разобраться в ней подробно на лекциях по идее воскресения в Месопотамии. Скажем пока очень коротко, упуская массу важнейших деталей, что Инанна указывает на Думузи, и он идет в преисподнюю, он не хочет, он страдает, он боится, он бежит, но ведь даже Христос молился до кровавого пота - умирать всем страшно. Только в советских фильмах герои не боятся умирать.

И в итоге выносится приговор, причем об этом долго не знали. Особенность наших современных месопотамских исследований состоит в том, что мы постепенно находим все новые и новые таблички, и древние предания все более и более полно открываются нам. Долгое время думали, что Думузи просто ушел в преисподнюю, и Инанна опять пребывает на небе, а Думузи – в узилище. То есть такой очень печальный, бесперспективный конец. Но недавно были найдены новые тексты, которые показывают, что это не совсем так. Надо сказать еще об одном персонаже, появляющемся в этом предании. Это Гештинанна. Гешта – это виноградная гроздь, лоза винограда, виноградные ягоды, а Инанна – это царица неба. То есть, по всей видимости, если Думузи обрел божественность благодаря соединению с Инанной, то поэтому, собственно говоря, она на него и указывает – он не может умереть. Благодаря соединению с ней он обрел божественное естество. Но сама Инанна, соединяясь с ним, становится и земной женщиной, Гештинанной. И эта Гештинанна, царица неба, но и виноградная лоза (вот откуда идет образ винограда, вина как божественного напитка!) – это земля, дающая веселье, дающая вино – эту небесную, чудесную жидкость.

Гештинанна предстает в двух ликах: как сестра Думузи и как его возлюбленная. Но сестра, как вы уже знаете по Египту, это одновременно и супруга. Вы знаете это и по «Песни Песней», где герой и героиня именуют себя братом и сестрой, хотя они возлюбленные. Так вот, Гештинанна и Думузи попеременно находятся в подземном мире, в царстве Эрешкигаль – полгода она, полгода он. Это дает шанс на выход, шанс на победу над смертью. Неважно, как все это будет происходить, важно то, что побеждается смерть.

Есть удивительный шумерский текст, опубликованный и проанализированный Альстером, который называется «Сон Думузи» (B. Alster. Dumusi's Dream. Copenhagen, 1972). Думузи рассказывает Инанне свой страшный сон о том, что он погибнет, и она ему объясняет и раскрывает тайну жертвы, что жертва – это искупление. Благодаря схождению Инанны в мир мертвых, страна без возврата, преисподняя, становится страной возврата, страной, из которой можно выйти! Смерть можно преодолеть! Думузи это делает только потому, что он муж Инанны, возлюбленный Инанны. Таким образом, Инанна – это сила воскресения, сила победы над смертью.

Кончается шумерский текст о нисхождении Инанны в подземный мир следующими словами:

И мы должны ясно понимать, что здесь нет хорошего и плохого. Здесь есть реальность зла и смерти и избавление от них.

Нельзя говорить, что Инанна поступила коварно, плохо – причем это говорили даже в Шумере! Например, так говорил Гильгамеш. Когда Инанна предлагает ему стать ее возлюбленным, он отвечает ей, что «супругу юности твоей, Думузи, из года в год ты судила рыданья» («О все видавшем», табл. VI, 46-47). С человеческой точки зрения, то, что сделала Инанна – это, безусловно, нехорошо. Но в мире духовных сущностей она победила смерть, дав свою любовь Думузи и потом избрав именно Думузи, а не кого-то другого, заменой, поскольку божественный Думузи умереть не может. И поэтому Инанна почитается на всем Переднем Востоке. Если бы это был кто-то другой, не Думузи, он умер бы и все. А Думузи, соединившийся с Инанной, имеющий божественную энергию, не мог умереть, и отсюда – возможность выхода. И потому главная задача человека в древнем религиозном ритуальном мире – соединиться с Думузи и, подобно Думузи, соединиться с Инанной, чтобы, как Думузи, победить смерть. Обо всем этом мы будем говорить в свое время в лекциях, посвященных основным мистериальным линиям Месопотамии. Но сейчас для нас очень важно понимание того, что хорошего и плохого здесь нет, что здесь есть реальность зла и смерти и реальность избавления от них.

Инанна никогда не изображается ни матерью, ни женой, она всегда изображается возлюбленной. У Инанны нет детей, и это тоже очень интересно. Не через нее проходит небо на землю, но она сама, соединяя с собой, дает жизнь, и это огромное отличие Инанны от Исиды. У Исиды есть Гор, Исида рождает Гора. И Гор побеждает смерть и воскрешает своего отца, а здесь сама Инанна, благодаря своему соединению с человеком, дает возможность воскресения. Благодаря вступлению в брак, в любовный союз с Инанной, человек получает божественное естество, соединяясь с ее небесным супругом – Ану или Энлилем. То есть через Инанну обычный человек становится Ану и Энлилем, великим божественным существом.

Есть огромный цикл текстов, которые говорят об этой любви, страстной плотской любви Инанны и человека, довольно откровенно описанной. И поэтому один из главных священных ритуалов Месопотамии – это институт священного брака. От III тысячелетия до нас дошли тексты царского священного брака, где царь объявлял себя Думузи и, соответственно, человеком – возглавителем, предводителем черноголовых, как называли себя сами шумерийцы. А жрица Инанны являла себя Инанной. И священный брак происходил в гипаре, расположенном на вершине зиккурата, то есть на небе. Священный брак был частью новогоднего ритуала, и благодаря царю, участвовавшему в нем, все его подданные обретали бессмертие.

В конце III – начале II тысячелетия в Месопотамии, как и всюду, происходит деградация представлений о царской власти, и как в Египте уже люди не надеются на царя, а стремятся сам стать Осирисом, так и в Месопотамии каждый стремился вступить в брак с Инанной. Образ этого брака, который может быть у каждого и который стал вполне человеческим, есть в одном интересном шумерском религиозном тексте, который хранится в Лувре под номером TRS№95 и исследован А.Генульяком. Это именно брак, брак с Инанной, но брак не царя, а любого человека.

«Голов у нас две, ног у нас четыре…
О моя сестра, если я обнимал тебя в тростниках, если я целовал тебя там, чей взор выследить нас мог?
Дева Инанна, если я обнимал тебя в тростниках, если я целовал тебя там, чей взор мог нас выследить?
Та одинокая птица в небе? – Дай мне ее убить!
Та одинокая рыба в протоке? – Дай мне ее убить!
Если пожелаешь – я лягу с тобой – как в былые дни, если пожелаешь, о богиня!
Инанна – если ты пожелаешь, я лягу с тобой – как в былые дни, если пожелаешь – богиня…
Я царица, богиня, сижу с юношей как в былые дни, я лентяйка (?). Меня, проводящую время с юношей, как в былые дни, меня мать моя не отыщет».

«Голов у нас две, ног у нас четыре» - понятно, что речь идет о совокуплении. Видимо, юноши и девушки порой заходили в тростники - в Шумере лесов не было. Конечно, это реалии обычной любовной истории, которая и тогда, и сейчас происходит часто. Но за ней лежит огромный пласт: Инанна - «царица, богиня», дает юноше, конечно же, не только радость любовной услады, она дает божественность. Теперь мы понимаем, почему в совершенно превращенной форме, освобожденной от всех этих древних мифических образов, но очень похожая картина дается в Песни Песней.

8. Покровительница войска

И, наконец, последнее, что важно сказать об Инанне. Она – покровительница войны, покровительница войска. Это кажется немного странным, потому что Инанна - это любовь, победа над смертью, при чем тут война? Но мы должны помнить, что самые великие богини греков, Артемида и Афина, были воительницами. Мы должны помнить, что и у древних скандинавов, у древних викингов валькирии возносили погибших в бою воинов в Валгаллу. Битву шумеры именовали «пляской Инанны».

Когда мы будем заниматься Индией, то увидим, что Парвати, супруга Шивы – это тоже та, кто танцует и пляшет на поле боя среди трупов и крови. В чем же тут дело? Вот как Инанна говорит о себе:

«Когда я стою на переднем крае битвы, Я – предводительница всех земель.
Когда я стою перед началом битвы, Я – колчан наготове.
Когда я стою посреди битвы – я – сердце битвы, рука воинов.
Когда я ступаю к концу битвы – я злобный прилив крови.
Когда я иду по пятам за битвой, я женщина – вперед, догоните! (то есть «я достигну, я догоню»)»
(Т. Якобсен. Сокровища тьмы. С. 162).

Дело в том, что если одна форма соединения с Инанной – это священный брак, если другая форма соединения с Инанной – это вкушение плодов земли, жертвы, которые благодаря дождю – молоку Инанны, произрастают, то третья форма соединения с Инанной – это смерть на поле боя. Кровь падает в землю, входит в землю, как дождь. И те, кто не смогли соединиться с Инанной в священном браке или за священной трапезой, не смогли или смогли, но не до конца, для них священное поле боя есть возможность соединиться с Инанной в особой форме брака. Это особый брак, это особое соединение – не соединение семени, не соединение пищи, а соединение крови. Поэтому они восходят на небеса. Воины, погибшие на поле брани, восходят на небеса, ибо они также в Инанне, но в Инанне как в царице битвы.

Торкильд Якобсен, заканчивая свой разговор об Инанне, пишет очень благодушно, что «Инанна стала воплощением подлинной женственности, обладающей бесконечным разнообразием проявлений» (Т. Якобсен. Сокровища тьмы. С. 169). Я очень сомневаюсь, что это есть подлинная женственность, или, по крайней мере, у самого Т. Якобсена довольно извращенное представление о женственности. Инанна намного больше, чем женщина. Женское в ней – это то, что она через себя возводит на небо, то, что она дает жизнь и этому миру, и тому миру. Но Инанна, в первую очередь, великая божественная сила – и нисходящая, и восходящая. Постепенно в процессе изменения религиозного сознания жителей Месопотамии, восходящая сила, как мы уже с вами говорили, убывает, а нисходящая обращает на себя их главное внимание.

Инанна – это то, что помогает обрести жизнь. Именно поэтому ее можно назвать одним из самых удивительных образов месопотамской религии.