1. Варуна и творение мира

Дорогие друзья, эта седьмая лекция по истории ведической религии будет посвящена Варуне и Митре.

Варуна – дэва-асура, то есть, асура, который перешёл на сторону дэвов и стал одним из них. В том таинственнейшем, древнейшем знании, которое присутствует в месопотамских источниках и намёки на которое мы встречаем вплоть до Ветхого Завета, неканонической книги Еноха, существует история о том, что изначальной, косной божественной силой в Месопотамии являлись Тиамат и Апсу. Они не хотели давать своим детям, новому поколению богов, возможность творить мир. Нечто похожее присутствует и в греческой мифологии: там второе, новое поколение богов побеждает поколение старое и творит мир. Это ясно видно в Месопотамии и достаточно ясно – в Греции, поскольку есть оговорка, что некоторые боги поколения Крона перешли на сторону Зевса. А в ведической традиции напрямую сказано, что часть асуров перешла на сторону дэвов, и первый из них – Варуна. Именно поэтому дэвы победили, и возник мир, и именно поэтому Индра победил Вритру.

2. Хранитель царства и царской клятвы

Слово асура по звучанию напоминает имя Ашшур, из которого произошло название Сирии в месопотамской, семитической традиции. И безусловно, Ахура-Мазда (авест.) – это на ведическом санскрите Asura Medhya, то есть, «Владыка ума», «Владыка разума». Учёные до сих пор спорят, восходят ли имена Варуны и Урана к одному и тому же индоевропейскому корню, или же между ними нет ничего общего.

Самое раннее известное упоминание Варуны мы встречаем в Богазкёйской надписи ХIV века до Р.Х. Это текст договора, заключённого около 1350-го года претендентом на митаннийский престол Шаттивазой c хеттским царём Суппилулиумой I. Митаннийская традиция – во многом индоевропейская, и среди богов, призванных засвидетельствовать соглашение со стороны Митанни, упоминаются Mi-it-ra-aš-ši-il, A-ru-na-aš-ši-il, или же Uru-van-nas-sil, Уран, In-da-ra, Na-ša-at-ti-ya-an-na. То есть, это имена Митры, Варуны, Индры и Насатьев с добавлением хурритских суффиксов -ššil и -nna.

Мы видим, что Варуна и Митра в этом списке стоят рядом. Видим, что они в этот период – вскоре после завоевания ариями городов индской цивилизации Мохенджо-Даро и Хараппы, которое датируется серединой II тысячелетия до Рождества Христова, если оно действительно было, – почитались в индоарийском регионе. Причём – и индийцами, и иранцами, потому что митаннийцы связаны с Ираном, эта традиция – иранская. Так что эти божества в тот период были настолько значимыми, что присутствовали в договоре в качестве свидетелей и хранителей царской клятвы.

Имя Варуна учёные возводят к различным индоевропейским корням: uer – «связывать», ver – «говорить», vri – «покрывать», var – «забрасывать камнями», «осыпать», и к слову weru, как и в современном литовском языке, означающему «нить».

Веды называют братом Варуны Сому – тоже асура, перешедшего на сторону дэвов; супругой Варуны – Варунани, или же Варуни, но она является более поздним мифологическим образом, который в Ведах отсутствует. Курма, сын Гритсамады, один из создателей Вед, говорит о Варуне: «Ты, Варуна, царь для всех, и для тех, кто боги, о Асура, и для тех, кто смертные. Даруй нам увидеть сто осеней! Мы хотим достигнуть хорошо установленных прежних жизненных сроков!» [РВ 2:27, 10].

Здесь Варуну называют и царём, и асурой, представителем первого поколения богов от Нерождённого; он царь, раджа – и для людей, и для богов. Он дарует смертным великий дар долголетия – сто осеней - в древней Индии считали годы не по лету, а по осени, времени урожая. Исходя из этого фрагмента, можно сделать вывод, что в эпоху вед считали - когда-то люди обладали таким долголетием, а потом стали жить меньше.

Ведический царский ритуал, раджасуя, – самый дорогой императорский ритуал; когда его совершают, царь должен как бы со всей Вселенной собрать своих вассалов, без них раджасуя совершаться не может. Раджасуя – священнодействие, утверждающее царя над другими царями. Деватой, объектом этого ритуала являются Варуна и Митра, и в первую очередь – Варуна. Поэтому, когда митаннийский царь клянётся именем Варуны и Митры, он клянётся своим царским достоинством, своей царской сущностью.

Этот ритуал подробно описан во второй книге «Махабхараты», где его совершает царь Юдхиштхира [Сабхапарва, 30-42]. Раджасую в подражание ему регулярно осуществляли цари империи Чола, великой империи, о которой мы мало что знаем, но в Индии её история изучается. Империя Чола существовала в южной Индии с III века до Р.Х. по ХIII век по Р.Х. и включала в себя значительную часть южной и восточной Индии, северного Цейлона, острова Малайского архипелага, Мальдивские острова, южную часть Тайланда. Множество царей со всего региона от нынешней Юго-восточной Азии до Индии, Цейлона и Мальдив прибывали для проведения ритуала как вассалы царя в Танджавур, столицу империи.

И это всё совершалось Варуной; Варуна – хранитель царства, в Ригведе он – хранитель вселенской империи, императора - чакравартина. Такого императора в реальности никогда не существовало, хотя многие хотели ему уподобиться и совершали ещё один, тоже очень важный, но менее дорогой, чем раджасуя, ритуал ашвамедхи, жертвоприношение коня, о котором мы ещё поговорим позже. Замечательный по поэтике гимн из V мандалы «Ригведы», авторство которого принадлежит Атри Бхаума, говорит:

«Вседержителю вознесу я возвышенную, глубокую
Молитву, приятную прославленному Варуне,
Который, как заклатель (жрец, убивший и снявший с животного шкуру) – шкуру, разбил
Землю, чтобы разостлать ее под солнцем.
Среди деревьев протянул он воздух,
Волю к победе (vajam) вложил Варуна в сердца скакунов, молоко – в коров, Вдохновение (силу духа - kratu) в сердца (людей), огонь – в воды,
Солнце поместил на небо, сому – на горы.
Бочку с отверстием внизу Варуна
Вылил на оба мира в воздушное пространство,
Ею царь всего мироздания,
Как дождь – хлеба, орошает почву»
[РВ 5:85,3].

3. Царь и великий податель блага

Именно этому образу бочки Варуны – с отверстием внизу – и посвятил Кёйпер свою статью «Небесная бадья». Мы видим, что Варуна не только создаёт мир и воздушное пространство, но и даёт миру благоденствие, подобное дождю: как дождь даёт произрастание хлебам, так же и деяния Варуны дают всё: мужество людям в битве, молоко – коровам, желание побеждать на соревнованиях – коням, и так далее. Варуна – великий податель. Если Индра – тот, кто победил Вритру и высвободил воды человеческие, дав им соединяться с небом, то Варуна – создатель этого мира и его благодетель. Это подчёркивается постоянно. У Васиштхи мы читаем:

«В море нисходит Варуна как день,
Как белая капля (drapsó ná çvetó – капля семени или сомы), сильный зверь. Вызывая глубокую хвалу, меряя пространство,
Царь всего сущего, чья власть ведет к счастливой цели»
[РВ 7:87,6].

Очень интересный гимн принадлежит риши Набхака из рода Канвов:

«Кто на них лежит, (как) покров,
(Озирая) все рождения этих (богов),
Охватывая кругом все (их) установления, –
Перед (этим) Варуной в (его) обители
Все боги (следуют его) завету.
Пусть лопнут все ничтожные другие!»
[РВ 8:41,7].

Естественно, имеется в виду, что не боги лопнут, а другие поэты. Имя Набхаки связано с глаголом «лопаться», и он это постоянно обыгрывает. Пусть они лопнут от зависти, а он, Набхака из рода Канвов, воспевает Варуну как того, перед которым все боги следуют завету. То есть, даже для дэвов Варуна определяет правильное и неправильное, определяет все установления.

Шакапута, сын Нримедхи говорит: «Ты, о Варуна, царь над всеми, глава» [РВ 10:132,4, 2-3]. Это единственный гимн в X мандале, посвященный Варуне. Варуна наставляет богов, и боги следуют его советам. В очень интересном гимне Трасадасью, сына Пуруктусы, есть диалог между Варуной и Индрой. Я советую всем его прочесть целиком в переводе Т.Я.Елизаренковой и внимательно посмотреть комментарии. Варуна говорит Индре:

«Я царь Варуна. Для меня установили
Эти асурские силы.
Боги следуют решению Варуны.
Я правлю народом, чье тело наилучшего вида (vavrí – укрытие, телесная оболочка, тот же корень что и Варуна – var (Луи Рену)).
Я, Варуна, - Индра. Эти два широких,
Глубоких, хорошо устроенных пространства
(Своим) величием я привел в движение и поддержал
Два мира».
[РВ 4:42, 1-3]

4. Индра и Варуна: соперничество или сотрудничество?

Варуна как бы похваляется перед Индрой, а Индра – перед Варуной; так говорят некоторые индологи, например, Кёйпер. Они считают этот гимн свидетельством соперничества между Индрой и Варуной, но на самом деле риши таким образом воспевает обоих. Этот божественный диалог является своеобразной формой восхваления, художественным приёмом, и делается для того, чтобы создатель гимна мог продемонстрировать Варуне и Индре, что он знает об их величии, что он славит их, и потому они должны проявить к нему благосклонность. Думаю, утверждение о соперничестве Индры и Варуны несправедливо.

Мысль о том, что молодой бог Индра оттесняет старого Варуну, которую высказывал Мирча Элиаде, неверна. В конце Индра и Варуна выступают как одно целое: «Завоевав награду, да опьянимся мы богатством, как боги – жертвой, как коровы – пастбищем! Все дни давайте вы нам, о Индра-Варуна, ту дойную корову, которая не брыкается…» [РВ. 4, 42, 10. Вариант перевода Луи Рену].

Выражение «завоевав награду» здесь, возможно, относится к награде на состязаниях, а возможно – к человеческой любви и вниманию. Но даже если это награда на состязаниях, то здесь нет корысти: мы помним, что состязания в древнем индоарийском мире, поздней формой которых являются известные нам всем греческие Олимпийские игры, имели вид, если угодно, модели борьбы дэвов и асуров, и побеждал в них тот, кто был больше одухотворён. Индра и Варуна вдвоём, асура и дэва, одухотворили больше победителей. И результатом тут является богатство – и в прямом смысле, и богатство духовное – подобно тому, как боги получают жертвы, а коровы получают пастбища.

Дойная корова – это образ милости божьей, божественного устроения, в котором нет внутреннего подвоха, и в котором демонические силы не обрушивают счастья. Вспомните, как завистливы греческие боги; но в отношениях между богами и людьми не должно быть никакой подозрительности, зависти и лжи. Это радость, счастье и благо – потому что мы, как говорит поэт, воспеваем Индру-Варуну. Не победу одного над другим, а их единство. Никакого соперничества здесь нет.

Мирча Элиаде говорит, что у Варуны есть тёмная сторона, что Индра лишил Варуну мужской силы и трона, и делает ссылку на вышеприведённую шукту 4:42. На самом же деле в этом гимне ничего такого не сказано. В другом гимне, на который также ссылается Мирча Элиаде, есть диалог Индры и Варуны, где Индра приглашает Варуну соучаствовать в борьбе с асурами на стороне дэвов [РВ 10:124, 5-6]:

«Эти Асуры остались ныне без силы майи. Если ты, Варуна, хочешь меня любить, то отделяя правое от неправого, о царь, господствуй в своей власти (или – приди под господство моей власти, об этом идёт спор Кёйпера с Ольденбергом). Вот – солнечный свет, это он всегда был благом, вот ясность широкого воздушного пространства. Давай поразим вдвоем Вритру! Сома, выходи (niréhi soma)! Тебя, являющегося жертвой, мы почтим жертвой!»

Здесь нет и речи о победе Индры над Варуной, и тем более – о лишении Варуны мужской силы или трона. Речь идёт о другом: асуры сами по себе, как противостоящая дэвам сторона, остались без своей силы, без майи. Как вы помните, об этом рассказывается в Шатапатха Брахмане, асуры были обессилены, потому что дэвы стояли в правде, а асуры – в неправде. И если Варуна хочет любить Индру и дэвов, то он должен отделить правое от неправого и господствовать, быть вместе с Индрой, его соратником, а не его вассалом.

И Индра говорит: вот свет, который всегда был благом, вот ясность широкого воздушного пространства, всё то благо, которого Вритра и асуры лишили мир. Не подчиняйся мне, потому что я поразил Вритру, а давай вместе его поразим. Здесь речь идёт об объединении сил Индры и Варуны, а затем – призыв к другому асуре, к Соме: «Сома, выходи!» И мы знаем, что Сома, как и Агни, перешёл на сторону дэвов. Сома является жертвой, но его не приносят в жертву, а почитают ею – жертвы приносят самому Соме.

Любимая религиоведами идея о том, что одно поколение богов победило другое взята, конечно же, из греческой мифологии, но она не работает в ведическом контексте. Это выдумка, из которой делаются далеко идущие выводы. Крупнейший евразиец и замечательный филолог Николай Сергеевич Трубецкой в своей книге «Религия Индии и христианство», которая была переиздана в Москве в 2000-м году, писал: «Факт победы Индры над Варуной недостаточно оценивается исследователями истории религии Индии. Между тем этот факт был чреват последствиями и предопределил всё дальнейшее развитие индийской религиозной мысли».

Это всё - чистая спекуляция крупного учёного, не соответствующая действительности; никакого факта победы Индры над Варуной в Ведах нет. Все подобные конструкции, построенные на ведических гимнах, спекулятивны, и князь Трубецкой строил свою систему борьбы культур и цивилизаций на очень зыбком, ложном основании.

В шестьдесят шестом гимне X мандалы говорится:

«Воодушевленные Индрой, наученные Варуной,
Достигшие доли в свете солнца,
Мы хотим сочинить молитву для сообщества…»
[РВ 10:66,2].

Варуна – учит, Индра – воодушевляет. Варуна – это древнейшая мудрость, подаваемая миру и создающая мир. А Индра – это победа, это сила, которая разрушает преграду, средостение. Очень часто мы думаем, что победа невозможна, что зло побеждает добро, что между нами и добром непреодолимая стена, которую мы не можем разрушить, но Индра разрушает эту стену, и поэтому можно быть воодушевлённым его победой, и бороться за правду. Но в том, как именно бороться, и в чём суть борьбы, мы научены Варуной, говорили ведические арии.

5. Тысячеокий Варуна

Варуна – первый из асуров, первый из адитьев. Он лучше всех знает тайну Аджа, и он доносит её до мира, который он же и создал. Но именно потому, что Варуна лучше всех знает – и творит своим знанием правды мир, он строго надзирает за тем, как люди исполняют Риту, и подаёт благо только исполняющим её, иных же ловит в свои петли. От глагола uer, ver, «связывать», это европейский корень, происходят и наши слова «вервие», «верёвка», и санскритское слово для обозначения верёвки – «варатра». Этот глагол, «связывать», относится не только к идее связывания человека с добром и с небом, и с миром богов, но и к узам Варуны, которые он накладывает на грешников.

Солнце именуется глазом Варуны, которым он смотрит «на деятельного среди людей» [РВ 1:50,6]. То есть, на того, кто наиболее деятельный и активный, кто вождь, на того Варуна смотрит особенно пристально. Потому что эта деятельность, это лидерство, эта сила очень легко может увлечь многих к анрите, к неправильности. Но если человек сохранит праведность, если его деятельность будет соединена с Ритой – он станет великим созидателем. Поэтому Варуна – царь и покровитель царей, и поэтому ему творится раджасуя: соединение деятельной силы - майи с Ритой творит чудеса.

В 34 гимне VII мандалы, в одном из гимнов семьи Васиштхов, говорится: «Надзирает за местом этих рек Варуна грозный, тысячеокий. Царь царств, украшение рек, непоколебима его власть, длящаяся вечно» [РВ 7:34,10-11]. О какой же победе Индры над Варуной можно говорить в ведическом контексте, если его власть «длится вечно»? Значит, речь идёт не о победе одного над другим, а о соединении их сил.

Очень важен и образ тысячеокости Варуны. Имеется в виду то, что он надзирает за всеми, он видит всех. Этот образ тысячеокости в Греции связан с Аргусом. Интересен образ рек, за которыми надзирает Варуна: «Царь царств, украшение рек». Каких рек, и причём тут Варуна? Это образ рек человеческих. Помните, как в 32-ом гимне I мандалы Индра освободил движение рек человеческих? Реками здесь называют людей, потому что реки текут к океану, текут к беспредельности. Жизнь человека – это русло реки. Существует известный смешной рассказ, там художник рисует разную чепуху, и когда его спрашивают, что он хотел изобразить, тот спрашивает в ответ: «А вы видели когда-нибудь, как течёт река?» И все, изумлённые его мудростью, отходят. На самом деле в этих словах есть мудрость, хотя очевидно, что ни писатель, ни художник, которого он описал, этого не знают.

Река – это человек. Человек течёт из момента своего рождения малюсеньким ручейком из капель, текущих с вершин Гималаев – и становится огромной рекой, которая впадает в божественный океан, если не пересохнет по дороге под солнцем всех своих ошибок, не уйдёт в песок. И вот, украшением рек является Варуна: украшением людей, текущих к божественному благу. Поэтому Варуна – хранитель Риты. И владыка майи, асурической силы, которая покинула асуров и во многом перешла к Варуне, вставшем на сторону дэвов.

В самом потаённом месте он слышит человека. Варуна виден по всему свету – он vishva darshata, «повсюду видимый», и он следит за людьми [РВ 8:41,3,3]. Варуна всегда вместе с людьми, он следит за ними, и каждая их мысль, каждое их действие, каждое слово – оно соизмеряется им с Ритой, владыкой которой он является. Слово, которым обозначаются его глаза, spása – от глагола spác, «видеть», позднее стало употребляться в значении «шпион» (сравните с английским spy). А ещё позднее, в эпосе и в пуранах, слово spása превратилось в слово pasa – «петля», которой Варуна ловит грешников. Эта петля известна как артха, аша, урта, и она встречается в клятвах многих правителей ХIV века в амарнском архиве.

В египетском архиве Амарны были найдены документы, в которых некоторые династы клянутся, что если они нарушат те или иные обещания египетскому царю, то попадут в петлю. В IV книге Атхарваведы есть такое заклинание – против лжи и нечестных врагов, и оно очень важно. Я позволю себе прочесть вам это заклинание целиком, может быть, с небольшим комментарием.

«Могучий их повелитель
Видит словно изблизи.
Кто считает, что бродит тайком, -
Всё это знают боги.
Кто стоит, кто бродит и кто шатается,
Кто бродит схоронясь, кто крадучись -
Если двое, усевшись вместе, (что-то) обсуждают,
Царь Варуна знает как третий...»

Смысл этой формулировки в том, что Варуна знает всё, скрыться от него невозможно. Нет такого потаённого места, нет такой тихой, скрытной беседы, которую не услышал бы Варуна.

«…И эта земля (принадлежит) царю Варуне,
И то небо с высокими краями,
И два океана – две стороны живота Варуны,
И в этой малой капле воды он сокрыт…»

Родаси, два мира, по традиционному объяснению экзегетов, это небо и земля. И в каждой малой капле, то есть, в небе и земле, и в каждой малюсенькой капле – в слове, в действии, в вещи, всюду присутствует Варуна.

«…И кто проберется далеко за пределы неба,
Он не будет освобождён от царя Варуны.
С неба его соглядатаи приближаются сюда:
Тысячеглазые, они озирают землю...»

Поэтому ни на небе, ни на земле, ни даже в занебесном пространстве скрыться от Варуны нельзя; даже в том месте, которое Платон называл Гиперуранией, спрятаться от Варуны не получится.

«…Всё это созерцает царь Варуна:
Что в пределах двух миров, что за пределами.
Сосчитаны у него моргания людей.
Как удачливый игрок в кости, он замечает их...»

Видимо, и в древности люди любили играть в азартные игры, в кости; мы называем это игрой в напёрсток, бросанием игральных костей. И здесь мы видим этот образ – когда бросают кости и своему контрагенту подмигивают, мол, так играй, – всё это видит Варуна: каждое подмигивание, каждую хитрость, каждую уловку, каждую ложь он видит, как удачливый игрок.

« …(Те) твои петли, о Варуна, семью семь,
Что пребывают трижды распущенными, сверкая,
Пусть все они свяжут говорящего неправду,
(А) кто говорит истину, того пусть отпустят!..»

Вот оно, заклинание: кто говорит ложь, неправду, того свяжут петли Варуны, а того, кто говорит правду они связывать не будут.

«…Сотней петель обуздай его, о Варуна!
Да не избавится от тебя говорящий неправду, о следящий за людьми!
Пусть сидит негодяй с отвислым животом,
Как бочонок без обруча, лопающийся повсюду!..»

Мы видим тут образ негодяя – вруна, лжеца, вора с отвислым животом, и он толстый неспроста. Дело в том, что Варуна как владыка вод очень часто поражает людей водянкой. И этот отвислый живот, скорее всего, означает, что человек уже болен водянкой, он поражён, он страдает, он умирает. Он лопается повсюду, как бочонок без обруча.

«…(Тот) Варуна, который продольный и поперечный,
Варуна, который из наших краев, который из чужих краев,
Варуна, который божественный и который человеческий,
Всеми этими петлями я связываю тебя,
О такой-то, потомок такого-то, сын такого-то,
И всех их я предназначаю для тебя, о, Варуна,
Могучий их повелитель.
[Атхарваведа, IV. 16. К Варуне – против врага]

Это заклинание говорит нам о том, что всех, кто лжёт – и продольных, и поперечных, и из наших краёв, и из чужих краёв, и богов, и людей, произноситель этого заклинания связывает и отдаёт Варуне, который поразит их так или иначе – водянкой или какой-нибудь другой болезнью, и погубит. Это заклинание против всех врагов, которые, как поясняют позднейшие интерпретаторы, встретятся на твоём жизненном пути и будут лгать, будут нагло обманывать тебя в лицо или за глаза будут чинить тебе козни. Прочитав это заклинание, ты разрушишь их козни, назовёшь их имя, и они погибнут.

6. Варуна и грех

Варуна ненавидит грех. Нарушения священнодействия, ложь, клятвопреступления, гнев, пьянство, азартные игры, наговор, супружеские измены – всё это глубоко противно Варуне. Я уже немного рассказывал об этом явлении, а сейчас настало время поговорить об этом подробно. В Айтарее Брахмане рассказывается о случае, который на самом деле очень тесно связан с Ригведой, поскольку герой этого сюжета – это один из риши, один из тех, кто услышал Веды. Это сын брахмана Аджигарты Шунахшепа.

Так вот, в Айтарее Брахмане рассказывается, как некий бездетный царь дал обет, согласно которому, если у его родится сын, он принесёт его в жертву Варуне. Когда же сын родился, царь, естественно, пожалел своего ребёнка, и сначала он откладывает исполнение обета, а в конце концов покупает заместителя. У брахмана Аджигарты он покупает сына Шунахшепу, чтобы принести его в жертву вместо собственного сына.

Когда же Шунахшепу привязывают к жертвенному столбу, теперь вы уже знаете весь обряд жертвоприношения, тогда этот мальчик начинает петь гимн Варуне. И таким образом он был спасён и принят в семью риши Вишвавитры, о котором мы с вами ещё будем говорить, его историю я вам тоже расскажу. Варуна возвращает Шунахшепу к состоянию несвязанности, к состоянию адити. И поэтому каждый, кто об этом знает, находясь в тяжких обстоятельствах, как Шунахшепа, привязанный к жертвенному столбу, может обратиться к Варуне и освободиться от уз, которые он не заслужил, и вернуться к состоянию адитьи, то есть, состоянию беспредельности, несвязанности. Здесь проигрывается образ адити как беспредельности и несвязанности узами. И этот гимн, который читает Шунахшепа, привязанный к жертвенному столбу, я позволю тоже прочесть целиком, он очень красивый.

Обратим, кстати, внимание, что Шунахшепа – мальчик, а не взрослый муж. Здесь нет никакого преклонения перед маскулинностью, мужской силой – не раз в Ведах и других ведических текстах, в Упанишадах мы увидим, как мальчик оказывается умнее взрослых, да и женщина – умнее мужчины. Это всё там присутствует, так что никакой возрастной или сексуальной детерминированности в Ведах нет.

«Милое имя какого бога,
Которого из бессмертных мы сейчас вспомним?
Кто же снова вернет нас великой Несвязанности,
Чтобы я видел отца и мать?
Мы вспомним милое имя бога
Агни - первого из бессмертных.
Он вернет нас снова великой Несвязанности,
Чтобы я видел отца и мать!
К тебе, о бог Савитар,
Владыке всего желанного,
Мы идем за долей, о (ты,) дающий!
Ведь та поистине Счастливая доля,
Что, покоясь за пределами зависти,
Была бесстрастно вложена в твои руки, -
У тебя, наделенного Счастливой долей, мы
Хотим приобщиться с твоей помощью
К вершине богатства, чтобы опереться (о нее)…»

Солнце даёт вот эту долю блага, долю богатства и, естественно, жизни.

«…Ни твоей власти, ни силы, ни ярости
Никогда не достигли ни те порхающие птицы,
Ни эти воды, непрерывно движущиеся,
Ни (те,) что превосходят неистовство ветра.
В бездонном (пространстве) царь Варуна с чистой силой действия
Держит прямо вершину дерева.
(Ветви) направлены вниз. Их основание - наверху.
Да укоренятся в нас лучи!..»

Здесь этот мальчик вспоминает великую истину: человек – это не земное, а небесное существо. Истина, которая потом на откроется, как вы помните, в VI разделе Брихадараньяка-упадишады, в предании о пяти жертвенных огнях, панча агни, где сказано, что начало человека – на небе, а не на земле. Шунахшепа говорит об этом же.

«…Ведь широкий сделал царь Варуна
Путь для солнца, чтобы следовать (ему).
Безногому он сделал ноги, чтобы приставить,
А еще он отвращает словом даже (того врага), что проник в сердце (то есть злобную мысль).
Сотня, о царь, у тебя целебных средств, тысяча (это обращение к Варуне).
Широким (и) глубоким пусть будет благоволение твое!
Прогони далеко прочь Гибель!
Даже содеянный грех сними с нас!
Вон те звезды, что вверху укреплены -
Ночью они видны. Куда же днем уходят?
Непреложны обеты Варуны:
Озирая (все вокруг,) бродит ночью луна...»

Опять же, образ, который непонятен – видится, что звёзды куда-то днем исчезают, уходят. На самом же деле никуда звёзды днём не уходят, они просто не видны, но они всё равно есть – так же и ты есть всегда.

«…Вот зачем я иду к тебе, почитая (тебя) молитвой,
Вот чего хочет для себя жертвователь с жертвенными возлияниями:
Будь здесь, Варуна, не гневающимся!
О ты с широкой славой, не отними у нас срок жизни!..»

Мальчика Шунахшепу приносят в жертву Варуне, но он его восхваляет и просит, чтобы тот не лишал его жизни, чтобы жертва, которую он приносит, стала бы не жертвой его телом, не жертвой его физическим естеством: он приносит Варуне жертву слова, жертву воли, жертву мудрости, жертву богопознания. И поэтому – «не отними у нас срок жизни».

«…О том ночью, о том днем мне твердят,
О том этот знак явлен из сердца:
К кому воззвал закованный Шунахшепа,
Тот царь Варуна должен освободить нас!
Ведь Шунахшепа воззвал, закованный,
К трем колодам привязанный, - к Адитье (беспредельному, не связанному),
Чтоб освободил его царь Варуна.
Ведун, которого не обмануть (тот, кто знает, ведун, мудрец), да отпустит он петли!
Мы смягчаем твой гнев, о Варуна,
Поклонениями, жертвами, возлияниями.
О власть имеющий Асура-провидец,
О царь, сними с нас содеянные грехи!..»

То есть, если человек попал в некое ужасное положение из-за своих грехов, из-за грехов предков, то сними с молящегося эти грехи.

«…Вверх - верхнюю петлю с нас, о Варуна,
Вниз - нижнюю, посреди среднюю сними! (Мальчик привязан тремя петлями)
Тогда сможем мы, о Адитья, пребывать
В твоем завете безгрешные перед Несвязанностью!..»
[РВ I, 24. К Агни, Савитару и Варуне].

Вот какой замечательный гимн, который, как вы понимаете, очень персонален – это гимн Шунахшепы. И одновременно это призыв к освобождению от всяких уз, в том числе – в основном – и от уз греха, осознанного, или же неосознанного, и затем – призыв к возвращению к жизни, возвращению к свободе, к адити, потому что сам Варуна – адитья, он сам – порождение адити, он сам – Несвязанный и творение Несвязанного. В гимнах к Варуне мы всегда видим этот покаянный момент – это не просто воспевание, а осознание собственного греха.

7. Варуна и покаяние

Часто говорят, что в Индии нет понятия греха в нашем понимании этого слова. В Индии, может быть, и нет, это другой разговор, и об этом мы ещё поговорим впоследствии, когда будем заниматься классическим индуизмом. Но в ведической традиции это понятие, безусловно, есть. И гимн Шунахшепы говорит об этом с полной ясностью: Варуна наказывает за грехи, наказывает народ за грехи соплеменника, а потомков – за грехи предков. Ускользнуть от его наказания невозможно.

Нераскаявшихся грешников, как мы сейчас увидим в одном из гимнов Васиштхи, Варуна отправляет в глиняный дом, мриномайям грихам. Гриха – это «дом», а мриномайя – «сделанный из глины», то есть, это преисподняя. Праведники же возносятся после смерти в «небесный мир отцов». Прочитаем эти замечательные покаянные молитвы Васиштхи, может быть, одни из самых личных гимнов Ригведы. Персональные – но в то же время имеющие для всех большое значение. В Ригведе они связаны с Варуной. Грех всегда персонален, как и прощение всегда персонально, а поэтому и молитвы, естественно, персональны.

«…Чистую, самую приятную молитву
Принеси щедрому Варуне, о Васиштха,
(Ты,) который должен направить в наши края достойного жертв,
Награждающего тысячей даров, могучего быка.
Как только пришел я увидеться с ним (то есть с Варуной),
Я решил, что лик Варуны - (это) лик Агни.
Солнце, которое в скале, и мрак пусть верховный защитник
Приведет ко мне, чтоб я увидел чудо.
Когда мы двое восходим на корабль: Варуна и (я),
Когда выводим (корабль) на середину океана,
Когда движемся по поверхности вод,
Мы будем вдвоем качаться на качелях - для блеска…»

Здесь нам открывается мистическое видение поэта – когда Варуна и Васиштха вдвоём плывут на корабле по мировому океану, когда они качаются на качелях между небом и землёй. Непосредственное глубочайшее, личное и персональное общение бога и человека – «для блеска», для сияния. Васиштха в этом богообщении, в этой слиянности с Богом, становится сияющим.

«…В самом деле, Васиштху Варуна посадил на корабль,
(Он,) мастер, сделал риши,
Певцом, (он,) вдохновенный, в счастливейший из дней,
Пока продляться небеса, пока - зори.
Куда минули те дружеские чувства между нами,
Что прежде мы могли общаться без вражды?
В высоком тереме, о Варуна, самосущий,
В стовратном побывал я - в доме твоем.
Когда (твой) близкий приятель, о Варуна, (кто) дорог (тебе),
Твой друг совершит против тебя прегрешения,
Да не расплатимся мы как виноватые перед тобой, о настигающий!
Даруй же защиту тому, кто восхваляет!
Живя в этих прочных жилищах, (мы хотим почитать) тебя -
Да избавит нас Варуна от петли! -
Получая помощь из лона Адити (из утробы беспредельности)!
Защищайте вы нас всегда (своими) милостями!»
[РВ VII, 88. К Варуне].

Как вы видите, в этом гимне есть и воспоминания о крайней близости Васиштхи и Варуны, и горе от того, что эта близость утрачена, и покаянное чувство, и надежда. Следующий, короткий 89-й гимн, более безнадёжен, но в то же время в нём также видны и любовь, и надежда.

«Не хотел бы я, о Варуна,
Уходить в земляной дом, о царь.
Прости, о добрый повелитель, помилуй!
Когда иду я, как в трясучке,
Раздувшийся, словно мехи (вот она, водянка), о хозяин давильных камней (камней, на которых давится сома),
Прости, о добрый повелитель, помилуй!
От слабости воли, невзначай,
Пошел я против течения, о светлый.
Прости, о добрый повелитель, помилуй!..»

Посмотрите, какой интересный образ: «пошёл я против течения». Ведь человек – это река, текущая от своего рождения до божественного океана. Вот это правильное течение. А когда человек совершает грех, он идёт против течения, он идёт от Бога, от божественного океана, от божественного бытия. И соответственно, греховный поступок заставляет идти человека против течения реки его жизни.

«…Жажда настигла певца,
Стоящего посреди вод.
Прости, о добрый повелитель, помилуй!..»

Впоследствии этот фрагмент гимна будет переосмыслен и представлен в образе Тантала. А здесь речь идёт о том, что певец стоит посреди божественных вод, посреди блага бытия Варуны, но он жаждет Бога, потому что он Его не имеет. Почему же он Его не имеет? Потому, что своим грехом он отсёк себя от Бога. Не то, чтобы Бог исчез; вот Он, тут, но певец не может с Ним общаться из-за того, что грешен. Грех ставит между ними стену.

«…Если против божественного рода, о Варуна, какой-нибудь
Проступок мы, люди, здесь совершаем,
Или если по неразумению нарушили твои законы,
Не карай нас, о бог, за этот грех!
[РВ VII, 89. К Варуне].

Это уже то, что потом люди назовут бхакти, «любовь низшего к высшему», в данном случае – Васиштхи к Варуне. Кстати говоря, связь Варуны с Васиштхой восходит к очень древнему индоиранскому времени; эти гимны, видимо, очень ранние. Интересно, что в Авесте упоминается Аша Вахишта, «Творящая Праведность», «Дающая Благо Праведность». Это имя, Аша Вахишта, восходит на ведийском санскрите к рита васиштха, а это одна из Амеша-Спента (помощников или проявлений Ахура Мазды). Аша Вахишта преобразуется в Анаит. Современное имя Анаит, в конечном счёте, это Васиштха. То есть это великая праведность, творящая праведность, возникающая от покаяния, как это было с Васиштхой.

Эти два гимна Васиштхи вошли в канон и прошли через тысячелетия. И до сих пор существуют в имени Анаит, хотя это его значение уже и забыто. В другом, в 86-м гимне Васиштхи мы обнаруживаем внутреннюю цель, на которую он намекает, говоря про корабль и про стовратный дом Варуны.

«…говорю я с самим собой вот о чем:
Когда же я окажусь внутри Варуны (antár váruṇe bhuvāni)?»
Будет ли он наслаждаться моей жертвой, не гневаясь?
Когда же, успокоившийся, я увижу (его) снисхождение?..
…Я спрашиваю себя об этом грехе, о Варуна, желая понять,
Прихожу я к умным, чтобы расспросить.
Одно и то же сказали мне мудрецы:
Ведь этот Варуна гневается на тебя.
Что же за величайший грех был (это), о Варуна,
Что ты хочешь убить восхвалителя, друга?
Поведай мне это, о (ты, которого) не обманешь, о самосущий!
Я хотел бы покаяться перед тобой с (поклонением, спеша быть) безгрешным.
Отпусти нам прегрешения предков!
Отпусти те, что мы сами сотворили!
Отпусти, о царь, Васиштху, как (отпускают)
Вора, укравшего скот, как теленка - с веревки!
Не своя (была на то) воля, о Варуна. Это соблазн:
Хмельное питье, гнев, игральные кости, неразумие.
Старший участвует в заблуждении младшего.
Даже сон не предотвратил зла...»

Сон не предотвратил зла: видимо, Варуна посылает ему предупреждающий сон, или же Васиштха только так думает, но он всё равно наделал глупостей.

«…Да буду служить, как раб - щедрому господину,
Я, безгрешный (очистившийся от греха), - яростному богу!
Благородный бог вразумил неразумных.
Сметливого еще более умный (бог) подгоняет к богатству (то есть, к безгрешности, конечно, а безгрешность уже приводит и к материальному богатству).
Эта хвала, о Варуна самосущий,
Да ляжет тебе прямо на сердце!
Да будет нам счастье в мире! Да будет нам счастье в войне!
Защищайте вы нас всегда (своими) милостями!»
[РВ VII, 86. К Варуне].

В 85-м гимне V мандалы уже другой риши, Атри Бхаума, говорит:

«…О Варуна, если другу, подобному Арьяману или Митре,
Или (тому, кто) всегда товарищ или брат,
Соседу, своему или чужому, о Варуна,
Мы причинили зло - отпусти это (нам)!
Если мы обманули, как игроки в игре,
Будь то сознательно, или если мы не знали,
Всё это развяжи, о бог, (чтобы стало это) словно незатянутым!
Пусть станем мы милыми тебе, о Варуна!»
[РВ V, 85. К Варуне, 7-8].

Здесь мы тоже видим и покаяние, и образ петель, которыми связывают, их надо сделать незатянутыми. Риши Атри Бхаума просит прощения за совершённое «сознательно, или если мы не знали», как и мы говорим в христианстве: «прости мои согрешения, вольные и невольные». Именно с Варуной – и только с Варуной связан обряд варунапрагхаса, ритуал исповедания грехов. Только в случае с Варуной семья заказчика, сам заказчик ритуала и члены его семьи – жена, близкие, которые присутствуют при священнодействии, должны перед началом ритуала исповедаться перед совершающим священнодействие священником - брахманом, в своих грехах.

В частности, если были совершены тайные прелюбодеяния – жены или дочери, – они обязательно должны в этом признаться священнику. Священник не расскажет об их грехах исполнителю ритуала, но перед Варуной каждый должен покаяться и в прелюбодеянии, и в обмане, и в краже, и в чём угодно. Характерно, что для совершения этого ритуала выпекаются ячменные лепёшки в форме горшков или в форме бадьи, небесной бадьи, и после того, как человек исповедал свои грехи, они съедаются. Тем самым грех снимается с человека, и на него изливается божественная благодать. Этот феномен подробно в своей книге «Социальные функции священного» исследует Марсель Мосс. Надо отметить, что если во время совершения этого ритуала кто-то скроет факт своего греха, скажем, жена – супружескую измену, то она будет наказана Варуной той самой водянкой.

8. Варуна и воды

Итак, рассмотрим теперь связь Варуны с водами. Почему воды, почему водянка? Варуна – владыка вод, но откуда это появляется? В Яджурведе говорится: «Вода, конечно, была всем этим в начале» [Кёйпер. Труды… С.117] То есть, всё это было воды; воды – это то, что было всегда. Я не раз уже говорил о том, что в Библии нет образа творения вод; есть образ творения чего угодно – света, материи, земли, но не вод. «Дух Божий носился над водами» [Быт., 1:2]. Воды уже были, когда Дух Божий творил мир.

В Шатапатха Брахмане объясняется, что «Жены (джанаях), поистине, – это воды (апах), потому что от этих вод рождается (джаяте) вселенная» [Шатапатха Брахмана 6:8,2,3]. Вселенная рождается от вод. Помните этот образ – человека - воды текущей, ману апах, «человеческие воды»? Он означает, что человек был сотворён прежде Вселенной, что человек – тот, из кого была сотворена Вселенная в ведической философии. И поскольку воды рождают мир, они есть жёны, а владыка этих вод, владыка того, что творит мир, это Варуна. А воды – это иное, как в Египте Нун.

Если брать более разработанную систему, то давайте вспомним Тиамат; те поколения богов, которые были до Тиамат – это воды. То есть, понятно, что это не обычные воды, а образ бесформенности, беспредельности, безграничности, бездонности, это образ иного, образ сверхбытия, из которого рождается бытие. Из небытия рождается бытие, сущее – из несущего, сат-асат. Вишвакарман в 82-м гимне Х мандалы вопрошает:

«Что есть по ту сторону неба, по ту сторону этой земли,
По ту сторону богов - асуров, -
Что за первый зародыш восприняли воды,
Где виднелись вместе все боги?»
[РВ X, 82. К Вишвакарману, 5].

В этом вопрошании очень важно, что воды приняли зародыш, в котором были все боги – и, соответственно, весь мир, всё бытие, а сами воды находятся по ту сторону творения. Кёйпер в своей работе «Космогония и зачатие» пишет, на мой взгляд, об этом совершенно справедливо: «Учитывая тот факт, что изначальные воды явно принадлежат к древним унаследованным понятиям «Яджурведы» и что сходные понятия встречаются в космогониях всего мира, вряд ли можно поверить, что ведийский миф о происхождении вселенной из вод является продуктом позднейших ведийских поэтов, как предполагает Генрих Людерс в книге «Варуна» (с.121)» [Ф.Б.Я. Кёйпер. Труды по ведийской мифологии. – М. Наука, 1986. С. 118].

Генрих Людерс, немецкий индолог, который умер в 1943-м году, полагал, что это творение поздних поэтов, но, конечно, в этом он ошибался, а Кёйпер совершенно прав. Варуна – это те самые космические несотворённые воды. То есть в этом смысле Варуна находится между аджа и рождённым, здесь он на грани. Но со временем, из-за деградации священного при трансляции, что хорошо было исследовано учёными (ритуалы с течением времени превращаются в детскую игру или в танец), Варуна перешёл в эпос просто как повелитель сотворённых вод, как повелитель змей, которые обитают в водах. В Махабхарате он уже царь моря, царь нагов - змей. [Мбх 1:26,6 и 1:25,4]

Также и в буддизме он – повелитель коней, как и Посейдон, и обитает в подводном дворце. Он же – владыка, локапала Запада, одной из четырёх сторон света. Запад для индийского сознания – это мрачная четверть мира.

В позднейшей мифологии его ездовое животное вахана, это макара, симпатичный крокодил с чертами дельфина и варана, на нём Варуна ездит.

9. Митра-Варуна

Вторым лицом диады вместе с Варуной является Митра. В Индии чаще, особенно в ведический период, слово Митра произносилось с ударением на второй слог и означало «друг»; это слово мужского рода. В отличие от принятого в Иране, а потом, естественно, и в европейском мире ударения на первый. А в среднем роде митра – это «дружба», «дружеский договор». Ми – «связывать», а тру – «заставлять» в индоевропейском, ещё в доведическом языке. В современных индийских языках, например, на маратхи, майтрин означает «подруга», «та, кто с тобой связана дружбой». Отсюда и майтрея, как вы понимаете; Будда Майтрея, Будда Будущего, это «Твой Друг, Который Тебя Спасает». Майтрея и Митра – это одно и то же слово.

В договоре, о котором мы уже говорили, – между хеттами и митаннийским царевичем – присутствует не только Варуна, но и Митра. Интересно, что Митра и Варуна – это два антипода, но не враждующие друг с другом, как бы мы подумали, не соперничающие друг с другом. Как Дюмезиль удачно назвал в своей книге «Верховные боги индоевропейцев», это «дополнительное распределение, а не соперничество», необходимое дополнительное распределение ролей. Митра – огонь, а Варуна – воды. Митра – отношения между людьми, а Варуна – между человеком и божественным. Митра – солнце, а Варуна – луна.

От слова митра происходит наше слово «мир», через Miθra – mihr – mir. И это слово «мир» в обоих значениях русского языка: мiр, как раньше писали, как Вселенная, – и мир как отсутствие войны, это одно и то же слово. Оно восходит к слову «митра» и означает «социальное сообщество», и «правильная форма общественного бытования». То есть это мiр, сельский мир, сельская община и городская община, и одновременно – отсутствие войны, потому что война – это неправильное бытование.

Другом Митры и соратником является Арьяман. Арьяман – тоже один из асуров, ставший на сторону дэвов, «друг», или даже «дружка» на бракосочетании, друг жениха или подруга невесты. Персидское эрман – это форма Арьяман, в сущности, тот же Митра. Митра – покровитель договоров и браков, объединитель людей. Потом в зороастризме Митра станет важнейшим божеством, и чем дальше на запад, тем больше он будет почитаться. Но уже в Ведах он почитаем скорее как земное alter ego Варуны. Его главная особенность, главная цель – дружба, способность объединять.

«Митра (другом) называемый, приводит в порядок людей», янан ятаяти, или ятаяти яна – говорится в единственном гимне к Митре Ригведы. И сейчас я прочту этот гимн. Митра – объединитель людей, он помогает людям в отношениях друг с другом. В Шатапатха Брахмане говорится, что Митра – пурохита царя Варуны. Как вы помните, у каждого царя должен быть свой брахман, и этот брахман царя, именуется «идущим впереди», т.е. пурохитой. Митра – это пурохита царя Варуны, он представляет Варуну на земле. Гимн к Митре небольшой, и, может быть, он лучше всего характеризует ведического Митру, потому что если мы будем к Митре применять категории более поздние, персидские, то мы запутаемся. Это единственный гимн Ригведы, обращённый не к Митре и Варуне вместе, а именно и только к одному Митре.

«Митра (другом) называемый, приводит в порядок людей.
Митра удерживает небо и землю.
Митра, не смыкая очей, озирает народы.
Митре возлейте жертву, богатую жиром.
Да превзойдет (всех), о Митра, смертный, услаждающий (тебя) жертвой,
Кто старается для тебя, о Адитья, в соответствии с обетом!
Неистребим, непобедим поддерживаемый тобою,
Не настигнет его беда ни вблизи, ни издалека.
Без болезней, радующиеся жертвенному подкреплению,
Твердо стоя на коленях по (всему) земному простору,
Живя в завете Адитьи,
Да будем мы в милости у Митры!
Этот Митра, достойный поклонения, очень благосклонный,
Родился царем с доброй властью, устроителем (обряда).
Да будем мы в милости у него, достойного жертв,
И в добром его расположении!
К великому Адитье надо приближаться с поклонением.
(Он) приводит в порядок людей, благосклонен к певцу -
Поэтому для самого удивительного Митры
Возлейте в огонь эту желанную жертву!
Помощь бога Митры,
Поддерживающего людей (значит, Митра то асура, то дэва), приносит добычу.
Блеск (его) окружен самой яркой славой.
Кто величием превзошел небо, -
Митра далеко простирающийся, -
Славой (он) пре(взошел) землю.
Митре, чья сила - в помощи,
Покорились пять народов.
Он несет всех богов.
Митра среди богов, среди людей
Для человека, разложившего жертвенную солому,
Создал подкрепления, соответствующие обетам, которых пожелали.
[РВ. III, 59. К Митре]

То есть, тот, кто расстилает жертвенную солому, тот, кто приносит жертву Митре, получает то, что он просит по обету.

Митра был очень почитаем по всему арийскому миру. Интересно, что это почитание очень долго сохранялось в Армении, и недалеко от города Ван, в нынешней турецкой части Армении, есть скала Мгери Дур, «Врата Митры». Мгери – это армянская форма имени Митра, и по преданию в эти ворота ушёл Митра, видя злодеяния мира, видя, что мiр перестал быть миром, и в нём более не соблюдаются законы Митры и Варуны. Но Митра выйдет из этих ворот, когда на земле воцарится мир. Единственный известный нам очень хорошо сохранившийся в Армении дохристианский храм – это храм в Гарни (Гарнеях), и он посвящён Мгеру, то есть Митре.

Так что Митра-Варуна до сих пор присутствует в нашем западном мире как некая память. А в Индии гимны Митре и сегодня читаются при восходе солнца. Индийцы - индуисты призывают Митру на весь день – чтобы он был с ними и помогал им быть в дружбе с богами, в дружбе с людьми и в дружбе со всем движущимся, и не движущимся.

Вот такой образ Митры-Варуны присутствует в ведической традиции.