1. Трикая – три аспекта бытия Будды

Учение о трёх телах Будды зафиксировано в Махаяне с I века после Рождества Христова, а в Тхераваде его вовсе нет. Вы сейчас увидите, что это учение прослеживается даже в именах боддхисаттв. Это религиозное представление формирует и определённое богословие, определённую религиозную философию. Учение о трёх телах Будды называется трикая на санскрите, «три тела», или сань шэнь по-китайски. Махаяна в значительной степени использует китайский язык - это богословие писалось на Дальнем Востоке на классическом китайском.

Трикая – это триединая сущность, или три аспекта бытия Будды. Будда –истинно сущая реальность всех дхарм, то есть, все дхармы имеют свою реальность в Будде, в Пробуждённом, что звучит на санскрите как сарва дхарма бхутатахата. Это метафизическая реальность, проявлением которой, явлением её людям и миру, стал принц Шакьямуни и иные будды – как прошлого, так и будущего. То есть, все будды – это проявления, если угодно, абсолютной буддовости, Абсолютного Будды, Высшего Будды или, как его называют, Адибудды.

Это-то и есть «Запредельное совершенство премудрости – праджняпарамита». Высшая премудрость – это понимание, что есть невыразимое состояние Будды, есть абсолютная, невыразимая пробуждённость, явление которой – все будды. Все будды – проявления Великого и всецело пробужденного, самьяк самбуддха.

Как вы понимаете, фактически это возвращение Махаяны к категории Брахмана Упанишад, к категории Абсолютного Божественного. Этот важнейший принцип, тат твам аси, «ты то еси», появляется теперь в Махаяне. Тхеравадисты для махаянистов – это только «слышащие голос, не постигающие глубины учения Будды. Махаянисты презрительно называли их шраваки, «слушающие» или «слышащие голос». Последователи Тхеравады, по мнению махаянистов, слышат Будду, но не постигают глубину учения. А все дхармы не имеют никакого значения вне этой Абсолютной Дхармы. Все они – в ней, и вне её их нет. «Алмазная сутра» завершается стихотворением:

«Как на сновидение, иллюзию,
Как на отражение и пузыри на воде,
Как на росу и молнию,
Так следует смотреть на все деятельные дхармы» [Алмазная сутра. Перевод Е.А.Торчинова. Введение в буддологию. – С.248].

2. Дхарма, которая не имеет знаков

Дхарма Будды – не деятельная, абсолютная, запредельная, и в этом смысле она пассивная, но все деятельные дхармы – иллюзорные проявления Абсолютной Дхармы. Упанишадические мудрецы говорили, что это майя. «Алмазная сутра» здесь отталкивается от Дхаммапады, в которой есть несколько заявлений, подобных, например, такому: «Кто смотрит на мир, как смотрят на пузырь (на воде), как смотрят на мираж, того не видит царь смерти» [Дхаммапада, строфа 170].

Но в Дхаммападе в эти слова вкладывается совсем другой смысл – что тот человек, который видит мир как иллюзию, как поток дхарм, мгновенно вспыхивающих и исчезающих, он выходит из этого потока и, соответственно, не идёт путём возвращающейся смерти. Он выходит из сансары, и поэтому его не видит царь смерти, не видит Яма. А здесь, в «Алмазной сутре», говорится иное – что все эти деятельные дхармы иллюзорны, но за ними есть абсолютное трансцендентное, и это Адибудда.

Роберт Чарльз Зенер констатирует, что «Во всех значениях этого слова дхамма, кажется, означают нечто неизменяемое. Обычно, неизменный закон или природы, или Будды» [R.Ch. Zaehner - The Comparison of Religions. Beacon Press, Boston, 1962. – Р.101].

Обычные дхармы фактически не существуют, и в «Лотосовой сутре» говорится:

«Дхармы не существуют даже одно (мгновение) мысли, а (всё время) заново рождаются и исчезают… В то же самое время (они) рождаются, существуют, изменяются и исчезают. Бесчисленные значения рождаются из Одной Дхармы. А эта Одна Дхарма как раз и не имеет знаков… отсутствие знаков и называется истинным знаком» [Сутта о бесчисленных значениях.2. Лотосовая сутра, с.70].

Вот эта Одна Дхарма и есть абсолютная буддовость, и есть Изначальный Будда, Адибудда. Буддистские философы называют его шунья, «пустое», таттва – «сущее», бодхи – «пробуждение». Пустое – потому, что если в известной богословской дихотомии мир – полнота, то его источник – пустота. То есть, источник и его проявление альтернативны друг другу. Поэтому источник называют шунья, «пустое».

Этого Изначального Будду называют также татхагатагарбха, «утроба тех, которые достигают цели». Татхагата – это «пришедший», а гарбха – «утроба». То есть, это, если угодно, «место пребывания достигших цели». Что уже просто: это даже не Атман, а скорее – Сварнара, и это нирвана. Последнее состояние в Махаяне – это факт слияния с Адибуддой, с изначальным Буддой, вхождение в его полноту, что, конечно, совершенно аналогично слиянию с вечным Брахманом Упанишад.

И Будда – земной Будда Шакьямуни, – есть земное воплощение этой высшей духовной сущности, осознавший своё тождество с ней. Поэтому в VII веке после Рождества Христова в Индии было так мало приверженцев Махаяны: те, кто мыслил таким образом, если они не были какими-то глубокими философами, а были простыми людьми, по большей части вернулись в брахманизм. Они нашли там то же самое. А те, кто следовал учению старцев в Тхераваде, остались буддистами.

Итак, Адибудда – это Тело сущности, которое именуют Дхармакая, «Тело Дхармы», вечное, неподвижное, абсолютное. Это та самая Одна Дхарма, которая не имеет знаков, как говорится в «Лотосовой сутре». В Китае она зовётся фа-шэнь. Иногда на санскрите её называют Ваджракая, то есть, «Алмазное тело», «Высший алмаз», как молния, как высшая сущность. Но Дхарма кая для нас – более объёмное, более ёмкое и категориальное, значимое название.

Дхармакая, «Тело сущности», постижимо только при высшем просветлении, в состоянии бодхисаттвы. Оно является истинной реальностью, Бхутатхата. В этом состоянии просветления все существа воспринимаются как будды, но только ещё не осознавшие своей природы: все дхармы – это Дхарма Будды. Сансара – иллюзия, реальна только нирвана. Нирвану, как учат философы Махаяны, можно принять за сансару, как верёвку можно принять за змею.

Этот образ любим индийскими философами, мы ещё встретим его у Шанкары. Однако, как говорится, верёвка не кусается, а в ошибке нет бытийности. Поэтому так же, как в верёвке нет бытийности змеи, так и в нирване нет бытийности сансары. Поэтому сансара – иллюзия. В высшем смысле этого слова сансары нет, и те, кто достигает Дхармакаи, не только сами оставляют сансару, но и понимают всю её иллюзорность. Сансара реальна для тех, кто считает её реальностью. Я бы так сформулировал этот принцип.

Дхармакая в Индии вообще не изображалась, поскольку она неизобразима в принципе – так же, как неизобразим Брахман. Но в искусстве Дальнего Востока её изображали в виде ступы – в виде места, где находятся телесные останки святых, или в виде Будды Вайрочаны, Будды Великого Солнца. Самая большая статуя Будды Вайрочаны находилась в Бамиане, в Афганистане, и была уничтожена талибами в 2001 году. В некотором смысле это знаковое событие.

Истинное тело Будды недоступно ни для кого, кроме высших аскетов и бодхисаттв. В Тхераваде нирвана доступна только для высших аскетов. Для её достижения надо становиться высшим аскетом, учиться у Будды, стараться. Но в Махаяне иначе, и это важно: из сострадания ко всем живым существам Будда производит из себя два других тела, которые называют рупакая, «тела-образы», доступные для восприятия людей. То есть, даже в своём высшем состоянии, состоянии Дхармакаи, Будда имеет сострадание, потому что сострадание, каруна, это объективное и абсолютное свойство буддовости.

Из сострадания он производит два других тела – это «Тело блаженства», Самбхогакая, и «Тело явленное», Нирманакая. Тело блаженства, Самбхогакая, по-китайски – бао шэнь, это тело положительного блаженства, как мы бы сказали - тело райского блаженства. Оно постижимо для тех, кто выбирает путь глубокого буддистского созерцания. В этом теле, как говорят махаянисты, будды общаются с подвижниками, и в этом теле подвижники пребывают в блаженстве Будды. Самбхогакая изображается как человек в позе созерцания с царственными атрибутами, браслетами, диадемами, гирляндами цветов.

Тело созданное, Нирманакая, или хуа шэнь по-китайски, это феноменальное, проявленное тело, в том числе – тело Сиддхартхи Гаутамы. В «Лотосовой сутре» говорится, что рождение в Капилавасте принца Сиддхартхи и пробуждение его в Гайе было лишь уловкой. Наш мир называется на санскрите Саха. Тело, созданное в нашем мире нужно для того, чтобы люди могли прийти в Тело сущности, которое вечно наполняет и пронизывает собой Вселенную, но которое не видно.

Для того, чтобы люди достигли осознания, и ещё важнее – соединения с Телом сущности, необходима Нирманакая. Тело созданное необходимо, чтобы Будда пришёл в мир как Сиддхартха Гаутама. То есть, это уловка, упайя, Адибудды, уловка Дхармакаи, которая нужна, чтобы люди пришли к нему. Чтобы осуществить свою любовь к людям, он родился человеком. И поэтому Нирманакая изображается в виде монаха с чашей для подаяния, то есть, в виде обычного буддистского монаха. Тело блаженства и Тело созданное, Нирманакая и Самбхогакая, пребывают до тех пор, пока все живые существа не обретут себя в Теле сущности.

3. Чистая земля Будды Амитабхи

Тело блаженства Будды является высшим раем. Это Блаженная страна – или Чистая земля, – Сукхавати, где праведники рождаются бодхисаттвами в бутонах лотоса, растущих в прекрасном озере с золотым песком перед престолом Будды. Этого Будду именуют Амитабха - «Неизмеримое сияние», или Амитаюс - «Бесконечная жизнь». Он и создал мир Сукхавати, который бесконечно далеко от нашего, и праведники вкушают там пищу его слов.

Опять же, в соответствии с буддистской традицией, Амитабха когда-то был царём, а потом стал монахом Дхармакарой (санскрит - свершающий дхарму) и достиг такого совершенства, что смог создать Чистую землю, где нет зла, где всё великолепно, чтобы в неё уходили те, кто ищет праведности, те, кто его призывают, и рождались там снова уже не обычным образом, не из утробы матери, а в цветках лотоса, как праведники-бодхисаттвы.

Понятно, что это мечта о небе. Та самая мечта о небе, о которой говорит и Ашока в своём VI наскальном эдикте. Эта тоска людей по раю породила веру в Сукхавати, как в некий этап на переходе к Абсолютному телу Будды, Дхармакае. И эта вера весьма широко распространилась на Дальнем Востоке, потому что, как мы увидим, когда будем изучать дальневосточную религию, там ничего подобного не было. На вопросы о блаженном посмертном бытии ответы особенно не давались, а то, что давалось, давно уже забылось ко времени распространения буддизма в Китае. Но стремление к обретению этих ответов было очень велико.

А в Индии, где все ответы были даны в брахманизме, это не вызвало большого энтузиазма. Это была только ещё одна альтернатива посмертного вечного блаженства, подобного джайнскому, подобного ведической Сварнаре. Даже упанишадический идеал был высок и недоступен, а уж тем более – идеал Будды Сиддхартхи Гаутамы. Так что представления о Сукхавати получили великое распространение там, где им не было аналогов.

Мир этой Блаженной страны, Чистой земли - Сукхавати, называют также полями Будды, буддакшетра. Это миры, очищены буддами от всякого зла; в них пребывает только благо. В «Малой Сукхавати-вьюха сутре» в переводе Торчинова монах Дхармакара, который ранее был царём, а впоследствии стал бодхисаттвой Амитабхой, говорит:

«Я желаю, чтобы Почитаемый Миром, являя великое сострадание, внимательно выслушал меня! Если я воистину обрету наивысшее бодхи и свершу истинное просветление, то в моей стране Будды, обладающей невообразимыми заслугами, добродетелями и великолепием, не будет адов, (нарак), злых демонов, птиц и зверей, летающих и ползающих насекомых. Все живые существа, вплоть до обитателей мира Ямы и трёх дурных миров, которые родятся в моей стране, будут преобразованы моей Дхармой, мгновенно достигнут аннутара-самьяк-самбодхи (то есть состояния совершенного всецелого пробуждения) и не родятся вновь в дурных областях существования. Если я исполню этот обет, то стану Буддой. Если же я не исполню этот обет, то да не обрету я непревзойдённое истинное просветление.

Когда я стану Буддой, то все живые существа десяти сторон света, которые родятся в моей стране, [обретут] тела цвета пурпурного, блестящего, истинного золота и тридцать два признака Махапуруши (Великого мужа). Их конечности будут прямы и чисты. Если их телесный облик будет чем-либо отличаться, если они будут обладать каким-либо уродством, тогда не обрету я истинное просветление.

Когда я стану Буддой, то все живые существа, которые родятся в моей стране, будут знать свою судьбу на протяжении бесчисленных кальп, будут знать содеянное [ими] добро и зло. Они будут способны прозревать и воспринимать на слух явления прошлого, будущего и настоящего в десяти сторонах света. Если я не исполню этот обет, то да не обрету я истинное просветление.

Когда я стану Буддой, то все живые существа, которые родятся в моей стране, обретут способность проникновения в чужое сознание. Если они не будут способны узнавать о мыслях и [содержании] сознания обитателей других миров сотен тысяч земель, да не обрету я истинное просветление» [Избранные сутры китайского буддизма. Малая Сукхавати вьюха. Пер. Е.Торчинов. СПб. 2000. 72-73].

4. Пути в Блаженную страну

Жертвуя собою, отказываясь от истинного просветления, монах Дхармакара в итоге стал бодхисаттвой Амитабхой и создал этот мир своим подвигом. Конечно же, каждый человек, знающий об этом, каждый его почитатель, мечтает родиться в этом небе, в этом удивительном мире, который отстоит на бесчисленное расстояние от нашей Земли – но, скорее всего, даже не думает об архатстве, о нирване, об угасании, об анатте – ему это не интересно. Потому что он понимает, что он родится в лотосе, он войдёт в этот мир, он будет наслаждаться золотым песком чудесных озер с кристальной водой, и всё это - в присутствии Амитабхи.

Школы Чистой Земли – китайская Цзинту, японская Дзёдо, – становятся очень популярными на Дальнем Востоке. Начало им положил знаменитый мыслитель Хуэй-юань, который, как считают, соединил конфуцианство, даосизм и буддизм. Его каноническим изображением является любимая в традиционном Китае картина, многие в Китае и сейчас её помнят, она называется «Трое смеющихся друзей». На ней изображены конфуцианец, даос и буддист-махаянист, вместе идущие к этому замечательному раю, который всеми желаем.

Позже это учение Школы Чистой земли, безмерно популярное на Дальнем Востоке, продолжают Тань-луань и Шан-дао. Истинная вера Чистой земли –это японское движение Дзёдо синьсю. Оно было основано в ХII веке в Японии монахом Синран. Это учение говорит о том, что человека спасают не дела, а только вера в Амитабху. Амитабха создал этот мир, и если ты веришь в него, то ты в нём возродишься. И даже страшные грешники рождаются в этом мире в бутонах лотоса, просто они выходят из них не сразу, а только исчерпав свою дурную карму. Но страдать, как говорится, в бутоне лотоса намного приятней, чем в жутких адах нараки.

В «Сукхавати-вьюха сутре», «Сутре Чистой земли», говорится, что всякий, кто произнесёт имя Амитабхи, тот возродится в его стране. В этой сутре от имени Будды задаётся вопрос:

«Как ты думаешь, Шарипутра, по какой причине эта сутра называется всеми Буддами принимаемая и защищаемая? Если, Шарипутра, некий сын или дочь из хорошей семьи эту сутру услышит и сохранит в памяти, то и их самих Будды Бхагаваны будут хранить в памяти; все они станут невозвращающимися (авинивартания) и достигнут наивысшего и полного просветления (ануттара самьяксамбодхи). Поэтому, Шарипутра, следует верить моим словам и словам всех Будд Бхагаванов: если некий сын или дочь из хорошей семьи к земле Будды Бхагавана Амитаюса мысль направят, направили в прошлом или направляют сейчас, все они станут невозвращающимися (авинивартания) и достигнут наивысшего и полного просветления (ануттара самьяксамбодхи), в той земле Будды Амитаюса родившись. Поэтому, Шарипутра, все добрые мужчины и женщины к той земле должны с верой мысль направить, и тогда они возродятся в той земле» [Малая Сукхавати вьюха. Пер. Е.Торчинов. 18].

Вот таковы слова из «Сукхавати-вьюха сутры», «Сутры Чистой земли». И мужчины, и женщины – умные, добрые, – должны стремиться к земле Будды Амитабхи и Амитаюс, это его другой эпитет, он означает «Бесконечная жизнь», и там они будут жить бесконечно. Это, естественно, рай, это великолепный мир, однако, конечно же, это не паранирвана. Это другое.

Шаньдао, китайский монах VII века, сформулировал эту практику так: «Искренне, от всего сердца произносите имя Будды Амитабхи. Не прекращайте этого занятия ни когда идёте, ни когда стоите, ни когда сидите, ни когда лежите. Всегда держите это в мыслях. Это – карма, данная вам от рождения, которая соответствует «изначальному завету» Будды» [Шаньдао. Комментарий к Амитаюрдьянасутре].

В Японии это называют практикой нэмбуцу – практикой постоянного повторения имени. По-японски Амитабха – это Амида, и амидаизм – наиболее распространённая буддистская традиция Японии. Своими силами достичь нирваны – трудный путь; это всё равно что пешком идти многие сотни вёрст по топким болотам, по дремучим горным лесам, переходить через бурлящие ручьи, это путь, на котором можно погибнуть от тысяч зверей. Намного легче плыть по реке на лодке. Если ты с помощью Будды Амиды достигаешь нирваны, повторяя его имя, это - лёгкий путь. Это путь в лодке вниз по реке, а не путь по непроторенным лесным тропам. Тхеравада предлагает путь по непроторенным тропам, а амидаизм – путь в лодке вниз по реке.

В Махаяне формируется триада – Гаутама Будда, Амитабха и Авалокитешвара, и эти Будды имеют непосредственное отношение к нашему миру и к нашему времени. О бодхитсаттве Авалокитешваре я сейчас буду рассказывать. А Гаутама Будда, естественно, учил людей, и если бы его не было, он бы их не научил, и они не искали бы Амитабху. Он был воплощением, которое дало людям знания об изначальном Будде и, как мы только что видели в «Сукхавати-вьюха сутре», о замечательной земле Сукхавати, о рае. Конечно, текст, в котором Амитабха призывает родиться в его мире всех его почитателей – махаянистический текст.

И наконец, Будда будущего – Майтрейя, – упоминается уже в «Вопросах Милинды» (не забудем, что это махаянистский текст). Царь Милинда спрашивает Нагасену, будет ли Будда в будущем. Да, отвечает Нагасена, и сейчас есть бодхисаттва, Будда будущего, который придёт ещё в нашей кальпе. Это Майтрейя, который сейчас идёт путём бодхисаттвы. То есть, уже можно молиться Будде будущего и искать его сейчас на земле. Он уже сейчас – великий бодхисаттва, и он уже сейчас стремится защитить все существа на земле. Поэтому почитание Майтрейи, Будды будущего, это одновременно и почитание бодхисаттв, которые среди нас.

5. Упайя – искусные средства исправления

Как я уже говорил, главные качества бодхисаттвы – это сострадание, каруна, и мудрость, праджня, потому что одного сострадания мало. Многие люди проливают слёзы оттого, что в мире что-то плохо. Но надо ещё иметь мудрость, чтобы знать, как это исправить, знать цель исправления, и знать средства исправления. Средства исправления – это упайя, искусные средства, помогающие освободиться от сансары всем живым существам. Махаяна очень много времени, очень много места уделяет искусным средствам, упайя.

В «Лотосовой сутре» приводится много примеров, с помощью которых непонятливым людям пытаются объяснить, что же такое упайя. Вот один из них: некий богатый купец оставил своих детей в доме и отправился в город совершить свои коммерческие операции. Он их успешно совершил, заработал деньги, купил детям прекрасные подарки. Возвращается и видит, что его дом охвачен огнём, и этим огнем окружены дети. Дети не боятся огня, потому что не знают, что это такое. Он их пока ещё не сжёг, но ясно, что они сгорят через несколько минут, а матери дома нет, она тоже куда-то отлучилась. И купец им кричит: «Дети, ко мне, ко мне бегите!» А дети играют и его не слушают – им весело, хорошо, они не понимают, что погибнут. И тогда отец им кричит: «Дети, я вам подарки привёз!» И тогда дети, услышав о подарках, как вообще все дети в мире, бросаются к отцу из горящего дома, и так они спасаются.

Если бы отец им говорил, что нужно спасаться из огня, то дети погибли бы. А поскольку он применил уловку, сообщив им о подарках, то дети спаслись, хотя какие уж тут подарки, когда сейчас рухнет крыша дома. Вот это и есть уловка, упайя. Точно так же и все люди находятся в огне сансары, в этом огне страданий они любят, женятся, выходят замуж, наживают деньги, суетятся и не видят, что они охвачены огнём. И нужно найти такую уловку, чтобы они это увидели. И само рождение Сиддхартхи Гаутамы – это уловка, и его учение – это тоже уловка - упайя, чтобы вывести их из огня.

Так что то, чему учат тхеравадины – это не истина, а уловка, метод, с точки зрения махаянистов, которые учат уже не уловкам, а истине. Однако бодхисаттвы в Махаяне продолжают действовать уловками. Подобных примеров сотни, но я приведу только ещё один.

В одном монастыре монахи заметили, что какой-то олень приходит на опушку леса, где расположены их хижины, и стали его подкармливать. Оленю это очень понравилось, он стал приходить всё чаще и чаще. Это была такая милая идиллия на уровне Преподобного Сергия и медведя, или святого Иеронима Стридонского и льва. Но конец этой истории совсем другой: появился настоятель монастыря и прогнал оленя пинками. Удивлённые монахи не могли сказать настоятелю – что ты делаешь, гадина?! Они настоятеля почитали, но всё же спросили его, зачем же он прогнал этого чудного оленя. А тот им ответил: вам нравится этот олень – тогда подумайте. Вы его приучили, и теперь он перестал бояться людей, и он выйдет так же не к вам, а к охотнику, и охотник его убьёт. Так что ради того, чтобы олень жил, я ему показал, что человек – плохое, злое существо, и прогнал его. Вы его воспитывали в своих эгоистических целях, говоря современным языком, а я его спас ради его жизни. Вот это и есть упайя, искусное средство.

6. Добродетели и совершенства бодхисаттв

Мы с вами уже упомянули имя Авалокитешвара. С санскрита оно переводится как «Господь, смотрящий вниз», «Владыка, смотрящий доле». В тибетском буддизме это спьян-рас-гзигс, «смотрящий глаз». Авалокитешвара – имя того бодхисаттвы, который в будущем станет буддой Майтрейей. А пока он – владыка, милостиво взирающий на все существа. Это воплощение бесконечного сострадания всех будд в нашем мире. Почитание его начинается в I веке по Р.Х. в Кушанском государстве.

Иногда Авалокитешвару называют эманацией, явлением Амитабхи, а иногда – Майтрейи. Считается, что этот бодхисаттва принимает различные формы для спасения страждущих, стоны и вопли которых он слышит. Он является им, помогает, выводит их из ада и учит. То есть, он - живой святой. В Китае его почитают и под женским именем Гуань-инь или Гуань ши инь, «Наблюдающая за звуками мира». Важнее то, что этот бодхисаттва слышит, нежели то, что он видит. В Японии женщина Каннон – помощница Амитабхи. Его же именуют Падмапани, «Имеющий в руке лотос».

Сострадание Авалокитешвары безгранично; он достигает даже до самого страшного ада - Авичи, и выводит из этого огненного горячего ада грешников, облегчает их муки и спасает, приводя их в Сукхавати. Поэтому молитва Авалокитешваре или Гуань-инь – это благая молитва. То есть, на этом этапе и речи не идёт ни о каком отсутствии молитвы, и в помине нет того, что каждый себе спаситель. Адепты горячо и настойчиво молят о спасении Авалокитешвару.

Мир наполнен этими благими добрыми существами, которые помогают человеку достичь не нирваны, а рая, а уж дальше – там будет видно, как из Сукхавати достичь состояния Адибудды. Об этом даже мало кто вспоминает.

Другой замечательный бодхисаттва нашего мира – это Маньджушри, имя которого означает «Великолепная слава», по-китайски – Вэнь шу. Его изображают с мечом в руке, которым он разит ложь и заблуждения. Часто это огненный меч, как у архангела Михаила. В другой же руке у него книга, излагающая десять совершенств, на санскрите – парамит, бодхисаттв. Маньджушри – хранитель блаженной земли на Востоке.

Если Авалокитешвара – проявление каруны, то Маньджушри – это проявление мудрости всех будд, праджни. Он – воплощение Праджняпарамиты, Высшей мудрости. Его образ широко присутствует в литературе Махаяны. Маньджушри принял решение быть бодхисаттвой в сансаре и не уходить в нирвану, пока не спасутся все существа. Кстати говоря, слова «Маньчжурия», «маньчжуры», происходят от имени Маньджушри, потому что Нурхаци, основатель династии Цин, чжурчжэнь, считал себя его воплощением. И страна стала называться Маньчжурией, а её народ – маньчжурами.

Каковы же эти десять совершенств, десять парамит бодхисаттв? Это на санскрите щедрость – дана, правильное поведение – шила, терпение – кшанти, мужество – вирья, созерцание – дхьяна, зрение – праджня, искусство в выборе средств – упайякаушалья, решимость – пранидхана, сила – бала, и знание – джняна.

Другой бодхисаттва – Ваджрапани, «Держащий молнию», ваджру, является проявлением могущества всех будд. Когда человек – буддист, махаянист, – находится в отчаянных обстоятельствах, он призывает Ваджрапани, который должен ему помочь. Призвание Ваджрапани звучит как ом Ваджрапани хум пхат.

В Амбаттха сутте Палийского канона рассказывается, как Ваджрапани защищал честь Будды. Молодой брахман по имени Амбаттха посетил Будду и оскорбил его, говоря, что клан кшатриев, из которого происходил Будда, является жалким и низким, и как кшатрий он должен преклоняться перед брахманом. В ответ Будда спросил этого брахмана, не ведёт ли его собственная семья происхождение от «рабыни Шакьев». Но Амбатха продолжал оскорблять Будду, не отвечая на его вопрос. Когда Будда не получил ответ и во второй раз, то он очень ласково предупредил Амбатху, что его голова будет разбита на кусочки, если он и в третий раз не ответит. Амбатха поднял глаза и увидел, что над головой Будды стоит Ваджрапани с дубиной, ваджрой, готовый ударить его по голове, быстро извинился перед Буддой и удалился [Амбатха Сутта].

Ваджрапани, этот защитник чести Сиддхартхи Гаутамы, – бодхисаттва, защищающий всех буддистов, это сила Будды. Уже в искусстве Гандхары он изображался в виде Геракла, а в Индии как Индра. Кстати говоря, знаменитый китайский центр боевых искусств в монастыре Шаолинь был посвящён именно бодхисаттве Ваджрапани.

Ещё один бодхисаттва – это Кшитигарбха, имя которого означает «Лоно (утроба) земли». Он – хранитель ада, сострадательный тюремщик, его изображали как монаха с жемчужиной. По-китайски его имя звучит как Ди-цан. В конце времён Кшитигарбха разнесёт все ады вдребезги. Ады не вечны, они временны, и их уничтожит Кшитигарбха.

В буддизме Махаяны существует практика частого упоминания имени Кшитигарбха для того, чтобы спасти предков, которые совершили грехи и находятся в аду. В махаянистской «Сутре основных обетов бодхисаттвы Кшитигарбхи», опубликованной в переводе с китайского языка и с комментариями российского буддолога и переводчика Дмитрия Валентиновича Поповцева, говорится:

«Если же тот человек сможет произносить имя бодхисаттвы тысячу раз в день, то по прошествии тысячи дней бодхисаттва прикажет духам и демонам — покровителям той местности, где он находится, охранять того человека до конца его жизни. Этот человек всегда будет иметь в достатке одежду и пищу, он не будет болеть и страдать. В доме, где он будет жить, не случится никаких бед. Ничто не будет угрожать тому человеку. [Усердно практикуя], он добьётся того, что однажды бодхисаттва коснётся своей рукой его головы и возвестит ему пророчество о том, что в будущем он непременно достигнет бодхи» [Сутра основных обетов бодхисаттвы Кшитигарбхи. Издательство «Евразия». СПб. 2002].

В другом месте этой сутры говорится следующее:

«О Почитаемый Миром! Я вижу, что многие из живых существ настоящего и будущего, выбрав чистое место в южной части своего жилища, сооружают там киоты из глины, камня, бамбука или дерева. Если кто-либо из них поместит в такой киот нарисованный образ Кшитигарбхи или же статую, сделанную из золота, серебра, меди или железа, если такой человек будет возжигать благовония перед этой статуей, делать подношения Бодхисаттве, поклоняться ему и восхвалять его, то непременно обретёт десять видов пользы.

Каковы эти десять видов пользы?

1. Земля ему будет приносить обильный урожай.

2. В его семье будет царить постоянный мир.

3. Его прежде умершие родственники родятся на небесах.

4. Все ныне живущие обретут пользу и долголетие.

5. Он будет обретать всё то, к чему стремится.

6. Он никогда не будет страдать от бедствий, связанных с огнём и водой.

7. Он не будет страдать от нищеты.

8. Он не будет страдать от кошмаров.

9. Духи будут охранять его, куда бы он ни пошёл.

10. Он всегда с лёгкостью будет обретать доступ к буддийскому учению.

О Почитаемый Миром! Все живые существа настоящего и будущего, которые у себя дома смогут осуществлять эту форму поклонения, обретут названные выше десять видов пользы» [Сутра основных обетов бодхисаттвы Кшитигарбхи. Издательство «Евразия». СПб. 2002].

7. Принципы и парадоксы учения Махаяны

Как вы видите, дорогие друзья, эти десять видов пользы ничего общего не имеют с учением Татхагаты, которое он сформулировал в своих проповедях «Запуска колеса Дхармы», да и вообще в тхеравадических проповедях. Это земные цели и цели посмертного блаженства, цели легко понимаемые, легко осознаваемые, и в этом смысле легко доступные – цели, к которым стремятся простые люди. Поэтому Махаяна, став Великой колесницей, колесницей для многих, ведёт их не в мир угасания, а в мир благой жизни. Впрочем, учёный, подвижник и аскет Махаяны, скажет, что это тоже уловка, которая нужна, потому что простой человек не может сразу ухватить идеи бездушности - анатты, всеобщей дукхи - тяготы; ему нужны положительные цели. Поэтому эти уловки необходимы. Говорят, что даже великие буддистские мыслители и философы часто молились Кшитигарбхе или Амитабхе, тоже испытывая нужду в таких подпорках своей веры.

А другие будды спасают иные миры и времена. Но все они происходят из Изначального тела сущности Будды. И тогда это Тело Будды равно Атману Упанишад. Более того, оно намного менее строго монотеистично, чем Атман Упанишад. Скорее это похоже уже на индуизм с его многочисленными ишварами, «господами», которые помогают человеку достичь блага, достичь блаженной цели.

Точно так же дела в Махаяне обстоят и с женскими образами. Ведь обязательно должен быть и женский образ спасительницы, ибо у женщины свои качества, своя мягкость, своя любовь. И этот образ запечатлён в имени Тара - «Звезда». Женщина по имени Тара дала обет стать Буддой в женском теле и этот обет исполнила. Она родилась из слезы Авалокитешвары и стала его супругой. То есть, как вы видите, тут почитается уже брачный союз. В этой махаянистической традиции и сейчас живёт Дальний Восток. Каковы же её догматические принципы?

Мыслители и философы Махаяны подчёркивали, что за всем этим ярким многообразием всё равно присутствует Дхармакая, Изначальный Будда, Адибудда, и все эти замечательные, простые и пленительные картины существуют только для того, чтобы достичь татхаты, умения видеть мир таким, каким он есть. Татхата – это мать всех будд, это таковость, что созвучно имени Татхагата.

А каков же мир по сути своей? По сути своей бессущностна не только личность, но и образующие её и всю сферу опыта дхармы - дхарма найратмья. Все эти дхармы бессущностны. Мира нет. Представление о самосущности чего-либо – это корень сансары. Отсюда проистекает ложность представлений о вечном «я», о душе, о субстанциональной личности. Всё, о чём мы с вами сейчас только что говорили, всё это было очень значимо, очень ценно, но всё это – иллюзия, потому что всё бессущностно.

Все существа – это Будда; не будды во множественном числе, как часто пишут наши исследователи, а именно Будда. Это принципиальное отличие Махаяны от христианства. Каждый в христианстве является Христом, но при этом – и собственной личностью. Как помните, в Египте был Осирис-Пепи, Осирис-Тети, так же и мы можем сказать – Христос-Иван, Христос-Даша. Каждый – член Тела Христова, но при этом – особая личность. Здесь же подчёркивается, что все существа – это Адибудда. Принцип анатты – высшая праджня – мудрость.

Только неведение порождает иллюзию индивидуального сансарического существования. Поэтому в абсолютном смысле спасать некого и не от чего. И в этом смысле бодхисаттвам нечего делать в мире, но есть иллюзия существования, и поэтому бодхисаттвы действуют, разбивая эту иллюзию умелыми приёмами упайи. Именно иллюзию надо рассеять, и тогда все окажутся в Татхагатагарбхе, то есть, в утробе Татхаты, в Адибудде, и все перестанут быть всеми, и будет один Будда.

Будда – синоним истинной реальности как она есть, бхутататхата. Будду нельзя опознать по внешним признакам. Он – не человек, не Сиддхартха Гаутама. Будда – это абсолютная реальность, которая – здесь и сейчас, и которая одновременно всюду, но которую мы не видим в силу нашей, если угодно, приверженности миражу вещного и личного существования.

Истинная реальность не может быть описана, а то, что может быть описано, нарисовано, изваяно, не является истинной реальностью. А поскольку Будда-человек, естественно, изображался и описывался, и вся Трипитака – это описание слов Будды, его указаний, поучений, то всё это – не истинная реальность. Наконец, страдания тоже нет. Истинная реальность постигается созерцанием, которое есть праджня-парамита. Соответственно, «Праджня-парамита сутра» отрицает сама себя. Если есть истинная реальность, она не может быть описана, а то, что описано – не истинная реальность. В этом парадоксе заключена махаянистическая традиция.

И наконец, последнее – это то, что нет ни страдания, ни причины страдания, ни прекращения страдания, ни пути. Я сейчас прочту маленькую, меньше страницы, «сутру Сердца», чтобы вы почувствовали, как в ней отрицается всё то, что так дорого буддисту Тхеравады. Это примерно то же самое, как если бы некий проповедник христианства говорил, что нет ни Христа, ни ада, ни рая, ни блага, ни Нагорной проповеди, ни Распятия - ничего нет. Какое же это тогда будет христианство? Послушайте, что говорится в «сутре Сердца».

«Бодхисаттва Авалокитешвара во время осуществления глубокой праджня-парамиты ясно увидел, что все пять скандх пусты. Тогда он избавился от всех страданий, перейдя на другой берег.

Шарипутра! Чувственно воспринимаемое не отлично от пустоты. Пустота не отлична от чувственно воспринимаемого. Чувственно воспринимаемое – это и есть пустота. Пустота – это и есть чувственно воспринимаемое. Группы чувств, представлений, формирующих факторов и сознания так же точно таковы (то есть, они, пять скандх – это пустота).

Шарипутра! Для всех дхарм пустота – их сущностный признак. Они не рождаются и не гибнут, не загрязняются и не очищаются, не увеличиваются и не уменьшаются. Поэтому в пустоте нет группы чувственно воспринимаемого, нет групп чувств, представлений, формирующих факторов и сознания, нет способности зрительного, слухового, обонятельного, вкусового, осязательного и умственного восприятия, нет зримого, слышимого, обоняемого, ощущаемого вкусом, осязаемого, нет и дхарм – нет ничего от сферы зрительного восприятия и до сферы умственного восприятия.

Нет неведения и нет прекращения неведения, и так вплоть до отсутствия старости и смерти, и отсутствия прекращения старости и смерти (речь тут идёт о двенадцатизвенном пути – А.З.). Нет страдания, причины страдания, уничтожения страдания и Пути, ведущего к прекращению страдания (это уже отрицание, как вы понимаете, арийской восьмизвенной стези – А.З.). Нет мудрости и нет обретения, и нет ничего обретаемого (в «Праджня-парамита сутре» говорится, что нет праджня - «мудрости»!- А.З.).

По той причине, что бодхисаттвы опираются на праджня-парамиту, в их сознании отсутствуют препятствия. А поскольку отсутствуют препятствия, то отсутствует и страх. Они удалили и опрокинули все иллюзии и обрели окончательную нирвану.

Все Будды трёх времён по причине опоры на праджня-парамиту обрели аннутара самьяк самбодхи (высшее просветление – А.З.).

Посему знай, что праджня-парамита – это великая божественная мантра, это мантра великого пробуждения, это наивысшая мантра, это несравненная мантра, наделённая истинной сутью, а не пустопорожняя. Поэтому и называется она мантрой праджня-парамита.

Эта мантра гласит:

Гате, гате, парагате, парасамгате, бодхи, сваха!»

Эту мантру мы переведём так: «О, приводящее за пределы, переводящее за пределы, уводящее за пределы пределов, уводящее за пределы пределов беспредельного к пробуждению, славься!» [Сутра сердца. 232-233].

Оказывается, что истина достигается не величайшим подвижничеством, а повторением этой мантры и восприятием этого учения. «Сутра развязывания узлов глубочайшей тайны», Сандхинирмочана сутра, отсюда происходит философия Йогачары. Это учение объясняет философски то, во что верят сотни миллионов людей – в землю Сукхавати, в милостивых бодхисаттв, в то, что бодхисаттва спасётся в последнюю очередь, и в то, что даже те, кто не приемлет индивидуальное спасение, кто погряз в сознательном зле, всё равно придут к спасению. Это так называемые иччхантики, которые спасаются «после всех». Все войдут в нирвану – и мужчины, и жёны. Все обладают природой Будды, и надо эту природу осознать. На этом основано знаменитое движение Нитирэн-сю и возникшее на его основе, хорошо многим известное Общество ценностей - Сокко-гаккай.

Махаяна – это вера. Произошло так, что эта вера расширилась, включила в себя многое, получила массу подпорок в форме простых целей, и философски вновь была осознана как движение к той же нирване, к абсолютному угасанию, но только через массу уловок, предлагающих понятные жизненные и сверхжизненные религиозные цели. Но все эти уловки – путь к Единому, к Адибудде. Такова Махаяна.