1. Происхождение и история Авесты
2. Язык Авесты
3. Состав Авесты
4. Две редакции Авесты
5. История научного изучения Авесты

1. Авеста. Избранные гимны / пер. с авест. и коммент. проф. И.М.Стеблин-Каменского. Душанбе: Адиб, 1990.

2. Авеста в русских переводах (1861-1996). / Сост., общ. ред., примеч., справ. разд. И.В. Рака. СПб.: Журнал "Нева" - РХГИ, 1997.

3. И.С. Брагинский. Из истории таджикской и персидской литературы. М.: Наука, 1972.

4. И.С. Брагинский. Древнеиранская литература // История всемирной литературы. М., 1983. Т.1. С. 252–271.

5. И. С. Брагинский. Иранское литературное наследие. М.: Наука, ГРВЛ, 1984.

6. С.П. Виноградова. Древнеперсидский язык. // Языки мира. Иранские языки I. Юго-западные иранские языки. М., 1997.

7. Р.К. Восиева. Образ Александра в пехлевийских текстах // Вестник КРСУ. 2014. Том 14. № 9, с. 175-178.

8. Зороастрийские тексты. Суждение Духа разума (Дадестан-и меног-и храд). Сотворение основы (Бундахишн) и другие тексты / Издание подготовлено О.М. Чунаковой. М.: Изд-во «Восточная литература», 1997.

9. Книга деяний Ардашира сына Папака. М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1987.

10. Л.А. Лелеков. Зороастризм: явление и проблемы. //Локальные и синкретические культы. М. 1991. С. 12-49.

11. Л.А. Лелеков. Авеста в современной науке. М., 1992.

12. В.Б. Никитина. Древнеиранская литература // Литература Древнего Востока. М., 1962. С. 95-209.

13. В.С.Расторгуева. Древнеиранские языки (авестийский и древнеперсидский) // Языки Азии и Африки, т.2. М., 1978.

14. Я. Рипка. История персидско-таджикской литературы. М.: Наука, 1970.

15. С.Н. Соколов. Авестийский язык. М., 1961.

16. E. Afkande. The Last Sasanians in Eastern Iran and China // Anabasis. Studia Classica et Orientalia, Vol. 5 (2014), pp. 139–155.

17. F. Altheim and R. Stiehl. ALEXANDER THE GREAT AND THE AVESTA // East and West, Vol. 8, No. 2 (JULY 1957), pp. 123-135.

18. AVESTA. Survey of the history and contents // Encyclopaedia Iranica. (https://iranicaonline.org/articles/avesta-holy-book)

19. M. Boyce. Textual Sources for the Study of Zoroastrianism. Manchester UP, 1984.

20. J. K. Choksy and F. M. Kotwal. Praise and Piety: Niyāyišns and yašts in the History of Zoroastrian Praxis // Bulletin of the School of Oriental and African Studies, University of London, Vol. 68, No. 2 (2005), pp. 215-252.

21. M.N. DHALLA. Iranian Manuscripts in the Library of the India Office // JRAS (1912), pp. 387-398.

22. M.N. Dhalla. The Nyaishes or Zoroastrian Litanies: Avestan Text with the Pahlavi, Sanskrit, Persian and Gujarati Versions (New York: Columbia University Press, 1908; repr. New York: AMS Press, 1965).

23. K.F. Geldner. Avesta: the Sacred Books of the Parsis. Stuttgart, 1896.

24. I. Gershevitch. Old Iranian Literature. // Iranistik-Literatur. Leiden, 1968.

25. J. Gippert. The Avestan language and its problem // Indo-Iranian Languages and Peoples, ed. by N. Sims-Williams. London, Oxford, 2008. P. 165-187.

26. J. Gippert. The Encoding of Avestan – Problems and Solutions // Journal for Language Technology and Computational Linguistics. 2012. Vol. 27, no. 2, pp. 1-24.

27. G. Gnoli. AVESTA // ER II (1987), pp. 113-115.

28. G.C.O. Haas. An Avestan Fragment on the Ressurection // Spiegel Memorial Volume. Bombay. 1908. P. 181-187.

29. S.H. Hodivala. Studies in Parsi history. Bombay, 1920.

30. K. Hoffmann. Das Avesta in der Persis // Prolegomena to the Sources on the History of Pre-Islamic Central Asia, ed. by J. Harmatta, Budapest, 1979. Pp. 89–93.

31. J. Kellens. Avesta // Encyclopædia Iranica, vol. 3, New York: Routledge and Kegan Paul, 1983. Pp. 35–44.

32. G. König. Bayān Yasn: State of the Art // Iran & the Caucasus, Vol. 21, No. 1 (2017), pp. 13-38.

33. B. Schlerath. Andreas, Friedrich Carl: The Andreas Theory // Encyclopædia Iranica, vol. 2, New York: Routledge and Kegan Paul, 1987, pp. 29–30.

34. U. Sims-Williams. Zoroastrian Manuscripts in the British Library, London // The Transmission of the Avesta, ed. A. Cantera. Wiesbaden: Harrassowitz, 2012, pp. 173-94.

35. P.O. Skjærvø. The Avesta as Source for the Early History of the Iranians // The Indo‐Aryan of Ancient South Asia, ed. George Erdosy. Berlin / New York: de Gruyter, 1995, pp. 155–176.

36. P.O. Skjærvø. Avestan Quotations in Old Persian? Literary Sources of the Old Persia Inscriptions // Irano‐Judaica IV: Studies Relating to Jewish Contacts with Persian Culture Throughout the Ages, eds. Shaul Shaked and Amnon Netzer. Jerusalem: Ben‐Zvi Institute for the Study of Jewish Communities in the East, 1999, pp. 1–64.

37. P.O. Skjærvø. The Antiquity of Old Avestan // Name-ye Iran-e Bastan. The International Journal of Ancient Iranian Studies 3:2 (2003–2004), pp. 15–41.

38. P.O. Skjærvø. The Achaemenids and the Avesta // The Idea of Iran, vol. 1: The Birth of the Persian Empire, eds. Vesta Sarkhosh Curtis and Sarah Stewart. London / New York: I.B. Tauris, 2005, pp. 52–84.

39. P.O. Skjærvø. An Introduction to Young Avestan (2006) (http://zoroastrism.ru/files/385/oldavestanprimer.pdf).

40. P.O. Skjærvø. The Avestan Yasna: Ritual and Myth // Religious Texts in Iranian Languages: Symposium Held in Copenhagen May 2002, eds. Claus V. Pedersen and Fereydun Vahman. Copenhagen: Det Kongelige Danske Videnskabernes Selskab, 2007, pp. 57–84.

41. P.O. Skjærvø. Old Iranian Languages // The Iranian Languages, ed. Gernot Windfuhr. London / New York: Routledge, 2009, pp. 43–195.

42. M. Stausberg, Y. Sohrab‐Dinshaw Vevaina with the assistance of A. Tessmann (eds.). The Wiley Blackwell Companion to Zoroastrianism. John Wiley & Sons, Ltd., 2015.

43. I.J.S. Taraporewala. The Divine Songs of Zarathushtra. Bombay, 1951.

44. A.V. Williams Jackson. Avesta // ERE ii, pp. 266-272.

45. R.C. Zaehner. The Dawn and Twilight of Zoroastrianism. Weidenfeld & Nicolson. London, 1961.

46. H.P.Zanous; E. Sangari. The Last Sasanians in Chinese Literary Sources: Recently Identified Statue Head of a Sasanian Prince at the Qianling Mausoleum // Iranian studies, Vol. 51, №4 (2018), pp. 499–515.

1. Происхождение и история Авесты

Сегодняшняя лекция – 5-ая по зороастризму, посвящена Авесте – священному тексту зороастрийцев. На этот счет есть много путаницы - многие плохо понимают, что такое Авеста, из чего она состоит, как она сформировалась. История Авесты – это, в некотором роде, трагическая история борьбы адептов зороастризма за священное знание, за священный текст, который всё более и более терялся в веках из-за катастроф, катаклизмов, агрессий, жизни в качестве религиозного меньшинства, но, несмотря на все это, священные тексты Авесты сохранены до сего дня.

Вторая проблема Авесты связана с тем, что Запад знал об этом тексте с глубокой древности, с эпохи, как мы точно знаем, Аристотеля и Платона, но всегда предполагалось, что это какое-то философское знание, некая теософская премудрость, богословие, а на самом деле это было религиозное откровение. Это было средство движения к Богу, а не развлечение ума разговорами о Боге. Это разные вещи, и в этом различие религии и теософии. И когда европейцы столкнулись с настоящей Авестой, они были разочарованы, смущены и даже подумали, что им в руки попал не настоящий текст, а подложный.

И, наконец, для всего сообщества европейцев плохую услугу в познании Авесты оказал Фридрих Ницше, который назвал свое широко известное произведение «Так говорил Заратустра», и многие стали думать, что Заратустра действительно говорил так, но они ошибались. Это были мысли и слова Ницше, а не Заратуштры. Немецкий философ вложил в уста древнего пророка свои собственные идеи, решив, должно быть, что настоящий ариец должен мыслить именно так, а не морализировать, как подлинный Заратурштра. Во всей этой книге от Заратуштры есть только одно – его имя. Объясняя в своём последнем сочинении «Ecce Homo» (1888) название предыдущей работы, Ницше писал:

«Меня не спрашивали, а надо было спросить, что означает имя Заратустры именно в моих устах — в устах первого имморалиста: ведь то, в чём состоит неслыханная уникальность этого перса в истории, являет собою противоположность как раз этому. Заратустра первым увидел в борьбе добра и зла подлинный движитель всего и вся, и перевод морали на язык метафизики в качестве силы, причины, самоцели — это его рук дело. Но этот вопрос уже, по сути, заключает в себе и ответ. Заратустра создал это роковое заблуждение — мораль: следовательно, он же и должен первым его распознать». Вот и вся история.

Сегодня же мы поговорим о самой Авесте и о текстах, которые её составляют.

Итак, история Авесты – это история борьбы за сокровища своей веры. Авеста на среднеперсидском (пехлевийском) языке - āpastāk; иначе - Ден (закон, предписание). Известный зороастрийский священник Манекджи Нуссерванджи Дхалла (1875-1956) говорил, что слово «Авеста» происходит, как и слово «веды», от индоевропейского корня vid, ved - знание, ведение. Когда-то и мне так казалось.

Однако большинство западных учёных оспаривает эту точку зрения, и среди них – немецкие ученые Карл-Фридрих Гельднер (1852-1929) и Фридрих Карл Андреас (1846-1930) (рис. 3). Они говорили, что слово «Авеста» происходит от санскритского слова upastā - предписания, указания, основа, изначальный текст (а не комментарий), и, на мой взгляд, эта интерпретация более правильная.

Авеста – это собрание священных текстов, которые и сейчас используются зороастрийцами. В Индии, как вы помните, зороастрийцев зовут парсами, а в Иране их презрительно звали гебрами (от арамейского габра – человек, у мусульман Ирана это синоним слова кафир – неверный, не мусульманин). Однако люди, которые относятся к Авесте как к священному тексту, сами себя именуют заратуштрийцами (последователями Заратуштры) или бехдинами (приверженцами благой веры).

Последователи зороастризма считают весь текст нынешней Авесты лишь небольшой частью древней Авесты, обретенной Зороастром в откровении, данном ему Ахура-Маздой. Традиция говорит, что Зороастр продиктовал всю Авесту по повелению царя Виштаспы, и она была записана на 12 тысячах дубленых коровьих кож (вариант: на 1200 досках) золотыми письменами особым священным алфавитом (ден дибирах). Поскольку книги древней Авесты именовались насками, а наск – это «связка», то, по всей видимости, речь идет все-таки о коже. Древние иранцы были скотоводами, и понятно, что кожа была у них удобным средством для письма.

Нам же особенно важно, что, в отличие от Индии, где священные тексты – веды, араньяки, упанишады – долгое время не записывались (вплоть до конца I тыс. до Р.Х., а веды даже позже), поскольку было убеждение, что священен именно устный текст, а при письменной фиксации живая традиция умирает (вспомните слова апостола Павла, что «буква убивает, а дух животворит» [2 Кор. 3:6]), первые же зороастрийцы (и Зороастр, и Виштаспа), в соответствии с современной им западной традицией, стремились письменно зафиксировать полученное Откровение.

Это собрание содержало сумму священных знаний богослужебного, богословского и прикладного (медицина, астрология и т.п.) характера. По преданию, были составлены два списка Авесты (то есть два раза по 12 тысяч дубленых коровьих кож), один из которых хранился в сокровищнице в Шизе (некоторые исследователи считают, что это Самарканд, один из городов древнего Ирана), а другой - в столичном городе Истахре (Персеполь). Конечно, это не состыкуется с тем, что в те времена ни Самарканд, ни Персеполь не входили в государство Виштаспы.

Но, как бы то ни было, в книге «Шахрихан Эран» (то есть в Повествовании о царях Ирана) написано, что «Зардушт по приказу Виштаспа записал Ден (закон, Авесту) в составе 1200 фрагардов (глав) письмом веры (ден дибирах) на золотых досках и поместил в сокровищницу огня». Так было вплоть до завоевания Персии Александром Македонским в 330 г. до Р.Х., а потом «коварный Александр сжег и бросил в море священную книгу семи царей».

Плиний в «Естественной истории» (ХХХ 1:2) (это достаточно раннее упоминание) говорит, что Гермипп (современник Птолемея III, 247-222 гг. до Р.Х.) сообщал, что писания магов включают 2 миллиона стихов, которые он, Гермипп, и изложил. А непосредственно иранский текст Денкард, уже поздний, IХ века, сообщает, что Александр Великий один экземпляр Авесты сжег, а другой вывез и перевел на свой язык. Об этом говорят и мусульманские авторы Табари (Анналы 1:675) и Масуди (2:123). Так что, дорогие друзья, если это так, то есть шанс когда-нибудь найти греческий перевод. Как правило, фрагменты древних текстов находят в Египте, где в огромных мусорных отвалах старых папирусов можно встретить замечательные вещи. Не исключено, что рано или поздно там или в каком-то другом хранилище будет найден и греческий перевод хотя бы некоторых насков Авесты.

После походов Александра Македонского, когда закончилась династия Ахеменидов, в течение примерно полтысячелетия, при Селевкидах и Аршакидах, Авеста была в небрежении, и многое оказалось утеряно. Люди продолжали исследовать пути Зороастра, но религия Авесты, видимо, не была государственной религией. Немало, однако, и сохранилось в различных текстах и в памяти зороастрийских священников. Благочестивый, и, надо сказать, один из самых известных персидских домусульманских царей династии Сасанидов, Хосров Ануширван (Доброславный с бессмертной душой) (был на престоле в 531-579 гг.) в одной из надписей сообщает, что царь Валахш (это, видимо, Аршакидский царь Вологез I (51-78 гг. по Р. Х.)) повелел собирать устные и письменные фрагменты Авесты. О том же говорят и поздние пехлевийские книги Артай Вираф Намак (1:7) и Денкард (412:3-5).

Этот труд продолжил основатель династии Сасанидов Ардашир, сын Папака (226-240 гг. по Р.Х.). Текст Авесты был восстановлен зороастрийскими священниками, собравшими письменные фрагменты и устные пересказы. Восстановлен он был на изначальном авестийском языке, но записан особым новым священным алфавитом. Окончательно текст был утвержден при Шапуре II (309-379 по Р.Х.) и его первом министре и мобедан мобеде (первосвященнике) Адурбаде (авест. Атерапат – Хранимый огнем, как и название области - Атропатена) Махраспандане. За это Адурбад получил почетное прозвище «украшатель веры» (пехл. арастар и ден). Он же, восстанавливая древний текст, его кодифицируя, составил дополнительный текст – Хордэ-Авесту (Малую Авесту), и оставил множество наставлений, вошедших в 6-ю книгу Денкарда (Деяния веры) (то есть Денкард – это то, что было сделано уже после Адурбада, но отталкиваясь от его деяний).

Таким образом, в III-IV вв. после Р.Х. Авеста была восстановлена, но восстановлена далеко не полностью. Удалось собрать фрагменты, которые составляли немногим более четверти старой Авесты. Из 1200 фрагардов удалось восстановить лишь 348, которые были сведены в 21 книгу (эти книги тоже называются насками – «связки»). Однако уже много раз упоминавшийся мною Роберт Чарлз Зенер – санскритолог и специалист по иранской религии, решительно в этом сомневается (см. его «The Dawn and Twilight of Zoroastrianism», р. 25). Он считает, что это не восстановленный, а созданный текст, что до Сасанидов Авеста существовала лишь в устной трансляции. Но я думаю, что он находится в плену именно индийских представлений о долгой устной трансляции текста. Ведь тем-то и интересна Авеста, да и весь подвиг Зороастра, что фактически его делом было возвращение индоарийской ведической религии на европейскую почву, с характерными для Запада приёмами фиксации текста (конечно, сам он не рассуждал об этом в культурологическом плане).

В Денкарде есть названия всех этих насков и краткое изложение их содержания. Так, 10-й наск хранил поучения царя Виштаспы и описание его войн с Арджаспом, вождем племени ксионов – противников Зороастра, в 12-м – история человечества от творения первого человека до призвания Заратуштры, в 16-м - уголовное, гражданское и военное право. Авеста потеряла после Александра очень много, но, как вы видите, даже сохраненный Сасанидами вариант Авесты - это энциклопедический текст.

Канон состоял 345700 слов. Каждая книга называлась одним словом самой священной молитвы зороастрийцев Ахуна Ваирья («Как наилучший владыка»), с которой начинают научение детей вере (нечто подобное христианской молитве «Отче наш»). О молитвах мы сегодня еще будем говорить. В восточных традициях тексты часто называются не каким-то красивым выдуманным названием, а первыми словами (как вы знаете, в еврейской традиции книги Библии тоже называются по первому слову).

«Ахуна Ваирья» («Как наилучший владыка») – это и первые слова, и название молитвы. Это молитва, которую каждый зороастриец знает наизусть с младенчества, и словами этой молитвы были названы все 21 книги (наски) Сасанидской Авесты. Какова же эта молитва? Как она звучит?

«Как наилучший владыка, так и судья, избираемый в согласии с истиной, утверждай силу действий, происходящих от жизни, проводимой с Благим помыслом, ради Мудрого (Мазды), пастыря бедных».

Бедный – дригу (перс. дарвши, отсюда - мусульманское дервиш), то есть это смиренный и набожный человек, который думает не о земном богатстве, а о духовном совершенстве. Считается, что эта молитва была составлена самим Зороастром (естественно, на древнем авестийском языке). Это первая и главнейшая молитва.

Но беды Авесты на этом не закончилась. От нее уже, как вы понимаете, осталось только 28-30 процентов текста, а потом, в VII веке, в 637-651 гг., произошло завоевание Персии мусульманами, что привело к новым огромным утратам. Мусульмане уничтожали приверженцев зороастризма, их храмы, и сжигали священные тексты. Потом уже мусульмане, особенно шииты, перестали считать зороастрийцев кафирами, но очень долго они считали их язычниками, в отличие от христиан и иудеев, и силой заставляли принимать ислам, в случае же отказа их ожидала гибель.

Многие парсы бежали в Индию и Китай, многие сопротивлялись, сражались с мусульманами. Это была долгая война, которая продолжалась почти 20 лет. И даже когда война, в целом, закончилась, в 651 году (это год гибели от руки убийц последнего Сасанидского шахиншаха Йездигерда III), его сыновья Пероз III, Бахрам VII и другие, чьи имена тоже известны, ушли в Китай и там, в Синьцзяне, продолжали сражаться с мусульманами вместе с китайскими войсками, будучи военачальниками и персов, ушедших с ними, и китайских отрядов. Это была настоящая борьба.

Но одновременно персы сражались и за сохранение Авесты. Удалось сохранить или восстановить по памяти лишь 1/4 часть «второй» (Сасанидской) Авесты, объемом около 83 тысяч слов. Целиком сохранился один богослужебный наск – Вендидад, который хорошо знали на память священники, и более или менее обширные фрагменты других насков. Объем ныне известной Авесты соответствует полутора Коранам.

Очень интересное замечание делает английский ученый А.В.Уильямс-Джексон, о котором я вам говорил на прошлых лекциях, в своей статье «Avesta» в Энциклопедии религии и этики:

«Хотя ныне и фрагментированная, Авеста является одним из величайших памятников древней религиозной мысли и сохраняет свидетельства веры одни из наиболее значимых на Востоке, которые вполне могли бы распространиться по Европе в античные времена, если бы не победы греков над персами в сражениях при Марафоне, Платеях и Саламине и не триумфальное вторжение Александра на Восток» (A.V. Williams Jackson. Avesta // ERE, vol.II, p. 266).

То есть Авеста - это не просто фрагменты какого-то архаичного текста, сохранившегося в очень небольшой степени, а это памятник, который мог бы стать - если бы персы победили греков в греко-персидских войнах, и Греция была бы подчинена персидской культуре - главной священной книгой Европы. И это не выглядит столь катастрофическим событием, как иногда кажется. Не будем забывать, что и греки, и персы – это индоевропейцы. По сути говоря, это была война двух индоевропейских народов, которые хранили внутри себя индоевропейскую культуру. И если в эпоху греко-персидских войн в каких-то технических и отвлечённых знаниях греки, быть может, и опережали персов, то, по крайней мере, в области религиозной они бесконечно отставали от них, потому что персы пришли с религией Зороастра, с религией откровения и единобожия. Они очистили ведическую традицию от столь распространенного «политеистического» субстрата, предполагающего поклонение отдельным силам как богам. А в Греции всё это сохранялось, и Греция от этой деградирующей религии постепенно переходила в среде умных и образованных людей к неверию или же, если говорить о простом народе, к чистому колдовству, что прекрасно описано у Апулея. Поэтому победа персов над греками привела бы к возникновению иной интересной культуры, в которой Авеста заняла бы место Священного Писания. Мы должны понимать, что это были реальные конкуренты.

2. Язык Авесты

Ни Сасанидская Авеста, ни даже та «третья редакция» Авесты, которая постепенно сформировалась после мусульманского завоевания, не сохранились в аутентичных рукописях. Первая рукопись Авесты, которая находится сейчас в руках учёных, происходит из Индии и датируется 1278 годом по Р.Х. Почему из Индии? Потому что, как я уже сказал, значительное число адептов зороастризма, персов, которые не хотели менять свою веру, бежало в Индию.

По преданию, один из царей Гуджарата, к которому пришли беженцы, приказал вынести мобедам, то есть зороастрийским священникам, чашу, полную молока, и сказал: «В моём царстве и так полно народу. Я не могу принять вашу общину, я вас просто не прокормлю». В ответ на это один из мобедов взял щепотку сахара и засыпал в это молоко. «Видишь, - сказал он, - молоко не перелилось через границы чаши, но оно стало сладким. И мы принесём сладость твоему царству». Так, собственно, и произошло. И до сих пор персы - уважаемое, чтимое культурно-религиозное меньшинство в Индии.

Самая древняя рукопись Авесты написана на авестийском языке, но пехлевийским алфавитом арамейского происхождения. Это особенность Авесты. Графика того древнего письма, которым на кожах была написана первая Авеста, нам неизвестна. Нам известна лишь графика пехлевийского, то есть среднеперсидского, языка, который использовался при Сасанидах. Древнеперсидский язык - это язык эпохи Ахеменидов, а до этого был Авестийский язык.

Мы часто не понимаем эту тонкость, а ее важно понимать. И персидские священники, и даже благочестивые миряне знали на память древние авестийские тексты, которые повелел записать Зороастр. Но этот язык уже почти не понимали при Сасанидах, как у нас сейчас очень многие люди плохо понимают церковнославянский язык. Но там разрыв ещё больше – скажем, как разница между новогреческим и древнегреческим, итальянским и латынью. Конечно, ещё при Сасанидах были люди, которые хорошо знали авестийский язык, но графика письма уже была утрачена, и ее создали заново на основе арамейской графики, которая использовалась в светском пехлевийском письме.

Но авестийский язык намного более сложный, богатый дифтонгами, огласовками, поэтому, чтобы сохранить точное звучание, были добавлены буквы для обозначения гласных (и в арабском, и в среднеперсидском, и в арамейском языках записывались только согласные). И был специально составлен авестийский алфавит в пехлевийском начертании, алфавит для авестийских текстов, которые хранили в памяти с эпохи Зороастра, и этот алфавит, состоящий из 37 согласных и 16 гласных звуков, до сих пор считается священным алфавитом авестийского письма.

Итак, те тексты, которые у нас есть на авестийском языке, написаны в графике более позднего времени. В этой графике написана и самая древняя из дошедших до нас рукописей 1278 года, происходящая из Индии. А самые ранние Иранские рукописи относятся к XVII веку. Более ранние рукописи не сохранились.

Ещё очень важно, что ни одна древняя рукопись Авесты не сохранила целиком ее текста. Отдельные книги есть в разных рукописях, и, чтобы составить полный текст, надо их сопоставлять. Сейчас, конечно, есть печатная Авеста. Все существующие рукописи нынешней Авесты восходят к одному тексту Х века, а тот - к т.н. «Сасанидскому архетипу» - образцовой рукописи эпохи Сасанидов. Именно тогда, в IV в. по Р.Х., при царе Шапуре II, и в V веке, составлялись такие образцовые рукописи, в которые была включена вся Авеста. Сейчас учёные считают, что одну такую рукопись, к которой относятся все ныне известные рукописи Авесты, удалось спасти, но частично она тоже была разрушена.

3. Состав Авесты

Теперь давайте посмотрим, какие же авестийские тексты дошли до нас. Кое о чём мы уже говорили, сейчас я всё это систематизирую.

Первая, самая священная и самая древняя, часть Авесты - это Ясна (авест. йаз - почитать, поклоняться, санскр. яджна - почитать, священнодействовать). В Ясну входят молитвы при богослужении и жертвоприношении, восхваления и призывания Ахура-Мазды и благих сил. Она состоит из 72 глав (авест. хаити, хатай, пехл. ха), в их число входят 17 особо священных песен (гат) (28-34; 43-53, за исключением 52), которые, как сейчас убеждены все ученые и, разумеется, сами адепты, составлены Зороастром. Они носят ярко выраженный персональный характер.

О языке Гат современный исследователь Герардо Ньоли пишет, что «в смысле литературного жанра они близки к Ведическим гимнам и подтверждают присутствие в Иране, как и повсюду, традиции Индо-Европейской священной поэзии» (G. Gnoli. Avesta // ER vol.II, - p. 114).

Не забудем, что, когда древнеиндийский язык был открыт Европой, он европейцев совершенно потряс. Многие западноцентричные люди любят считать, что с Грецией и Римом не сравнится ничто. А вот что говорил в своей т.н. третьей юбилейной речи в 1786 г. сэр Уильям Джонс, основатель Британского Азиатского общества в Калькутте, судья Калькуттского суда, который знал 13 языков, в т.ч. китайский и санскрит (он перевел на английский драмы Калидасы, «Хитопадешу», «Законы Ману» и др. тексты):

«Независимо от того, насколько древен санскрит, он обладает удивительной структурой. Он более совершенен, чем греческий язык, более богат, чем латинский, и более изыскан, чем каждый из них, и в то же время он имеет столь близкое сходство с этими двумя языками, как в корнях глаголов, так и в грамматических формах, что оно вряд ли может быть случайностью; это сходство так велико, что ни один филолог, который занялся бы исследованием этих языков, не смог бы не поверить тому, что они произошли из общего источника, которого уже не существует».

И вот из этого же общего источника, очень богатого, очень непростого, и произошёл авестийский язык. Я, как вы помните, не раз говорил в своих лекциях, что языки не усложняются, а упрощаются по мере культурного развития, и это одна из тайн мировой культуры. Самые грамматически сложные языки - это языки древние, как будто им надо было выразить то, что простыми формами невыразимо. И можно предположить, что это - видение божественных реальностей и взаимодействие с ними путём священнодействия, ритуала.

Что же касается самого авестийского языка, то, кроме Авесты, иных текстов, синхронных ранней традиции зороастризма, не сохранилось, из чего Р. Зенер и делает вывод, что долгое время Авеста, подобно ведам, транслировалась устно. Эллинизация иранской жизни после вторжения Александра привела к утрате большей части этой устной традиции (The Dawn and Twilight of Zoroastrianism, p. 25). То есть Зенер отвергает историю древней Авесты на 12 тысячах коровьих кож, Авесты до Александра. Сейчас большинство учёных с этим не согласно, хотя, естественно, доказать ни позицию Зенера, ни противоположную позицию невозможно.

Российский исследователь Иосиф Самуилович Брагинский (1905-1989), переводчик некоторых текстов Авесты, писал, что, «судя по языку, по содержанию и по ряду социально-исторических моментов, многие тексты Авесты, в том числе наиболее ранние, сложились гораздо позднее Ригведы, но до Ахеменидского царствования» (И.С. Брагинский. Авеста // Авеста в русских переводах (1861-1996). СПб.: Журнал "Нева" - РХГИ, 1997. С.43), то есть как раз в то самое время, о котором мы с вами уже говорили.

Но вернёмся к Ясне. Пока что мы говорили о языке Ясны, и это язык Гат. Как я уже говорил, Гаты составляют хаити 28–34, 43 – 51 и 53. Между ними хаити 35-41 – это Yasna Haptaŋhāiti или Семиглавная Ясна, написанная не ритмическими стихами, а прозой. Им предшествует 27 хаити, которая содержит 3 основные молитвы зороастризма. Одну из них - Ахуна Ваирья (или Yatha Ahū), я уже вам читал. Две других - Yenhe Hātam и Ashem Vohu. Они написаны на том же авестийском языке. И если Ахуна Ваирья безусловно принадлежит самому Зороастру, то другие молитвы принадлежат или ему, или его ближайшим ученикам.

Йенхе Хатам – это перефразировка стиха Ясны 51:22. Она звучит так: «Тем из сущих, мужам и женам, кого Господь Мудрый полагает лучшими для поклонения по истине, тем мы поклоняемся». Это молитва практически аналогична христианской молитве: «Всех святых помянувши, сами себя и всю жизнь нашу Христу Богу предадим». Когда дьякон произносит это в церкви, он, разумеется, не поминает всех святых, их безмерно много, а упоминает их всех разом, чтобы никого не упустить. Вот здесь тоже поминаются все мужи и жёны, самые лучшие для поклонения, то есть язаты (святые), и адепты говорят, что они им поклоняются. Это одна из начальных молитв после Ахуна Ваирья, читаемая во время и домашнего, и храмового богослужения.

Молитва Ашем Воху (Лучшая Праведность), которой заканчивается как большинство зороастрийских богослужений, так и домашнее правило зороастрийцев, звучит так: «Праведность (Аша) – благо, она – лучшее. Она желанна, желанна она для нас. Праведность принадлежит Аша-Вахиште (пехл. Ордибехешт, Лучшей Праведности)». Древний авестийский текст говорит о праведности, которая желанна, о следовании правде. В мире, где очень много неправды, желанна праведность, и ради неё совершается всё богослужение. И, в итоге, подводится черта - мы поклоняемся ей, потому что она - лучшая.

В хаити 55 присутствует молитва, которую написал кто-то из первых учеников Заратуштры. Она называется Airyema Ishyo. Airyema - это Арьяман на санскрите, Аирьема Ишьо – это желанный Арьяман. Вы помните, что Арьяман – это дружка на свадьбе, но буквально это – ариец (арья – ариец, ман – человек, то есть человек-ариец), и это – бог-хранитель арийского народа. К нему и обращена эта молитва: «Пусть желанный Аирьяман придет на помощь мужам и женам Зороастра (=зороастрийцам), поддержит их благие помыслы. Чья совесть заслуживает желанной награды, для того я прошу вознаграждение за праведность, которую определит Ахура Мазда». -Совесть, то есть праведный, честный выбор, выбор правды, а не лжи, заслуживает желанной награды.

И мы, дорогие друзья, смотря на эти древнейшие молитвы Ясны, начинаем понимать одну достаточно простую, но, в то же время, важнейшую и сложнейшую вещь – в чем состоит отличие учения Зороастра от традиций Упанишад и позднейшей аскетической традиции Индии, йоги. Традиция Упанишад раскрывает в человеке его божественную суть, и когда человек освобождается от всего, что не соответствует его сути, он соединяется с Богом, Атман соединяется с Брахманом. Никакого акцента на нравственное здесь не делается, оно не важно, точнее - важно лишь для того, чтобы не отягощать человека самостью, но само по себе оно не важно.

А в зороастризме, как и вообще в любой западной религии, наоборот: соединение с Богом есть результат контроля над своей волей, а не над своим телом. Конечно, телом тоже не надо грешить, но главное – это не совершенствование сил тела, не обнажение и подчинение тех энергий, которые присутствуют в теле и которые большинство западных людей не знают, не чувствуют, хотя вообще они есть, потому что Бог сотворил тело энергийно очень мощным, но эта мощная энергия тела не интересует западные религии и не интересует Зороастра. Его интересует другое -покорность Владыке Мудрому, покорность Ахура-Мазде, следование Его воле, потому что Он благ и мудр. Если ты будешь покорен Ему, то всё будет хорошо.

Мы видим два разных подхода: обнаружение в себе, выявление божественных качеств своего естества - это Индия; и обнаружение в Боге совершенства, которому ты пытаешься следовать, подражать и подчиняться – это Запад, и это зороастризм. Вот это очень ясно видно и в этой молитве (Аирьема Ишьо), и вообще во всех молитвах, которые я вам прочёл.

В Ясне 19-21, это Баган Яшт, содержится комментарий на эти три основные молитвы. Но это не такой комментарий, который я вам предложил. Мой комментарий – религиеведческий. Ясна же читается священником во время богослужения (оно тоже называется Ясна), от молитвы Ахуна Ваирья до молитвы Аирьема Ишьо. Этот текст богослужения, включающий в себя все Гаты, именуется Стаота Йеснйа («Хвалы и поклонения»). Священник должен знать это богослужение наизусть, так обеспечивалась сохранность Гат, благодаря чему они, собственно, и дошли до нас.

Ясна 9-11 - это так называемый Хом Яшт, Гимн Хаоме.

Ясна 12 (13-й хаити) – это так называемое Фраваране: «Я исповедую» (признаю, объявляю, выбираю). Это не что иное, как символ веры зороастризма. Послушайте его, это очень важный текст. Лучше даже потом прочтите его в напечатанном тексте лекции:

«Признаю себя поклонником Мудрого (Мазда-ясна), последователем Зороастра. Отрекаюсь от демонов (дэвов – дэвы в Индии святы, но от них отрекается поклонник Зороастра), принимаю веру Господа. Поклоняюсь Бессмертным Силам (Амэша-Спэнта), молюсь Бессмертным Силам. Господу Мудрости, доброму, всеблагому, принадлежит все благое. Святое благочестие (Армаити), благое, выбираю я себе. Пусть оно будет моим. Я отвергаю грабеж и угон скота, ущерб и разрушение домов поклонников Мудрого. Я отвергаю… дэвов и поклонников дэвов, демонов, и поклоняющихся демонам, тех, кто вредит кому-либо мыслями, словами, делами… Истинно я отвергаю все, принадлежащее лжи (друдж), противящееся [добру]… Как Зороастр отверг дэвов… во время всех встреч, когда Мудрый и Зороастр говорили друг с другом, так и я отвергаю дэвов, как поклоняющийся Мудрому зороастриец… Таков был выбор вод, таков был выбор растений, таков был выбор благодатной коровы, выбор Господа Мудрого, который создал корову и праведного человека, таков был выбор Зороастра, выбор Кави-Виштаспы, выбор Фрашаостры и Джамаспы, по этому выбору и по этой вере я являюсь поклонником Мудрого… Я предаю себя благой мысли, я предаю себя благому слову, я предаю себя благому делу, я предаю себя вере поклонения Мудрому, которая… истинная, величайшая и лучшая из всех, которые есть и будут, прекраснейшая, божья (ахуровская), зороастрийская».

Вот такой символ веры. Он напоминает нам не столько наш символ веры (credo), хотя и его напоминает, сколько формулу Крещения, когда новокрещаемый отрекается сатаны и воинства его, и ангелов его, и всего господства его, а потом соединяется со Христом. Вот примерно эта же мысль об отречении от дэвов и соединении с Ахура-Маздой присутствует и в этом символе веры, который зороастрийцы читают каждодневно.

Ясна читается при литургии – коллективном богослужении, центром которого является парахома – изготовление и принятие напитка из сока растения хаомы, смешанного с молоком и благовонными ароматами (о зороастрийском богослужении мы еще будем говорить подробно). Этот ритуал осуждался Зороастром, но впоследствии он вновь появился в зороастризме. Нынешняя хаома – это безалкогольный напиток, в нём уже нет вообще никаких галлюциногенов, и ее пьют для соединения с Ахура-Маздой.

Итак, Ясна – это сумма литургических текстов. Все те Гаты, которые я читал на предыдущих лекциях, входят в священный канон Ясны.

Вторая книга Авесты – это Висперед (среднеперсид. Виспрат, от авестийского Виспе-ратаво – «все владыки»). Это молитвенные песнопения благим духам. Состоит из 24 глав (карде).

Третий раздел – Яшты. Яшты (авестийск. поклонение) есть и в Гатах. Но, кроме того, есть отдельная книга Яшт, в которую входят 22 гимна различным духовным сущностям (язатам и героям), расположенные по дням месяца - каждому дню соответствует свой Яшт. Это тоже авестийский язык.

Четвертый раздел – Малая Авеста или, на авестийском языке, Хордэ-Авеста (среднеперс. Хвартак Апастак). Как я уже вам говорил, это текст, составленный в IV в. по Р.Х., когда собирали остатки старинной Авесты, уничтоженной Александром Македонским. Малая Авеста – это собрание пяти молитв (ньяшин), пяти гимнов (гах), четырех благословений (афренакан), двух тридцатидневников (сироза или сихрочак) с перечислением язат и их эпитетов в родительном (малая Сироза) и в винительном (большая Сироза) падежах. То есть Хордэ-Авеста - это молитвенные посвящения на каждый день, составленные восстановителями веры для мирян на пехлеви, не на авестийском языке.

Следующая авестийская книга – Вендидад (искаженное среднеперсид. Видевдат, от авестийского Видаэво-датэм - закон против дэвов). Содержит прозаические диалоги Ахура-Мазды и Зороастра о соблюдении ритуальной чистоты и восстановлении праведности - аши. Состоит из 22 глав (фрагардов). Вендидад целиком составляет 19-й наск Авесты, но он уже переложен на пехлевийский язык. И это, кстати, говорит о том, что это не книга заклинаний, потому что в заклинаниях самое главное - адекватность звука, а Вендидад – это смысловой текст, который говорит, что надо делать и от чего надо воздерживаться, чтобы дэвы (=демоны) тобой не овладели, чтобы ты остался чистым служителем Ахура-Мазды.

Кроме вышеперечисленных книг, сохранилось много фрагментов, иногда довольно больших, которые очень для нас ценны. Это Нирангистан (три фрагарда пехлевийских комментариев на ритуальные предписания Авесты; Ниранг означает «запрет», то есть это ритуальные предписания, говорящие о том, чего не надо делать), Аогемадаэча (авест.) или Африн и Дахман (пехл.). Вендидад, хотя он и написан на пехлевийском, - это древний текст, и его записали на пехлеви потому, что уже не могли точно воспроизвести авестийский текст. А Африн и Дахман - это уже пехлевийский комментарий на Вендидад и Ясну.

Очень интересный компендиум - Пурсишниха. Он представляет собой выписки из утраченных частей авестийского текста. Есть и другие собрания выписок, такие как Шаяст-ла-Шаяст, Виджиркарт-и-Динк, Хадохт-наск. Хадохт-наск особенно интересен. Из трех его сохранившихся глав две имеют эсхатологическое содержание, в них подробно описана судьба души после смерти. В свое время мы будем активно цитировать эти тексты.

Среди фрагментов авестийских текстов сохранились также Африн-и-Паигхамбар Зартушт (восхваление Заратуштры), Виштасп-яшт – плохо понятная компиляция, а также метрический фрагмент с молитвой Саошьянта, повергающей на последнем суде Арьямана и его ангелов. Ему посвящена статья: G.C.O. Haas. An Avestan Fragment on the Ressurection // Spiegel Memorial Volume. Bombay. 1908. – P. 181-187.

И, наконец, Бундахишн (Бун – дахишнин – авест. «первозданное творение»). Бундахишн - это пехлевийский перевод утраченного авестийского Дамдат наска. Он рассказывает о творении мира и его конце, это очень важный для понимания зороастризма текст, и мы будем к нему обращаться. Сначала был найден Малый Бундахишн – индийская версия в 30-ти главах, а Большой Бундахишн в 36-ти главах был вывезен из Ирана в Индию только в 1870 г., и теперь известны оба варианта.

4. Две редакции Авесты

У парсов Авеста имеет две редакции. Одна представляет собой текст на древнем авестийском языке, записанный 51-знаковым авестийским алфавитом, сконструированным в IV веке по Р.Х. на основе арамейского письма (от него произошел пехлевийский алфавит) и греческого минускула с добавлением к нему гласных (16 гласных и 37 согласных). Эта авестийская редакция называется Вендидад-Садэ (чистый Вендидад). Его структура жестко определена каноном и включает Вендидад, Висперед и Ясну – три книги на авестийском языке. Вендидад-Садэ используется в богослужении. Его тексты расположены не по книгам, а в порядке потребностей богослужения.

Другая редакция Авесты содержит разбивку на книги, главы и строфы с переводом и комментарием на среднеперсидском языке, записанном пехлевийским письмом в III-IV вв. по Р.Х. Этот корпус именуется Авестой и Зенд (zand, авест. – āzainti – комментарий, объяснение). На пехлеви это āpastāk va zand – авестийский текст с комментарием. Но первый исследователь Авесты в Европе Анкетиль-Дюперрон использовал обратный порядок – Зенд-Авеста (= комментарий и оригинальный текст), и это ошибочное наименование надолго утвердилось в Европе. Правильно говорить: Авеста и Зенд (= текст и комментарий).

Как пишет А.В. Уильямс-Джексон, «специалисты в области Авесты ныне согласны в том, что нет серьезных оснований говорить об утрате традиции. Известно, что последние парфянские цари (Сасаниды) были исполнены настоящего зороастрийского духа, и может быть доказано из греческих, латинских и иных писаний, что традиция зороастрийской мудрости существовала все время между эпохой Александра и возвышением Сасанидов в III веке по Р.Х.» (A.V. Williams Jackson. Avesta // ERE, vol. II, p. 270).

«Средняя» Авеста (средняя между временем завоеваний Александра Македонского и мусульманским завоеванием) транслировалась все это время, но письменная фиксация началась только при Сасанидах.

Около 1200 г. по Р.Х. значительная часть пехлевийской Авесты была переведена на санскрит Нерьосангхом, сыном Дхавала, зороастрийским священником. Этот перевод очень помог в XIX веке западным ученым, потому что этот переводчик еще прекрасно знал авестийский язык, и он адекватно перевел на санскрит то, что в позднейших переводах уже малопонятно. Санскрит намного лучше, чем авестийский язык, проработан учеными, поэтому перевод на санскрит – огромное подспорье в уточнении перевода с авестийского языка.

5. История научного изучения Авесты

В Европе Авеста была по названию известна еще с античности. Первая рукопись Ясны была доставлена в Англию из Индии и хранилась в Кентербери с 1633 г., но никто не мог ее прочесть. В 1723 г. Джордж Бухер привез Вендидад-Садэ из Сурата в Оксфорд и пожаловал его в Бодлианскую библиотеку. Но и этот текст никто не мог прочесть, и он висел на стене в рамочке под стеклом, просто как курьёз нечитаемого текста.

Томас Хайд (T. Hyde) в 1700 г. издал «Религиозную историю древней Персии» - «Historia religionis veterum Persarum» на латыни, черпая свои сведения не из хранившегося в Кентербери текста, прочесть который он не мог, а из позднейших персидских источников, в том числе, из Шахнаме и из античных источников.

Впервые прочесть Авесту и перевести её на европейские языки удалось только во второй половине XVIII в. (издание 1771 г.), а переводчиком был знаменитый Абрахам Гиацинт Анкетиль-Дюперрон (1731-1805). Этот человек должен быть так же уважаем и почитаем всеми ценителями древности, как, скажем, Шампольон - переводчик и расшифровщик египетских иероглифов. Чтобы выучить новый язык, а он знал о наличии этих рукописей в Англии, Анкетиль-Дюперрон, француз, отправился в Индию. И поскольку он не мог найти денег, как мы бы сейчас сказали, на научный грант, он записался простым солдатом и со множеством приключений прибыл в Индию, где и добился своей цели. Он стал учеником мобедов, пройдя даже многие обряды зороастризма и многие посвящения. Он жил в Индии с 1755 по 1761 год. Вернулся сначала в Англию, где работал в Бодлианской библиотеке, сверяя рукописи (он привез очень много зороастрийских рукописей), потом уехал в Париж. И, наконец, он перевёл Авесту на французский язык.

Многие ученые сомневались, что Дюперрону досталась настоящая Авеста. Тот самый сэр Уильям Джонс, который, как вы помните, великолепно говорил на санскрите, знал санскрит досконально, утверждал, что парсы обманули Дюперрона, что Зороастр не мог проповедовать такую «чепуху и околесицу», что настоящий текст Авесты мудрый, глубокий и чем-то похож, наверное, на Платона. То есть, по его мнению, Дюперрон, сам того не желая, обманулся. Но это мнение великого ученого вошло в историю лишь как научный курьёз.

Немецкий ученый И.Ф. Клейкер (J.F. Kleuker) сделал перевод Авесты на немецкий язык с помощью санскритского перевода Нерьосангха, подверстал к нему античные тексты и издал ее с комментариями и со всеми античными текстами в 9-ти томах в Риге и Лейпциге в 1776-1783 гг. Рига в те времена была частью Российского государства, а стала и одним из первых центров изучения зороастризма в Европе.

Датский филолог Р.К. Раск (R.C. Rask) первым установил сходство авестийского языка с санскритом. Еще Уильям Джонс говорил, что авестийский язык – это диалект санскрита, но серьезное исследование связей между этими языками было предпринято Раском в 1825 году, и в 1826 была издана его брошюра.

В настоящее время имеются полные переводы Авесты на основные европейские языки, но сколь-либо полного перевода на русский язык нет. Как пишет Герардо Ньоли, «изучение Авесты с филологической точки зрения очень трудное и сложное дело» (G. Gnoli. Avesta // ER vol. II, - p. 113). Но главное, что теперь авестийский язык вновь понимают сами зороастрийцы, и это дар Запада их древней вере.

Если в 1200 году Нерьосангх ещё мог переводить (и хорошо переводить!) авестийский текст на санскрит, то в ХVIII веке мобеды читали авестийский текст наизусть, не понимая его смысла, а смысл был понятен только из пехлевийского перевода. Понять сам авестийский текст, как они считали, было уже невозможно. И европейские учёные, начиная с Анкетиля-Дюперрона, помогли вернуть священникам и вообще всем зороастрийцам абсолютно прозрачный, понятный авестийский текст.

Уже более 200 лет Авеста является объектом пристального научного исследования, однако до настоящего времени единодушие достигнуто лишь в признании разновременности отдельных частей Авесты. Не все части Авесты даны Зороастром. В этом теперь не сомневаются и сами зороастрийцы: часть Авесты – это, безусловно, комментарии эпохи Сасанидов или, быть может, Аршакидов.

Ни абсолютная хронология, ни место создания памятника, ни форма его первоначальной трансляции не являются общепризнанными. Наиболее распространено мнение, что древнейшая часть Авесты (в первую очередь, 17 Гат Ясны) является плодом личного творчества Зороастра, что составлена она в северо-восточной части Ирана (возможно, в Центральной Азии) в IX-VII вв. до Р.Х. Формирование корпуса основной Авесты продолжалось вплоть до III в. по Р.Х., а Хордэ-Авеста составлена в IV в., хотя есть мнение, как вы помните, что вся Авеста - это фальсификат Сасанидской эпохи. Так считал французский иранист Джеймс Дармстетер (1849-1894). В то время было модно говорить, что все кругом - это обман, фальсификат, что все древние всех обманывали (при том, что иранская религия – религия правды!). Сейчас мнение Джеймса Дармстетера не разделяет практически никто.

Одни исследователи рассматривают Авесту как результат спонтанного развития древней религиозности индо-иранцев и находят сходства между Авестой и религией вед (среди них П. Рот, М. Бойс). Другие видят в Авесте принципиально антиведический памятник, сознательно отвергающий всю предшествующую религиозную традицию ради утверждения абсолютного этического идеала и принципа единобожия (Ф.Б.Я. Кейпер, см. его «Древний арийский словесный поединок»). Третьи полагают, что первоначальный антиведический принцип пророка Зороастра позднее вновь впитал элементы традиционной народной религиозности, в результате чего и возникла Авеста. Так думали Илья Аркадиевич Гершевич, английский ученый российского происхождения, шведский ученый Хенрик Самуэль Нюберг (1889-1974).

Ряд исследователей настаивает на первоначально устном характере трансляции Авесты, полагая фальсификацией предание о ее древнейшей кодификации и существовании в древней, до Александра Македонского, пространной версии. Первым об этом сказали Христиан Бартоломе (1855-1825), живший в Германии, и британский востоковед сэр Гарольд Уолтер Бейли (1899-1996). Другие исследователи соглашаются считать нынешнюю Авесту результатом собирания как письменных, так и устных элементов (Р.К. Зенер).

Огромную пользу в изучении Авесты оказывают сейчас ученые парсы, зороастрийские священники. Среди них можно назвать Анклесарию, Боде, Санджана, но к их интерпретациям нужно относиться с осторожностью. Они, естественно, хотят углубить, прославить, подтвердить традиционную версию происхождения текста. Но, с другой стороны, они действительно глубже понимают текст, благодаря тому, что сами живут в нём.

Такова, дорогие друзья, Авеста, священный текст зороастрийцев. Теперь вы представляете его структуру и можете его прочесть на английском, французском, немецком языках и, во фрагментах, на русском. А следующую нашу лекцию, как я и обещал, мы посвятим космогонии и антропогонии, то есть учению о сотворении мiра и человека в зороастризме.