1. Тантрическое посвящение

Дорогие друзья, сегодня нам предстоит разговор об учении Шакто-Тантризма. Сегодняшняя лекция – 146-я по истории религии и 17-я по религии индуизма. Я читаю ее 9 марта 2024 года.

На прошлой лекции мы говорили о внутренней сути Тантризма. Мы отметили, что сексуальные практики Тантризма, которые обычно вызывают главный интерес как у исследователей, так и у малообразованных адептов, на самом деле лишь отвлекают от главного, потому что, в сущности, значение и смысл Тантризма в другом. Его цель – превращение в Божество, чему сексуальные практики (среди прочих вещей) служат лишь средством, методом. Подчеркну, что речь идет именно о превращении в Божество, а не о слиянии с Богом. Ты становишься самим Шивой, ты творишь и разрушаешь миры ради собственного удовольствия, ради игры (лила), ты управляешь миром. Абхичара (тантрическая магия) – это то средство, посредством которого, как считается, совершенные могут управлять мирами.

Как вы помните из прошлой лекции, опытный тантрик из рассказа Мирчи Элиаде «Серампорские ночи» на несколько часов переносит героя и его друзей – европейских ученых, увлекавшихся индийской культурой и религией, в мир, который существовал примерно за 100 лет до описываемых событий, чтобы они не мешали тантрикам, совершать свои практики. Для тантрика это мелочь, игра, но ведь это не что иное, как управление миром. Именно это – цель, и для этой цели, как я вам говорил, используется очень популярная мантра Индуизма Со Хам – Я есмь.

Эта мантра существует с ведических времен и, по сути, она говорит о тождественности произносящего ее с миром и с Богом, с высшей реальностью. Эта мантра встречается в Иша-упанишаде: «Свет, который является твоей истинной формой, ты видишь его. Я есмь Он (санскр. so'ham asmi)» (Иша-упанишада, 16, перевод М. Мюллера). В Тантризме эта общеиндийская мантра приобретает другой акцент: ты – Махапуруша (ты не тождествен Ему, а ты и есть Он), ты – повелитель мира, ты обретаешь желанную власть над миром.

Для большинства людей самой сильной энергией, с которой они знакомы, является сексуальное влечение, отсюда и то значение, которое в Тантризме придается сексуальным практикам. Но для наиболее посвященных и умудренных тантриков высшая цель – абсолютная божественная власть. Став Шивой, тантрик получает абсолютную власть над бытием, а отсюда уже следует и все остальное. Это – ключ к Тантризму, и вы должны это понимать, иначе тантрическое учение распадется на какие-то, может быть, очень интересные, даже яркие, детали, но не будет собрано воедино.

Именно поэтому для Тантризма особенно важно правильное посвящение. Посвящение важно для любой индийской традиции, иначе вы в нее не войдете. Можно изучать индийскую традицию теоретически, как мы сейчас делаем, но если мы без посвящения начнем её принимать практически, мы, скорее всего, погибнем.

Как писал сэр Джон Вудрофф (псевдоним - Артур Авалон), который и раскрыл Тантризм западному миру, «Шактизм уделяет особое внимание верной дикше (посвящению в ученики) как необходимому предварительному условию для Шакта-Садханы (śakta-sādhanā) (обретения Шакти). Эта дикша открывает очи садхаке (адепту), чтобы он видел мир в свете Шакти, она очищает его и является средством его спасения… Все вещества очищаются взглядом, касанием и взятием посвященным... Инициация будит спящую в адепте Кундалини Шакти, и это ведет к свободе. Шакти связывает, и Шакти освобождает человека» (J.Woodroffe. Introduction to Tantra Sastra. Madras: Ganesh & Co, 1956 (3 ed.) – P. 68).

Это очень важное замечание, но не будем забывать, что Джон Вудрофф –шактист, и он, естественно, здесь не открывает всего. Он говорит лишь о первых шагах, но не говорит о той цели, о том смысле, который, в конце концов, открывается посвященному.

Характерно, что Шакто-Тантризм не ограничивает вхождение в тантрическую кулу. Кула – это группа единомышленников, практикующих одну форму Тантры, следующая, как правило, за одним учителем или существующая в одной сампрадайе (учительной традиции). В тантрической куле посвящение могут получить все, независимо от касты и пола – и мужчины, и женщины, и чандалы, и брахманы.

Шактизм полагает, что высшее блаженство и освобождение – это союз Шивы и Шакти в теле и личности адепта, который сам становится единством Шивы и Шакти. В некотором смысле это похоже на Каббалу, где адепт, соединяясь через Сфирот (= Шакти) с Богом-в-Себе (Эйн Соф) и аккумулируя все божественные энергии, достигает максимальной силы и способности делать что ему угодно.

В средневековом трактате Трипура Рахасья (это диалог Даттатреи и Парашурамы, который является одной из аватар Вишну) говорится: «Мукти принимает все формы шакти в своем теле и становится одно с силой, творящей миры и дающей освобождение» [Трипура Рахасья, 4:7]. То есть в Шактизме мукти не просит Божество, совершая перед Ним проскинезу (касаясь земли девятью точками своего тела - лбом, ладонями, коленями, ступнями, локтями), а добивается того, чтобы самому стать силой, творящей миры и дающей освобождение. Здесь огромная разница – он не просит, а сам себе это дает. В христианском контексте это – высшая степень гордости, но в Индии такого духовного понятия как гордость нет, здесь это – высший уровень силы. Индийская категория этики мада – гордость, имеет несколько иной смысл – высокомерие, опьянение, самомнение, безумие. Мада – это слабость души, а не болезнь духа.

Тантрические духовные принципы практически не отличаются от общеведических, но в них другой акцент – адепт здесь не проситель, не последователь, а, я бы сказал, завоеватель, сам становящийся абсолютной силой.

2. Основные принципы и специфические черты Тантризма

Каковы же принципы Тантризма?

Во-первых, и это общеиндийский принцип, подобие макрокосма и микрокосма – Вселенной и тела адепта, Бога и человека, космических сущностей, сил и явлений, и предметов и действий, вовлеченных в ритуал. Мы помним, что в классической ведической практике, в Упанишадах, Атман тождественен Брахману (tat tvam asi). Здесь практически то же самое – ты становишься Брахманом. Человек изначально тождественен Богу, но он не знает этого, и поэтому он – слабый, увечный, молящий, просящий или всё забывший и живущий животной жизнью. Тантрик же, используя определенные методы, постепенно познает это тождество, и, познав, он обретает силу Высшего Бога, Ишвары, Господа.

Второй принцип – мистическая психология. Это тайное учение о том, что в твоем теле присутствуют все боги, что твое тело есть некий космос, в котором артерии, каналы, ветры, энергии, центры соответствуют и Земле, и Вселенной. Во мне, - говорит тантрик, - текут и Ганг, и Ямуна, во мне возвышаются Гималаи, мне не нужно идти ни в какие паломничества, потому что все – внутри меня. Аз есмь мир.

В Ведах тоже говорится, что все боги сидят, как в стойле, в теле человека («боги, сделав смертного (своим) домом, вошли в человека» (АВ 11.8.18)). Это очень древнее знание, но из этого знания тантрик делает специфический вывод. Как пишет Андре Паду, «тантрик смотрит на вселенную как на нечто созданное, поддерживаемое и полностью пронизанное божественной энергией – шакти, присутствующей также в человеческом существе, которое может ее улавливать и использовать. Существует если не имманентность, то, по крайней мере, вездесущность, даже в дуалистических системах, божества» (А. Паду. Понять Тантризм / Пер. с фр. Андрея Игнатьева. – М., 2019).

Но Андре Паду кое-что здесь не договаривает. Тантрик не просто имманентен Шакти, а он и есть Шива и Шакти вместе – по крайней мере, он должен стать их единством, это его высшая задача.

Йогическая модель человека-вселенной предполагает соответствие тела человека космосу. В теле человека располагаются пять или семь чакр (колес) – около макушки головы (Сахасрара), в районе бровей, горла, сердца, пупа, половых органов и основания позвоночника (Кундалини). Все каналы, соединяющие человека вертикально (Шушумна и два параллельных ей канала - нади), - это одновременно и космос. И когда человек овладевает своими чакрами, своими каналами, своим телом, он добивается власти не только над своим телом, но над всем космосом, и, чем больше его власть над собой, тем больше и его власть над миром. Это классический мистико-магический принцип.

В Йоге и Тантре каждая чакра обозначается лотосом особого цвета и формы, особой буквой санскритского алфавита или мантрой, геометрической фигурой, космическим символом, определенными божествами и т.д. Каждая чакра – важный уровень космической энергии, все вместе они – образ Вселенной. Чакры соединены десятью тысячами вен, нервов (тоннелей). Главный нерв вдоль позвоночника – шушумна. Слева от него – ида, справа – пингала (это нади). Они среди прочего – образы луны и солнца. По этим артериям циркулирует прана (ветры, дыхания, жизненная энергия). Это и есть космос, который в тебе и которым ты можешь овладеть.

Тантрик, и это третья особенность Тантризма, концентрирует свою мысль на введение в организм на нужном уровне соответствующих богов и сил. Эта практика – ньяаса (nyāsa). Она пробуждает скрытые силы. С ньяасой сочетается произнесение особых семенных мантр (bīja- mantras) и тайных жестов (mudrā). Это то, что дает возможность тантрику управлять собой и через себя – бытием.

Начинается все с активизации энергии (шакти) Кундалини (kuṇḍalinī - змеиная сила) в основании позвоночника. Это половая энергия, и большинство людей, как я уже говорил, считают, что это и есть высшая энергия. Для индийского же аскета вообще, а тантрика в особенности, это – только начало. Тот «основной инстинкт», который обуревает простеца, является для тантрика лишь началом, которое он должен подчинить себе и поднять на более высокие уровни, чтобы достичь высшей власти.

Это очень похоже на Йогу, но, в отличие от йога, стремящегося к слиянию с Абсолютом, к преодолению двойственности духа и материи, Пуруши и пракрити, тантрик стремится к овладению миром, к власти. Поднимаясь по шушумне, сила Кундалини активизирует одну за другой чакры, всё более раскрывая сознание и силы адепта. Когда Кундалини, постепенно поднимаясь, достигает Сахасрары (=седалище Шивы, расположена в области макушки головы), Шакти (Кундалини) соединяется с Шивой (ритуально это соединение может осуществляться как сексуальный акт). Это соединение приводит к освобождению, к великому озарению, но и к великой власти.

Ты становишься Шивой, и уже нет двойственности между твоим Я и Шивой. Казалось бы, это обычная ведическая традиция – tat tvam asi. Но важен акцент: ты входишь в полноту Бога или ты становишься Богом со всеми Его могущественными силами. В этом – разница.

Как говорится в статье «Тантризм» из «Энциклопедии религии», «отождествление с силой Богини и усвоение этой силы, и упор на связывании этой силы (шакти-кундалини) с телом адепта образуют то, что иногда считают сущностью Тантры» (B.K. Smith. Tantrism: Hindu Tantrism // ER. Vol. XIII, - p. 435).

Цель – движение через пустоту (кхечари) двойственности и спонтанное (сахаджа) достижение тождества с Шивой уже в этой жизни (дживанмукти). Пустота двойственности – это когда Я – одно, а Бог – другое. Для большинства христиан Бог – высокий неотмирный Господин, а я – подчиняющийся Ему раб, то есть я – одно, а Бог – другое, и люди этим вполне удовлетворены. А для тантрика это совершенно неприемлемо. Он должен стать дживанмукти – освобожденным при жизни божественным Владыкой.

Дживанмукти – освобожденный дух – обретает восемь великих качеств (махасиддхи) – уменьшение, увеличение, свободу от земного тяготения, свободу от пространства, всепобеждающую волю, учительную мудрость, управление миром и исполнение всех желаний. То есть он может по своему желанию уменьшаться или увеличиваться в размерах, может свободно перемещаться по воздуху, может находиться в любом пространстве – в воде, на тверди, в воздухе.

Наивный наш слушатель может задаться вопросом: если тантриков много, как же они все управляют мирами? Ведь получится конфликт между правителями? Ничего подобного. Таинственным образом они все являются одним Шивой, и на том уровне, когда они сознают свою тождественность Шиве, они осознают и абсолютное свое единство с Ним, и, соответственно, нет никакого второго «Я», каждый есть всё, Одно.

Ученикам, которые не достигли этого уровня понимания, учитель говорит, что они поймут это со временем – надо практиковаться. Вы это поймете, - говорит им учитель, - когда достигнете спонтанного (сахаджа) тождества с Шивой и сознания отсутствия альтернативности в мире.

Эти цели достигаются не ведическими, не типичными для Индии методами, поскольку сама цель, при всей ее кажущейся близости ведической традиции, не типично ведическая, не vaidika. Методы Тантризма не зафиксированы ни в Ведах, ни в смрити.

Хотя тантрические тексты почитаются их адептами богооткровенными, они не выводятся из ведической традиции, что для Индуизма нетипично. Сами тантрики именуют свои учения или новыми, или вновь явленными, хотя и вечно существовавшими. Понятие вечно существующего учения, вечных слов очень характерно для индийской мысли, в частности, для Кашмирского Шиваизма, о котором мы недавно говорили. Вновь явленными – так как они особенно подходят для нынешней эпохи Кали-юги, в которую более тонкие методы уже не могут быть применены из-за деградации людей.

С тем, что Тантризм – это не Вайдика (то есть не ведическая традиция), согласны и сами тантрики, хотя такие основополагающие тантрические антиномии, как микрокосм и макрокосм, присутствуют и в Ведах.

Еще одной специфической чертой Тантризма является использование сомнительных, с точки зрения большинства индусов, практик достижения вышеназванных целей. Медитация на кремационных площадках, черепа как чаши для подаяния, использование трупов для медитаций, жуткие изображения божеств, ритуальный секс и использование телесных истечений в ритуальных целях, принятие и вкушение или касание запрещенных и оскверняющих обычного индийца вещей – все это – норма для Тантризма и абсолютно неприемлемо для большинства индусов.

3. Панчамакара (панчататтва) в Шакто-Тантризме

Все эти практики объединяются в так называемые «пять М» - панчамакара или панчататтва (таттва – принцип). Каковы же эти пять принципов?

1. Мадья (madya) – вино. Как вы помните, вино индуистам пить нельзя, алкоголь запрещен.
   
   
2. Маамса (māṃsa) – мясо. Мясо индуистам есть нельзя, потому что это плоть существ, которые вполне могли быть или могут стать человеком. В некотором смысле, любое живое существо – человек. Отсюда и принцип ахимсы – невреждения всему живому, и запрет на вкушение мяса и рыбы.
   
   
3. Матсья (matsya) - рыба.
   
   
4. Мудраа (mudrā) - жареные зерна (также и определенные ритуальные жесты, но здесь речь идет именно о зернах). Вообще жареные зерна – это жертва мертвым, жареное зерно высыпается на кремационную площадку. Живым это есть нельзя, это оскверняющая их вещь, но тантрики это тоже вкушают.
   
   
5. Майтхуна (maithuna) - ритуальное соитие. Половая жизнь очень жестко регламентирована в Индии. Половые отношения возможны только между мужем и женой, блуд же и прелюбодеяния – это совершенно губительные для человека действия. Мы будем об этом говорить в лекциях по индийской этике. Здесь же, наоборот, это необходимый момент.
   

Основная форма тантрического ритуала заключается в последовательном предложении во время пуджи (=жертвоприношение) иштадевате (=избранное божество) небольшого количества вина, мяса, рыбы, жареных зёрен, которые после пуджи съедаются, и ритуального соития). Иштадевата – это тот образ, в котором Господь является тебе. В индийском Шакто-Тантризме иштадевата – это богиня, которой тантрик подносит жертвы. Но это не статуя, не икона, а живая женщина, участница тантрического действия. Она – божество, и ты – божество, она – Шакти, ты – Шива.

Подношение первых четырех элементов представляет собой совместное вкушение и объединение. Обычно пуджа приносится божеству, а потом съедается адептом, и, таким образом, она объединяет жертвователя и объект жертвы. Здесь же это едят вместе жертвователь и объект жертвы, так как в качестве божества выступает партнёрша. Пятым же элементом – соитием с той самой женщиной (иштадевата), которой ты подносил все эти четыре «М», ритуал полного соединения Шивы и Шакти завершается.

Некоторые наивные люди, иногда даже сами тантрики, которые пишут научные статьи, говорят, что жареные зерна – это сильное возбуждающее средство. Я не знаю, так ли это на самом деле, но, безусловно, это какое-то вторичное объяснение. На самом же деле никакого особого желания возбудить партнера этим способом нет. Партнера возбуждают, но совершенно другими способами.

В некоторых случаях ритуал «пяти М» проводят на свежем, еще не сожженном, трупе (шава) молодого мужчины. Считается, что Шива сам по себе – труп, мертвец для этого мира, и только благодаря своей Шакти Он становится в этом мире великим деятелем – и созидателем, и разрушителем. Поэтому свежий труп – это образ «бессильного» Шивы, Шивы без Шакти. Фактически этот труп – икона самого жертвователя, мужчины, приносящего жертвы Шакти. Но, одновременно, труп в месте священнодействия – это осквернение, которым тантрики не только пренебрегают, но превращают его в важнейший ритуальный момент для достижения поставленной ими цели.

Все эти ритуальные действия Тантризма, особенно соитие, предполагают, что активным началом является женщина, которая, соединяясь с пассивным партнером, дает ту энергию, которая потом позволяет им обоим действовать в мире в качестве властного божества.

О том, что Шива без Шакти является трупом, сказано в Гуптасадхана-тантре – одной из достаточно ранних тантр:

«Шива сказал: О Богиня, без Шакти Я [был бы] всегда подобен трупу (шава). Когда Я соединён с Шакти, Я – Шива. … Я – Шива лишь благодаря единению с Шакти. Если успех (сиддхи) не достигается пребыванием с женщиной, тогда, о Всевышняя, [всё], что Я говорю – бесполезно… Следует оставить все святые места и, во что бы то ни стало, идти в общество женщины. [Ибо] сказано Мною: успех достигается лишь в обществе женщины и не иначе» (Гуптасадхана-тантра 5.10-17).

4. Тантра «правой руки» (Дакшинамарга)

Панчамакара, то есть путь «пяти М», делится на два направления –Тантру правой руки и Тантру левой руки. Тантризм правой руки – Дакшинамарга (dakṣiṇā mārga), полностью символичен и связан с практиками Раджа-Йоги. Именно Дакшинамаргу, как думают, предлагал Абхинавагупта. Однако здесь опять, как мне кажется, просматривается вторичная попытка «цивилизовать» Тантризм и снять его однозначное несоответствие ведической традиции.

Адепт Тантризма ориентирован на отождествление с Богом ради власти. И мы знаем по современным властолюбцам, которые увлекались и, насколько мне известно, увлекаются и сейчас, тантрой (не хочется называть их имена), что само обладание властью – сильнейший стимул. Ради этого они готовы идти на всё. Редко, когда любовь перебивает властолюбие. Наполеон, хотя и любил свою супругу Жозефину, отказался от нее ради, как он думал, равнородного брака - сначала с великой княжной русского императорского дома, а потом, когда это не получилось, – с Марией-Луизой Австрийской.

И в Тантризме желание обладать властью достигает своего высшего уровня. Но в Индии, в мире ведической традиции, эта народная и, видимо, действительно очень древняя, быть может, доарийская, стихия тантрического овладения миром осуществляется в приемлемых и не столь предосудительных для общества формах Тантризма правой руки. Одни говорят, что кашмирские тантрики, среди которых величайшим являлся Абхинавагупта, действительно практиковали путь правой руки, а другие – что они только делали вид, что практикуют Дакшинамаргу, а на самом деле это был настоящий, а не символический Тантризм.

Но, в любом случае, в практиках Дакшинамарги панчамакара имеет полностью символическое описание и связана с практиками Раджа-Йоги.

Мадья (вино) символизируется амритой (=бессмертие), истекающей из головного мозга на кончик языка в процессе выполнения кхечари-мудры – поднятия кончика языка к верху носоглотки до уровня бровей. И, таким образом, на кончик языка будет стекать амрита, а не вино. Алкоголь употребляться не будет.

Маамса (мясо) — символизируется языком с подрезанной уздечкой, завёрнутым в носоглотку.

Матсья (рыба) — это активация основных нади – двух каналов - Иды и Пингалы, идущих справа и слева от шушумны.

Мудраа (жареные зёрна) – это различные жесты рук (мудры), используемые при активации Кундалини.

И, наконец, Майтхуна (ритуальное соитие) – это поднятие Кундалини (=Шакти, женское начало) до Сахасрары (=Шива, мужское начало) в твоем теле, а не вовне, в совокуплении с партнершей.

Об этом принципе визуализации я уже говорил в лекциях о Кришнаизме. Вот как это описывается в Вайшнавской сахаджии: «Нужно думать о Кришне, сознательно удаляя любые другие мысли, концентрироваться и размышлять о вечных ежедневных играх бога. Это должно привести к трансу любви. Хорошо практикующий это представляет себе, что Радха и Кришна делают в течение дня, из перспективы его собственной естественной роли, сиддха-дехи (духовного тела), в этом процессе».

То есть опытный визуализатор подставляет себя на место Радхи, представляет, что с ним делает Кришна, и испытывает все эти чувства в сфере эмоций (но не физически). И в итоге он, как вы помните, достигает голоки – великолепного мира коров, небесного Вриндавана.

Но все это совершенно не нужно настоящему тантрику, все эти радования и игры были для наивных кришнаитов. Цели тантрика намного больше, и поэтому считается, что Дакшинамарга – это путь для новоначальных и слабых. Настоящий же Тантризм – это vāmamārga (или vāmācāra), Тантризм левой руки.

5. Тантра «левой руки» (Вамачара)

В практиках Вамачары панчамакара имеет не символическое значение, и практикующие в процессе ритуала действительно съедают первые четыре элемента и совершают ритуальное соитие. При этом мадья (вино) символизирует опьянение майей, то есть бытием – ты как бы погружаешься в бытие и опьяняешься бытием. Маамса (мясо) почему-то символизирует аскетизм – ты подчиняешь себе бытие. Матсья (рыба) символизирует эмоции – ты становишься спокоен в отношении бытия. Мудраа (жареные зерна) символизируют отождествление себя с телом (ты и твое тело – космос, бытие). И, наконец, ритуальное соитие, майтхуна - это слияние Шакти и Шивы.

Тантры рекомендуют именно Вамамаргу для достижения целей. Адепты этой традиции, мужчины и женщины, садятся в круг (maṇḍala) изображающий космос. Каждый мужчина – бог, женщина – богиня. Её сила – шакти. И они совершают подношения друг другу как божествам (если ты совершаешь «пять М», ты уже божественен) – мясо (маамса), рыба (матсья), алкоголь (мадху), обжаренные зерна (мудраа). Ритуальное соитие (майтхуна) являет собой запредельное единство и уничтожение всех противоположностей.

Последнее очень важно, потому что противоположность предполагает, что я – одно, а ты – другое, я – человек, а ты – бог, я – мужчина, а ты – женщина. Но противоположностей быть не должно, отсюда и иконография Шивы и Шакти как единого целого, как одной статуи, наполовину женской, наполовину мужской. Это иконографическое представление преодоленной двойственности.

«Героический» (вира) Тантризм практикует запретные для нормальных людей методы, чтобы возвыситься над ними (над практиками, не над людьми). Обычные люди следуют определенным нормам, не нарушают определенных запретов. В Индуизме эти запреты очень строги и исключительно важны. Тот, кто не соблюдает ритуальных запретов, имеет все шансы стать неприкасаемым, его все будут чураться. Брахман, не соблюдающий брахманских ограничений на еду, на отношения с женой, на совершение священнодействий, будет презираем всеми.

В Тантризме, поскольку совершающие священнодействия – боги, все человеческие ограничения не важны, ведь Бог выше и вне всех ограничений. Поэтому, специально нарушая все ограничения, тантрик, тем самым, показывает, что он – Бог, а не человек. Это не невинные нарушения, а именно утверждение себя в качестве властителя бытия – я делаю то, что я хочу, а не то, что мне предписано. Человеку нечто предписано Богом, Сам же Бог по ту сторону предписаний и свободен от любых предписаний. В этом и состоит «героизм» Тантризма.

По указанию многих тантр, панчамакара должна осуществляться не с супругой, а с другой женщиной – той, на которую указал Гуру и которая принадлежит к Куле - тантрической общине. То есть к нарушению других норм добавляется еще и прелюбодеяние.

Тантрики делают то, что, как они сами говорят, «дураки осуждают», и тем избавляют себя от желания еще большей страстью. То есть тантрики делают то, что осуждается обычным обществом, и, тем самым, они освобождают себя от страсти, которую подавляют в себе обычные люди. Индиец ради спасения не позволяет себе выпить вина или иметь отношения с какой-нибудь красивой девушкой помимо жены. А тантрик все это себе позволяет, чтобы, как он говорит, не распаляться еще большей страстью.

У Брюсова есть роман «Алтарь Победы» о последних днях Римской империи, где он с большим удовольствием описывает эротические и сексуальные обряды, и для его героев это – высшая цель лишь прикрытая религиозной мотивацией. Но для тантрика высшая цель – не удовлетворение большей страстью меньшей, он стремится стать Божеством. На пути к этой цели он может сам для себя утверждать какие-то нормы и запреты, а может вообще не соблюдать никаких норм.

Как говорится в Читтависуддхипракаране Арьядевы (200-300 гг. по Р.Х.), «всё, что ты можешь сделать, ты должен делать, даже если глупцы осуждают такое. И, если твой ум чист, пребывай в единстве с твоей божественностью. Чистые умом таинники развлекаются с красивыми девушками, потерявшими голову от ядовитого огня страсти, и таким образом освобождают себя от желаний. Своим созерцанием мудрец… извлекает у змеи яд и пьет его. Он делает свое божество неуязвимым, и яд не причиняет вреда ему… Когда он взращивает в себе мудрость и устанавливает свое сердце на просветлении, нет ничего такого, что бы он не мог совершать, с корнем вырывая слово (из своего ума) … Вода из уха удаляется большим количеством воды, шип (вошедший под кожу) – другим шипом. Так и мудрый человек избавляется от страсти не чем иным, как еще большей страстью» (Cittavīsuddhiprakaraṇa - Sources of Indian Tradition // ed. by Ainslie T. Embree, vol. 1. New York, 1988. - Pp. 24–38).

Казалось бы, это очень близко к тому, что поэт и мистик Максимилиан Волошин сформулировал в стихотворении «Бунтовщик», которое он написал по следам ужасной гражданской войны в России. Оно написано 25 января 1923 года:

«Поймите сущность зла.
Не бойтесь страсти.
Не противьтесь злому
Проникнуть в вас:
Все зло вселенной должно,
Приняв в себя,
Собой преобразить».

Так это видит Волошин. Так это видели, скажем, Распутин и наши псевдохристианские хлысты и скопцы. Но в Индии все иначе. Для индийца зло перестает быть злом, потому что он – Бог. И зло, и добро, и чистое, и нечистое, и правда, и ложь – все это по ту сторону Божества. В Боге ничего этого нет, Он свободен от всех этих дихотомий. Поэтому тантрик утверждает свою божественность именно теми панчамакара, которые суть нарушения всех мыслимых и немыслимых норм.

Цель всего этого в Тантре – выйти за границы мира двойственности (дозволенное – недозволенное, чистое - нечистое), ибо Бог – по ту сторону двойственности и ритуала, а адепт – Бог.

Это абсолютно противоположно Христианству. Да, христиане знают, что для чистого все чисто. Но, тем не менее, они знают и другое: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все. Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном» (Мф. 5:17-19).

Здесь говорится о том, что, во-первых, учение должно быть открытым: «Идите, научите все народы…» (Мф. 28:19). Надо исполнить самому и научить других. И, во-вторых, что на этом законе воздвигнуто бытие, и бытие – ценность, бытие – творение Божье. И поэтому Иисус Христос как Совершенный Человек, входя в бытие, исполняет закон. Он нарушает только то, что выдумали люди. Но то, что действительно есть основание Правды, Он осуществляет, а не нарушает.

Для индийца же мир – это, в большей или меньшей степени, иллюзия, это не ценность, поэтому и нормы этого мира, в большей или меньшей степени, условны. Но есть Абсолютная Реальность – и здесь Тантризм не отличается от Индуизма, – именуемая Брахманом, Шивой или Иштадеватой, которая по ту сторону всех иллюзорных, по большому счету, разделений. И эта Реальность и есть высшая цель как Индуизма вообще, так и Тантризма – с той разницей, что для Тантризма главное – обретение божественной власти и могущества.

В отличие от Христианства, традиция Вамамарги (Тантризм левой руки) категорически запрещает широкое распространение практики панчамакара и строго ограничивает круг посвященных в нее. Все, что связано с Вамамаргой, – тайна. Этот запрет основывается на тантрической идее трибхавы – трёх психологических типах человека — пашу-вира-дивъя.

Сами Тантры вкладывают в уста Шивы (в Агамах) или Деви (в Нигамах) полный запрет на передачу этого знания людям пашу-бхаавы (paśubhāva — животный тип) – тем, кто живёт чувствами, эмоциями, желаниями и отождествляет себя с телом. Это – обычные люди, живущие в мире двойственности: Я – одно, Бог – другое, Я – раб, Бог – Господин. Люди этого типа допускаются исключительно к практикам Дакшиначары (=Тантризм правой руки), и они совершают ритуал панчамакары только символически.

Вира-бхаава (vīrabhāva) — героический тип. Это те, кто уже твёрдо встал на путь тантрической садханы. Они допускаются с некоторыми ограничениями, часто по указанию Гуру, в определённые даты и с определёнными партнёршами (садхика).

И, наконец, дивъя-бхаава (divyabhāva) – божественный тип. Это те, кто уже осознали свое единство с Шивой и Деви (Шакти). Они имеют право исполнения ритуала полностью самостоятельно и тогда, когда они хотят, потому что они уже божественны. В подавляющем большинстве такие адепты сами являются главами той или иной тантрической школы или сампрадайи.

Говоря о дивъя-бхаава, Андре Паду пишет: «Секс используется как средство достижения трансцендентности (или, по меньшей мере, «измененных состояний сознания») или сверхъестественных способностей. Это не влечение, которому мы поддаемся, но сила, которой мы управляем. Это техническое мастерство, а не гедонизм: жизнь тантрика – это не поиск удовольствий». Как вы видите, у Паду явно проскальзывает идея власти – власти над сексом.

6. Ритуалы Вамачары (согласно Куларнава-тантре)

Наиболее распространенный текст Тантризма левой руки – Куларнава-тантра, созданная, как принято считать, между 1000 и 1400 годами после Рождества Христова. Дэвид Уайт называет Куларнава-тантру одним из текстов тантрического возрождения XIII–XIV вв. (D.G. White. Kiss of the Yogini: "Tantric Sex" in its South Asian Contexts. University of Chicago Press, 2003. P. 23).

В Куларнава-тантре подробно описывается как ритуал, выполняемый парой (10.39–46), так и групповой обряд, носящий оргиастический характер (8.63(2)–75; 10.17–19; глава 11). Сказано, что обряд предназначен для удовлетворения божества (devatā-prītaye), которым и считают себя адепты, а не человеческих желаний (tṛṣṇāyā) (10.6). Мужчина, принимающий участие в этих обрядах, именуются садхакой (sādhaka) и йогином (yogin), а женщина – шакти (śakti) или йогини (yoginī). При этом в случае последних терминов исчезает разница в их значении (божество или адепт), характерная для ранних тантр. С групповым обрядом, как и с другими ритуальными практиками, связывается схема семи уллас – степеней блаженства (8.4). Произошедшее во время совершения обряда нельзя разглашать посторонним (8.77; 11.79).

В Куларнава-тантре категорически запрещена майтхуна с женой или шакти гуру (11.53), также как и насильственное вовлечение женщин в ритуал (5.99). «Нельзя ударять женщину даже цветком» (striyaṃ <…> puṣpeṇāpi na tāḍayet) (11.65(2)), поскольку «любая женщина в мире есть мать, происходящая из кулы» (yā kācid aṅganā loke sā mātṛ kula-sambhavā) (11.64). То есть женщину не принуждают ни в малейшей мере. Женщина - хозяйка, которую можно только просить, как богиню. Тот, к кому женщины испытывают неприязнь (strī-dviṣṭaṃ), не может стать учеником тантрического гуру (13.22) – то есть Тантризм возможен только для тех мужчин, которые нравятся женщинам.

Во время тантрических ритуалов их участники должны отождествлять себя с божествами (7.39, 40). Однако морально предосудительные, но допустимые в ритуальном пространстве-времени действия строго запрещены вне его рамок (5.89, 90) – то есть когда заканчивается священнодействие и тантрики перестают быть божествами, они должны придерживаться общепринятых индуистских норм. Но когда они хотят войти в состояние абсолютной власти, они входят в тантрический обряд, совершают панчамакара и владеют миром.

Наличие в каждом и мужского, и женского начал делает соединение полов гармоничной целостностью (андрогином).

С другой стороны, креативный момент полового акта выводит партнеров во время ритуала или в момент оргазма в подобие божественного наслаждения. В некоторых тантрических традициях практикуется достижение заторможенного преоргаистического состояния, когда люди могут часами переживать состояние оргазма. В этот момент они испытывают длительное божественное наслаждение, которое воспринимается как реальное обожение (состояние исступленности воспринимается как божественное состояние). То есть половой акт (или заторможенный половой акт) дает иллюзию божественного, но при этом ты должен постоянно помнить, что ты – Бог. Если же ты не будешь этого помнить, то все это исчезает тут же.

Энергия, излучающаяся в состоянии длящегося оргазма, - это спанда (= трепет тел), сила Шакти, которой творятся миры, а мужская сперма и женский секрет, выделяющийся во время полового акта – это творение физического мира из тел адептов. То же касается и менструальной крови – для тантриков она, как и истечения во время полового акта, рассматривается как творение. Естественно, менструальная кровь во всем индийском мире считается скверной. Женщина во время месячных должна скрываться от всех. Если прачечник берет в стирку белье менструирующей женщины, он его несет на вытянутой палке, чтобы, не дай Бог, оно не коснулось ни его самого, ни окружающих людей.

В Тантризме же все наоборот. Все эти флюиды – сперма, истечения во время акта, менструальная кровь должны выпиваться адептами, чтобы сила творения была в них. Все это – отвратительные вещи. Это максимальные, немыслимые не только для индийца, но и для нас с вами, осквернения. Но тантрики это практикуют, потому что божество внутри себя целостно, и с ним ничего не произойдет.

Согласно Куларнава-тантре (8.96–102), на время проведения бхайрави-чакры (группового тантрического обряда) все варновые и кастовые различия исчезают, и участники, начиная от брахманов и заканчивая чандалами, считаются дваждырожденными и подобиями Шивы. Это сравнивается с тем, что воды различных притоков Ганги, достигнув великой священной реки, обретают такую же ценность, как и ее воды, или с тем, что вода, в которую добавили молоко, становится молоком (и воды Ганга, и молоко священны).

Мы помним, что в Индуизме любые совокупления и даже совместное вкушение пищи с неприкасаемыми или с низшими кастами тут же превращают человека в неприкасаемого. Если какой-либо брахман или кшатрий решил иметь отношения с женщиной-чандала, в кастовом обществе это для него конец. В Англии, естественно, на это никто не обратит внимания, но порядочный брахман в Англию не ездит – это страна млеччхов (нечистых). Но все эти различия исчезают в тантрическом обряде. Однако по окончании ритуала все социальные различия немедленно восстанавливаются, а о том, что ты совершал внутри обряда, ты должен молчать, это нельзя разглашать.

Сва́ми Агехана́нда Бха́рати, вспоминая тантрическую традицию, говорил такие слова: «В лоно матери лингам влагая, терзая груди сестры, ставя ноги на голову учителя, он да не достигнет повторного рождения» (Swami Aghehananda Bharati. The Tantric Tradition. – S.Weiser. 1975. – P.171). Как вы видите, здесь нарушаются даже предписания, касающиеся кровосмешения и почитания учителя, что крайне важно в Индуизме. Ноги на голове учителя ради того, чтобы не достичь повторного рождения, чтобы не быть человеком. Бог не имеет повторного рождения (если речь идет о высшем Боге), Он вечен, абсолютен. Поэтому, если ты отвергаешь все эти запреты, вплоть до запретов на половые связи с матерью и сестрой, ты божественен.

В традиции Тантризма почитание этих панчамакара становится абсолютной нормой. В Камакхья-тантре говорится: «Всегда почитай Божественную Мать посредством панчататтвы. Пуджа (= любое жертвоприношение, подношение богам), совершённая без панчамакара, становится колдовством. Путём панчамакара Богиня мгновенно изливает Свою милость. Через пятую [таттву] (=майтхуна) садхака становится [Самим] Шивой. В Кали-югу нет ничего равного панчататтве. Панчататтва — это высший Абсолют, панчататтва — путь в Запредельное, панчататтва — это Великая Богиня, панчататтва — это Садашива. Панчататтва — сам Брахма, панчататтва — это Джанардана (Вишну). Панчататтва восславлена как великая Йога, освобождающая через наслаждение. О Богиня, панчататтвой мгновенно уничтожаются десятки миллионов тяжких грехов… Там, где есть панчамакара, несомненно, обитает Богиня; от [того же места,] где её нет, Мать вселенной отворачивается. Без панчамакара нет счастья и освобождения ни для шайвов, ни для вайшнавов, ни — в особенности — для шактов. Благодаря вину [садхака] радуется в Небесах, благодаря мясу превосходит всех людей, благодаря рыбе становится сыном Бхайрави («Ужас» - одна из десяти аватар Богини-Матери), благодаря мудре (зернам) достигает святости. О Богиня, высшей же таттвой (то есть майтхуной) человек обретает Единение. Всё это происходит тогда, когда Богиня почитается с бхакти» (Камакхья-тантра 3. 22-31). Если же Богиня не почитается с бхакти (любовью), все эти вещи – просто разврат.

В Рудра-ямала говорится: «Пусть человек вновь и вновь совершает садхану с вином, мясом, рыбой, мудрой и майтхуной — так он становится совершенным (purna - «целостным», от pṛṇ - наполнять, питать) йогином» (Рудра-ямала 17. 160).

«Вино, мясо, рыба, мудраа и майтхуна всегда почитаются радостными, преданными Пути Кулы (= тантрической общины)» (Меру-тантра 1. 59).

«Без Единения с панчамакара Калика (= Шакти) никогда не будет довольна» (Куларатнавали; Кулапуджана-чандрика).

«Кто совершает поклонение Богине без пяти подношений — вина, мяса, рыбы, мудры и майтхуны — станет пищей для демониц, и каждый его шаг будет грехом. Эти панчамакара известны как формы пяти богов: Брахма — это вино, Вишну — мясо, Махешвара — рыба, мудраа — это Ишвара, а майтхуна — Садашива» (Махабхайрава-тантра; Каулавали-нирная 4. 27).

«Тот, кто почитает Чандику (=Кали) без испития вина, вкушения мяса и соития с менструирующей женщиной, обретёт лишь страдания на каждом шагу» (Шйама-рахасья 5. 85; Чиначаракрама-тантра 5. 49; Каулавали-нирная 10. 93).

Почему с менструирующей? Потому что здесь важно именно то, что категорически запрещено в нормальном Индуизме и вообще в нормальном обществе.

По-видимому, первоначально было два «М» - вино (мадья) и секс (майтхуна). На первоочередное значение этих двух элементов указывает Чиначара-тантра (3.3), где сказано: pradhānaṃ dvayamevāsmin madirā yoṣideva tu («женщина и вино являются двойной основой этого [пути]»). Затем, по мере превращения мяса в запретную пищу (это уже эпоха Гуптов и после Гуптов), добавилось еще одно «М» - маамса. И потом добавляется пища мертвых – мудраа (обжаренные зерна).

«Истинная майтхуна – это союз Парашакти с Атманом, все иные соития – лишь плотские сношения с женщиной», - говорится в Куларнава-тантра (5:111-112). То есть человек должен полностью осознавать себя Атманом, а его партнерша – Парашакти, и только тогда это будет истинная майтхуна.

Индрабхути пишет: «Теми же действиями, которые приводят некоторых к пребыванию в огненных пучинах преисподней в течение миллионов лет, подвижник достигает вечного блаженства» (Jñānasiddhi, 15).

Мы здесь видим, что все это - по крайней мере, в первоначальном смысле, - очень напоминает Дионисийские мистерии, причем те их моменты, о которых мы не знаем (мы ведь далеко не все знаем об этих мистериях). Вино и секс, вино и женщины, разрывание и вкушение сырого мяса – это и есть Дионисийские вакханалии, и, возможно, эти практики проливают свет на древнее общеарийское основание Вамамарги, которое сохранялось и у греков, и у индийцев. Возможно, неправ даже Мирча Элиаде, считавший эти действия наследием доарийских культов Индии. Не исключено, что это, напротив, один из элементов арийских практик, вытесненных на периферию ведической религией, так же, как подобные вещи были вытеснены Христианством в средиземноморском ареале.

Намеки на то, что это практиковалось, есть и в Ветхом Завете. Пророки постоянно осуждают и разврат, и даже вкушение человеческого мяса: «клеветники находятся в тебе, чтобы проливать кровь, и на горах едят у тебя [идоложертвенное], среди тебя производят гнусность. Наготу отца открывают у тебя, жену во время очищения нечистот её насилуют у тебя. Иной делает мерзость с женою ближнего своего, иной оскверняет сноху свою, иной насилует сестру свою, дочь отца своего» (Иез. 22:9-11).

Кстати, в панчамакара каннибализм, возможно, присутствует и как убийство с последующим пожиранием плоти, и как поедание трупов. Обличения пророков, такие как, например, в книге Иеремии: «это откормленные кони: каждый из них ржет на жену другого» (Иер. 5:8), мы воспринимаем как свидетельства максимальной распущенности, но это, возможно, не столько распущенность, сколько то же стремление к власти, могуществу, а заодно и вытеснение желаний еще большим желанием.

7. Йога-бхога

И здесь мы должны вспомнить важнейшую диаду – йога-бхога. Йога –это ограничение, это то, что ложится ярмом на человека. А бхога – это наслаждение. Эти вещи, казалось бы, противоположны. А в Тантризме они не противоположны, а, наоборот, пребывают в единстве.

Тантризм часто упрощенно рассматривают как реакцию на устремление к отречению от мира и к аскетизму в Индуизме. Со времен ранних Упанишад аскетизм и отреченчество считались единственным путем к освобождению (мокше). К телу и его желаниям относились негативно, как к тому, что нужно подавить, потому что единственно реальное в человеке – это Атман. Тело –иллюзия, и человек, влекомый им, попадает в объятия иллюзорного и перерождается снова и снова, не поднимаясь к высшей реальности.

Но вполне возможно, что Тантризм – это не отталкивание от аскетизма, а сосуществующая с ним форма. Аскетизм практикуется ради соединения с Богом, а Тантризм – якобы для того, чтобы стать Богом. Это короткий путь выхода из сансары и становления богом уже в этой жизни – по крайней мере, так считают сами тантрики.

«Использование сексуальности как духовной техники внутри традиции, которая имеет сильное стремление к отречению от мира, половому воздержанию и аскетическим упражнениям, является нарочитым противополаганием этим практикам. Это вполне относится к Индии как ранних, так и более поздних времен», – пишет Сэмюэл (G. Samuel. Religion, 1989. – P. 206).

В классической индийской традиции, которая, в частности, выражена в средневековом Вишнуитском тексте «Гаруда-Пурана», говорится, что человек – «это единая колонна, связанная из мышц, украшенная двумя столбами, соединенная с органами чувств, девятивратная, атакуемая предметами, полная страсти и злобы, соединяющая влечение и отвращение, объединяющая алчность и нужду, опутанная сетями жадности, одетая в одежды ослепления, туго связанная майей. Это город, управляемый сознанием, находящийся в шести оболочках, населенный Пурушей» (Гаруда-Пурана 2:21, 35-38).

Вот этот город аскет и отбрасывает, и остается только Пуруша. Этот город тантрик преображает, но преображает, не отказываясь от желаний, а делая эти желания неоскверняющими, потому что Пурушу ничто не может осквернить. В этом отличие: если в классическом Индуизме тело – это орудие для изживания себя самого, то для Тантризма это бесконечно важный элемент, который используется как инструмент для достижения власти и свободы – свободы от мира и власти над миром.

Мирча Элиаде в своей книге «Йога: бессмертие и свобода» говорит: «тело вновь утверждает свою ценность в тантристском сообществе и обретает важность, которую оно никогда не имело прежде в духовной истории Индии… Упанишадический и после-Упанишадический пессимизм и аскетизм полностью исчезают. Тело больше не переживается как источник боли, но, напротив, как надежное и эффективное орудие в распоряжении человека для победы над смертью» (M. Eliade. Yoga: Immortality and Freedom. Princeton, N.J., 1970.- Р. 227). Добавим, что не столько победой над смертью, хотя это тоже, конечно, есть, сколько для обретения власти над миром.

Очень интересная французская исследовательница Мадлен Бьярдо (1922–2010), много работавшая в Индии (университет Траванкора, Деканский колледж в Пуне, французский институт в Пондишери) и изучавшая проблему физического тела как инструмента в Тантризме (в 1950–1990 годы она проводила полевые исследования в Индии), пишет: «Физическое тело становится инструментом и средоточием сил, и потому его можно не без наслаждения употребить для освобождения. Потому тело должно сохранять здоровье и силу, и его желаниям дается совершенно иное объяснение. Тантризм иногда называют легким путем, на котором желания не подавляются, но используются в качестве средства спасения. Никто не добьется успеха в достижении совершенства путем совершения тяжких и неприятных действий, но совершенство легко может быть достигнуто путем ублажения собственных желаний». Тантризм – это «попытка, - продолжает она, - поставить каму, страсть, во всех смыслах этого слова, на службу освобождению… Не жертвовать этим миром ради освобождения, но перестроить его разнообразно в перспективе достижения освобождения».

Таким образом, Тантризм здесь – это метод для использования страсти как средства для достижения как земного, так и сверхъестественного наслаждения (бхукти или бхога), равно как и для достижения сверхъестественных сил (сиддхи) и состояния освобождения еще в этой жизни и в этом воплощенном состоянии. Этот мир не отсекается отречением, но включается особым элементом в спасение. Это – цель Тантризма, хотя слово «спасение» в данном случае не совсем подходящее, на мой взгляд.

Мирча Элиаде пишет: «такой подход к телу, желаниям и ощущениям происходит с опорой на йогу, умственную и физическую дисциплину в тантрических группах (каула). Страсть, особенно в ее самой мощной форме сексуальной страсти, не просто оправдывается в тантрических практиках, но обуздывается и дисциплинируется методами ритуала и йоги. Легкость тантрического пути более кажущаяся, нежели действительная… В действительности путь Тантры предполагает долгую и тяжелую садхану (дисциплину для достижения цели)» (M. Eliade. Yoga… Р. 206). То есть бхога достигается йогой.

Дэвид Гордон Уайт, сам практикующий тантрик, указывает: «сексуальные ритуальные практики являются единственной действительно отличающей особенностью Южно-Азиатских тантрических традиций» (D.G. White. Kiss of the Yogini… Р. 13).

На самом деле это не совсем так. Да, действительно, это во многом особенность Индии, но не в смысле религиозной сексуальности, которую можно встретить во множестве религиозных традиций – от австралийских аборигенов до Дионисийских вакханалий. Здесь другое. Здесь то, что характерно и для западного колдовства – вспомним хотя бы шабаши ведьм на вершинах Гарца. Все это – практики, связанные с нарушениями всех правил, в том числе, и сексуальных, с целью обретения власти.

Это очень хорошо понял Гете в своем «Фаусте», особенно во второй его части. В первой части все начинается с увлечения Фауста Гретхен, а во второй он уже жаждет власти над миром. И, как вы помните, Фауст вступает в сексуальную связь с Еленой Прекрасной из Гомеровой «Илиады» ради власти над миром. О Тантризме Гете наверняка не знал, но он глубоко проник в тайну власти, тайну могущества, основанную не на смирении, как у Христа, а на максимальном разрушении всего того, что связано со смирением. Ведь ограничения наших желаний и в области еды, и в области алкоголя, и в области секса – это демонстрация того, что мы подчиняемся воле Бога, принимаем Его ярмо (=йогу). А тантрик, наоборот, разбивает это ярмо - на ранних стадиях он тоже использует эти вещи, но потом разбивает, - сам становясь на место Бога.

Апостол Павел говорит, что в последние времена откроется человек греха, сын погибели, «противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога» (2 Фесс. 2:4). Но это ведь и есть главная цель и тайна Тантризма.

По поводу сексуальных практик в Тантризме Брайан Смит (лама Марут) пишет: «ритуализированный секс глубоко интегрирован в Тантризм левой руки, и чувственность (кама) не устраняется, а используется. Ритуализированный и йогический секс в теории не имеет ничего общего с простым оправданием чувственных желаний, не говоря уже о половой распущенности и похоти. Он, напротив, совершается тайно в, так сказать, «лабораторных условиях» и в ситуации, когда все участники – опытные тантрики. Действие это полностью священно, его участники еще до того достигли обоженья, и их соитие рассматривается совсем не как секс между людьми, но как соединение противоположностей и, более конкретно, как союз Шивы и Шакти, пассивного и активного начал миропорядка. Такой союз воспроизводит или даже осуществляет саму Абсолютную реальность» (B.K. Smith. Tantrism: Hindu Tantrism // ER. Vol. XIII, p. 434).

Эти слова ламы Марута очень характерны – секс не ради секса, секс не ради удовольствия, даже иногда секс совсем без удовольствия, хотя предполагается, что оно должно быть, а секс ради достижения полной власти над миром через разрушение всех норм.

Георг Фойерштайн (Georg Feuerstein), исследователь Тантризма и практик (его жена Бренда – его ритуальный партнер), который родился в Германии, учился в Великобритании и жил в США и Канаде (в Саскатчеване), чьи книги очень ценил Мирча Элиаде (особенно важной является его книга «Tantra: The Path of Ecstasy». Boston, 1998), указывает: «в отличие от мнения посторонних, порой описывающих тантрический секс самыми яркими красками, в тантрическом соитии нет ровным счетом ничего обаятельного». То есть это совсем не киноэротика, а очень страшное магическое действие, направленное на страшную но пленительную цель.

Цель, – как объясняет тот же Георг Фойерштайн, – вовсе не оргазм в общепринятом смысле самоудовлетворения, и порой оргазм даже воспрещен в этих йогических формах секса, а переживание опыта космического единства – вот высшая и предельная задача тантрической практики.

Один из ранних опытов Тантризма, в котором нет ничего предосудительного с этой точки зрения, приводит А. Бэшем в своей книге «Чудо, которым была Индия». Посвящение, начертанное в одном из тантрических храмов эпохи Гуптов, гласит: «Советник царский основал сей внушающий трепет храм, заслуги чтоб умножить, храм, полный демониц… посвященный матерям, кричащим громким гласом в темноте кромешной, где лотосы трепещут от неистовых ветров, поднятых магическими заклинаниями» (А. Бэшем. Чудо, которым была Индия. Москва, 1977. - С 337). Об этой надписи, так называемом камне Гангадхара V века по Р.Х., мы подробно говорили в предыдущей, 145 лекции.

Магические заклинания – вполне принятая форма в Тантризме. И поэтому, в отличие от больших религий, почти вся деятельность тантриков скрыта покровом тайны и совершается прикровенно от глаз непосвященных. Тексты предупреждают о страшных последствиях, которые обрушатся на тех адептов, которые раскроют свои практики непосвященным. Даже я, не будучи ни в какой степени адептом, только слегка касаюсь этих практик, хотя можно было бы рассказать намного больше, но это очень неприятно и, по-моему, действительно незачем об этом говорить. Суть я объяснил.

Тантрические практики очень опасны для тех, кто их пробует без необходимых посвящений и руководителей, и это еще одна причина, по которой они должны скрываться от публики – чтобы не навредить. Только после разрешения гуру и сложных посвящений (дикша) новоначальные допускаются к тайному учению и практикам той или иной тантрической секты.

Тантрические тексты намеренно написаны очень сложным языком, с применением двойных и тройных смыслов слов. Их практически невозможно правильно понять непосвященному. Этот язык в Индии называют сандхйя бхаса – сумеречная речь. Обычная речь, как считается самими адептами, не может отразить глубину истины Тантры.

8. Нео-Тантризм

Тантризм левой руки – это сокровенная страшная магическая и колдовская традиция власти над миром, и это первое индуистское религиозное движение, ставшее популярным в Европе и США. Благодаря студенческой революции конца 60-х – начала 70-х годов XX века, нео-Тантризм распространился на Западе.

Одним из первых и наиболее известных его учителей был Бхагаван Шри Раджнеш (1931-1990), известный также как Ошо, чье имя при рождении - Чандра Мохан Джайн. Он учил: «Тантра не стремится исправить тебя. Если ты жадный – будь жадным, если ты похотлив – будь похотливым и не беспокойся об этом» (Bhagwan Shree Rajneesh. Tantra: The Supreme Understanding. Poona, India, 1974. – Р. 190). Он называл свое учение «иконоборческой духовностью» и «безрелигиозной религией», которая не отрицает и не подавляет тело и жизнь, но, напротив, утверждает и выражает чувственность и естественность. Всё его учение построено вокруг секса – «тантрический секс», духовный секс, сексуальная магия, священный секс. Его самого называли «the sex guru».

Учение Раджнеша – это невероятное упрощение и даже практически уничтожение той страшной традиции, которую он, безусловно, профанирует (хотя она и сама по себе «хороша»). Однажды, когда он только начинал проповедовать на Западе, его попросили назвать десять основных принципов его учения. В ответ Раджнеш сказал, что он вообще никаких принципов не имеет, потому что он против каких-либо указаний. Человек должен спонтанно существовать (сахаджа – спонтанный, естественный). «Но, смеха ради (just for fun), я вам скажу», - говорит Раджнеш. И вот, каковы эти принципы:

1. Никогда не подчиняйся чьим-либо указаниям, если они не согласуются с твоими собственными убеждениями.
   
   
2. Нет иного Бога, чем жизнь сама по себе.
   
   
3. Правда внутри тебя. Не ищи ее вовне (то есть правда вполне относительна).
   
   
4. Любовь – это молитва.
   
   
5. Стать ничем - вот дверь к правде. Ничто само по себе является средством, целью и достижением.
   
   
6. Живи здесь и сейчас.
   
   
7. Живи осознанно.
   
   
8. Не плыви, а дрейфуй.
   
   
9. Умирай каждое мгновение, чтобы становиться каждое мгновение новым (то есть прошлое исчезает, нет никакой ответственности за свои поступки).
   
   
10. Не ищи. То, что есть, оно есть. Остановись и посмотри.
    

Есть хорошая работа Дэвида Копфа о современном европейском нео-Тантризме: D. Kopf. Sexual Ambivalence in Western Scholarship on Hindu India. A History of Historical Images of Shakto-Tantrism, 1800-1970 // Comparative Civilizations Review. Vol.13, N 13, 1985. Article 12.

В этой работе Дэвид Копф пишет: «Шакто-Тантризм, как кажется, выражает нечто тревожное или освобождающее для каждого нового Западного поколения и никогда в его отношении не может достичь и грана объективности в его изучении» (D. Kopf. Sexual Ambivalence…, р. 143).

И действительно, к сожалению, на Западе (может быть, это и неслучайно) нео-Тантризм соединился с обычным колдовством, магией и всякой прочей сатанинской реальностью. Его проповедником был довольно известный британский маг Кеннет Грант (Kenneth Grant) (1924–2011). В его работе «The Cults of the Shadow» (1977) говорится следующее: «обычный человек открывает двери тюрьмы в своем сердце, в которой пребывает Божество. Он делает это посредством священнодействий и ритуала, становясь в результате явлением Шивы и Шакти, Кришны и Радхи, и их половой акт воспроизводит в микрокосме любовь Радхи и Кришны, любовь, проходящую через обе стадии – разделения и соединения». Таким образом, человек становится богом через половой акт - этому учит Кеннет Грант.

Сам он был учеником страшного английского сатаниста Эдварда Кроули (1875-1947), который выдвинул учение телемы (=воля). Он говорил: «твори свою волю – таков да будет весь закон». Собственно говоря, на Западе эта традиция окончательно раскрылась - по крайней мере, для нас. Но я думаю, что и большинство индийцев неплохо понимают ее крайне опасный и крайне предосудительный смысл.

Надо добавить еще, что в традиции Кеннета Гранта есть такое крылатое выражение: «религия без секса – это скелет, гремящий костями, секс без религии – просто вздор» (A.Watts. Erotic Spirituality. N.Y., 1971. – P.58). То есть религия превращается в ритуальное нарушение всего возможного. Это сейчас модно и распространено, эти книжки продаются повсюду. Но поверьте, дорогие друзья, не случайно большинство индийцев отворачивается от этого, а те, кто не отворачиваются, предпочитают, по крайней мере, не практиковать эти принципы в их явном виде Тантризма левой руки, хотя это очень притягательно, потому что на ранних этапах дает удовольствие, а на высших – власть, которая может разрушать миры.

Но, слава Богу, этой власти, понимаемой как возможность попрания божественной воли и всех человеческих норм, противостоит иное – сила, обретаемая через соединение с Богом в любви. «Верующий в Меня, - говорит Христос, - дела, которые творю Я, и он сотворит; и больше сих сотворит» (Ин. 14:12).

Столкновение этих двух мировидений и практик – это, быть может, и есть одна из величайших тайн бытия. В сегодняшней лекции мне пришлось говорить о том, что Иоанн Богослов называет «глубинами сатанинскими» (Откр. 2:24), но я надеюсь, что эти «глубины» не станут притягательными ни для кого из вас, что мой рассказ поспособствует, скорее, тому, чтобы их избегать и противополагать им единство с Богом в любой традиции – будь то Христианство или Индуизм.

Пусть все, о чем вы услышали сегодня, будет для вас традицией, которая издавна известна Востоку, а теперь – и Западу (а раньше была известна Западу и без всякого Тантризма), традицией, о которой разумный человек должен знать, но чему ни в коем случае он никогда не будет следовать.