Дорогие друзья!

Сейчас мы будем подробно поговорить о силе разрушения в древнеегипетских религиозных представлениях.

1. Образ Сета

В Египте силу разрушения называли Сетеш, Сетех или Сутех. Греки же использовали слово Сет (Σηθ). Этимология данного слова не очень неясна, но, возможно, нам в ходе сегодняшнего разговора нам удастся кое-что понять. Египетские иерофанты объясняли Плутарху, что имя Сет «объясняет то, что губит, что совершает насилие и переворот и скачок» [Is. Os. 49]. Если бы мы захотели формализовать данное толкование, то очевидно должны объяснить слово Сет как некую революцию – переворот, в результате которого происходит изменение сущности. О какой именно сущности идет речь мы поймём чуть позднее.

Интересно, что Сета, в отличии от Осириса, изображали не зеленым и не черным, а красно-желтым. Красно-желтый – это цвет пустыни. Сет считался владыкой пустыни и властителем иноземных стран. Идеографически Сета изображали или в виде осла, или в виде некого странного животного – большинство ученых сейчас отождествляют его с экваториальным лесным жирафом окапи, который никогда в обозримом прошлом в Египте не водился:

То, что само животное было для египтян иноземным подчеркивало значение Сета как владыки варварского мира.

Помимо иноземных стран, Сет, по представлениям древних египтян, также считался владыкой всего разрушенного – всего, что не имеет в себе потенции жизни, все что уже умерло и превращено в руины.

При этом необходимо понимать, что Сета нельзя считать исключительно отрицательным персонажем. Казалось бы, с одной стороны, мы видим животворящее начало – Осириса и Исиду-Великую Мать, энергетическое проявление его творящей потенции, а с другой стороны находится Сет – противоположная потенция, потенция разрушения, и его энергия-супруга Нефтида. Однако, не все так просто, Сет не есть чисто негативный образ. Да, он совершил преступление и будет наказан. Но, во-первых, он остаётся частью Великой Девятерицы Иуну, останется одним из ее богов и сущностей. Уже одно это означает, что он не какой-то злобный змей, сатана, падший ангел или что-то подобное – а одно из божественных лиц. Божественная Девятерица для египтян была не менее божественной, чем для нас Святая Троица. И Девятерица никогда не переставала быть божественной – даже после преступления Сета она все равно остается таковой. Сет не уничтожен, не изгнан, а восстановлен в своем правильном положении - я здесь забегаю вперед, но именно этот момент очень важно понять сразу.

Во-вторых, Сет прочно ассоциируется с властью царя. Не исключено, что Сет присутствует и в каждом человеке, но его присутствие в царе не вызывает сомнения (притом, что цари появились в только в конце IV тыс. до РХ, а в Сета верили гораздо раньше). Обычной формулой именования супруги царя в Древнем Царстве была «Та, что взирает на Гора и Сета». Не только на Гора, поскольку Гором именовали любого царя в Египте – но и на Сета. И вплоть до XIX династии имена Сети и Сетнахт были распространёнными царскими именами (часто Сета при этом именуют «могучим»). В личных, не царских именах Сет встречается ещё дольше: до XXI-XXII династии, лишь с X-VIII века до РХ имя Сет начинает вымарываться из личных имен. После XXII династии оно только единожды встречается в имени в положительном контексте – среди всего обширного материала, который даёт нам египетская ономастика.

В-третьих, кроме очевидного отрицательного действия – убийства Осириса – Сет совершает и ряд важных положительных действий. Так, в параграфе 390 из 971 «Текста Пирамид» Сет, вместе с Гором, возводит умершего по лестнице в инобытие. В другом «Тексте Пирамид» Сет простирает над умершим покров [Pyr. 2100]. В параграфе 678 он разрубает змея, грозящего пожрать умершего. То есть, очевидно, что Сет – важное и положительное лицо.

Наконец, мы знаем дипломатическую переписку египетских фараонов с династами Переднего Востока и Месопотамии, а также Сирии и Палестины. На основании этой переписки мы видим, что Сет весьма схожен с хеттским Тешубом (возможно, между этими словами даже имеется фонетическое родство). Семиты часто именуют Сета Ваалом, то есть Господом. В мирном договоре с хеттами Рамзес II, вместе с именами других богов Египта и страны Хатти, клянется и именем Сета.

Лишь с VIII века до РХ Сет однозначно становится силой зла и супостатом человека – древнеегипетским сатаной, которого надо убить. В поздних изображениях появляется сюжет убийства Сета Гором. Причём Сет изображён в виде бегемота, а Гор убивает его копьём, сидя на лодке. Для греков Сет – уже однозначно негативный образ – Тифон, одно из чудовищ, порожденных Землей-Геей без семени мужа. А вот Плутарх знает двойственное значение этого божества. В «Осирисе и Исиде» он пишет, что египетские жрецы намекают на двойственную природу разрушения, содержащую как уничтожающую потенцию, так и потенцию созидания через разрушение чего-то нового. Что же здесь имеется в виду?

2. Разрушение как творение нового

Дело в том, что разрушение чего-либо ведь далеко не всегда равно смерти. Для того чтобы убедиться в этом, начнем с простых вещей. Мы не всегда их замечаем, не всегда верно прочитываем. Но о чём говорится, например, в первой главе Книги «Бытия», в стихах 28-30? Уже создан человек и животные – и что же говорит им Бог?

«И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю» [Быт. 1, 28].

«И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя, – вам сие будет в пищу; а всем зверям земным и всем птицам небесным и всякому гаду, пресмыкающемуся по земле, в котором душа живая, дал Я всю зелень травную в пищу. И стало так» [Быт. 1, 29-30].

Перед нами мир, в котором еще нет грехопадения, еще существует Эдем, где пребывают Адам и Ева. Но уже есть пища, растительная пища – она дается Богом и животным, и человеку. И второе, что дается Богом – это размножение. Бог говорит: «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю». Он говорит это и животным, и людям. Уже тогда даётся, как сказали бы иудеи, первая заповедь: «оставит человек мать и отца и прилепится к жене, и будут двое одна плоть». Плодиться и размножаться, любить свою жену, зачинать от мужа детей – это райские задачи.

Но ведь мы не всегда задумываемся, что такое пища. Когда человек ест даже растительную пищу, он ее разрушает. В результате поедания она перестает быть. Человек съедает пищу, и нет уже ни яблока, ни огурца – есть уже что-то совсем иное в желудке человека. И когда человек или животное зачинают новую жизнь, то уже нет ни сперматозоида, ни яйцеклетки – появляется нечто новое, яйцеклетка и сперматозоид исчезают в новой клетке жизни, в будущем живом существе.

Библейский Эдем – это не ледяная пустыня, где все замерло в предвечном великолепии. Эдем – это жизнь жительствующая, в которой есть и пища, и размножение, и рождение. Нет в нём только одного: умирания. Нигде ни слова не сказано про смерть. Смерти еще нет, смерть появится после грехопадения человека, когда мир будет проклят. Но в мире перед грехопадением смерти нет – а жизнь через разрушение есть. И если мы теперь вернемся к Египту, то поймём, что Сет – как раз и есть та сила разрушения, которая должна давать жизнь. Это разрушение, необходимое для жизни. Если угодно, это креативное разрушение. Мы уже говорили, что в более поздних преданиях (например, папирусе Жумильяк I век до РХ.) Нефтида представляется возлюбленной Осириса. А почему она становится возлюбленной Осириса? Да потому, что и сила разрушения, согласно изначальному замыслу творения, должна давать жизнь – а от преступившего закон Сета Нефтида ничего произвести на свет не может.

Эту дихотомию созидания и разрушения хорошо понимали греки. Гераклит говорит, «что в мировой гармонии напряжение чередуется с ослаблением, как у лиры и лука» [Дильс-Кранц, frag. 51]. А Еврипид замечает, что «не могут существовать отдельно добро и зло, должно быть некое смешение, чтобы было прекрасно» [Nauck, frag. 21]. Но греки несколько исказили изначальное представление – в древнейших традициях, к которым относится и египетская религия, и Книга Бытия, четко отражена идея связи жизни с разрушением, эту жизнь воспроизводящим.

Страшно не разрушение, приводящее к жизни, а разрушение, приводящее к небытию, к смерти. Очень характерно, что в Эдеме не употребляется ни мясная, ни даже рыбная пища. Если мы вспомним Библию, то что обнаружим, что мясо человеку разрешено есть только после спасения Ноя из потопа. Это очень интересная вещь. Интересная, во-первых, потому, что исторически она совершенно не соответствует действительности. Мясо ели с древних времен – мясо являлось, вероятно, основной пищей палеолитического человека до начала земледелия. Во-вторых, эта мысль интересна еще и потому, что сами древние евреи были номадами – кочевниками-скотоводами, главной пищей которых было мясо от стад, молоко, сыры и производные от молока продукты. Продукты земли древние евреи могли получать только в обмен. И, тем не менее – эти же древние евреи говорят, что в Эдеме и даже до потопа, мясо в пищу не употреблялось. В чем же дело? Дело в том, что, в соответствии с древнееврейскими представлениями, растение не умирает окончательно, а животное умирает. И поэтому во всех ветхозаветных нормах (17 глава Книга Левит, 12 глава Второзакония др.) говорится, что если ты убиваешь животное не ритуальным образом, то есть не как жертвоприношение Богу, не выпуская кровь из животного в землю – то ты совершаешь убийство. В Книге Левит 17.4 прямо сказано: «Человеку тому (то есть такому, кто неправильно убил животное) вменена будет кровь. Он пролил кровь и истребится человек тот из народа своего». Таким образом, убивший животное, чтоб поесть, человек приравнивается к убийце человека.

Мы с вами не всегда понимаем установку в деяниях апостолов (15.29), запретившую на Первом Соборе ранним христианам есть кровь и удавленину. Удавленина – это такой способ убийства животного, когда кровь остается в его теле и не выливается. К сожалению, такой метод жертвоприношения существует во многих шаманских традициях: у нас на Алтае, жертвоприношения медведей у айнов и т. д. Этот же запрет касается употребления в пищу крови в разных видах: кровяных колбас, каш с кровью и пр. Чем он вызван? Кажется, блуд, воровство, не делай другому того, что не желаешь себе, и тому подобное – все это очень по-христиански, все вполне понятно. А причем тут кровь и удавленина? Согласно представлениям древних, в крови обитала душа живого существа. Прямо так и говорилось: выливай кровь как воду, потому что кровь – это жизнь. Если ты возвращаешь эту душу земле, как бы опять ее вводишь в землю, она снова родит жизнь, и это еще допустимо. Но самому ее есть – значит, пожирать жизнь, а это запрещено.

Таким образом, не случайно в раю нет разрешения на мясную пищу, поскольку это форма убийства для древнего человека. Поедание мяса – это разрушение, но не разрушение для созидания, а чистое разрушение. Будучи съеденным, живое существо навсегда исчезнет. Древние, по всей видимости, считали животных, в отличие от яблок и огурцов, мыслящими существами, обладающими хоть и не высшим, но умом. Да и считаем точно так же, разве нет? У многих есть домашние животные – мы понимаем, что, если собака или кошка, которая у вас живет 10-15 лет и с которой вы срослись сердцем умрёт, то точно такой же собаки или кошки у вас уже никогда не будет. Вы можете взять другую, но она будет уже совершенно другой личностью. Да, слово «личность» мы здесь употребляем с оговорками, его надо взять в кавычки, поскольку животное – не лицо Божье. Но животное это всё же определенное существо со своим особым выражением, и его убийство – есть настоящее убийство, что ясно понимали древние люди. И мы сейчас это прекрасно понимаем, только не хотим над этим задумываться.

Теперь давайте вернёмся к разговору о Сете. Как мы уже выяснили, Сет – сила разрушения, долженствующая разрушать во имя созидания. Однако вся беда в том, что он имеет еще и другое имя. Сета иначе именуют Теши, то есть «разделитель», тот, который разделяет («теш» – разделение). В одном из египетских текстов о Сете говорится так: «он великий разделитель, тот, кому любезно разделение и ненавистна дружба». И его знаком, кроме иероглифа «окапи», является еще странный значок, смысл которого нам до конца не ясен:

3. Нефтида и Анубис

Теперь скажем два слова о супруге Сета, Нефтиде. Очень важно, что Нефтиду именуют любящей сестрой Осириса и Исиды – только один раз, в 153 параграфе «Текстов Пирамид» она называется именно женой Сета. Это явно указывает на то, что в разбираемой нами истории об Осирисе, главное главная роль Нефтиды – подруга и сестра Осириса и Исиды, а не жена Сета.

Нефтида, Небет-хут – Владычица дома. Домом в самых разных традициях часто именуют преисподнюю. Мы помним, что на Руси гроб и могилу тоже часто называли домом или домовиной; на Переднем Востоке было примерно так же. У шумеров Нефтиде соответствовала богиня Эрешкигаль, сестра царицы неба Инанны, которая в свою очередь ассоциировалась с Исидой. Эрешкигаль называли «владычицей большой земли», что значило владычица преисподней. А у ведийских ариев противоположностью небесному райскому бытию Сварнаре является «земляной дом» – мрачная преисподняя. Таким образом, имя «владычица дома» правильнее переводить как «владычица преисподней».

В египетских представлениях Нефтида, как и Исида, сопровождает движение солнца, которое, как представляли египтяне, вращается вокруг всего мира. Днем Солнце сияет в нашем мире, где его сопровождает Исида, ночью – в мире мертвых, где его сопровождает Нефтида.

Нам известно, что Нефтида не имеет детей от Сета. Однако папирус Жумильяк и трактат Плутарха «Осирис и Исида», рассказывают, что от Осириса Нефтида родила сына Анубиса. Анубис (Инепу) – собакоголовое существо, которое в Египте изображалось или шакалом, или человеком с головой шакала:

Он является проводником в мир умерших, причём приводит ни сколько в преисподнюю, сколько в мир блаженного инобытия. В Древнем Царстве мы встречаем странное имя – Гор Инобытия, Гор Дуата – возможно, здесь как раз и идёт речь об Анубисе. Если сам Гор – сын Исиды и Осириса, то Анубис, Гор Инобытия – сын Осириса и Нефтиды. В «Текстах Пирамид» об умершем провозглашается: «Лик твой – лик Анубиса» [Pyr. 135b]. Анубиса также именовали Упуат – Открыватель пути. Греки Анубиса ассоциировали с богиней Гекатой, которая тоже ведет человека инобытие, в то время как Селена-Луна, ее альтер эго – сияет в нашем мире.

4. Преступление Сета

Мы с вами уже начинали разговор о смерти человека. И продолжая его, правильным было бы ответить на вопрос: откуда пришла смерть? Чем отличается смерть от разрушения?

Давайте вновь ненадолго возвратимся к наиболее последовательному рассказу об Осирисе, который нам дает Плутарх. Будучи глубоким иерофантом-мистиком, Плутарх, тем не менее, живет в категориях греческого мифа. А спецификой греческого мифа является его сюжетность, в мифе обязательно должен быть сюжет. В то же время в Египте миф или совсем лишён сюжета, или предполагающийся сюжет люди знают. В известных нам «Текстах Пирамид» присутствуют только намеки на сюжет, сюжета как такового там нет. Нет ни одного египетского рассказа о судьбе Осириса. Существует только одна поздняя сказка, «Тяжба Гора и Сета», но её считают юмористической. Возможно, египетская традиция знала и такое уже немножко ироническое отношение к древнему преданию, но и из этой юмористической сказки мы тоже потом возьмем кое-что очень важное. Важно, что в древних ритуальных текстах, глубоких и страшных в своей глубине, мы нигде не найдем полного рассказа об Осирисе, хотя масса намёков на этот сюжет там присутствует.

Что же рассказывает об Осирисе Плутарх? Плутарх пишет (и в данном случае все египетские тексты подтверждают его слова), что Осирис был четвертым царем Египта и всего мира – после Амона-Ра, Шу и Геба. То есть, важно понимать, что Осирис правил не в мире до творения или в мире, только начавшем твориться, но в мире, где уже жили люди. Осирис был царём этого мира – он же был, по всей видимости, создателем культурного человека. Самого человека создал не Осирис, но именно Осирис сделал человека культурным. В «Предании об Осирисе и Исиде» говорится, что Осирис отвратил египтян от скудного и звероподобного образа жизни, научил их обрабатывать землю, обучил всевозможным искусствам, ремеслам и, главное, научил почитать Бога. То есть, именно благодаря Осирису человек стал человеком и обратил свое чело на вечность. Произошло это событие, видимо, еще в доисторические времена – но уже при жизни людей, что для нас очень важно.

В начале XX века египтологи пытались из предания об Осирисе сделать историю. То есть доказать, что когда-то на самом деле существовал какой-то замечательный египетский царь, который научил свой народ всем этим полезным умениям. Это так называемые эвгемерические теории (в духе греческого философа Эвгемера), который считал, что все боги – это реальные люди, которые когда-то существовали на самом деле, и отличились чем-то хорошим, или плохим, за что их постепенно обожествили. В настоящее время никто в эту теорию уже серьезно не верит, но когда-то Курт Зете был большим сторонником этой теории. Сейчас мы уже знаем, что мифы, подобные мифу об Осирисе, широко распространены по всему миру. Есть они не только в Старом Свете, но и в Центральной Америке. И у нас нет оснований считать, что Осирис представлял собой какое-то конкретное существо – скорее всего, мы имеем дело с так называемым парадигмальным мифом, то есть мифом-примером, преданием-примером. А возможно, перед нами действительно «воспоминание о будущем», о котором мы говорили на предыдущей лекции, то есть, ситуацией, когда люди свои ожидания и предчувствия переносят в то, что уже было.

Как бы то ни было, свою культурно-просветительскую деятельность Осирис не ограничивал долиной реки Нил. Плутарх сообщает, что Осирис совершил поход на Восток, в соседние страны – где убедительным словом, соединенным с музыкой и пением, подчинил дикие народы культуре. Завидуя власти и славе Осириса, Сет задумал погубить брата. К возвращению Осириса из азиатского похода Сет приготовился. Он знал, что будет устроено пиршество. Он сделал гроб (то есть специальный ковчег) по размерам Осириса, и, когда во дворце в честь возвращения Осириса началось торжество, Сет этот гроб вынес – и все стали восхищаться красотой гроба.

Нам эта деталь может показаться ужасной, поскольку христианские аскеты, как максимум, гроб (или череп) держали в своей келье, чтобы вспоминать о неизбежности смерти. Но эта ужасная по нашим меркам деталь как раз показывает, что Плутарх неплохо знал реальную египетскую традицию. В Египте отношение ко всему, что связано с погребальным ритуалом было совершенно другим. Своим подданным или вельможам, которых они хотели отличить, цари Египта дарили не бирюльки, не ордена и даже не деньги. Они дарили им гробницы, порталы гробниц, землю, где можно построить гробницу рядом с собственной гробницей, и гробы. И это был вовсе не намек вроде шелкового шнурка, который турецкие султаны посылали, чтобы повесился неугодный им вельможа – это был знак царского расположения, подобный подарок воспринимался как знак особой милости. Царь считался спасителем людей здесь на земле – и поэтому, когда он дарил какой-то элемент погребального инвентаря своему подданному, это было сродни обещанию: я спасаю тебя, ты будешь со мной в вечности, ты будешь жив.

Поэтому то, что на пир принесли гроб, это восприняли не как неудачную шутку, а как очень хороший знак. Все гости по очереди стали примерять этот гроб на себя – но подошел гроб, естественно, только Осирису. Далее произошло нечто, что заставляет нервных слушателей вздрогнуть и спросить, почему никто не помешал? А потому что перед нами все-таки миф, а не описание исторического события. Итак, Осирис ложится в гроб, Сет накрывает его крышкой, забивает крышку гвоздями, заливает свинцом и бросает гроб в воды Нила близ Танисского рукава (Плутарх пишет, что это восточное русло Нила египтяне считали ненавистным и крайне мерзким). «Это печальное событие произошло после 28 лет славного правления Осириса, в 17-й день месяца Афира» [Is.Os.13] – то есть 13 ноября по григорианскому календарю. Обратите внимание, что упоминаются годы и конкретные даты, то есть, время уже существует. И ещё одна вещь, на которую следует обратить внимание: количество лет, в течение которых правил Осирис (28), совпадает с продолжительностью лунного месяца.

Информация о царствовании Осириса известна нам только из греческих источников. Нет ни одного египетского текста, где говорилось бы об Осирисе как хорошем царе. Хотя сам факт, что Осирис был четвертым царем Египта после Ра, Шу и Геба - это общепринятая египетская формула. Зато об убийстве Осириса в египетских текстах упоминается постоянно. При этом интересно, что само убийство египтяне, при всей своей любви к изображениям и подробностям, никогда не изображали и очень редко описывали его детали. На что обращает внимание исследователь Осириса Дж. Гвин Гриффитс, посвятивший Осирису свою книгу «The Origins of Osiris and His Cult». Думаю, что египтяне избегали изображать это убийство не по причине своей повышенной сердобольности – мы хорошо знаем, что египтяне часто изображали убийства и жертвоприношения с весьма натуралистическими подробностями. Но изображение смерти Осириса значило для египтян изображение гибели самой жизни. А этого они очень боялись, не желая погибнуть сами, тогда как по представлениям древних, создание рисунков или описаний могло влиять на жизнь их создателя, в том числе причинить вред.

Убийстве Осириса Сетом означало разрушение источника жизни. Не разрушение ради созидания, а полное разрушение – разрушение без созидания. Убив Осириса, Сет уничтожил самый источник жизни. В результате убийства человека (и животного) перестает существовать неповторимая личность. Огурец вырастает новый, а убитого больше никогда не будет. Само разрушение не есть смерть, смерть – это разрушение до полного уничтожения. Именно в этом ужас преступления Сета. Сет превысил свои пределы: имея силу разрушать, он разрушил то, что разрушать не имел права, превращая жизнь в полное небытие.

В «Текстах Пирамид» об этом говорится не часто, всего несколько раз. В параграфе 1977 мы читаем: «Осирис был заклан Сетом, как закалается жертвенный бык, поражен, как поражается дикий тур». Осириса часто именуют диким быком, туром, что мы можем соотнести ещё с палеолитической традицией жертвоприношений. В палеолите в жертву приносили диких животных, поскольку домашних еще не было. И даже когда они уже появились, их не сразу начали приносить в жертву. Сравнения Осириса с диким быком, туром, а Исиды с дикой коровой были широко распространены, особенно в Древнем царстве. В речении 545 параграф 1339 говорится «О, Осирис-Пепи, я привел к тебе того, кто убил тебя. Заколи его ножом, уготованным ему». Но чаще «Тексты Пирамид» ограничиваются намеком: «О, Осирис, восстань ради отца твоего Геба, дабы защитил он тебя от Сета» [Pyr. 1033]. «Тот, кому соделал злое брат его Сет, грядет к нам, – глаголют две Девятерицы богов, - Впредь никогда не будет дозволено Сету обрести свободу от поднятия Тебя, о, Отец Осирис» [PT 606. Pyr. 1699]. По-древнеегипетски это звучит как Немтиэмсаф Меренра. Позже мы узнаем, что одним из способов расплаты за совершенное Сетом преступления было то, что он, подобно быку, должен был нести на себе тело Осириса – и сбросить с себя это тело он не мог.

В убийстве Сетом Осириса лежит причина любой смерти, то речь идет о парадигмальной смерти. Каждый человек есть жизнь нескончаемая, и эта жизнь в лице Осириса разрушена Сетом. Поэтому Осирис и именуется Хентуаменти, Первый из Западных – он первым познал смерть. В «Текстах Пирамид» и «Драматическом папирусе Рамессеума» (позднем тексте, но восходящему к очень древнему преданию) мы обнаруживаем некоторые подробности этого убийства. В параграфе 972 «Текста Пирамид» читаем: «Сет повалил его на бок, в этой земле Гехести [Pyr.972]. «Убил Сет Осириса в земле Гехести» [Dram.Rames. P137]. В параграфе 1256 находим: «Брат Осириса Сет положил его на землю в Недите, когда рек Осирис: «отойди от меня» (сэк ри) – тогда имя его стало Сокар» [Pyr.1256]. Именем Сокар египтяне называли область мертвых.

Много раз в «Текстах Пирамид» и позднейших текстах встречается упоминание, что Осирис был не просто убит, но и утоплен:

«Место, где ты был утоплен» [Pyr. 766D].

О Осирис-Тети, воздвигни себя к Гору, предай ему себя, не будь далек от него. Идет Гор, дабы мог он узнать тебя (обратите внимание – нужно узнать!). Повергает он Сета ради тебя, о спеленутый (погребальными пеленами), ибо ты родитель (ка) его. Гор прогоняет его (Сета) ради тебя, ибо ты превосходишь величием (врага твоего). Плывет он (Сет) под тобой (Осирисом), воздымает он в тебе того, кто более велик, чем он. [PT 357].

Упоминание об утоплении Осириса мы встречаем и в тексте «Памятника Мемфисского Богословия» (Shabaka stone), где говорится: «Соделал Геб Гора царем Нижней Земли вплоть до того места, где был утоплен его отец, места, зовущегося «Рубеж двух земель» [Shab. 8-9]. А в тексте времен ХХ династии из Луврского папируса мы находим такие слова: «Что сделал когда-то он (Сет) Осирису! Сделал он так, чтобы утонул он в водах Джат, расчлененный на части» [P. Louvre 3239, 5-7]. Джат – это редкая форма слова Дуат – инобытие, преисподняя. Название земли Недит (Ndjt), где погиб Осирис, происходит от глагола «нди» (ndj), имеющего значение «повергать»: «Брат его Сет поверг его на землю в Недит». Таким образом, Недит означит «земля повержения» – земля, где был повергнут Осирис, место его утопления.

В чем смысл именно утопления? Я сам до недавнего времени думал, что утопление означает возвращение в Нун – и так рассказывал во всех своих лекциях. Но если бы это действительно было возвращение в Нун, то в этом для египтян не было бы ничего страшного, ведь это было бы возвращение в божественное инобытие. Сейчас я думаю, что здесь речь идет о другом. Видимо, в представлениях египтян существовали две бездны: Бездна бытия – Нун, и Бездна небытия – Дуат, бездна полного уничтожения, появившаяся после преступления Сета. И утопление символизирует именно такое полное уничтожение – убитый Осирис попадает не в воды жизни, желанные для любого египтянина, а в воды смерти, в которых погибает полностью.

Географически «земля повержения» и «воды смерти» в Египте обычно ассоциируются с Тинисским номом Верхнего Египта: «Грядет, воскресший из Недит, могучий – из Тинисской земли». Это место чуть выше Тиниса, на левом берегу Нила – там, где находится Абидос. Само слово Абидос (аб джэу), означает «остров правды». Это место, где был убит Осирис – и где он потом восстанет. Поэтому Абидос – любимейшее место для захоронений египтян. Абидосский некрополь, город мертвых, существовал еще задолго до появления египетского государства – уже в IV тысячелетии до РХ, тогда обычных городов в Египте еще не было, а города мертвых уже были. После гибели Осириса в Абидосе, само это место превращается в небытие – Дуат.

В речении «Текстов Пирамид» к царю Унасу, которого, естественно, ассоциируют с Осирисом, обращаются с такими словами:

«Унас, о Унас! Поднимись с бока твоего и внемли глаголам моим. О, ты, ненавидящий сон, (но) обессиленный (Сетом)! Восстань, пребывающий в Недите» [Pyr. 260].

Обратите внимание на призыв: «поднимись с бока твоего». Не только здесь, но и в других текстах несколько раз говорится, что погибший Осирис упал на бок. Хорошо известно, что в историческом Египте уже никто не хоронил на боку – уже в верхнем палеолите хоронили, как правило, на спине. На боку, в позе сна хоронили неандертальцы. Мы спим, как правило, на боку – а сон предполагает пробуждение и новую жизнь. То есть, тексты фиксируют воспоминания об очень глубокой древности. И вот Осириса призывают подняться с бока. Ведь он ненавидит сон (то есть, смерть) – он обессилен Сетом, но он должен подняться.

В «Памятнике Мемфисского богословия» место утопления Осириса – Песешет-Тауи («рубеж двух земель»), локализуется не в Абидосе, а близ Мемфиса. Но это не столь важно – речь также идет о месте соединения Неба и Земли.

Итак, ещё раз повторим, что убийство Осириса Сетом представляет собой обращение бытия в полное, некреативное и окончательное небытие, уничтожение, превращение в ничто. Это уничтожение принципиально отличается от того креативного разрушения, для которое Сет призван осуществлять в этом мире. Сет вышел за пределы своих прав, и воды Недита-Дуата становятся альтернативой водам инобытийного Нуна.

5. Расчленение Осириса

Теперь возвращаемся к рассказу Плутарху:

«Гроб с телом Осириса воды Нила вынесли в море, а море пригнало его к берегу Библа, и прибой осторожно вынес его в заросли вереска. А вереск, в малое время выросший в огромный и прекрасный ствол объял и охватил его (гроб), и укрыл в себе. Царь Библа удивился размерам растения и, срубив ствол, содержащий в себе невидимый взору гроб, поставил его как подпорку для крыши в своем дворце»

Библ – один из древнейших городов мира, и связи с Египтом он имел еще во времена Древнего Царства. В «Текстах Пирамид» о Библе ничего не говорится, зато говорится о Финикии (напомню, что это территория нынешнего Ливана и побережья Израиля). В «Текстах ковчегов», на ковчеге князя (хатиа) Месхети написано: «Страшатся меня на небесах, ужасаются мною сердца финикиян» [CT III, 394 f-g]. Почему финикияне должны страшиться умершего князя? Конечно, тут имеется в виду страх жителей Финикии перед Осирисом, содержится намёк на какие-то существовавшие между ними отношения. Египетских текстов, где прямо было бы сказано, что Осирис совершил паломничество на Восток, у нас нет. Но в 125 речении «Книги Мертвых», одном из самых главных речений, тоже есть таинственное место, связанное с финикийцами:

«Видел я ликование в этих землях финикийцев.
- Что дали они тебе?
- Пылающую головню и глиняный столп.
- Что сделал ты с этим?
- Схоронил я их на берегу реки Правды, во время ночного священнодействия».
[BD 125, 23-24]

Интересно, что и в библейской традиции есть слова пророка Осии: «Из Египта воззвал Я Сына Моего» [Ос. 11,1] – и воззвал ведь именно в финикийскую землю. Так что, сюжет о приходе Осириса в Финикию и Палестину можно считать очень древним.

Говоря об убийстве Осириса, мы не можем не рассмотреть ещё один связанный с ним важный символический образ – образ расчленения. Египетские тексты, в том числе Луврский папирус, повествуют нам не только об убийстве и утоплении, но и о расчленении Осириса Сетом. Осириса часто именуют Теш-Теш, что значит «разделенный на части». И в «Текстах Пирамид» данный образ появляется несколько раз, когда речь идёт об умершем: «Охо! охо! Восстань, о, Тети! Прими главу твою, составь кости твои, собери уды твои, отряси прах с плоти твоей…» [Pyr. 654]. В Дендере, городе, который находился примерно на сто километров выше Абидоса, египтяне отмечали праздник Хойак – особое торжество, посвященное собиранию плоти Осириса. А в позднем папирусе Жумильяк, (I век до РХ) имеется подробное описание обретения и воссоединения частей тела растерзанного Бога. В частности, там говорится: «Истолкование двенадцати дней праздника пахоты, которые отмечают по всей земле: это дни, когда были сложены вместе члены Бога, найденные в городах и областях» [P. Jumilhac 3, 19-20].

Существует версия, что упомянутое расчленение – свидетельство существования какого-то бытовавшего в доисторическом Египте обычая расчлененного захоронения. Но мне представляется, что дело здесь совсем в ином, хотя расчлененные захоронения действительно имелись, и мы к ним еще вернемся. Мне думается, что расчленение Сетом тела мертвого Осириса обусловлено представлением, что поверженного врага следует обессилить, чтобы после смерти он не смог приносить вред – такие представления издревле существовали и в Египте, и во многих странах. Сами египтяне отрубали у врагов голову (чтобы отнять жизнь), правую руку (чтобы не мог держать оружие) и половой член (чтобы не был способен дать новую жизнь). В Китае, как вы знаете, вплоть до начала ХХ века самыми страшными казнями считались те, которые были связанны с повреждением или уничтожением тела. Китайским чиновникам давали большие взятки, чтобы осужденного повесили, но не отрубали ему головы, а уж тем более не сжигали – потому что тело должно сохраниться целым. Стремление Сета не только убить, но и расчленить, а затем утопить тело своего брата является выражением намерения полностью уничтожить жизнь – разрушить её до основания, добиться полного и окончательного торжества небытия.

В эпоху казнями Поздней Додинастики, в середине IV тысячелетия до РХ в Египте действительно существовали обычаи расчленения тела, но выглядели они совершенно иначе. Тело умершего расчленяли, снимали мягкие ткани, а потом кости опять складывали в скелет и хоронили – то есть форма тела при таком способе расчленения сохранялась. Данный обычай касался преимущественно богатых и знатных людей, доказательством чему служит богатое убранство захоронений. Подобный способ захоронения был распространен в некрополях Накады и Адаймы в IV тысячелетии до РХ. Но в отдельных местах (на кладбищах Гизы, Мейдума и Дешаш) этот обычай дожил до VI династии, то есть до конца Древнего царства, до «Текстов Пирамид» и самых ранних «Текстов Саркофагов». В 2001 году, Британским музеем была издана замечательная книга Дж. Тейлора «Death and the Afterlife in Ancien Egypt», где подробно описывается современное состояние этих захоронений – в ней вы можете узнать много интересного.

В «Текстах Ковчегов» упоминаются даже хранители членов Осириса (ириу аут) – тюремщики, тщетно мешающие воссоединению этих частей:

«Хранители членов Осириса не смогут запереть меня, (поэтому) нет у хранителей членов Осириса власти и над моей душой, и над моей творящей силой (хикау) [CV VI. 81b].

В повести Плутарха представлена следующая последовательность событий. Сначала Сет убивает Осириса, закатывает его в гроб и бросает в море, а потом его находит Исида – в Финикии, в уже упомянутом столпе на дереве. Она чувствует, что в этом столпе скрыт её супруг, и выпрашивает у царя Библа Мелькарта столп с гробом, не говоря, что находится внутри. Затем Исида выносит гроб с телом супруга на какое-то совершенно безлюдное пустынное место, и там его открывает. Далее тело Осириса перевозят в Египет, а уже в Египте, на него ночью наткнулся Тифон (Сет), охотившийся при луне. Узнав тело своего брата, он растерзал его на 14 частей и рассеял их. Таким образом, по версии Плутарха, сначала произошло убийство и утопление, а уже потом, после обнаружения тела Исидой – расчленение. Разделяли эту версию саму египтяне, мы не знаем.

6. Восстановление Осириса и рождение Гора

Итак, Осирис обращен в ничто. Гвин Гриффитс отмечает в своей работе: «Безусловно, в ранней письменности смерть Осириса предстает очень важным эпизодом, однако она теснейшим образом связана с мыслью о возобновлении жизни, которая будет вечной». И это действительно так.

В «Текстах пирамид» Исида обращается к Отцу-Нуну – инобытию, из которого человек когда был создан. Причём интересно, что глаголы, которые связаны с Нуном, даны в женском роде – то есть, речь идет не о Нуне, а о Нунет, о рождающем начале инобытия: «Ты родила его, ты замесила его, ты выплюнула его, но нет у него рук, нет ног, где воссоединен будет он?» [Pyr.1965]

Для многих мистиков Южной Азии и дальневосточного буддизма, исчезновение, растворение личности представляется желанным. Но у египтян (как и у христиан), все все обстоит иначе – личность должна восстановиться. Но как это сделать? И кто это сделает? Интересно, что ни Атум, ни Шу, ни Геб, сделать этого не могут. Они уже дали жизнь – переход из небытия в бытие уже произошел, мир оказался сотворён и в нём уже действуют определенные законы, за нарушение которых неизбежно возникают последствия. Результатом создания бытия было сотворение жизнедательной силы Осириса и его энергии Исиды. Но теперь, когда эта жизнедательная сила превращена в ничто, другие силы уже не могут взять на себя её функцию.

Но его же нет в живых – возникает сложнейшая коллизия. И египтяне находят самое простое разрешение этой коллизии, понятное и для христианской традиции. Кто может исполнить то, чего не может исполнить отец? Только его сын. Но откуда появится сын у умершего Осириса?

Знание о том, что Осирис погружен в небытие смерти, мы получаем из «Текстов пирамид», где об этом упоминается несколько раз. «О, Унас, призови суть (ка) свою как Осирис, дабы могла она (ка) охранять тебя от всей ярости мертвых» [Pyr. 63]. Из этого фрагмента ясно следует, что существуют мертвые, враждебно настроенные по отношению к умершему. Это не мертвые, пребывающие в инобытии, не те, кому должно воскреснуть (таких мертвых вообще пока нет, поскольку Осирис ещё не возродился). Но уже есть, если можно так выразиться, «окончательно мёртвые» – и их ярость, от которой необходимо защититься.

И тут на помощь умершему Осирису приходят супруга Исида и ее сестра Нефтида. Исида и Нефтида находят погибшего Осириса, оплакивают его и собирают воедино его тело, разорванное на 14 частей. При этом есть очень важный момент – когда Исида открывает гроб с телом Осириса, она узнает его. Происходит обряд «анагнорисис», узнавания. Воскресение, победа над смертью начинается именно с узнавания и с собирания частей в целое. Смерть будет властвовать до тех пор, пока мы не вспомним умершего. Поэтому-то в христианстве так важно поминовение. Поминая, мы перечисляем имена. С этой же целью мы поём «Вечную память» и приходим к Соловецкому камню, чтобы прочесть имена убитых. Ведь без собирания этих несчастных костей миллионов убитых и замученных людей, мы не сможем восстановить в нашей стране нормальную жизнь. Без нашего прошлого у нас нет будущего – это наша задача и наш долг по отношению к прошлому своей страны.

Плачи Исиды и Нефтиды, которые ищут и находят убитого Осириса, являются драгоценными памятниками египетской поэзии. Они есть в русском переводе у Милицы Матье и у Уоллиса Баджа в «Египетской религии». Я приведу несколько особенно выразительных фрагментов:

«Я нашла его, я нашла его, – глаголет Исида; Я нашла его, – глаголет Нефтида; ибо узрели они Осириса, лежащего на боку на берегу» [PT 694, Pyr. 2144]

«Приближается коршуница, приближается соколица. Это – Исида и Нефтида. Приближаются они в поисках брата своего Осириса, в поисках брата своего Пепи… Плачь над братом своим, о Исида, плачь над братом своим, о Нефтида, плачьте над братом своим! Садится Исида – руки ее на главе ее, сжимает Нефтида сосцы грудей своих в скорби по брату их Пепи» [PT 535, Pyr. 1281]

«Слышим крик Исиды и Нефтиды… О Осирис, твоя старшая сестра собрала плоть твою, соединила руки твои, та, которая искала тебя и обрела тебя на берегу Недита» [Pyr. 1981]. Обратите внимание на выражение «собрала плоть твою и соединила руки твои» - в Древнем Египте сложенные на груди руки со сжатыми кулаками символизировали жизнь, власть и могущество.

«Омывает тебя Исида, очищает тебя Нефтида – те две великие и могущественные сестры твои, которые собрали плоть твою, соединили уды твои, которые сделали так, что появились очи твои на лице твоем» [Pyr. 1981].

Обратите внимание, что помимо воссоединения плоти происходит также и её оплакивание. Оплакивание является очень важной частью совершаемого действа, поскольку собирание не должно быть чисто механическим соединением. Здесь необходимо личное отношение и личное горе. Без переживания и страдания за судьбу близкого человека восстановление не начнется. Именно поэтому на Востоке до сих пор есть традиция оплакивания и есть профессиональные плакальщицы. Нам может подобная традиция показаться довольно странной: суровые северо-западные люди не плачут, когда умирают их близкие. Это считается не совсем приличным. Но вместе с тем плач и крик – знаки скорби, а в мире всё знаково. И опять же, пока мы в России, не оплачем свое трагическое прошлое, восстановления у нас не будет.

Нетрудно понять, что если расчленение, разбрасывание и утопление плоти Осириса Сетом – это образы полного уничтожения, то узнавание, соединение и оплакивание – это образы возрождения и воскресения. Так начинается возрождение, а дальше происходит наиболее таинственная вещь. Наиболее подробно об этом говорится в стеле Аменмеса, дошедшей от XVIII династии (сейчас эта стела в Лувре, под номером С-286).

«Охраной Ему была сестра Его, Та, которая изгнала врагов,
Которая остановила дела нарушителя могуществом слов Своих

(Исида, как мы помним, сильна в хикау – чародействе)

Не обессиливала речь мудроязыкой, умелой в повелениях,
Могучей Исиды, защитившей брата Своего, искавшей Его без устали,
Исходившей всю землю с плачем, не знавшей отдыха, пока она не нашла Его.
Покрыла она Его сенью перьев Своих (будучи в облике коршуницы), сотворила дыхание ветра крылами Своими.
Ликуя, сочеталась Она с братом Своим, восставив бессилие утомленного.

(то есть, Исида на мгновение как бы оживляет Осириса дыханием жизни и совокупляется с ним)

Приняла в Себя семя Его, родила Наследника Ему,
В уединении взрастила Она Дитя, неведомо обиталище Его.
И привела Она Его (сына), когда окрепла рука Его (сына) в просторную палату Геба»

О том, что произошло в палате Геба, еще будем много говорить, но не сегодня.

Об этом же таинственном совокуплении несколько менее поэтично и подробно повествуют «Тексты пирамид»:

«О Осирис-Тети, поднимись, воздвигни себя!… Сестра Твоя, Исида, грядет к Тебе, ликуя от любви к Тебе. Помести Ее на детородный член Твой, дабы излилось в нее семя твое. Сияет оно (семя), как Сотис. И Гор-Сопт изшел из Тебя, как Гор, который в Сотис, воскрес (букв. превратился). Он в Нем (в Горе-Сопте), ибо имя Его Воскресший в Ладье Джендеру. Спасает Он Тебя, ибо имя Его Гор – сын, спасающий отца своего» [Pyr. 626; 623 – 633].

Плутарх также пишет об этом моменте, причём, очень аккуратно и целомудренно. Он пишет, что Исида соединилась с Осирисом в том таинственном месте, куда она вынесла гроб. И результатом соединения становится рождение Гарпократа – Гора-Ребенка, родившегося преждевременно и имевшего слабые ноги. При этом, по версии Плутарха, после того, как Сет нашел тело Осириса при луне и расчленил его, Исида с Нефтидой тело собрали, но половой член они найти не смогли (он упал в реку и им кормились лепидоты, фагры и осетры). В этом случае соитие Исиды с мужем было невозможным. Но судя по тому, что Осириса египтяне изображают со всеми необходимыми частями тела, в версии Плутарха, видимо, что-то не так или мы не до конца ее понимаем.

Как бы то ни было – у Исиды от умершего Осириса рождается Гор. Умерший и вроде бы уже превращенный в ничто, Осирис, благодаря любви, вниманию и заботе, начинает восстанавливаться – и дает семя жизни. Вначале найден, потом узнан, потом собран, потом дает жизнь. И не просто жизнь! С одной стороны, Гор – это сын Осириса и Исиды, Сын-Спаситель. Но он же – тот самый Гор, уже известный нам по «Памятнику Мемфисского Богословия», где он называется «Сердцем Птаха». Того самого Атума-Птаха, сердцем и устами которого сотворен весь мир. Центральной темой «Мемфисского памятника», как раз и является убийство Осириса и рождение Гора (эту часть «Памятника» я пока еще вам не читал). Гор и есть то самое сердце, в котором был замыслен весь бытийный мир, включая Великую Девятерицу. Уста Птаха потом изрекли этот замысел. Но видимо, изрекли как-то не совсем правильно – поэтому-то и осужден Тхот из древних текстов, поэтому-то Сет вышел из своего законного состояния и убил Осириса. Но, как бы то ни было, Гор-Сердце Птаха вновь рождается теперь у Исиды. Тот, кем был замыслен мир, пройдя через целый ряд отцов – Атума, Шу, Геба, Осириса – рождается вновь. Гор-Ур, Гор Древний и Гор-Сопт, Гор Готовый Сразиться за Осириса – это разные фигуры, но они и едины, для египтян очень важной была общность имени.

Обыгрывая имя Гор-Сопт (Гор Готовый), египтяне называют появившегося сына Осириса Гор-Сопедет – Гор в Сириусе. Сириус (Сотис) был наиболее почитаемой звездой в Египте – восход Сириуса над южным горизонтом обозначал начало разлива Нила, окончание периода засухи (и недоедания). Гор отождествлялся с Сириусом как с подателем жизни. А сам Осирис отождествлялся с Орионом:

«Се, Он пришел как Орион! Се, Осирис пришел как Орион! Владыка вина в Празднование Уаг //. «О прекрасный!» - сказала мать Его, Того, Кого зачало небо (пет) и Кого родила утренняя заря. О Меренра, небо зачинает тебя с Орионом, утренняя заря зачинает тебя с Орионом, утренняя заря рождает тебя с Орионом. Живи же, ибо боги повелели тебе жить!» [Pyr. 819].

Орион по-египетски звучит как Cах. Это слово по своему фонетическому облику схоже со словом Ах – «воскресшая плоть». Нужно также помнить, что в момент разлива Нила Орион и Сириус сияют на небе вместе. Гор должен спасти своего отца и восстановить его к жизни. Не только упомянутый в тексте царь Меренра, но каждый житель Египта своей путь из небытия в бытие связывал и с Гором, и с Осирисом.

Но как это произошло? Оплаканный, узнанный, соединенный, но еще мертвый Осирис, восставший лишь на мгновение, чтобы дать семя Исиде – как ему сделаться по-настоящему живым? Как войти не в море Недита, а в вечное бытие Нуна? Об этом мы поговорим на следующей лекции.