1. Творение до творения

2. Несостоятельность концепции «демократизации» заупокойного культа

3. О предвечном рождении человека в религии Египта и в христианстве

4. О значении личности в человеке

5. Человек как эпифания Бога

6. Увидеть Бога, «как Он есть»

7. Человек как «тело» Бога

8. Человек – храм Божий и «живой образ» Бога

1. Творение до творения

Когда мы обращаемся к самым ранним текстам, Текстам пирамид, мы сразу же находим представление, что человек сотворен до творения мира, это постоянно подчеркивается в Египте. Посмотрите параграфы 1039, 1040 Текстов пирамид:

«Пепи рожден был в Нуне
До того как создалось небо;
До того как создалась земля;
До того как все утвердилось».

Или параграф 1466:

«Зачат был Неферкара сей отцом своим Атумом
До того как небо возникло,
До того как земля возникла,
До того как люди возникли,
До того как рождены были боги,
До того как смерть возникла».

Зачат, обратите внимание – не сотворен из ничего, а зачат!

Здесь есть несколько сложных моментов, и я их буду сейчас объяснять, но что самое главное, это разница с Библией, разница, правда, только на первый взгляд. В Библии говорится, что люди создаются на шестой день творения. Обычно говорят, что человек – венец творения. При этом имеют в виду не только то, что люди самые лучшие (хотя понятно, что люди не скажут о самих себе, что они самые худшие).

Но на самом деле с Текстами пирамид здесь нет противоречия. Во втором отрывке вы слышали «зачат был Неферкара Отцом своим Атумом до того, как люди возникли». Что, Неферкара - не человек? Конечно, человек! Да, он царь, но, прежде всего – человек. Как же это так – он был зачат до того, как люди возникли? На этом основании у египтологов была продолжительная дискуссия, говорили, что да, Неферкара царь, и Пепи царь, и что эти тексты царские, поэтому цари, по представлениям египтян, возникают в Инобытии прежде людей, а остальные люди со всеми жуками, коровами возникают потом. Но давайте повторим: «до того, как люди возникли, до того, как рождены были боги, до того, как вошла в мир смерть». Что здесь имеется в виду?

2. .Несостоятельность концепции «демократизации» заупокойного культа

Здесь мы должны разобрать две вещи. Во-первых, только ли царский это принцип или общий, и, во-вторых, что имеется в виду, почему говорится, что Неферкара был зачат до того, как люди возникли. Дело в том, что если мы посмотрим на всю совокупность египетских текстов – и на Тексты саркофагов, и на Книгу мертвых, и на другие религиозные тексты, то мы увидим, что, конечно же, представление о творении до творения, создании до создания мира относится ко всем людям, далеко не только к царям.

Вот начало «Книги оправдания человека в Инобытии (так называется Книга ковчегов на самом деле), дабы не сходил он в обиталище смерти»: «О Има [Има – обладатель гроба], ты лев, ты Двоица львов, ты Вышний защититель Отца своего, ты четвертый из этих четырех богов, обладаешь ты могуществом и силой, ты принес воду, ты совершил возлияние и создал Нил силою отцов твоих» [CT.I,1-6].

Мы видим, что вот этот Има – он лев, то есть Атум, Двоица львов – это рути, Шу и Тефнут, «Вышний защититель Отца своего» - это Гор, защищающий Осириса, «ты четвертый из этих четырех богов» – это Осирис, и, наконец, «ты создал Нил» - то есть ты абсолютно божественен, ты – Бог.

Это же речение из гроба Джхути-Нахта: «О, Джхути-Нахт, прими владычество над небом, наследуй землю. Кто может отнять небо у тебя, о прекрасно цветущий бог! Оправдан ты пред врагами твоими, пред мужами и женами» [CT.I,15-16].

Еще одно речение Текстов ковчегов: «Я тот, кого создал Атум [это умерший говорит о себе], и отправляюсь я в мои вечные обители, я – вечно пребывающий, создатель первоначальных богов Инобытия» (то есть Гермопольской Огдоады) [CT.II,31]. Умерший отождествляется и с Шу, и с Атумом – Тем, Кто создал первоначальных богов, значит, он был создан до создания богов, до творения мира. То же самое говорится и о Неферкара.

Итак, далеко не только царям свойственно это рождение до творения мира. Отсюда мы видим, во-первых, что это тексты не только царские, это тексты для всех людей. Мы встречаем их в саркофагах многих людей живших при X или XI династиях, и у нас нет никаких оснований предполагать, что произошла какая-то религиозная революция, и что простые люди завладели тем, чем раньше обладали только цари. Да, революция была, но революция была социальная. А особенностью этой социальной революции в сфере культуры было то, что люди стали писать больше заупокойных текстов. И те заупокойные тексты, которые раньше писались в пирамидах царей и цариц – Тексты пирамид, теперь стали писать и богатые вельможи, которые могли это себе позволить. Кстати говоря, царицы, такие как Нейт, не правили, а были женами царей.

Пройдет еще какое-то время, и появится то же самое, но в виде Книги мертвых, и это уже будут писать практически все египтяне, потому что для этого не требуется кедровый гроб, а это речения, которые просто вкладываются в пелены, которыми обматывают мумии.

Возможно, вы встретите крайне неудачный термин – неудачный и по сути, и по форме, – это «демократизация заупокойного ритуала». Во-первых, «демократизация» неуместное здесь слово, потому что «народоправство» здесь не при чем, тогда уж «эгалитаризация» – этот термин более адекватен тому, что хотели сказать ученые – хотели, но не сумели. Слово «эгалитаризация» только я употребляю, и то всегда в негативном смысле, говоря, что это то, чего не было. Во-вторых, он неверен и по сути, потому что у более широкого круга лиц появились эти тайные заупокойные тексты – да, это правда. Но то, что эти тексты, как я уже говорил, уходят далеко в доисторию, когда никаких царей еще не было, и это мы уже сегодня увидим много раз, это факт. Эти тексты – общие. Следовательно, до творения мира и богов рождены были все люди, а не только цари. Цари только раньше иных египтян об этом смогли заявить письменно.

3. О предвечном рождении человека в религии Египта и в христианстве

А вот теперь самое сложное – почему Неферкара был рожден до людей, как это понять? И вот здесь я позволю себе прочесть очень важные слова Максима Исповедника из схолий на трактат Дионисия Ареопагита «О божественных именах». В схолии 44 к главе 1.4 Дионисия Ареопагита есть очень важное место, объясняющее нам, как это ни странно, что означает рождение Неферкара до людей. Давайте послушаем.

«Апостол говорит, что мы суть в Боге „прежде создания мира" [Еф.1,4]. Следует учесть, что поскольку причина и начало всеобщего разнообразия связана с Ним, ибо всё сущее появилось из Него, естественно, раз и будущее будет благодаря Его непомыслимому желанию — что всё и предсуществовало в Нем, Знающем, и что Он введет в бытие, и когда введет. Так что предвечно в Нем проуведанное предсуществовало. Ибо прежде чем мыслимое Им, как то века и всякая другая тварь, осуществилось, будущее было Им познано, как и сказано: „Знающий всё прежде бытия всего" [Дан.13,42] „Прежде, чем Я создал тебя в утробе, Я познал тебя"[Иер.1,5]».

Если все выходит из Него, а Он вечен, то все и предсуществовало в Нем. Потому что, если Бог вечен, то не может быть, что в Нем появились какие-то образы в какой-то момент, нет никакого момента, все моменты во времени, а Бог – это вечность. Или даже, как любит говорить Дионисий Ареопагит, «предвечность», то есть за пределами мыслимой вечности. Понятно, что если что-то произошло из Него или произойдет до конца мира, то это все в Нем было всегда, иначе просто быть не может. Пребывало в Нем, знающем, потому что Он не выдумывает, как мы, что-то, а Он знает всегда, и что Он введет в бытие и когда введет. То есть, Он знает каждую сущность – того же Неферкара, и знает, когда и каким образом Он его введет в бытие, то есть в виде кого – в виде царя или в виде раба, в виде мудреца или простеца – неважно.

«Так что предвечно в Нем проуведанное предсуществовало». Прекрасный перевод, кстати говоря, Гелиана Михайловича Прохорова. Предсуществовало, то есть в Нем все всегда было, хотя само слово «было» не подходит, потому что, помните, «прежде нежели был Авраам, Я есмь» [Ин 8, 57-58], - говорит Иисус иудеям. «Я есмь» – только настоящее время, ведь если речь идет о Боге, не может быть прошедшего времени.

«…Ибо прежде, чем мыслимое Им как то века и всякая другая тварь осуществилось, - продолжает свою мысль Дионисий Ареопагит, - будущее было Им познано, как и сказано, «знающий всё прежде бытия всего» [Дан. 13:42]. Или: «Прежде чем Я создал тебя в утробе, я познал тебя» [Иер 1:5]. Представляете, Бог создает в утробе матери зародыш, из которого родился потом пророк Иеремия! Но прежде, чем Я тебя создал в утробе, - говорит Господь, - Я познал тебя, когда еще тебя не было как физического существа вообще, когда еще клеточки отца и матери не соединились, а Я уже тебя познал.

Мы здесь далеко уйдем, если будем рассуждать о предопределении Божьем и о свободной воле человека, но, как вы помните, мы уже первые заметочки на этот счет сделали, когда говорили о Мемфисском памятнике. То есть египтяне разрешали этот вопрос. Очень важно здесь, что прежде, нежели ты был создан в утробе, Я тебя знал, Я знал тебя всегда, потому что у Бога все вечно. И тогда понятно, что зачат был Неферкара своим Отцом Атумом не у папы и мамы – тогда мира еще не было, какие папа и мама! – а до того, как земля возникла, до того, как небо возникло. Как зачат? – он был в Его предведении, он был в Его сознании, был в Его Божественном бытии.

А люди родились после – люди как физические существа, и когда появились первые люди на земле, от них стали рождаться другие люди, все это было бесконечно потом. И теперь мы понимаем все величие этой египетской формулы, на первый взгляд, совершенно непонятной, понимаем, что до неба и земли, до богов и людей каждый уже существовал как личность. И здесь очень интересна интуиция протоиерея Василия Зеньковского.

Но прежде я хочу сказать следующее. Из этих речений Текстов пирамид проистекает настолько глубокая богословская мысль, что, если мы не будем уважать египтян, мы никогда не поверим, что они могли до нее додуматься. Но они своими простыми словами (хотя на самом деле эти слова совсем не простые): «Пепи рожден был в Нуне» - этими словами они нам доказали, что они мыслили очень глубоко и при этом очень просто. Я так не умею, поэтому я скажу вам сложно.

Поскольку человек – образ Божий, по египетским представлениям, то его предсуществование в Боге есть предсуществование самого Бога в личностном аспекте конкретного человека. Вы понимаете, что в бытии Божьем человек не отделен от Бога, он (с маленькой буквы) - человек, и Он же (с большой буквы) и есть Бог, но в личностном аспекте Пепи, Неферкара, Петра, Василия или кого угодно еще. Ибо в Боге предсуществует не родовое понятие человека, как у Платона, не идея человека, не природа человека, [то есть как натуры («физис») человека нет, в Боге есть только природа Бога, там нет природы человека], но конкретные личности, которым в свое время предстоит быть зачатыми во чреве конкретной матери от вполне конкретного отца. Между Богом и человеком наличествуют отношения не божественной личности и рода, а отношения личности и личности, это очень важный пункт!

И вот мы с вами пришли к этому выводу из египетского контекста, из вот этих незамысловатых, а на самом деле великих, речений Текстов пирамид. И подобные речения можно найти еще и еще…

4. О значении личности в человеке

Наш замечательный профессор Василий Васильевич Зеньковский, эмигрант, впоследствии ставший священником, протоиереем, известен своей фундаментальной «Историей русской философии», изданной им в эмиграции, но у него есть много и других интересных богословских работ. И вот в одной из этих работ, которая как раз называется «Принципы православной антропологии», Зеньковский, не зная, видимо, Текстов пирамид, пишет серьезнейшие слова: «Грех, поразив природу человека, вдвинул в существо человека неизбежность противопоставления или противоборства личности и природы.<...> Различение личности и природы в человеке позволяет нам отнести сферу греха к природе человека, не затрагивая момента личности, и это ведет нас к положению, что образ Божий надо видеть как раз в личности, а не в духовной сфере вообще». То есть образ Божий, это божественное усилие человека, оно в его личности. Потому что, как мы только что говорили, в Боге существует личность, а в природу человека, которой еще не было тогда и не могло быть в Боге, и которая появляется с сотворения мира и с зачатием конкретного человека, в природу человека «вдвинут» грех – мы сейчас говорим о христианской антропологии, не о Египте. И природа человека транслирует грех от поколения к поколению, от родителей к детям и так далее, это есть то, что христианское богословие называет первородным грехом, трансляцией первородного греха. Интересно, что, в отличие от подавляющего большинства других народов, египтяне не увлечены идеей первой пары, у них нет Адама и Евы, то есть появляется сразу много людей.

Это, по-моему, почти уникальное среди письменных культурных народов представление. Оно противоречит обычному опыту человека, что есть предок, от которого происходит ветвистое дерево потомков. А у египтян люди происходят из слез Бога, и людей уже бесчисленное множество – впрочем, наверно, численное, потому что знает Бог имя каждое! И все они существуют в Боге предвечно! И поэтому, сколько было сотворено сначала людей физически – двое или двести, или две тысячи, это абсолютно неважно, важно то, что они все есть в Боге. У египтян не было категории первородного греха, поэтому не было и падения первой пары, у них по-другому понимался грех. Мы это уже отчасти почувствовали в Сете, но египтянам важно было подчеркнуть другую вещь – что все бесчисленное количество людей предсуществуют в Боге как личности, как Пепи или Неферкара, и поэтому как личности они могут вернуться в Бога! Им это было важнее всего.

Х. Бруннер, один из египтологов, пишет, что в Египте человека не считали «венцом творения», а воспринимали наряду с духами и животными, которые были сотворены вместе с ним или даже раньше него, – и это верно. Но в смысле физическом, как элементы материального мира, для египтянина, действительно, и жучок, и паучок, и человек – все были бесценны, они были все творения Божьи. Все материальное божественно, и в этом смысле египтянин благоговел перед каждой травинкой, и поэтому легко давал образы самых возвышенных сущностей, того же Ра, в виде жука-навозника. Или начало творения мира представлял в виде трясогузки на первохолме Бенбен.

Но, с другой стороны, как личности, конечно, жучки и паучки в Боге не существовали, как личности в Боге существовали только люди и, по всей видимости, духи. Еще до начала творения, в самом Божественном бытии, или в момент сеп тепи, в первый момент, духи могли выбрать отпадение. Произошло это еще до того, как Шу и Тефнут, Геб и Нут появились, уже в этот момент часть духов выбрала отпадение, а часть духов, в том числе и Шу с Тефнут – избрали синергийность Богу. Речь идет о духах не как о чем-то сотворенном, но как о божественных личностях.

В этом смысле мы понимаем всю глубину идеи христианской Троицы и египетской Девятерицы, и вот этих многих Девятериц – как я вам рассказывал на позапрошлой лекции, что в Боге многоличностное единство, скажем так. И здесь можно добавить, что в более поздних текстах это подчеркивается постоянно. «Те, кто произошли из Ра, из Его Славного Ока, кто вышел из Его Ока, избранные, кому предназначил Он место потаенное. Сотворил Великий Бог людей, богов, скот всевозможный, гадов всяческих. И царствует Он на земле, после того, как приблизился. Он, тот, кто создал для Себя этот Свой правый глаз» [Книга Врат, I, 15-18]

Правый глаз – это тот глаз, которым творится мир. Значит, весь мир сотворен, весь мир создан, все эти гады всяческие, люди и боги, и скот, но человек как личность, а не как физис, не как природа, он в Боге был до этого творения.

Еще послушайте из Книги Врат: «Ты оправдан, о Ра, Твои враги повержены. Твои дела — наши дела. Ты — тот, из кого изошли мы, кто создал нас, дабы спасти Свою Душу. Твои жертвы принадлежат Тебе на земле. Запад принадлежит пространному телу Твоему. Твои жертвы принадлежат Тебе на небе и душа Твоя правит небом» [Книга Врат, II, 146-147].

5. Человек как эпифания Бога

Как же это так, что Бог создал и то, и то, Он создал и людей, и создал их для того, чтобы спасти Свою душу. Оказывается, люди – это не только милость, это еще и нечто очень необходимое Богу. Это тоже очень нам важно увидеть. Люди – это тело Творца, пребывающее на Земле. Если бы не было создано людей, то вот эти силы, которые отказались повиноваться Богу, они бы существовали в этом мире невозбранно, они в этом сотворенном мире действовали бы сами. Люди – это агенты Бога, если угодно, или это Бог во плоти, действующий по созиданию и хранению этого мира. Его душа, душа Ра, властвует небесами, а человек, как эпифания Бога, действует Его именем и силой, сущностно единой с Ним, на Земле.

В Поучениях Ани говорится: «Являет Бог мощь Свою в миллионах образов. Тот кто возвеличивает Его в себе — возвеличится. Бог земли этой есть Шу на небосклоне, а образы (тут) Его — на земле. Когда воскуряют фимиам им, как пищу каждодневную, доволен Владыка Явлений» [vii, 16-17].

Что здесь имеется в виду? «Являет Бог мощь свою в миллионах образов». «Миллионы образов» – это люди, действующие от Его имени, и они воскуряют фимиам статуям богов. Таким образом, они соединяют себя, они делают себя едиными с их Творцом, их Создателем. Это текст XVIII династии, это поучение Ани, чиновника двора царицы Нефертари, своему сыну.

И то же самое в Гимне Амону из Большого Оаза: «Ты Единственный, превративший себя в бесчисленное множество (хух)». Бесчисленное множество – это люди, это мы. Что это значит? Это значит примерно то же самое, что открывает апостол и евангелист Иоанн Богослов первым христианам первым: «Возлюбленные! Мы теперь дети Божии, но еще не открылось, что будем, знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Ин. 3:2).

С богословской точки зрения, это нонсенс. Бога не видел никто и никогда. Как мы Его можем увидеть, каков Он есть? Но это нонсенс только с точки зрения формального богословия, а с точки зрения сущностного богословия, это глубочайшая истина. Потому что мы можем увидеть нечто в своей сути, только когда мы и эта суть одно, когда мы входим в нее, когда происходит то, что греки называли перихоресис – полное соединение разных природ. Они говорили, что как в раскаленном железе, пылающем красном железе, которое стало и огнем, и железом, нельзя отделить огонь от железа, так же и мы должны войти в Бога, и тогда мы увидим Его, как Он есть. Но главное, что мы это можем увидеть в принципе, мы имеем эту потенцию увидеть Его только потому, что мы дети Божии, что мы одной природы с Ним, как сын одной природы со своим отцом.

Сын имеет в себе отца, и, собственно, что такое сын? Если говорить в египетских понятиях, сын – это истечение своего отца, истечение семени своего отца. И точно так же человек – истечение Бога. Но речь идет не о половом акте, хотя египтяне использовали и эти образы, поскольку «творческим органом» Бога порой назывался фаллос, но главный символ – это глаз, творение из глаза, и, соответственно, слезы.

Человек – сын Божий. Мы уже к этому привыкли, мы говорим: «Отче наш». Но мы ведь помним, что за это «Отче наш» Христа хотели побить камнями. Когда Он сказал, что Отец Мой Небесный до сих пор делает и Я делаю, Его хотели побить камнями за то, что Он Себя делает подобным Богу (Ин. 5:18). И палестинские евреи того времени это прекрасно понимали, что если ты называешься сыном Божиим, ты делаешь себя подобным Богу.

Так вот, для египтян это была абсолютная реальность, никто в этом не сомневался. Какой же вывод из этого делает египтянин? Тот же Ани в своих поучениях говорит: «Делай подношения Богу твоему и остерегайся согрешать перед Ним» [vii,12]. Почему? Потому что, если ты будешь чтить Бога, ты будешь осуществлять свою природу в соответствии с природой божественной. Если же ты будешь согрешать перед Ним, ты будешь, тем самым, отчуждать себя от своего сыновства – образы блудного и хорошего сыновей.

6. Увидеть Бога, «как Он есть»

Единство с Богом настолько сильно, что оно даже переходит на такую категорию, как Сет. В Текстах пирамид (Pyr. 1453) есть специальное речение, посвященное тому, что Сет избег дня смерти своей. Вы помните, что его восстановили, а не убили. В эпоху Текстов пирамид в этом были все уверены. И вот что говорит умерший: «Я избег своей смерти, как и Сет избег смерти своей». Смотрите, какие глубокие слова. Ведь Сет – убийца Осириса, как мы бы сказали, грешник. Он сознательным, волевым образом совершил преступление, но суд богов его восстановил. И вот оказывается, что для египтянина это бесконечно важно, судьба Сета ему важна, потому что он сам понимает, что он тоже такой маленький Сетик, и он тоже делал в своей жизни плохие вещи, хотя и не любит о них говорить.

Все так называемые египетские отрицательные исповеди, начиная с Древнего царства и кончая 125-ой главой Книги мертвых, они все говорят о том, что «я не совершал дурного, я не убивал, я не воровал» – там другой этос. Но на самом деле, к сожалению, и мы знаем это из массы других египетских текстов, и убивали, и воровали, и всякие гадости делали - все мы люди, все человеки суть. И в этом смысле египтянин говорит, что я избегну дня своей смерти не только как Осирис, восставленный Гором, но и как Сет, помилованный богами. Вот, оказывается, еще для чего нужен Сет – Сет нужен не только для того, чтобы объяснить происхождение зла в какой-то степени, но чтобы уподобившийся ему человек мог преодолеть грех. Грех прощаем.

Такие же образы есть и в Евангелии – скажем, отрекшийся Петр, или Павел, который долгое время гнал церковь и потом обратился. Понимаете, Бог прощает, так же как суд Геба восстановил, а не умертвил Сета. Вот это тоже очень важно. То есть важно, что человек необходим Богу для борьбы со злом, и человек может быть восставлен, восставлен от зла.

И вот, посмотрите, в Послании Иоанна Богослова говорится, что «мы теперь дети Божии, но еще не открылось, чем будем, знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Ин. 3:2). И нам это странно, и вот я вам сейчас это объяснил, что это говорилось о том, что откроется наша тождественность Богу. Потому что иначе мы Его не можем увидеть, как Он есть. Бога увидеть, как Он есть, может только Бог. Тварь не может увидеть Творца, как Он есть, это разные категориальные вещи. И для нас эти слова апостола и евангелиста, такие удивительные, чудесные, и мы их редко додумываем до конца, они все равно остаются вот такой красивой энигмой. А египтяне объясняли, что это будет.

В Текстах саркофагов и в Книге Врат вы увидите эти объяснения, что такое «увидеть, как Он есть». Вот послушайте из Текстов саркофагов II, 35-39.

«Воистину я один из тех, кто жив, сын Атума… (помните – «мы теперь дети Божии»?). Он создал меня носом Своим, я исшел из ноздрей Его». Этот образ кажется нам немного странным, и даже, может быть, смешным, а на самом деле это тоже истечение, только истечение не слюны, не семени, не слез, а истечение духа, дыхания. И он вышел из носа, он – дыхание Божье, то есть в нем дух Божий, и дух Божий и он – одно. Помните, в Мемфисском памятнике (столбец 52): «Нефертум у носа Ра каждодневно». Вот это то самое.

Итак, «Он создал меня носом Своим, я исшел из ноздрей Его, я на шее Его, и Он, вместе с сестрой моей Маат, целует меня». Понятно, вы уже догадываетесь, что здесь умерший называет себя Шу. Если его сестра Маат, он называет себя Шу, то есть он – свет и дыхание. Вы помните, что египтяне всячески выдумывали образы, чтоб показать, что Шу и Тефнут, Свет и Правда, возникли не от брака отца и матери, а непосредственно от Единого Бога-Творца, и вот здесь дается образ дыхания. Поэтому египтянам было совсем неважно, что, скажем, Тефнут – это буквально «изблеванное». Нам это может казаться отвратительным, а для египтянина это было все равно, важно было подчеркнуть, что это вышло из Бога. Вот здесь используется образ дыхания.

Итак, «я на шее Его, и Он, вместе с сестрой моей Маат, целует меня». Опять же, поцелуй Бога – это поцелуй отца ребенка, да, ребенка отец целует, и ласкает, и обнимает, и на шею сажает. «Я тот обладатель жизни, кто соединяет головы с телами, кто укрепляет шеи и прочищает горло. Я все делаю единым, я прочно утверждаю главу Исиды на шее ее, я соединяю позвонки спины Хепри, я – далеко сияющий свет, каждодневно приносящий целостность неба к носу Ра».

Здесь целый ряд божественных намеков. Есть предание о том, что у Исиды была отрублена голова, и эту голову восстановил Атум. Видимо, есть предание о поломке спины Хепри. Я этого предания не знаю, может, оно известно, может, оно утеряно – неважно. Но важно что то, что происходит с великими богами, с женой Осириса, с самим Ра как Хепри (Хепри – это восходящее солнце). И вот то, что происходит с этими великими богами, я исцеляю. Но как ты это можешь сделать? Исследователь этого текста де Бук сказал, что сумасшедший человек после смерти мечтает стать великими богами. То есть он бредит буквально наяву. Или он магист какой-то. Ничего подобного, он не магист и не бредит, он подчеркивает ту простую вещь, что он есть Бог, причем не какой-то бог с маленькой буквы, один из миллионов божков, а он вот это божественное в Боге. Но он при этом и личность. Личность в Боге. Вот он это и подчеркивает. Все эти претенциозные образы нужны только для этого.

Потом это будет настолько высоко, что в других религиозных системах это уйдет, это будет слишком, но именно с этим человек пришел в III тысячелетии до Р.Х. в письменную культуру. Видимо, в дописьменное время это было общепринятое представление - отношение к человеку как к Богу воплощенному. И об этом постоянно напоминает Евангелие. «Не написано ли в законе вашем: Я сказал: вы боги?» (Ин. 10:34), - напоминает Иисус слова 81 псалма. Да, в Писании это есть, но люди не хотят это слышать. Люди постоянно предпочитают слышать, что вот мы такие маленькие, несчастненькие, слабенькие. И практически весь Ветхий Завет – это противопоставление надкосмического Бога и маленького, ничтожного человека, человека смертного, человека умирающего. А египтянин, борясь с умиранием и смертью, подчеркивает вечное естество человека.

7. Человек как «тело» Бога

Но послушаем дальше это речение. «Я гряду, я открываю путь Ра, дабы мог Он шествовать к закатном небосклону. Спасаю я Его (то есть Ра) от Апопа, когда шествует Он к закатному небосклону. Я соединяю члены Осириса (это делает Исида), я собираю вместе кости его, я делаю животворным семя его (это, опять же, делает Исида), я исцеляю плоть его (это делает Гор), я даю пищу ему (то есть Око), и потому крепок Бык Запада (то есть Осирис). Жив я, я владыка годов и буду жить я во веки веков» [CT II, 35-39].

Эти замечательные слова говорит уже знакомый нам домовладелец Сепи из Эль-Берше (он там похоронен). Это написано на его саркофаге. То есть он не только нуждается в божественной помощи – конечно, он в ней нуждается, – но он сам дает эту помощь даже великому Богу-Творцу в Его борьбе с Апопом, Осирису – в его борьбе со смертью, Исиде – в собирании членов Осириса и в зачатии Гора. Вот уровень, на который человек может и даже обязан претендовать. Это текст XI династии, то есть первого Переходного периода. Представляете, идет гражданская война, происходит полное разрушение жизни в Египте, выбрасывают и сжигают останки царей, проститутки становятся высокопоставленными дамами, а высокопоставленные дамы вынуждены торговать своим телом, чтобы получить кусок хлеба. Все меняется в этом мире, и, одновременно, звучат эти слова. Вы представляете, как удивителен бывает мир.

Уже позже, в Книге Врат (это Новое царство), звучит та же мысль: «О вы, те кто в Инобытии (Дуате), свершайте хвалы Ра, который втайне. Се, Он судит вас. Он поражает врагов ваших для вас, и приносит Он (Ра) приношения вам, Он дает пищу вам. Свершайте Ему поклонения в образах ваших, свершайте празднества для Него в телах ваших. Ведь это Он привел к бытию тела ваши. (Используется слово хеперу, то есть Он позволил воссиять, позволил появиться телам, как солнцу). Поклоняйтесь Ему, о обитатели инобытия! — Это судьи Инобытия, свершающие суд свой в пользу Ахти (то есть в пользу Ра)» [Книга Врат, II, 143-145].

И, как финал заупокойного обряда (о котором мы будем говорить в свое время, но нам сейчас важно совершенно другое; этот обряд впервые зафиксирован в пирамиде Унаса [Pyr. §135a-c], то есть в первом цельном письменном заупокойном тексте), провозглашается формула, которая, безусловно, звучала еще в доцарское время и в глубочайшей доисторической древности после отверзания уст, после возвращения Ока Ра Осирису и умершему, который есть икона Осириса и одновременно сам Осирис: «Это новое тело твое – тело Атума навечно! Чист, чист Унас» (и любой другой человек).

«Чист, чист Унас» - то есть, смотрите, у Атума нет тела, а у человека тело есть. Над этим телом совершается похоронный обряд. И это тело, если оно чисто, если оно не осквернено самим человеком, оно становится физическим телом Атума. И этот мир становится телом Атума, то есть телом Творца. Этот мир может стать телом Творца, если его энергии будут с Ним, а не против Него. И человек призван быть такой энергией с Ним, чтобы его тело и весь мир, как расширенное тело, превратился в божественное тело Атума.

8. Человек – храм Божий и «живой образ» Бога

«Человек – это глина и солома, – поучает Аменемопе своего сына (XX династия), – и Бог – его создатель. Он плачет и создает людей каждодневно». То есть он создает тела людей в виде глины и соломы. Глина и солома – это формовка кирпича, и, естественно, он намекает на это. Бог создает человеческое тело, и это тело станет телом Атума, глина и солома станет телом Атума. Представляете, какие великие слова! И когда мы вспоминаем как само собой разумеющееся слова апостола Павла, обращенными к христианам Коринфа: «Разве вы не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? (наос - это храм). Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо Храм Божий свят, и этот храм – вы» (1 Кор. 3:16-17). Это же самое говорят египтяне: тело Атума – Храм Божий. То есть это очень древняя интуиция. Как Атуму нужны Шу, Тефнут и Маат для того чтобы создать мир, ему нужен и Сепи, ему нужен любой человек, чтобы мир вернуть Богу, чтобы мир стал божественным. Без человека этот мир не вернется к Нему. Поэтому домоправитель Сепи и говорит, что он - великий Бог, поэтому сравнивает себя с Шу и Тефнут, поэтому он и ставит себя на место Атума. Он именно с Ним одно, и поэтому он возвращает мир Богу. Иначе он бы не смог вернуть, иначе он бы не смог увидеть Бога, каков Он есть, иначе он бы не смог действовать как великий Бог в этих божественных теофаниях – воскрешение умерших и так далее. Каждый таков, и эта интуиция, как вы понимаете, существовала еще до эпохи Авраама, «прежде чем был Авраам, Аз есмь», – говорит Иисус Христос (Ин 8:58). Он есть в этих египетских текстах, Он есть в людях, живших этими текстами, убежденных в их правоте.

С Нового царства человек многократно именуется «живой статуей» (хенти анх) бога. В Розеттской билингве, в том самом Розеттском камне, с которого началась расшифровка Шампольоном египетского языка, говорится о человеке как о «живом образе незримого» (сехем анх Амон) – о живом образе Амона. И на греческий язык сехем анх в этой билингве переводится как «икон зоса» – «живая икона». Каждый человек – это живой образ Бога. И что для нас здесь очень важно: это - возможность для каждого человека, для абсолютно каждого человека. Быть богом – это родовое свойство человека, каждый человек – это личность в Боге. Но когда человек, подобно духам, восстает против Бога и хочет жить сам по себе, не хочет исполнять волю Божью, а в этом суть грехопадения: «будете, как боги» (Быт 3:5), то тогда человек перестает быть и живой иконой Бога. Он как бы вываливается в небытие, «где тьма и скрежет зубов».

И, наконец, самое последнее. Мы знаем, что в Египте до конца сохранялось это понятие человека в Боге, оно не изменялось. Но есть целый ряд доисторических народов, в первую очередь, это австралийские аборигены, которые сохраняют идею пребывания в сверхчеловеческих силах, свое единство со сверхчеловеческими силами, но при этом утратили актуальное переживание Бога-Творца. Здесь же оно есть – вы помните речения Текстов ковчегов: я с теми, кто сотворил мир, – с Шу и Тефнут. А когда это утрачивается, человек оказывается одно целое с духами, которые так или иначе воздействуют на мир. Этих духов ученые называют американским словом «дотем», «тотем».

Мирча Элиаде в своей книге «Религии Австралии» в связи с тотемизмом пишет о вещах очень похожих на то, о чем говорит домоправитель Сепи, но только в тотемизме нет Бога-Творца. «В определенный момент своей жизни человек узнаёт, что он был духом и что после смерти должен будет перейти в это, предшествующее рождению, духовное состояние. Он узнаёт, что жизненный круг человека – это часть большого космического цикла. Творение было «духовным» актом, который произошел во Времена Сновидений (то есть до оформления мироздания)». Я об этом рассказываю подробно в лекциях о доисторических религиях. Умирая, человек поет тотемную песню, мечтает вернуться к этому своему тотему, к духу племени, к духу, сотворившему этот народ, это место, но не сотворившему мир. Потому что о Творце мира не вспоминают австралийские аборигены, хотя имя Его существует, но Его актуальное значение забыто.

А у египтян оно не забыто. Через египтян традиция единства транслируется и до нас и будет, видимо, транслироваться дальше. Это великая тайна. Так же, как австралийцу при инициации сообщают, что он был духом, так же, в сущности говоря, египтянину, видимо, когда его ребенком начинали учить, сообщали о его божественном естестве. То же самое сообщают и нам в Евангелии, в таинстве Крещения, но только мы порой не понимаем, что нам говорит Евангелие. Египтяне, судя по всему, если верить нашему другу Сепи – мы с ним уже совсем сдружились – знали это отлично.