1 . Нергал – царь подземного мира

Дорогие друзья, я думаю, сегодняшней лекцией мы завершим рассказ об отдельных божественных лицах месопотамского пантеона. После этого мы посмотрим, что из себя представляет религия Месопотамии, в какой степени она действительно многобожна, и в какой степени она всё же многобожна лишь внешне, а внутренне – монотеистична. Но прежде – продолжим наш разговор.

Сегодня речь пойдет о главном божестве потустороннего мира – это Нергал. Образом Нергала является карающее разрушительное Солнце. С ним соединены такие страшные и убивающие людей вещи, как война, моровые поветрия, чума, смерть. Само имя Нергал – это аккадская калька шумерского Эн-ири-гал, «владыка обширного города», или «владыка обширного жилища». Понятно, что этот обширный город, или же обширное жилище, это - потусторонний мир, мир иной. Нергала также именуют Месламтеа – тот, кто выходит из храма Меслам (это имя его храма).

Супруга Нергала – Эрешкигаль, «Владычица земляного дома». Что касается Эрешкигаль, то она – как бы изначальная смерть, Мать – Сыра Земля. Никаких повествований о том, как Эрешкигаль стала владычицей этого большого подземного дома, преисподней, царства мертвых, нет. То есть, это классический женский образ, образ материнской утробы, принимающей в себя мертвецов.

Намного интересней и необычней, и о многом заставляющий задуматься – образ Нергала. Нергал изначально совсем не житель преисподней. Нергал – это один из небесных богов, и эту функцию он за собой оставляет. Вот один из гимнов Нергалу. Это перевод Шилейко:

Славный могучий владыка, первенец Бела…
(Бел, Бела – это «господин», «The Lord).
…Вождь ануннаков, владыка сражений,
Сын Кутушар, великой царицы,
Нергал, предводитель богов, любимец Нинменны.
Светел ты средь высоких небес, высоко твое место,
Ты велик в преисподней, равных нет у тебя;
С Эа в сонме богов твое слово почтенно,
Вместе с Сином с небес прозреваешь ты всё.
Дал тебе Бел, твой отец, всех людей и все травы,
скот и тварь полевую поручил он тебе».

[Ассиро вавилонский эпос. 538, ANET 103; 507]

Дальше уже начинается непосредственно молитва, прошение, а это своего рода заставка молитвы. Но, как видите, здесь намного больше сказано о небесном, нежели о его подземном положении Нергала, хотя и говорится о том, что он – владыка преисподней.

2. Нергал и Эрешкигаль

И вот одно из старейших преданий Месопотамии. Правда, оно дошло до нас в сравнительно поздних текстах. Между прочим, его самая ранняя версия (их всего три) – из архива Тель-Эль-Амарны, то есть Ахетатона. Как вы помните, после смерти царя Эхнатона этот город был заброшен, его дипломатический архив также не был вывезен и там остался.

Некоторые месопотамские тексты до нас дошли в этом архиве по очень простой причине. Естественно, молитвы и легенды не являлись темой дипломатической переписки – но они являлись пособием при изучении иностранных языков. Так же, как сейчас у тех, кто учит иностранные языки, есть домашнее чтение, судя по всему, так оно было и тогда, видимо, это - вечная традиция. И египетские дипломаты учили аккадский язык, учили правильное письмо на основании мифологических текстов. Поэтому полного доверия к Тель-Эль-Амарнскому тексту нет: это пособие, в нём нет никакой ритуальной подоплёки, всё сложное оттуда убрано, зато этот текст ясен и прост.

Есть ещё фрагмент этого же ритуального текста из Урука. И третий, сравнительно недавно, уже в конце 1950-х годов найденный текст, из Султан-тепе, он наиболее полный в том смысле, что там представлен весь миф, всё предание, однако сам он довольно сильно фрагментирован, там довольно много лакун.

Первый текст из Тель-Эль-Амарны успел перевести Шилейко. Вряд ли имеет смысл читать фрагменты этого текста, во-первых, потому что там очень много потерь, а во-вторых, потому что там много повторов. Но его основной смысл я перескажу.

Смысл заключается в том, что боги устраивают пир на небе и решают, что нельзя забывать и Мать – Сыру Землю Эрешкигаль, владычицу подземного дома. Ни о каком Нергале пока речи нет. Ей тоже надо прислать дары. Но Эрешкигаль, что тоже очень интересно, она не может подняться на небо – это же Мать-Земля. И боги тоже не могут сойти в преисподнюю, потому что боги бессмертны. Что же делать?

И вот они выбирают некоего посланца по имени Кака, который, видимо, если и является богом, то явно второстепенным, выполняет служебные функции. И этого бога посылают с яствами к Эрешкигаль. Эрешкигаль благодарит, но прислано ей лишь очень немного – и ей говорит Кака, что «если ты хочешь, пошли своего посланца на небо, и тогда тебе вручим мы намного больше». И она посылает своего визиря Намтара. Как вы помните, Намтар – это один из тех богов, которые родились от брака Энлиля и Нинлиль как выкуп за Сина и остались в подземном царстве.

Эрешкигаль посылает Намтара, тот поднимается на небо, и боги его очень почтительно принимают, что, конечно же, в переводе с непривычного для нас мифологического языка на современный говорит о том, что Мать – Сыра Земля – это вовсе не какая-то второсортная реальность для божественного мира, а реальность важнейшая.

Мир мёртвых – важнейшая реальность, потому что он неким образом связан с миром богов и с миром живых. То есть это не та ситуация, когда человек умер – и его забыли. Наоборот, настоящее существование человека начинается после смерти.

Намтара одаривают очень многими дарами, и только один небесный бог выказал ему крайнее пренебрежение и даже не поклонился. А все остальные боги поклонились Намтару как посланцу Матери – Сырой Земли. И вот, в этот момент Намтар огорчается, и когда он возвращается с дарами к Эрешкигаль, то жалуется ей, что всё было прекрасно, боги его приняли очень хорошо, но есть один бог, который вёл себя недостойно, плохо. «Какой это бог?» – «Это, – говорит, – Нергал». И тогда Эрешкигаль заявляет: «Я возмущена, я требую, чтобы он сам лично извинился передо мной».

Что делать? Нергал не хочет, упирается, но все боги – и Энки (то есть, Эа, это аккадский миф) – решают, что Нергалу надо идти в подземное царство просить прощения, коль он себя показал таким хамом. При этом, чтобы сохранить своё положение на небе, Эа дает совет Нергалу: «Ты должен сделать трон для небесных богов. Пойди в лес, выбери соответствующие деревья, сделай трон для небесных богов».

Нергал изготавливает этот трон, после чего Эа даёт ему следующие указания: «не ешь ничего в подземном царстве, не пей ничего в подземном царстве, на трон не садись в подземном царстве», вы уже помните всё это по легенде об Адапе.

И ещё одна очень важная вещь, о которой предупреждает Эа, и которая, как мы увидим, будет впоследствии иметь ключевое значение – то, что «Эрешкигаль будет принимать ванну и показывать тебе свою телесную красоту, вот ты ею не соблазняйся, и то, что принято у мужчин и женщин, ни в коем случае не совершай».

Наученный всему этому, Нергал, божественное существо, которое не уважает смерть, отправляется в подземное царство, его принимают, он падает на колени, он просит прощения. Эрешкигаль милостиво принимает его и принимает дары, затем предлагает ему, естественно, воссесть на трон, вкушать пищу. Он отказывается. Затем она показывает ему свое обнажённое тело, но и тут он отказывается.

Я напомню, что все эти три элемента – воссесть на трон, вкушать пищу, и тем более иметь половую связь – это формы соединения, это формы соединения миров, соединения сущностей. Поэтому Эа говорит: «Ты проси прощения, но никак себя с подземным миром не соединяй ни на одном из уровней».

Далее, к сожалению, во всех текстах большая лакуна, но затем мы видим, что Эрешкигаль уже добилась своей цели, что Нергал с ней возлёг и, как сказано, шесть дней они были неразлучны в любви. А на седьмой день Нергал просится обратно на небо – как он говорит, ненадолго, но на самом деле он хитрит, ему хочется обратно в небесный мир, потому что подземный мир мрачен – всё, как говорится, он своё получил.

Мы ещё будем об этом говорить позже, когда будем говорить о мире мёртвых, но, забегая вперед, могу сказать, что подземный мир Месопотамии мрачен. Это – «мир без возврата». В Месопотамии инобытие описывается совсем не в таких лучезарных красках, как в Египте.

Эрешкигаль не хочет его выпускать, и опять же, не совсем понятно, как именно, видимо, каким-то обманом, он выбирается из подземного царства и возвращается на небо. Он возвращается на небо, а Эрешкигаль, ничего не подозревая, велит своему визирю Намтару: «Мы будем вступать в брак». Ну, видите, всё как в современном мире, сначала пожили, а потом решили в брак вступать. «Мы будем вступать в брак с Нергалом, ты, – говорит, – всё убери, всё сделай красиво, дворец приведи в порядок». Он отвечает: «Госпожа, всё, – говорит, – прекрасно, только он сбежал». Она в полной растерянности, в невероятной ярости снова посылает его на небо и говорит: «Верни его и предупреди богов небесных, что ежели он не вернётся ко мне, то тогда я выпущу из преисподней всех мертвецов».

Что именно после этого произойдёт, не сказано, но, видимо, это очень страшно, этого очень боятся и боги, и люди. Подчеркиваю, что всё это происходит, когда уже есть много людей, когда уже есть мертвецы. То есть это не то, что было во время оно, до творения человека, это уже происходит во время существования людей. Это очень важный аспект.

Намтар приходит на небо, Эа, естественно, об этом знает, и он меняет облик Нергала, совершенно его трансформирует. Тот становится жутким уродом, у которого глаза расположены не горизонтально, а вертикально, и вообще всё его тело, сколь мы можем понять, оно абсолютно деформировано, то есть он даже не похож на обычное существо. И когда Намтар приходит на небо, это интересный сюжет, ему говорит Эа: «Да, пожалуйста, бери, только где он? Найди». И Намтар смотрит на всех богов, обходит их и не находит Нергала. Он возвращается абсолютно обескураженный к Эрешкигаль: «Госпожа, я не нашёл его, там все боги, один какой-то неизвестный, жуткий, страшный, корявый, перекошенный, но это точно не красавец Нергал». – «Так это он и есть, – говорит мудрая Эрешкигаль. – Веди его сюда, кривого да косого. Мы, – говорит, – с ним разберёмся».

Намтар возвращается назад. Тайна раскрыта, и Нергал отправляется с ним в преисподнюю. И затем повторяется та же сцена, что и ранее. Он извиняется перед Эрешкигаль, падает на колени, а потом тут же они снова бросаются друг другу в объятия любви, и опять это шесть дней, и так далее.

И, сколь можно понять, опять же, в тексте есть пропуски, после этого Ану выносят приговор, что Нергал должен быть и там, и там – он должен быть в преисподней с Эрешкигаль и на Небе. Да, и Нергал говорит: «Я не хочу быть у тебя в преисподней. Я – бог, я бессмертен». Она отвечает: «Ты не будешь мёртвым, ты будешь живым, я буду твоей служанкой, ты будешь моим господином, ты будешь повелителем, я буду исполнителем твоей воли». Вот видите, каковы условия. Нергал не желает быть принцем-консортом, он хочет быть настоящим царём. Ему всё это предлагается, и таким образом он становится царём мира мёртвых. Но он имеет и вход на небо, и на небе он почитаем.

На самом деле эта история при всей её курьезности и различности с Египтом, очень напоминает историю Осириса. Фактически это те же самые смерть, изменение облика, возвращение на небо и пребывание в подземном царстве. То есть Нергал собой открывает мир мёртвых. Видимо, это какое-то очень древнее знание. Потом оно уже трансформировалось, я думаю, в предания об Иштар и Таммузе, об Инанне и Думузи.

Но это, судя по всему, одна из наиболее древних версий. Опять же, она связана, как вы видите, с тем, что, с одной стороны, человек соединяется со смертью, вкушает смерть, становится со смертью одно, здесь присутствует и супружеская близость, а с другой стороны – сохраняет открытость небу, как Осирис, как желают все умершие. Потому что никто не сомневается в том, что тело умершего погружается в землю, что его дух нисходит в преисподнюю, но мечтают люди и о том, чтобы быть на небе. В этом предании о Нергале и Эрешкигаль очень важно то, что Нергала часто именуют Эрра. Эрра – это двойник Нергала, это он сам, но это он в подземном царстве.

3. Почитание Нергала

Центром почитания Нергала была Вавилония, город Кутах. Это место так срослось с Нергалом, что часто этого бога называли именем Кутах, поскольку его настоящее имя произносить боялись. Там его супругой считали некую Лаз, а это не что иное, как Ла-асу, «без возврата», «без исхода». Также её именуют Мамма, Мамми, Маммамсу. Понятно, что это «мать», это та же Эрешкигаль. «Без исхода» – потому, что из подземного царства исхода нет.

В гимне из Лейденской коллекции о Нергале говорится как о стрелке из лука, о меченосце, о неуязвимом владыке [Th. de Liagre Böhl. Opera Minora. Groningen, 1953. 207 ff.] Я остановился в гимне о Нергале перед началом прошения. А вот теперь послушаем это прошение. Чем привлекал человека Нергал в Месопотамии, почему ему молились?

«Я, такой-то, сын такого-то (эта молитва составлена так, что можно, как и у нас сейчас в ряде молитв, вставлять в неё любые имена),
Я слуга твой. Гнев богини и бога меня постиг.
Неустройство и гибель живут в моем доме.
Я зову, и не слышат. Я совсем удручен.
Оттого, что ты добр, я пришел к тебе, Боже.
Оттого, что прощаешь, ищу я тебя.
Оттого, что ты благ, на лик твой гляжу я.
Оттого, что ты милостив, я стою пред тобой.
Благосклонно взгляни и услышь мои крики.
Твое гневное сердце пускай отойдет.
Разреши мою скверну и грех мой очисти.
В твоем сердце, о Боже, да утихнет твой гнев.
Гневные бог и богиня да примирятся со мной (имеется в виду личный бог и личная богиня).
Я возвещу твою славу, буду покорен тебе».

[Ассиро-вавилонский эпос. С.134]

И дальше идут молитвы и воздеяние рук к Нергалу. Как вы видите, человек совершил грех. На него разозлились личные его бог и богиня. И они непримиримы. А Нергал может и их умилостивить, и человека простить. То есть он не только выводит умерших из преисподней, он не даёт человеку испытать участь грешников в преисподней.

Вот другая молитва Нергалу.

«Герой – разъяренный потоп, покоритель вражьей земли.
Герой – господин преисподней, покоритель вражьей земли,
Отпрыск Меслама, покоритель вражьей земли.
Бык великий, могучий, покоритель вражьей земли.
Властелин Кутах, покоритель вражьей земли,
Властелин Эмеслама (храма Меслама), покоритель вражьей земли,
Властитель Пасага, покоритель вражьей земли,
герой Шубулай, покоритель вражьей земли.
Разъярённый потоп, не имеющий равных,
Поднимающий меч, призывающий в бой».

[Ассиро-вавилонский эпос. С.134]

То есть Нергал не только царь преисподней, это Бог, помогающий против врагов. Он готов заступиться. Именно образ Нергала позволяет понять, что речь идёт о таком заупокойном мире, который – часть вселенной жителей Аккада. Это не какой-то хаос, не какой-то совершенно иной мир, это инобытие, но в рамках бытия этого мира. Поэтому небесный мир и подземный мир соединены. И Нергал – одно из тех лиц, которые соединяют между собой миры.

Интересно ещё то, что в предании о Нергале практически повторяется сюжет «Схождения Иннаны в преисподнюю». Когда Нергал идёт в преисподнюю во второй раз, и ясно, что там всё может кончиться нехорошо, то Энки - Эа, даёт ему амулеты, драгоценности – перстни, ожерелья, которые на самом деле являются защитными оберегами. И они должны его сберечь. Но, как вы помните, по пути в царство мёртвых, надо пройти семь ворот, и у каждых ворот Эрешкигаль приказывает снять один из этих оберегов. То есть всё, что связано с человеком на Земле, всё это там не помогает.

Но дальше Нергал поступает совсем не так, как поступает Иннана. Иннана нагая предстает перед Эрешкигаль, и та убивает её; Нергал же стаскивает Эрешкигаль с её трона и овладевает ею. Так он получает власть и над ней, и над подземным царством, но становится из-за этого сам частью мира сырой земли. Отец – Сырая Земля, если угодно. Вот такова история Нергала и Эрешкигаль.

4. Мардук – верховный бог Вавилона

Другой очень важный персонаж именно Аккада, а не Шумера, это, конечно же, Мардук – верховный бог Вавилона. Именно его часто именуют Белом, «господином». Бел – то же самое, что Ваал. Это не личное имя, это эпитет, как и у нас эпитет «господин», «Господь». Слово «Мардук», или, на западно-семитский манер, Меродах, видимо, в полной форме произносится как Марутук. Это слово тоже происходит из шумерского языка. Потому что слово Марутук само по себе непонятно на аккадском языке, но на шумерском Амар Уту – это «телец Уту». А Уту – это Шамаш, это бог Солнца. То есть, имеется в виду –«сын Солнца». Вот как именуют Мардука.

Сын Солнца – опять же, вспомните, это образ фараона. И так же именовали богов Эннеады, так же именовали Гора и Осириса в Древнем Египте. Это тем более интересно, что Мардука обычно называют сыном Энки. И, тем не менее, его имя происходит от слов «сын Солнца», «сын Уту», «телец Уту». Такое пренебрежение к генеалогии, очень характерно для Месопотамии. Египтяне, чтобы не привязываться к какому-то конкретному имени, соединяли имена - Атум-Ра-Гор-Ахте, скажем. Жители Месопотамии использовали другой приём, нежели египтяне. Они просто говорили, что такой-то Бог – сын нескольких отцов, нескольких богов. Что в человеческом мире невозможно. Но это показывает, что речь идёт не о человеческих отношениях отцовства и сыновства.

Может быть, это какая-то очень древняя версия божественной генеалогии, как думают некоторые ученые. Мы знаем по документам эпохи Хаммурапи, что Мардук был покровителем Вавилона уже в Старовавилонском царстве (XVIII век до Р.Х.). И даже ещё раньше, правда, незадолго до Хаммурапи, царь Первой династии Ларсы, Син-иддинам уже именует Мардука богом Вавилона. Однако не совсем Мардука. Дело в том, что Мардук ассоциируется с шумерским именем Асарлухи. Это бог маленького городка Куару в Шумере, сын Энки. С ним тоже ассоциирует Мардук. Именно Асарлухи именуется покровителем Вавилона в текстах из Ларсы. Впоследствии эти имена полностью сливаются. Нам до конца непонятно, и этого не знает никто из ученых, хотя есть разные догадки – как именно соотносились эти имена. То ли жители Шумера и Аккада прекрасно понимали, что за этими именами стоит одна и та же сущность, то ли контаминации, соединения, происходили постепенно. Как бы там ни было, Асарлухи – одно из имён Мардука и в шумерской, и в аккадской традиции.

Мардук вырастает не просто в бога Вавилона, но по мере возвышения Вавилона, по мере формирования Вавилонского царства, Мардук становится верховным богом, главным богом всего царства. Его главный храм – Эсагила - «дом с превознесенной главой» - расположен в Вавилоне. И, надо сказать, что когда Вавилон пытались уничтожить, особенно это пытались сделать цари Ассирии, разговор об этом – чуть впереди, они всякий раз увозили статую Мардука из Вавилона. Без статуи Мардука в Эсагиле, Вавилона как бы нет. Поэтому в Вавилоне есть удивительное предание о страданиях Мардука - Мардука пленил бог Ашшур и другие боги, заключили его в темницу, но, в конце концов, Мардук триумфально освободился.

Под образом борьбы богов здесь имеется в виду, конечно, борьба государств, Ассирия – страна Ашшура, которая пленила Мардука. Но в этом образе есть и другой момент – момент страдания. Бог прошел через страдания, и потому бог понимает человека – он сам имеет опыт страданий. Супруга Мардука, безусловно, та же Иштар, но её именуют Сарпанитум, «блеск серебра», это - один из эпитетов Иштар.

В Ассирии, когда говорится о Мардуке, его супругу именуют Шеруйя, но это тоже Иштар. Их сын, Набу, важное лицо в Месопотамии. Ситуация та же, собственно говоря, что и в Египте. Мы иногда забываем, что в Египте одна из функций Гора – это быть посредником между человеком, между людьми и Осирисом, поэтому и царь является Гором. В Египте бог-сын, это всегда посредник между богом-отцом и людьми. Набу, о котором пойдет речь, он такой же посредник.

Ритуальным животным Мардука является очень интересное существо, это дракон Мушхушшу. Те, кто бывали в Пергамском музее Берлина, или видели изображения ворот Иштар в Вавилоне, ныне хранящихся в этом музее, наверное, обратили внимание, что на этих воротах, облицованных изразцами, изображены животные разных видов. Это быки и львы, мы их все легко идентифицируем, и это вот эти самые Мушхушшу. Такого животного мы не знаем. Это идущий на четырех лапах, я бы сказал, скорее, с птичьими лапами, с когтями, змей в чешуе, и его морда увенчана рогом, который над носом, а изо рта у него высунут змеиный раздвоенный язык.

Некоторые биологи, например, Сергей Акимушкин, считали, что это какой-то реальный дракон, то есть какое-то существо еще из эры динозавров, которое в болотах Междуречья дожило до исторического времени. Что так же, как и лев, это реальное животное. Такое интересное предположение.

Как бы там ни было, Мардук – это главный персонаж «Энума элиш». Если в космогоническом предании Шумера, как вы помните, Энлиль –победитель Тиамат, то в аккадском эпосе это Мардук. Именно Мардуку все боги, включая Ану, отдают свои силы, и, соединив все силы богов, он идёт на битву с Тиамат и побеждает её. Собственно говоря, этот эпос, «Энума элиш», о котором я расскажу подробно, когда мы будем говорить о космогонии, именно этот эпос читался каждый раз на Новый год во время праздника Акиту, новолетия. Уже в эпоху поздней Вавилонии этот праздник проводили один раз в год, весной, в Шумере же Акиту праздновался дважды: Акиту сева весной и Акиту жатвы осенью.

Ассирия мечтала уничтожить культ Мардука и навязать культ Ашшура. Борьба двух царств выражалась как борьба божественных лиц. В 689 г. до Р.Х. ассирийский царь Синнахериб, разорив Вавилон, увез из Эсагилы в Ниневию статую Мардука. В 669 году статуя Мардука была возвращена в Вавилон из ассирийского плена.

Часто Мардук не только выступает как космогонический герой, а с новогодним ритуалом Акиту было связано поставление царя, ежегодное возобновление царства. Но он также выступает как лекарь, как тот, кто приходит на помощь больному – он может исцелить молящегося ему.

С именем Мардука связан знаменитый текст Ludlul bel ne-meqi – «Я буду молиться моему мудрому господину», – это Мардуку. Речь идет о сюжете, который очень похож на сюжет Иова. Некий человек, который вёл себя очень благочестиво, испытывает величайшие страдания, как Иов – и болезнь, и потерю имущества, и он не может понять, почему. Он молится и, в итоге, так же, как Бог к Иову, Мардук приходит к нему на помощь и всё ему восстанавливает, то есть он его, как Бог Иова, просто испытывал.

Можно прочесть некоторые гимны Мардуку, например, «Твоего нападения кто избежал бы», это опять перевод Шилейко: «Ты простёр над землей и небом свое слово, как горную сеть. На пучину она упадет – и пучина бушует, на тростник она упадет – и тростник шелестит, на волны Евфрата она упадет – и слово Мардука возмущает глубины, господи, ты высок, кто тебе равен, Мардук меж богов, сколько есть их, всех ты сильнее, между родными богами ты превосходен!».

[Ассиро-вавилонский эпос. С.232]

К сожалению, вторая часть этого гимна утеряна. Но вот другой замечательный гимн Мардуку: «Мощный Мардук, чья ярость – потоп, чья милость – отец милосердный, я кричу, и никто не слышит, я зову, и нету ответа. Отнята у меня моя сила, и я согнулся, будто старик, Великий владыка Мардук, бог милосердный, изо всех людей, сколько есть их, кто достиг понимания сам, кто не знал искушения, кто не знал прегрешения? А божественный путь, кому он открыт? Я хочу быть праведным, поступать без лукавства. О святилище жизни я хочу помышлять. Я пред тобою грех содеял, божьи грани я преступил. Грех, который я знаю, не знаю, о нём ты забудешь, сердцем своим не гневись, грех прости и вину отпусти. Просвети мои заблуждения, исправь мои прегрешения, грех отца или деда, матери или бабки, всей семьи, всех родных или близких, пусть меня не коснётся, пусть постигнет других. Говоришь ты мне, Боже, я отчищен иссопом, в руки моего бога предай мою скорбь. В преклонении, мольбе и прошении пред тобою да стою я вовеки! Все обширное племя земное тебя да почтит, грех мой прости, вину отпусти мне, мощный Мардук, грех мой прости и вину отпусти мне! Великая царица Эруа, грех мой прости. Доброе имя Набу, грех мой прости». [Ассиро-вавилонский эпос. С.229]

Дальше идут перечисления: «Мощный Нергал, грех мой прости. Боги, живущие в небе, грех мой простите. Грех мой великий, что я соделал ребёнком, уничтожь, семь раз прости. Твое сердце Божье, как отец мой родной, как родимая матерь, да утихнет опять. Мощный Мардук, тебе покой».

Здесь обращение к этому всемощному Богу – одновременно как обращение к отцу и матери с просьбой о милости. Вообще, особенность Месопотамии – это глубокое чувство покаяния. В Египте нет такого глубокого покаянного чувства. Мы его, с большим трудом отыскали при XVIII династии в поселении близ Фиванского некрополя, в Дэйр эль-Медине. А вот в Месопотамии это чувство повсюду. Поэтому покаянный дух Библии, покаянный дух псалмов, конечно же семитского, месопотамского происхождения.

Можно ещё читать эти гимны, вот гимн «Скорбь, как воды речные…», тоже в переводе Шилейко, опубликован в библиотеке всемирной литературы, вы можете его посмотреть.

[«Скорбь как воды речные…» В.К. Шилейко. Поэзия и проза Древнего Востока. Библиотека всемирной литературы. М., 1973. 222-223 БВЛ]

Но я хотел бы закончить разговор о Мардуке другим. Дело в том, что Мардук не исчез; как это ни странно, он сохранился. Есть такая небольшая религиозная группа Переднего Востока – мандеи, они в образе Хибиль-Зивы соединили образ Мардука с образом Христа и почитают их вместе. Когда мы будем говорить о мандеях, я расскажу об этом подробнее, но важно то, что он был воспринят как некий аналог, как некий инвариант Христа, в силу его страданий, его помощи, его отеческой заботы о человеке – и его всемощности, его всемогущества.

5. Сын Мардука – Набу

Мы уже не раз упоминали Набу. Сын Мардука Набу – это бог писцов, в его руке таблицы судеб. Я забыл сказать, что Мардук соединен с числом 10 и планетой Юпитер. Так вот, Набу, это сын Мардука, и к нему очень часто обращаются с молитвами о помощи. Когда люди не решаются молиться Мардуку, они молятся Набу. И каждый год частью новогоднего праздника было перенесение статуи Набу в Эсагилу к Мардуку, из храма Эзида в Борсиппе (это пригород Вавилона).

В Ассирии Набу сливается с образом Нинурты. Набу впервые упоминается при Хаммурапи в 1760-м году до Р.Х. Возможно, у него западно-семитское происхождение, и это имя пришло в Вавилонию вместе с миграцией западных семитов, которая происходила примерно в 2000-1800-м году. Это вторжение амореев - западных семитов в Вавилонию. Это то самое вторжение, которое, видимо, связано с исходом Авраама из Ура и его переходом в Харран.

Культ Набу усиливается в начале I тыс. до Р.Х. Тогда были распространены личные имена, содержащие слово Набу – и даже царские имена. Например, мы знаем царя Навуходоносора, а на самом деле, правильное произношение этого имени – Набу-кудурри-уцур, которое евреи слышали, как Навуходоносор. Набу-кудурри-уцур – означает «Набу, защити мои пределы!», кудурри – это и «пределы», и «камень», «межевой столб». То есть Набу – защитник.

6. Адад, бог бури

Другим западно-семитским божеством, которое пришло в Месопотамию, был Адад. Адад иди Хадад – это «шторм», «сильный ветер», «шум». На шумерском языке это Ишкур. Слово Хадад в клинописи записывается знаком Им – «ветер». Интересно, что в арабском языке, очень поздней версией западно-семитских языков, хадда – это «плакать», «рыдать». То есть это тоже буря, но уже буря чувств.

Адад – это и бог бури, и бог благодатных дождей, которые дают воду, дают возможность земледелия. В то же время Адад – это карающий бог, который наказывает тех, кто нарушает клятву, тех, кто не законопослушен. Хаммурапи в конце своих знаменитых законов, призывает именно Адада обрушить всю свою разрушительную мощь на неисполнителей закона. Западные семиты обращались к Ададу как к тому, кто даёт прорицание. Западные семиты в Сирии в Ханаане очень часто именовали его Баал-Шамен - Господь небесный.

Число Адада – «6». Супруга его – Анат, Анаит, в сущности, та же Иштар, в Угарите она – Нингирсу. Город Адада – это город Энеги близ Ура. Атрибут – бык и двух-трёх лучевой светоч вокруг головы. Греческий автор Макробий пишет, что сирийцы дают имя Адада богу, который превыше и сильнее всех богов. Адад почитался по всему Переднему Востоку от побережья Средиземного моря до Иранского нагорья.

В арамейском тексте середины IX века до Р.Х. из Сиккана, об Ададе говорится, что «он держит воды небесные и земные и ниспосылает процветание, и обеспечивает пастбища и текучую воду для всей земли. Он наполняет землю и сосуды всех богов, его братьев. Он даёт воду всем рекам, которые текут и приводят к процветанию землю. Он милостивый бог, которому сладостно молиться».

7. Ашшур: от духа-покровителя места до высшего Бога

И, наконец, бог Ашшур. Это очень интересный бог, это бог Ассирии. Бог Ашшур, по всей видимости, был простым духом-покровителем города Ашшура. Древний Ашшур был расположен недалеко от современного города Ширкат в Ираке. По мере того, как Ашшур возвышался и превращался в столицу Ассирии, почитание Ашшура возрастало. Это классический пример того, как бог постепенно приобретает другой масштаб.

Именно потому, что это был дух-покровитель города, у него нет родословной, то есть, не говорится, чей он сын, чей он отец. Это божество места, так, по крайней мере, считают учёные. Интересно, что ассирийские правители в III тыс. до Р.Х. не были царями. Они были священниками Ашшура, а царём считался Ашшур. И через оракула он повелевал своим священникам совершать те или иные действия. То есть это была прямая теократия.

Лишь правитель Шамши-Адад, который правил в 1813-1781 гг. до Р.Х., первый принимает титул царя, но это ничего в принципе не меняет. Он всё равно продолжает следовать воле Ашшура. Именно Ашшур повелевает царю Адад-Нирари I, который правил в 1337-1275 годах, начать завоевательные походы, и вот как раз в XIII-XII веках до Р.Х. Ассирия впервые становится мировой державой.

Когда Ашшур становится столь знаменит, столь велик, становится богом большой империи, то, понятно, что он более не может быть просто духом места. Давайте представим себе на минутку, как размышлял древний ассириец. Мы, конечно, можем говорить о том, что «ну, вот был бог места, постепенно империя росла, и ему давали всё более и более возвышенные атрибуты в силу идеологии, из желания идеологической подпоры». Это современные рассуждения. Древний человек мыслил совершенно противоположным образом. Он рассуждал так: «Если мой городок, который далеко уступал в III тысячелетии и Вавилону, и городам Шумера - Уру, Ниппуру, Уруку, если вдруг он стал столицей огромной империи, и даже покорил и Вавилон, и Шумер, то, следовательно, Ашшур – великий бог. Значит что-то мы неправильно о нем думали».

И начинаются попытки найти, кто же на самом деле Ашшур, что он так велик, что перед ним склоняются и Энлиль Ниппура, и Мардук Вавилона. Сначала при ассирийском царе Тукульти-Нинурте (1244-1208) Ашшур начинает сливаться с Ададом, начинает ассоциироваться с Энлилем. Супруга Энлиля Нинлиль в Ассирии начинает именоваться Муллиссу. Но Ассирия возвышается дальше и, незадолго до её падения, которое наступило в VII веке, в конце VIII века царь Саргон II (721-705) объявил Ашшура высшим Богом, милостью которого живут все боги и люди. Он – единственный Бог ассирийцев, и он становится для ассирийцев единственным Богом в мире.

Мы видим, что в это время, Ясперс называл это время осевым, у меня к осевому времени намного более сложное отношение, но, безусловно, в это время совершается очередная ломка сознания. Мощный перелом сознания был в начале II тысячелетия, в 2000 - 1800 годах. А вот это новый перелом, очень серьёзный, это X-VI века до Р.Х., и это – стремление к единобожию повсюду. И в Месопотамии эта тенденция особенно ясно видна в Ассирии.

С одной стороны, цари Ассирии стараются уничтожить культ Мардука, а Мардук очень популярен. Мардук – это фактически царь мира. Вавилонские цари венчаются на царство в храме Мардука, в Эсагиле. Поэтому, чтобы уничтожить независимую Вавилонию, которая была завоевана Ассирией, надо было уничтожить почитание Мардука вообще. Люди начинают воевать с богами. Это новое явление. Этого явления не было в III тысячелетии, этого нет в Египте. В Месопотамии эта война с богами враждебных стран видна совершенно ясно.

Тот же Саргон, завоевывая Вавилон, увозит статую Мардука. Слава богу, что не разбивает. Увозит статую Мардука, как подчинённого, как пленника уводит его - через 20 лет, вы знаете, его вернут. Но в мифологии также делается попытка объяснить, что же такое Ашшур. Уже недостаточно того, что он – Энлиль, и уж тем более – Адад. Теперь его соединяют с таким божеством как Аншар. Божество Аншар в переводе с аккадского – это «царь неба». Шару – «царь», а Ан – это «небо».

В «Энума Элиш» Аншар – это одно из первых божественных имён до Ану и, тем более, до Энлиля, до Мардука. Когда были созданы космические врата мира, он возник первым, так говорится в «Энума Элиш». Ему знаменитый исследователь месопотамских текстов Ламберт посвятил специальное исследование (W. G. Lambert, "The Pair Lahmu-Lahamu in Cosmology," Orientalia 54 (1985), pp. 189–201). Аншар – это древнее божество, оно упоминается в списке Фары XXVII века тоже как один из изначальных богов. И вот по созвучию имен Аншар и Ашшур – ассирияне утверждают, что это одно и то же божество. В 689 году Синаххериб (Син ах хе-эриба, если правильно произносить его имя), разрушил Вавилон, стремясь уничтожить память о Мардуке. Он запретил в Ассирии молиться и Мардуку и, даже, Набу. В этом время даже появляются имена в Ассирии, которые говорят о том, что Ашшур объявлен единственным богом.

То есть практически то, что пытался сделать Эхнатон в Египте в XIV веке до Р.Х., повторяет, я думаю, не копирует, он не знает этого, дух времени заставляет, повторяет в VII веке Синаххериб. Хотя без крайностей – он себя не ставит на место бога, как ставил Эхнатон, но он также вводит силой культ единого Бога, его уже смущает это множество имён. Он хочет, чтобы Бог был един.

И поэтому появляются такие имена, как Габбу-илани-Ашшур, что означает: «все боги есть Ашшур». Или вот это знаменитое Асаргаддон, на самом деле Ашшур-аха-иддин, «Ашшур дал мне брата». Асаргаддон, помните, «я – царь земных царей и царь Асаргаддон», это Валерий Брюсов переводит надпись Асаргаддона. «Ашшур дал мне брата», то есть Ашшур – единственный, подающий всё, он – единственный Бог. Такой образ Ашшура очень характерен для последних десятилетий независимой Ассирии, которая, погибла под ударами мидян и вавилонян в 605 г. До Р.Х.

8. Политеизм или монотеизм?

И вот теперь, нам остаётся задать последний вопрос в этом нашем цикле: «Религия Месопотамии - это всё же политеизм или монотеизм?». Первое, что бросается в глаза – чётких родословных нет. Это не Древняя Греция, где мы отлично знаем, кто от кого родился, и кто кого родил. Здесь всё перемешано. Скажем, в гимне «Белит», Белит – это женская ипостась Бела - «Господа», это - «Госпожа». Это та же Иштар. И в гимне говорится:

«Достойная дщерь суждения Бела Аз есмь,
Благородная ветвь отца моего Сина Аз есмь».

То есть, Иштар здесь именует себя и произнесённым словом Господа- Бела, наверное, Энлиля, и называет отцом своим – Сина. В «Схождении Иштар» в подземное царство, к Эрешкигаль, она себя именует, если вы помните, я читал эти фрагменты, и дочерью Энлиля, и дочерью Энки, и дочерью Нанны - Сина. То есть, она дочь трёх богов.

В гимне Нинурте, который опубликован в очень хорошем собрании шумерских и аккадских гимнов Фалькенштейна (A.Falkenstein; W. Von Soden. Sumerische und Akkdische Hymnen und Gebete. Zürich, 1953/ akkad.10), в гимне Нинурте говорится, что все другие боги – это части тела Нинурты. Вдумаемся здесь. Что такое части тела - рука, нога, язык, глаза – это то, что дает разные возможности человеку, различно соединяет его с миром: зрением, осязанием, вкусом, действием, хождением и так далее. Ни рука без тела, ни глаз без головы действовать не могут, но и тело без ног, голова без глаз глубоко увечны.

И вот если боги – это части тела, значит, это некие дополняющие друг друга сущности. Если бы это было сказано только об одном Нинурте. Но о любом крупном боге Месопотамии говорится то же самое. То есть имена разные, если угодно, заходы к богу разные, мифологемы разные, потому что от доисторической древности, когда ещё контакты между людьми, жившими в разных частях обширного Междуречья Тигра и Евфрата были не очень тесны, существовало много мифологем. Мы уже сейчас почувствовали – есть «Схождение Инанны в преисподню», и предание о Думузи и Инанне, а есть, как мы сегодня видели, Нергал и Эрешкигаль, аналогичное предание, но со специфическими особенностями.

Каждое из этих божественных имён воспринималось как главное, а все остальные боги – это его части тела, элементы «главного бога». И это говорит о том, что, конечно, жители Месопотамии не упускали из виду долгое время: какому бы богу они ни молились, они молятся единому Богу, но в разных его аспектах, в разных его проявлениях региональных и функциональных. Точно так же, как современные христиане, когда молятся многим святым, они же молятся не им, а Богу.

Когда мы говорим: «Преподобный отче наш Сергий, моли Бога о нас», то понятно, что Сергий не сам по себе действует, но он молит о нас Бога, и Бог действует. Преподобный Серафим молит Бога, преподобный Спиридон Тримифунтский – и так далее.

Примерно такая же картина в Месопотамии. Только христиане понимают, что святой – одно, а Бог – другое. Но и это неверно, потому что здесь, на земле, будущий святой – одно, а Бог – другое, а там, в вечности, святой и Бог соединены, слиты воедино, поэтому святой и свят. Конечно, это лишь отчасти верное сравнение, но суть в этом.

В Вавилоне Мардук называется и сыном Энлиля, и сыном Эа - Энки, и то же сказано о других богах. Вот, в гимне Нинурте все другие боги – части тела Нинурты. А в гимне Мардуку, сказано: «Нинурта – Мардук силы, Нергал – Мардук битвы, Энлиль – Мардук власти и царственности».

То есть, это один и тот же Мардук, но у него разные аспекты, имена богов - это разные имена Мардука. Богиня Баба утверждает в своём гимне, что другие богини в своих храмах – это она же, Баба, только под другими именами. В храме Эбарра в Сиппаре, например, Баба – это богиня Айя. То есть это постоянный принцип в Месопотамии.

У ассирийцев в позднем Ассирийском царстве, перед концом – там уже было сознательное, я бы сказал, идеологическое стремление создать единобожие. В свое время Рафаэль Петтацони – один из крупнейших религиеведов-компаративистов – говорил о том, что мы должны различать монотеизм и стремление создать высшего Бога, в том числе и в Ассирии. Но Петтацони пишет это в 1957 году (Raffaele Pettazzoni, L'Essere Supremo nelle religioni primitive. Turin, 1957). А в более поздней работе, в 2000-м году Симо Парпола уже пишет, что монотеизм в Древней Ассирии – это реальность (Simo Parpola. "Monotheism in Ancient Assyria." In One God or Many? Concepts of Divinity in the Ancient World, edited by Barbara N. Porter, pp. 165–209. Chebeague, Maine, 2000).

Когда монотеизм в Ассирии пытались создать специально, говорили, что качества Ану, Энлиля и Эа переходит к Ашшуру. То есть, все качества богов, переходят к Ашшуру, становятся его частями тела, если угодно. В «Энума элиш» отцами Мардука названы и Энки, и Ану. Наконец, в том же городе Ашшуре, несмотря на то, что там было такое стремление к единобожию, было раскопано огромное количество алтарей.

«В Ашшуре было так много алтарей разным богам, что специальный список-справочник необходим, дабы разобраться в них», говорит Р.Франкена – исследователь Ашшура (R.Frankena. Tākultu. Leiden, 1954. – 122f.). А всего в Месопотамии ученые собрали 3300 имен богов. Но что это за боги?

Дело в том, что для жителей Месопотамии не было просто вещей. Любая вещь была одухотворена, к любой вещи можно было обратиться с молитвой. Это мы сейчас воспринимаем вещи просто как вещи. Но в древней Месопотамии было иначе. Любая дверная петля, любой косяк двери, основание дома, крыша, лодка, весло, музыкальный инструмент, оружие, головной убор, одежда, украшение – все это имело одухотворение. За материальной формой, как и в человеке, был дух, и вот этот дух имел имя, к этому духу обращались с молитвой. Вы помните, как в древнем предании о потопе в Шуруппаке жрец обращается к коврику, на котором он молится, по имени: «А ну-ка, коврик! А ну-ка, стенка!».

То есть, 3300 имен богов – это разнообразные сущности. А за всеми ними стоит единство, и лучше всего это единство выражено не столько в этих гимнах, о которых я сейчас говорил, но, конечно, в самой главной мифологеме «Энума Элиш». Суть этого гимна, «Энума Элиш», – победа Мардука над Тиамат, а в Шумере – победа Энлиля над Тиамат. В начале Боги не могли победить хаос, не могли победить первоначальную стихию небытия и построить мир. И тогда Мардук, а в Шумере – Энлиль, говорит: «Я готов выйти на битву, но если все ваши силы, все ваши Мэ, то есть, все ваши сущности вы отдадите мне». И боги, боясь первозданного хаоса, отдают Энлилю или Мардуку свои Мэ. И тогда Мардук выходит на битву и побеждает. И обратно уже Мэ, он, понятно же, не раздаёт. То есть, если когда-то и было множество богов, то в сознании Шумера и Аккада это было тогда, когда мир ещё творился, когда ещё не было никаких людей – люди будут созданы потом. Если в предании о Нергале и Эрешкигаль люди уже присутствуют, смерть уже есть, то здесь, в первых таблицах «Энума Элиш» людей еще нет, мир только создаётся.

И в момент перед созданием мира Бог уже един, и этот единый Бог побеждает хаос. Как это интерпретировать мифологу – другой вопрос, но в Месопотамии твердо знали, что при их существовании уже нет многобожия. И когда оно где-то проявляется и возникает, это всегда нонсенс. А конфликты богов в Месопотамии были, но это всегда нонсенс, который потом подавляется. Бог един. В то же время и мы отлично знаем, что божественная энергия выходит из повиновения Богу-Творцу. Если бы божественные энергии не выходили из повиновения Богу-Творцу, мы бы жили в некоем совершенно другом мире.

Падение Денницы, отпадение сатаны – это не что иное, как измена части божественных сил своему источнику. Так что мир не так прост. Это знали жители Месопотамии, это знали те, кто писали Библию, это знаем мы. И дальше мы посмотрим, как же в этом непростом мире ощущал себя человек Месопотамии. Этому будет посвящена наша следующая лекция.