НОВЫЙ КУРС ЛЕКЦИЙ ПО ИСТОРИИ РЕЛИГИЙ
Модуль 11. ЗОРОАСТРИЗМ
лекция 125
Амеша Спента


аудиозапись лекции


видеозапись лекции
содержание
1. Понятие Амеша Спента
2.Кто такие Амеша Спента?
3. Воху Мана
4.Аша Вахишта
5.Спента Армаити и Хшатра Ваирийа
6. Хаурватат и Амэрэтат
7. Амеша Спента и их противники
8. Адитьи или архангелы?
9. Дэвы
10. Вэресрагна
11. Апам-Напат и Атар
12. Митра

список рекомендованной литературы
1. Авеста в русских переводах (1861—1996). Сост. И.В. Рак. СПб.: Нева, 1997. 480 с.

2. Авеста «Закон против дэвов» (Видевдат). СПб.: Изд-во Политехн, ун-та, 2008. 301 с.

3. Авеста. Хордэ Авеста (Младшая Авеста) / Подготовка авестийского текста, перевод, предисловие, комментарий М. В. Чистякова. – СПб., 2005. – 384 с.

4. Гаты Заратуштры / Перевод с авестийского, вступительные статьи, комментарии и приложения И.М. Стеблин‑Каменского. – СПб.: Петербургское Востоковедение. – 192 с.+ 1 л. ил.

5. М. Бойс. Зороастрийцы. Верования и обычаи = Zoroastrians: Their Religious Beliefs and Practices. — 4 изд-е, испр. и доп. — СПб.: Азбука-классика, 2003. — 352 с.

6. М. М. Дьяконов. Очерк истории древнего Ирана, — М., ИВЛ, 1961

7. Benveniste, Émile & Renou, Louis (1934), Vrtra et Vrθragna, Paris: Imprimerie Nationale

8. M. Boyce. A History of Zoroastrianism: Volume I: The Early Period, BRILL 1975

9. M. Boyce. A History of Zoroastrianism: Volume II: Under the Achamenians, BRILL 1982

10. M. Boyce. Mithra the King and Varuna the Master // Festschrift für Helmut Humbach zum 80., Trier: 2001. WWT, pp. 239–257

11. M. Boyce. On the Zoroastrian Temple Cult of Fire // Journal of the American Oriental Society. Ann Arbor: AOS/UMich. Press.1975. 95 (3): 454–465.

12. C. Colpe. Reflections on the history of the Amesha-Spenta conception // Proceedings of the XXIX International Congress of Orientalists, Paris. 1975

13. Jan E. M. Houben. The Soma-Haoma problem // Electronic Journal of Vedic Studies. May 4, 2003a

14. M.N. Dhalla. History of Zoroastrianism, New York: OUP 1938

15. E.S. Drower. The Role of Fire in Parsi Ritual // Journal of the Royal Anthropological Institute. Royal Anthropological Institute of Great Britain and Ireland. 1944. 74 (1/2): 75–89

16. Jacques Duchesne-Guillemin. Religion of ancient Iran, Bombay: Tata Press 1973

17. Jacques Duchesne-Guillemin. The Western Response to Zoroaster. Oxford, 1958.

18. Jacques Duchesne-Guillemin. Religion of Ancient Iran // Historia Religionum, Leiden: Brill, 1969.

19. G. Dumézil. Naissance d'Archanges. Paris, 1945.

20. P.G. Kreyenbroek. On Spenta Mainyu's Role in the Zoroastrian Cosmogony // Bulletin of the Asia Institute. 7: 97–103. 1983

21. W. Malandra. An Introduction to Ancient Iranian Religion, Minneapolis: University of Minnesota Press 1983

22. Susan Stiles Maneck. The Death of Ahriman: Culture, Identity and Theological Change Among the Parsis of India, Bombay: K. R. Cama Oriental Institute 1997

23. Hans-Peter Schmidt. Mithra i: Mithra in Old Indian and Mithra in Old Iranian // Encyclopaedia Iranica, vol. OT 10, New York 2006

24. Pablo Vazquez. "O Wise One and You Other Ahuras": The Flawed Application of Monotheism Towards Zoroastrianism". 2019

25. Geo Widengren. Die Religionen Irans. Stuttgart. 1965.

26. R.C.Zaehner. Down and Twilight of Zoroastrianism. Weidenfeld & Nicolson, London, 1961


текст лекции
1. Понятие Амеша Спента

Дорогие друзья, сегодня мы читаем четвёртую лекцию по зороастризму. Эта лекция будет посвящена Амеша Спента и другим духовным сущностям зороастризма. Она позволит нам найти ответ на вопрос о том, какие цели были у Зороастра, когда он сообщал своё откровение людям; нам станет немного понятнее, каково соотношение проповеди Зороастра с традиционной ведической религией, священником - хотаром которой он был. В сегодняшней лекции мы затронем эти вопросы.
Но сначала мы объясним это непонятное на первый взгляд название – «Амеша Спента». На самом деле оно совершенно понятно: меша, мрити, морт – это «смерть»; при соединении с отрицательной частицей «а» в индоевропейских языках, мы получаем назнвание Амеша – «Бессмертные». Спента обычно переводится как «святые», «святой», а спанах – как «святость». Откуда это слово появилось в зороастризме? Авестийское спента и санскритское чвантас – это одно и то же слово. Оно имеет значение «процветающий» и встречается в очень многих языках: это праславянское svętъ, литовское šveñtas, прусское swenta. Прусский – это четвёртый балтийский язык помимо латышского, литовского и латгальского, который, к сожалению, умер. Язык умер, а люди, потомки тех, кто говорил на нём, остались – множество немцев из Восточной Пруссии имеют балтийские окончания фамилий на «ов». Это говорит о том, что, скорее всего, их предки были пруссами, отсюда же и название страны Пруссия. А само это балтское племя, балтский народ, исчез к ХVI веку. Слава Богу, словари и грамматики балтского языка успели составить.
И вот на прусском языке свента означает «цвет», «цвести». А цветение – это образ силы, образ креации. Неслучайно название нашего месяца, связанного с цветением, месяца мая, восходит к индоевропейскому майя и означает «энергия», «сила». Так что спента – это «обладающий силой», и силой не простой, а некоей положительной силой, которая помогает созидать. Слово «спента» в конечном счёте восходит к старому санскритскому глаголу «су» со значением «возрастать». Вот какая глубокая основа у нашего слова «святой». Как и английское слово «holy», первоначально – «цельный», «здоровый», «сильный», впоследствии ставшее атрибутом божества: Holy Ghost - Cвятой Дух. Так же и тут: спента, «сильный», «возрастающий», «дающий благо», от частого употребления стало понятием-синонимом божества - спента, «святой» - как принадлежность божества. Потому, что то, что принадлежит божеству, даёт благо, даёт некий положительный рост всему существующему. Когда уже забыли все эти авестийско-санскритские реалии, на среднеперсидском языке Амеша Спента именовались Амахраспандан, а позднее, на позднеперсидском, и до сих пор – Амшаспанд.
Герардо Ньоли - Gherardo Gnoli (1937-2012) – итальянский востоковед, иранист
Знаменитый итальянский учёный, Герардо Ньоли, профессор иранской философии в университете Неаполя, умерший в 2012-м году, был поклонником Авесты и считал, что в ней – невероятная глубина, а знал он её прекрасно. Герардо Ньоли был председателем религиеведческой ассоциации Италии до конца своей жизни, и написал в своей статье об Амеша Спента в «Энциклопедии религии»: «С одной точки зрения, Амеша Спента – это аспекты божественности; c другой, они – персонификации абстрактных идей. Они не существуют независимо, но находят смысл своего существования в системе взаимных отношений и взаимосвязей» [Gherardo Gnoli. Encyclopedia of Religion, vol. 1 (1987) р.441].

Вот это важно: Амеша Спента – не какие-то существа, а абстрактные принципы, качества божественности. То же самое ещё до Ньёли, который родился в 1937-м году, говорил и другой крупный индолог и специалист по Авесте, Абрахам Валентин Уильямс-Джэксон, один из руководителей Американского Восточного Общества, который много преподавал в Индии и на Цейлоне. Его грамматика авестийского языка ценна и по сей день. Он написал статью об Амеша Спента в «Энциклопедию религии и этики», и тоже говорил в ней, что они – и аспекты божественного, и абстрактные идеи. [A. V. Williams Jackson. Encyclopedia of Religion and Ethics, vol.1, p.384-385].
Абрахам Валентин Уильямс-Джэксон (Abraham Valentine Williams Jackson) (1862-1937) американский востоковед, лингвист
Важно то, что эти абстрактные идеи, связанные с божеством, с Ахура Маздой, все они имеют положительные эпитеты. С ними употребляют такие слова, как vohu – «добрый», «благой», vahišta – «наилучший», vairya – «желанный». Само словосочетание Амеша Спента отсутствует в поэтических гатах, то есть, в гимнах, которые восходят к самому Заратуштре. Проводившая тщательные исследования Авесты Джоанна Нартен, член Баварской академии, тоже совсем недавно умершая, в 2019-м году, в своей специальной книге «Die Amesa Spentas im Awesta», изданной в Висбадене в 1982-м, констатирует, что в поэтических гатах Авесты словосочетание «Амеша Спента» не присутствует, но оно встречается в прозаической части Ясны, в Хаптанггхати (39:3; 42:6).
Джоанна Нартен (1930-2019) немецкий филолог, специалист по индоевропейской и индоиранской лингвистике
Эти гимны Ясны, изложенные прозаическим языком, на самом деле, – очень древние, вполне сравнимые в этом смысле с поэтическими гатами Заратуштры. Словосочетание «Амеша Спента» встречается в Семиглавье - в Хаптанггхати, а в позднейшей Авесте - постоянно. Амеша Спента присутствуют в Авесте отдельной категорией Бессмертных Святых, и они же – язата, «достойные поклонения». Сюда относятся и некоторые другие духовные сущности былой веры. Но Амеша Спента – это один из самых главных моментов зороастризма: «Это Я, Ахура Мазда, их произвел» [Яшт 1:6,1].

Амеша Спента постигаются как служители, в готовности ожидающие указаний их господина Ахура Мазды [Бахман Яшт 3:31]. С Ним составляют они семичленную группу, в которую часто добавляется и Сраоша [Ясна 57:12. Бундахишн 30:29]. Также в поздних текстах Амеша Спента именуют «Алтарь огня» [Ясна 1.2].
Первоначально Амеша Спента было шесть, и они производны от Ахура Мазды. Гошурван, «Душа первого быка», также называется одним из Амеша Спента [Шайаст ла Шайаст 22:14]. А в поздней формуле, произносящейся во время повязывания кусти, употребляется формула si u se – «тридцать три» Амеша Спента. То есть, количество Амеша Спента возрастает, Бессмертных Святых становится больше.

Сейчас я прочту вам отрывок из девятнадцатого гимна Яшта, знаменитого Замйад яшт, в переводе Стеблин-Каменского, который перевёл почти все гимны Ясны. Замйад – это «земля»; как видите, индоевропейские корни близки. Но в основном речь там идёт не о земле – о ней говорится только в начале гимна, – а об Амеша Спента.
«Семеро единодушных,
Семеро единовластных,
Имеющих мысль, и слово,
И дело одно и то же,
И одного родителя,
И одного повелителя –
Ахура Мазду Творца.
Видящих душу друг друга
В думах о мысли благой ,
В думах о слове благом ,
В думах о деле благом ,
В думах о доме хвалы ,
Летящих по светлым путям,
Ведущих их к возлияньям
Творений Ахура Мазды.
Они – творцы и создатели,
Создатели, и хранители,
И стражи, и покровители» [Замйад яшт 19:15-18].
2. Кто такие Амеша Спента?

Так восхваляются Амеша Спента. Блаженный Августин в одном из своих рассуждений говорит: «Добродетель, какой бы она ни была, хотя и называется нашею, подается нам Божественною благодатью» [Блаженный Августин, т.4, с.144]. И вот, собственно говоря, Амеша Спента – это и есть дары Божественной благодати. Они различны. Помните, как у апостола Павла говорится: «Дары различны, но Дух один и тот же» [Кор. 12:4]. И здесь отдельные дары различаются, им даже придаются некие личные образы, но они пребывают все вместе. Они не могут противопоставляться друг другу – в отличии, скажем, от Вед, где, как вы помните, видна конфликтность отношений дэвов и асуров друг с другом, хотя часть асуров во время конфликта и встаёт на сторону дэвов. То есть, персонализм в Ведах сильно выражен. Вероятно, когда-то его, может, и не было, но Веды уже отразили довольно сильную персонификацию божественных качеств. Здесь же, у Зороастра, этих персонификаций нет. Они почти безличны и, хотя и различаются друг с другом, но друг другу не противопоставлены, не ведут свою особую деятельность. Они все – часть Одного Целого, и это Одно Целое – Ахура Мазда.
Святой Августин. Карло Чиньяни 1650-1700 гг. Национальный музей Варшавы M.Ob.1102
Если говорить по-простому, Амеша Спента – это энергии Ахура Мазды, энергии силы Ахура Мазды, имеющие личностную природу. И мы с вами здесь впервые задаёмся следующим вопросом: если справедливы наши размышления о том, что Заратуштра жил в VIII-VII веках до Рождества Христова, как думают и сами зороастрийцы, то есть, в то время, когда ведическая религия была не просто зрелая, а перезрелая, и уже практически деградировала, – не задавался ли тогда Заратуштра целью восстановить то изначальное переживание, уже в Ведах, дошедших до нас, отчасти утраченное – переживание того, что дэвы, боги Вед, – это лишь энергия Единственного Божественного Начала? Как вы помните, мы с вами уже говорили ранее о том, что все они, – и дэвы, и асуры, – это энергии Нерождённого, Аджа, даже – энергии Дьяуса, их отца. Так вот не пытался ли Зороастр это восстановить?
Причём это не было реконструкцией в нашем смысле, когда некий современный человек решает носить костюм ХVIII века или имитировать человека Средневековья – скажем, монаха, подвижника египетской пустыни. Ничего подобного: Зороастру, находящемуся в живом общении с Божественным, как очень глубокому, духовному человеку, открывалась истинная природа Божественного – Его единственность. Многообразие – лишь проявление божественных энергий. И он увидел, насколько обычная ведическая религия его времени, которая обожествила множество сущностей и потому фактически стала политеизмом, многобожием, от этого изначального веденья отошла. И вот, он возвращается к монотеизму, не убирая эти энергии, опытно знакомые многим мистикам, которые с ними общаются, но показывая, что они все – истекают от Единого Источника, и лишь в Нём черпают свою силу. Поэтому в традиции начала и первой половины ХХ века было распространено мнение, что Амеша Спента аналогичны идее архангелов в иудаизме и христианстве.
Об этом, кстати говоря, пишет и Дюмезиль в специальной работе «Архангелы в зороастризме», но о ней я расскажу позже. Сейчас об этом не принято говорить, но я думаю, что это правильная мысль, что это примерно то же самое. Кстати говоря, эта идея открывает для нас и смысл архангелов, которые представляют собой божественные энергии, но имеют при этом личную природу. Здесь, безусловно, лишь полшага остаётся до предположения, что Ангро Манью – такая же энергия, но отпавшая. Тогда перед нами будет полный аналог ветхозаветной традиции в христианстве – с Люцифером, падшим архангелом света. Но мы не будем делать этого полшага, ведь впрямую об этом не сказано. Тем не менее, в зороастризме, конечно же, присутствует сама идея того, что Амеша Спента – податели божественных благ, посредники между Богом и людьми, как и ангелы. Ангелы же – посланники Божьи, а архангелы – это главные ангелы, главные посланники.

«Они добрые правители, податели блага, вечно живые и вечно дарующие» [Ясна 24:9]. Однако они не бесконечны и не беспредельны, как сам Ахура Мазда - Ормазд. Это позднее утверждение Динкарта очень важно, потому что архангелы и ангелы тоже не бесконечны и не беспредельны, они ограничены. Они не бесконечны во времени и не безграничны в пространстве – так мне когда-то объяснил различение этих терминов академик Борис Викторович Раушенбах. Это действительно категория ангелов, категория Амеша Спента.
Борис Викторович Раушенбаах (1915 - 2001, Москва) — доктор технических наук, профессор, академик РАН, физик-механик, один из основоположников космонавтики. Кроме работ по физике и космонавтике написал ряд работ по теории живописи и её восприятия, в том числе: Пространственные построения в древнерусской живописи. — М.: Наука, 1975. — 184 с.; Передача троичного догмата в иконах // Вопросы искусствознания. — № 4. — 1993
Уже, по всей видимости, позднее, в Буддахишне, тексте IХ века, хотя мы должны быть здесь аккуратны, ведь он может быть и более ранним, он может быть просто переведённым, переложенным на среднеперсидский язык в IХ веке, Амеша Спента отождествляются со стихиями и материальными категориями. Уильямс-Джексон пишет в этой связи: «двухаспектность Амеша Спента – это, безусловно, очень древнее представление. Они и земные, и небесные. Это видно уже в Гатах» [A. V. Williams Jackson. Encyclopedia of Religion and Ethics, vol.1, p.385]. Поэтому будет справедливо предположить, что Бундахишн воспроизвёл намного более древнее знание. Кстати говоря, формально Бундахишн – тоже творение Зороастра, и в основе его может лежать некое зороастрийское видение.
3. Воху Мана

Итак, наконец, давайте разберём, кто же это такие – Амеша Спента, о которых мы пока говорили в общем. Многих из них мы уже встречали в первых лекциях по зороастризму, я уже говорил о них коротко, а вот теперь мы поговорим о них более полно. Первый из Амеша Спента – это Воху-Мана, «Благой Помысел». Одновременно он покровительствует всем полезным животным, в первую очередь – коровам, которые, как вы знаете, и в современной Индии, и у древних ариев были священными. Имя Vohu Manah восходит к ведийскому Manas, «Ум». Благой Помысел – это ведийское Сумати, где су означает «благое», «возносящее».

Идея Доброго Ума была персонифицирована ещё в эпоху индоиранской общности. Об этом в 1916-м году в своей работе «Амеша Спента» говорил Вильгельм Гейгер, человек, который прожил долгую жизнь, – родился в 1856-м году и умер 1943-м. Он тоже профессор Мюнхенского университета и Нюрнбергского университета в Эрлангене. Гейгер предполагает, что Воху Ману может быть и изобретением Заратуштры, хотя я так не думаю. Заратуштра констатировал очень простой и обыденный факт. Ему самому в какой-то момент – видимо, очень рано, когда он был ещё подростком, как вы помните из лекции, посвящённой Заратуштре, – приходит в голову мысль о несправедливости мира, о лжи, царящей в мире, и о том, что эту ложь надо преодолеть. Эта его мысль и есть Благой Помысел.
Вильгельм Гейгер (1856-1943) немецкий филолог, специалист по индоиранской лингвистике
Откуда это пришло к Зороастру, откуда в нём зародилось? В каждом из нас время от времени зарождаются благие помыслы, некоторым из них мы даём ход, а некоторым – не даём. И, как правило, когда мы соглашаемся делать какое-то добро, делать что-то хорошее, в конечном счёте, это всегда сулит нам, по крайней мере, мир духовный, а может быть – и какой-то жизненный успех. А когда мы принимаем злой помысел - отказываемся от добра и говорим, что нам выгодней лгать, обманывать, брать чужое, наживаться на чужой беде, то, как правило, это заканчивается очень и очень плохо. То же самое отлично знал и Зороастр. Воху Мана – это Благой Помысел, который приходит к человеку и побуждает его действовать хорошо, действовать по-доброму. Это не изобретение Зороастра, но это, если угодно, его осознание, констатация. Конечно, и до него благие мысли приходили на ум людям множество раз. Но Воху Мана для Зороастра – это его собственный опыт. И он понимает, что этот Благой Помысел не просто родился у него, – само ничего не рождается, – он пришёл к нему от Ахура Мазды. Поэтому Воху Мана, как и другие Амеша Спента, рождён Ахура Маздой и вложен Им в него. А человек уже по своей воле - крату, может этот помысел или отбросить, или принять.

Герардо Ньоли пишет: «Воху Мана – одновременно и божественный, и человеческий. Через Добрую Мысль люди узнают божество, а божество указывает им путь, цель и их собственную природу. Поэтому он (Воху Мана) – посредник между божественным и человеческим» [Gherardo Gnoli. Encyclopedia of Religion 1 (1987) р. 441].
Кушанская золотая монета с изображением Manaobago – среднеперсидского Воху Мана, восседающего на троне. 2 в. Британский музей IOC.307
В Вендидаде 19.32 говорится, что «в раю Воху Мана восседает на золотом троне». Это, конечно, образное выражение, и на самом деле здесь имеется в виду, что принятые человеком добрые помыслы – это то, что ведёт человека в рай. Но только если эти добрые помыслы были и приняты, и осуществлены. Воху Мана восседает в раю на золотом троне, потому что он – царь спасения каждого человека, он даёт ему этот шанс через благую мысль. Но человек своей волей этот шанс или принимает, или отвергает.
4. Аша Вахишта

Второй из Амеша Спента – это Лучшая Праведность, Аша Вахишта. Аша – это авестийское произношение слова «Артха», оно означает «Праведность», а Вахишта – это «Лучшее», «Наилучшее», это высшая степень качественности. Образами Аши Вахишты являются огонь и солнце. Хотя Аша Вахишта, Лучшая Праведность, в русском языке женского рода, но в авестийском языке и в санскрите «Аша» – это мужской род. Для Миттани и ариев Западной Азии – это Арта, «Должный Порядок». В Ведах хранителем Риты является Варуна, а здесь это действие Варуны само по себе объявлено энергией Бога. Посмотрите, как интересно: бог Варуна не упоминается Заратуштрой, поскольку он «слишком личность», а вот энергия, которую он проявляет, Рита, Аша – она сама является Амеша Спентой.
Кушанская монета с изображением ΑϷΑΕΙΧϷΟ, среднеперсидского Аша Вахишта. 2 в. (Dani, Ahmad Hasan; Harmatta, János (1999). History of Civilizations of Central Asia. Motilal Banarsidass Publ. pp. 327–328)
Кстати, некоторые учёные наивно говорят, что Ахура Мазда – это и есть Варуна. Нет, конечно; Ахура Мазда – это все боги. Все боги – это один Бог. Энергия каждого бога – это множество энергий одного Бога. И вот, энергия, которая отождествляется в Ведах с Варуной, это одна из Амеша Спента, одна из энергий - сил Ахура Мазды. Это Аша Вахишта – Лучшая Праведность. Она находится близ Ахура Мазды. Как в «Премудрости Соломона» сказано - «Я была с Ним», когда Он созидал мир, вот так и Аша Вахишта была с Ахура Маздой, когда Он творил мир. Зороастрийцы считают, что Аша Вахишта ближе к Богу, а Воху Мана – к людям, что соответствует ведической диаде Варуна-Митра, в которой Митра ближе к людям, а Варуна – к божественному миру. О Митре мы ещё будем говорить, Митра играет очень важную роль в зороастризме. А вот Варуны в зороастризме нет, но его энергия, Наилучшая Праведность, это и есть Аша Вахишта.
5. Спента Армаити и Хшатра Ваирийа

Имя третьей Амеша Спента, Спента Армаити, обычно переводят как «Святое Благочестие», или «Святая Преданность». Но поскольку мы знаем, что Спента – это «Возрастающее благо», то это «Благочестие, которое приводит к возрастанию блага». Благочестие, которое улучшает, грубо говоря. Ньоли об этом пишет так: «Армаити – есть образ почитания божества людьми, их воспринимающего Святого и покоряющегося Ему нрава» [Gherardo Gnoli. Encyclopedia of Religion, vol. 1 (1987) р. 441].

То есть, люди, поклоняющиеся Богу, воспринимающие Бога как святыню, они одухотворяются Спента Армаити. Образ Армаити есть и в Ведах – по-ведически, Арамати. Арамати в переводе с санскрита – это «Правильная Мысль», в сущности – то же самое, что и Армаити, Святое Благочестие. Правильная мысль – это мысль, устремлённая к Богу. «(О Агни,) Приведи сюда великую Арамати (Arámati – правильная мысль), согласный, Божественную жену, которой приносят жертву с поклонением, для опьянения сладким, могучую, знающую закон…» [РВ V, 43:6].
По поводу опьянения сладким даже Т.Я.Елизаренкова предполагает, что здесь просто говорится о соме. Но я думаю, что сладость – это слово Божье, это Божественное Естество. Тут имеется в виду – приведи сюда ту, которая даёт сладость общения с Богом, сладость возрастания в Бога. Вот какова Арамати в Ведах. Опять же, это качество возведения к Богу, божественная энергия, воспринятая Зороастром и переданная в гимнах людям.

Четвёртая Амеша Спента – это Хшатра Ваирийа, «Власть Желанная». Это власть над собой и демонами. Если Армаити – это покровительница земли и женщин, то Хшатра Ваирийа – покровительница мужчин, металлов и небесной тверди. Это её, в своём роде, побочные качества. Слово «кшатра», на авестийском языке – «хшатри», нам хорошо знакомо. Вы помните, что вторая варна в Ведах – это кшатрии, а кшатра – это власть. В VIII мандале Ригведы есть слова, обращённые к конникам, ашвинам: «Укрепите власть (кшатра), а также мужей (нар – мужи высокого рода, опора царя) укрепите, убейте ракшасов, прогоните болезни, единодушные с Зарей и Солнцем!» [РВ VIII, 35:17].
Кушанская золотая монета с изображением Shaoreoro (ϷΑΟΡΗΟΡΟ), традиционно ассоциируемого с зороастрийским Кшатра Ваирья. 2 в. . (Dani, Ahmad Hasan; Harmatta, János (1999). History of Civilizations of Central Asia. Motilal Banarsidass Publ. pp. 327–328)
Вот эта власть, кшатра, и укрепление мужей – это и есть Хшатра Ваирийа. Ньоли отмечает, что «Хшатра – это сила, которая приходит к человеку от состояния его или её единства, союза (кстати, слово «единство», «союз» на авестийском языке – это мага, отсюда и наше слово «маг», как тот, кто устанавливает союз божества и человека на земле), с божеством – особая власть, которая используется для того, чтобы покорить злые силы и установить власть Ахура Мазды» [Gherardo Gnoli. Encyclopedia of Religion 1 (1987) р. 441].
6. Хаурватат и Амэрэтат

Пятая Амеша Спента, Хаурватат, «Целостность», имеет образ воды; вода же целостна, неделима. Попробуйте разделить воду реки или моря. Прообразом Хаурватат в Ведах является Харахвати, или Сарасвати – Богатая Водами. Это санскритская категория, и даже с тем же именем. Сарасвати, Богатая Водами, – помощница Брахмана при творении Вселенной, его ученица - брахмачарья. Хаурватат – женское имя, как и Хшатра Ваирийа. Её называют Арэдви Сура Анахита – Влажная, Сильная, Неоскверняемая. От слова «анахита», неоскверняемая, происходит и любимое на Кавказе, особенно армянами, хранителями индоевропейской традиции, имя Анаит, Анаита.

Прекрасный гимн Анахите есть в пятом Яште, который так и называется – Абан-яшт. Послушаем отрывок из этого гимна, он большой, и вы можете сами его прочесть целиком. Это перевод И.С.Брагинского.
«И сказал Ахура Мазда – Спитаме Заратуштре:
Ты можешь восславить ради Меня, о, Спитама Заратуштра,
Её, Ардвисуру Анахиту,
Широко разлившуюся, целительную,
дэвам враждебную, вере Ахуры преданную,
Достойную, чтоб мир телесный почитал её,
Достойную, чтобы мир телесный восхвалял её, –
Страсть вызывающую, Артой (порядком) освящённую.
Стад покровительницу, Артой освящённую,
Дома и усадьбы покровительницу, Артой освящённую,
Имущества покровительницу, Артой освящённую,
Страны покровительницу, Артой освящённую.
Она творит семя всех мужей,
Уготавливает для родов
Материнское лоно всех жён,
Делает лёгкими роды всех жён,
Наполняет в урочное время
Молоком материнскую грудь;
Бескрайняя, славная именем,
Длиною равная всем водам,
Здесь, по земле текущим,
Мощная, сходящая с вершины Хукарйя
к морю Ворукаша» [Яшт 5. Авеста, с.222-224].
Как видите, Хаурватат, вроде бы, покровительница жён, но в то же время – и мужей. Мужское семя – тоже её порождение. Потому что она очень влажная, и вся влажная, жидкостная природа, она от Анахиты. А в тридцать восьмом гимне Ясны в прозаическом Семиглавии, мы читаем:

«И вот молимся мы ныне той земле, что несет на себе всех нас, твоим женам, о Господин Мудрости! Тем твоим женам мы молимся, которые столь желанны своей чистотой… О вы, воды, те, что нисходят на землю, и те, что пребывают в прудах и сосудах, и вы, стремительно несущие их ахурани Господина, помогающие нам многоразлично… Мы жаждем вас в обоих мирах» [Гимн Ахурани Ясна 38].
Так-е Бостан, горельеф Хосрова II (пр. в 590–628 гг.). Царь (в центре) получает кольцо царской власти от Митры (справа). Слева, стоит женская фигура, которую традиционно интерпретируют как Анахиту
Здесь Анахиту разбивают на тысячу вод, и именуют каждую воду, каждый источник воды, и даже просто воду в каждом сосуде, супругой Ахура Мазды. Вот какова ценность воды, какова святость воды – пресной, сразу добавлю, воды. Потому что солёная вода для зороастрийца – это творение Ангро Майнью, Злого Духа. Соленую воду нельзя пить, ею нельзя поливать растения. Она всё мертвит на земле.

И, наконец, шестая Амеша Спента – это Амэрэтат, «Бессмертие». Образом Амэрэтат являются растения, и это понятно, потому что растения – образ постоянного возрождения. Пшеница растёт, зерно падает в землю, пшеница вырастает снова, и так длится бесконечно. Это – образ живой вечности. Зерновые и бобовые ещё в неолите использовались при захоронениях и в других ритуалах, связанных с победой над смертью. И вот поэтому Амэрэтат, «Бессмертие», это то, что покровительствует растениям.

В арабской традиции, в исламской традиции Хаурватат и Амэрэтат восприняты как два падших ангела - Харут и Марут. Имена взяты из зороастрийской традиции, но, естественно, о их происхождении, о их сути уже не помнят. В молитве в пятьдесят первом гимне Ясны, обращаясь к Ахура Мазде, говорят: «О Ты, создавший корову и воды, и растения, подай мне Бессмертие и Целостность (Амэрэтат и Хаурватат)» [Ясна 51:7].
Харут и Марут. Миниатюра в книге: Qazwīnī, Zakarīyā Ibn-Muḥammad al-: Qazwīnī, Zakarīyā Ibn-Muḥammad al-: Kitāb ʿAǧāʾib (1280 г.)
Вы помните, что идея Целостности, связанной с преодолением смерти, настолько завладевает человечеством, что, скажем, в Египте это создает традицию мумификации, стремление сохранить целостность даже мертвого тела. Но эту цель совершенно не преследовали зороастрийцы. Сохранение мёртвого тела их не увлекало, Зороастр вообще не позволял сохранять тела умерших, но об этом будем говорить позднее. А сейчас речь идёт о другой Целостности – о том, что мы называем целомудрием. Эта целостность ума, целостность души, целостность воли возможна только в Боге. То есть, Целостность - Хаурватат, приводит к Бессмертию - Амэрэтат.
7. Амеша Спента и их противники

Если мы посмотрим внимательно, то увидим, что эти шесть Амеша Спента напоминают ступени; в некотором роде это, если угодно, лествица, ведущая к Богу, - образ столь любимый православными монахами. Всё начинается с Благого Помысла, с осознания, что я – не просто кусок плоти, что я не просто проживаю эту жизнь, изворачиваясь, выдумывая небылицы, говоря неправду, приворовывая, чтобы только получше, покрасивей пожить. Человек начинает понимать, что ничего из этого не выйдет, всё равно всё кончается смертью, что ложь наказывается, кража наказывается – если даже не людьми, то Богом. И человеку приходит Благая Мысль, что надо жить иначе, надо жить в соответствии с божественным правилом. И тогда начинается вторая ступень – Аша Вахишта, Лучшая Праведность. То есть, Благой Помысел приводит к Лучшей Праведности. Праведность – это уже знание правды. Лучшая Праведность приводит к Святому Благочестию, Спента Армаити. Это третья ступень, которая уже позволяет человеку вести себя в соответствии с правдой. А поведение в соответствии с правдой даёт человеку невероятную силу, власть над злом и способность уничтожать зло. Это четвёртая ступень, Хшатра Ваирийа. А способность уничтожать зло ведёт человека к Целостности. Демоны и злые люди уже не могут разрывать его, соблазнять его, обманывать его. Он находится по ту сторону всех этих соблазнов. И тогда достигается Целостность - Хаурватат, которая, понятно, приводит к бессмертию, вечности. Потому что целостность – это качество Бога, и человек, достигая целостности, обретает божественность – своё естественное изначальное состояние. Это и есть бессмертие - Амэрэтат.
Поэтому Ньоли пишет: «Хаурватат и Амэрэтат – это питьё и пища божественности, (символически отражаемая в приношении различных напитков и растений в качестве жертвоприношения)» [Gherardo Gnoli. Encyclopedia of Religion 1 (1987) р. 441]. То есть, Хаурватат и Амэрэтат являются для людей наградой за их правильную жизнь в соответствии с добрыми мыслями, добрыми словами и добрыми делами.

И наконец, человек отождествляется c самим Ахура Маздой, и особо отождествляются священники – Зороастр и его последователи-священники. Амеша Спента – дети Ахура Мазды, их так называли не раз. Он с ними смешан, они возникли от него как огонь из огня. Они окружали Ахура Мазду при первом явлении Его Заратуштре. Помните, когда Воху Мана возвёл Заратуштру от реки к Ахура Мазде, вокруг стояли Амеша Спента? Но сказано и то, что они созданы волей (khratu) Ахура Мазды. Об этом говорится в Ормазд-Яште:

«Благая мысль – творение Мое, о Заратуштра, и Истина, что Лучшая – творение Моё, и эта Власть Желанная – творение Моё. Святое Благочестие – творение Моё. И Целость, и Бессмертия – для праведных награда в потустороннем мире – творение Моё, о Спитама Заратуштра» [Ормазд-Яшт 1:25].
Современный витраж с изображением Амеша Спента из парсийского храма в Калькутте
В этом яште прямо сказано о всех шести Амеша Спента. В сорок третьем гимне Ясны, в гатах самого Заратуштры, говорится: «Да подаст Мудрости Господин (Ахура Мазда) нам Целостность (Хаурватат) и Бессмертие (Амэрэтат) посредством Спента Майнью и Воху Ману через дела и слова в сотрудничестве с Аша и через Кшатру с Правомыслием» [Ясна 43:1].

Каждый из Амеша Спента имеет свой месяц зороастрийского календаря, свой специальный день в году, и даже свой день недели. Кстати говоря, обратите внимание, что в сорок третьем гимне Ясны говорится о Спента Майнью, о Святом Духе. Вы помните, что от Ахура Мазды родились два духа: Спента Майнью и Ангро Майнью. Впоследствии Ахура Мазда сливается со Спента Майнью в одно целое. Но здесь, в Ясне, сам Заратуштра эти понятия ещё разделяет. Есть Ахура Мазда, есть Спента Майнью, и есть Воху Мана. Это несколько разные сущности. Спента Майнью, если угодно, предводитель всех Амеша Спента, и первый из них. Каждый из Амеша Спента имеет и свой особый цветок: Воху Мана – белый жасмин, Хшатра Ваирийа – базилик, и так далее. Кстати, базилик, как видно и из названия — это царский цветок, царское растение, и в Греции на Крестовоздвиженье выносят крест, обязательно окружённый листьями благоухающего базилика. Это образ того, что Господь Иисус – Царь, и Он воздвиг себя на Крест ради спасения всей земли.
В поздних текстах, в Вендидате (10:9-10; 19:43), в Яште, говорится: «Благая Мысль одержит победу над Злой Мыслью, Речь лживая правдивой будет побеждена, А Целость и Бессмертье осилят голод (тарви) с жаждой (заири). И голод злой и жажду они сразят навек, а злобный Анхро-Манью, своей лишившись власти, бессильный убежит» [Яшт 19:96].

Мы видим здесь противопоставление Воху Ману и Ака-Манаха, Злого Ума. Аша Вахишта противоположен другой категории, которой здесь нет, но эта категория, как ни странно, это Индра. Индра, великий бог Вед, здесь злой демон, который противоположен Доброму Порядку, Аше Вахиште. Спента Армаити, Святое Благочестие, противопоставляется Сауру, Злочестию; Хшатра Ваирийа противоположна Наонхаитийа, Злобному безвластию, Хаосу, Анархии. А Тарви и Заири, Голод и Жажда, противоположны Целостности и Бессмертию. Это очень важные вещи. Для Зороастра, в отличие от христианского богословия, зло – это не отсутствие добра. Зло вполне конкретно; если угодно, зло для Зороастра – это вещность. И Ангро Майнью – такой же дух, как и Спента Майнью. И эти все качества – Ака-Манах, Индра, Саур, и так далее – это качества Ангро Майнью.
Индра. Храмовый рельеф. 8-9 век. Британский музей 1970,0310.1
Фактически мы видим две пирамиды, но одна заканчивается Ангро Майнью, а другая через Спента Майнью восходит к самому Ахура Мазде. То есть одна из них восходит в божественную бесконечность, а другая конечна. Пирамида Ангро Майнью конечна. Но каждый человек сам выбирает свой путь. И вообще, в зороастризме его выбирают не только люди, я уже говорил про воду, например, солёную и пресную. Есть плодородная земля и бесплодные пески, есть добрые животные, полезные, и злые животные – волки, скажем, которые являются детищем Ангро Майнью. И у этой «злой пирамиды», которую возглавляет Ангро Майнью, у неё есть своя религия, свои жрецы, свои правила. Но там на месте правды – ложь, на месте благочестия – злочестие. То есть, если угодно, всё вывернуто наизнанку; это, если угодно, антихристова, сатанинская религия. У Николая Гумилёва есть такие стихи о такой антирелигии: «Там служат Иуде \ Постыдные требы» [Николай Гумилёв. «Конквистадор»].

Вот Зороастр объяснял своим последователям, что зло – это сознательное действие сил зла, что это не ошибка. Люди могут ошибаться, принимать добро за зло, а зло за добро – таково человеческое естество. Здесь надо опытным людям объяснять, вразумлять. Но есть люди, которые сознательно творят зло, которые вообще создали антимир, построенный на зле, на лжи, а плодом всего этого будут голод, жажда и смерть. Вот это, если угодно, один из таких особенных догматов зороастризма, и поэтому зороастрийская религия – это религия борьбы. Мир антизороастризма, мир лжи, он в зороастризме присутствует, он известен. Но он приводит к постыдному безвластию, к анархии, к гибели. Он не приводит к некой «злой силе». Зло создает только миражи, в том числе и иллюзию силы. И мужественный последователь правды идет в бой против лжи, не страшится её призраков и рассеивает ложь как туман. Вот это тоже особенность зороастризма.
Жоржем Дюмезилем в 1945-м году была написана специальная работа «Рождение архангелов» (см. в списке литературы), в которой он рассказывал об Амеша Спента. Ссылаясь на эту работу Дюмезиля, Ньоли писал: «Очень многие из этих категорий присутствуют в ведической религии. Таким образом, Заратуштра, развивая свою доктрину, следовал тенденции уже существующей древней индоевропейской традиции, направленной на спиритуализацию абстрактных идей в соответствии с трёхчастной схемой действий божеств в индоевропейской модели» [Gherardo Gnoli. Encyclopedia of Religion 1 (1987) р. 441].

Я думаю, что это высказывание Ньоли не совсем верно. Давайте представим себе на минуту: в Индии, в центре духовной жизни индоевропейской традиции, ведической традиции, Веды уже преодолены Упанишадами. Буквально через десятилетия возникнут такие учения, как буддизм, джайнизм, адживика, локаятика. А в глубокой провинции, в глухомани северо-западного или северо-восточного Ирана (скорее, северо-западного, где в Атропатене получил первые откровения Зороастр, что его и заставило отправиться позднее на северо-восток, в Согдиану), в этих глухих районах Ирана существует обычная ведическая традиция, тоже выродившаяся, но никак не преодолённая какими-то новыми измышлениями, новыми вариантами того или иного мистического умозрения или философского суждения. Эта традиция совершенно деградировала, стала просто многобожным магизмом, во многом даже – службой этим самым злым силам под видом добрых, сплошным обманом.
И вот Зороастр, видя всё это, идёт не путём Индии, не путём Упанишад, которых он, почти наверняка и не знает, а путём непосредственного откровения. И это откровение возвещает ему, что во всех этих категориях другой смысл. В них – единобожие, в них являет себя совершенный, абсолютный, праведный, правдивый и благой Ахура Мазда, который в своих энергиях, в Амеша Спента, даёт возможность людям соединиться с Ним и стать с Ним Одно, обретя целостность и бессмертие. Вот это – открытие и откровение Ахура Мазды Заратуштре. Поэтому, кстати говоря, Амеша Спента так важны для него.

Это для религиеведа, который всё знает и Веды читал, для него всё это – некая игра, реконструкция. А Зороастр жил в мире Вед, и внутри себя откровением преобразил гаснущую ведическую традицию в абсолютно новую традицию давно утраченного, может быть, тысячу, а может, и две тысячи лет назад утраченного монотеизма. Он сделал это не потому, что знал, что когда-то был монотеизм, и он был утрачен – нет, он этого не знал, но он почувствовал, что всё к этому идёт, если по-настоящему глубоко и благочестиво переживать ту религиозную традицию, заотаром, священнослужителем которой он являлся.

Как пишет Роберт Чарльз Зенер, «Очень скоро после смерти Пророка эти «сущности» были оформлены в замкнутую систему… Ахура Мазда слился со Спента Майнью, хотя в Гатах нигде нет такой идентификации» [R.C.Zaehner. Down and Twilight of Zoroastrianism. Weidenfeld & Nicolson, Лондон, 1961].
Роберт Чарльз Зенер (R.C.Zaehner - 1913–1974) британский востоковед, специалист по зороастризму
Возникла система, а система всегда возникает, когда нужно огненное откровение пророка переложить языком дискурсивного богословия. Но откровение при этом в гатах осталось. Сам Спента Майнью в гатах – это жар, стремительность; не просто Святой Дух, а Дух побеждающий, Дух, который разрушает твердыни зла. В I мандале Ригведы говорится: «С тех самых пор, о Митра-Варуна, когда за пределы Закона вы поместили Беззаконие – своим рвением (manyu), силой действия…» [РВ I.139:2].

То есть, беззаконие было изгнано из закона этими силами действия, беззаконие было разрушено Духом Сильным. С этими божественными силами, дающими в битве победу, творческими силами, связан древний индоиранский бог Тварштар – ведийский Тваштар, авестийский Турештар. В гатах его именуют Ташан геуш, «Создавший быка», то есть, создавший жизнь, создавший мир. Мы скоро поймём, почему в зороастризме так много говорят о быке. Отчасти это связано со скотоводческой культурой, но саму мифологему мы узнаем немножко позже.

К Амеша Спента обращают молитвы, и они отвечают на молитвы. Они сходят на алтарь к жертве путём света. В тринадцатом гимне Фравардин-яшта говорится, что они «летят по светлым путям, ведущим их к возлияниям (к жертвоприношениям)» [Яшт 19 (Замйад-яшт):17, 6-7. Яшт 13 (Фравардин-яшт):84].
8. Адитьи или архангелы?

Они выше других достойных поклонения существ, язат, но ниже Ахура Мазды. Уильям-Джексон в своей статье в «Энциклопедии религии и этики» говорит, что «Одни учёные уподобляют их архангелам, другие – адитьям» [A. V. Williams Jackson. Encyclopedia of Religion and Ethics, vol.1, p.385]. Ньоли уже об этом не вспоминает, а на самом деле это очень интересное уподобление, и оно не альтернативно. Я позволю себе высказать сейчас суждение, которое теперь уже можно будет понять. Адитьи безграничны. Дети Адити – это дети Безграничности, дети Божьи, если угодно. Это изначальная божественная энергия. Когда мы занимались Ведами (Лекция 96:5), то мы об этом много говорили. Им противостоят ограниченныедайтьи - дети Дати, дети Предела. По всей видимости, это старинное понимание безграничных божественных сил, к тому времени уже утраченное, вновь открылось Заратуштре. И поэтому он заговорил об Амеша Спента.

Уже от Заратуштры эта идея божественности, от Единого Бога исходящая, была так или иначе воспринята иудаизмом, по всей видимости, уже в период плена. До этого была известна идея ангелов, но ангел соединялся прямо с Богом. Бог и ангел, Яхве и его ангел –это одно и то же. А вот со времени плена эти вещи уже разделяются, и очень возможно, что и в этом аспекте иудаизм взял что-то от зороастризма. Потому что в зороастризме ясно видно, что всё это – опытное знание через откровение, оно открылось Заратуштре, хотя знание это и не без основания древней ведической традиции, с которой Заратуштра был знаком, естественно, не рационально, а ритуальным соучастием во время совершения священнодействий.
Кушанская золотая монета с изображением Ахура Мазды (ωΡΟΜ, Orom[zdo]) 2 в. (Dani, Ahmad Hasan; Harmatta, János (1999). History of Civilizations of Central Asia. Motilal Banarsidass Publ. pp. 327–328)
У нас есть косвенный источник, свидетельствующий о том, что учение об Амеша Спента – это очень древнее знание, и очень важное. Это - сообщение Плутарха. Плутарх в «Исиде и Осирисе» называет шесть богов, которые созданы Горомаздом - Ахура Маздой. «Горомазд создал шесть богов: первым бога Доброй мысли (эвния) вторым – Истины (алисиа), третьим – Справедливости (евномия) и остальных – Мудрости (софия), Богатства (плутос) и Творца благих наслаждений (калис идеон демиургос)» [«Исида и Осирис»: 47].

Это те же самые шесть Амеша Спента, что и в Гатах, и, кстати говоря, они даже перечисляются в правильном порядке. Плутарх в начале II века после Рождества Христова, уже знает о существовании шести Амеша Спента. Это знание было настолько распространено, оно было настолько общим в иранском мире, что оно дошло до Плутарха, и он его воспроизвёл. А до Плутарха ещё Страбон, годы жизни которого, как вы помните, с 64-го года до Р.Х. по 24-й после Р.Х., дважды упоминает Воху Ману под именем Оманис [11,8:4; 15,3:15]. - И в его время об Амеша Спента греки что-то знали.
Поэтому точка зрения, которую вы можете встретить в старых книгах, в книгах христианских авторов, утверждающих, что Амеша Спента – позднее изобретение, возникшее под влиянием Филона Александрийского, и никак нельзя предполагать, что идея архангелов пришла от магов, это точка зрения несостоятельна. Филон Александрийский 25 до Р.Х – 50 по Р.Х.) - младший ровесник Страбона, и не могли персы под его влиянием что-то создать. Если заимствование происходило, то совершенно обратным образом.

Мы с вами уже говорили, что Варуна в Ведах был хранителем Риты, а теперь Артха сама является Амеша Спента. А Индра, почитавшийся как убийца Вритры, в зороастризме стал злым демоном. Но само по себе убийство Вритры в зороастризме тоже является очень важной положительной духовной сущностью. Убийца Вритры, Вэресрагна, Вритрахан на санскрите, – одна из важнейших категорий зороастрийской религии.
Что сделал Зороастр? Он самих богов или слил с Единым Ахура Маздой, или вывел в категорию злобных демонов, как Индру, потому что, видимо, к Индре многие иранцы были привязаны. И поскольку это бог-воин, да ещё и бог, который, естественно, пьёт сому в изобилии, такой герой-буян, в мире деградировавшего ведизма скорее всего связывался с негативным поведением, далёким от правды, чести и справедливости. Поэтому Индру Зороастр просто отправил к злобным демонам, ведь не может же такой бог быть добрым. А вот дело, которое он сделал, это было доброе дело, и поэтому оно тоже стало язата, стало достойным поклонения существом. Мы видим желание Заратуштры избавить людей от поклонения кому-либо, кроме Единого Бога, и всё доброе вывести из Единого Бога как Его проявления – пусть и персонифицированные, это и людям легче, и, наверное, Зороастру проще к ним обращаться, как к личностям, как у нас обращаются к ангелу или архангелу.

Мы обращаемся к ангелу: «Ангеле Христов, хранитель мой святой», подчеркивая, что это - посланник Бога.
Серебрянная монета с изображением Ахура Мазды. 387-380 г. До Р.Х. Британский музей BNK,G.1157
Зороастр, повторяя Ахура Мазду, настолько милостив, что даже дэвов, то есть демонов, которые отступили от Ахура Мазды, призывает к Нему вернуться. И в этом смысле он снова действует в рамках ведической традиции. Ведь вы помните, что в Ведах часть асуров перешла на сторону дэвов – а здесь, наоборот, Зороастр предлагает дэвам перейти к Ахура Мазде, к благому Господу, предлагает им подчиниться Ему. В тридцать втором гимне Ясны дэвы говорят Ахура Мазде: «Твоей семьёй мы будем, Тебе враждебных в узах мы сдержим. И им Ахура Мазда в единстве с Благой Мыслью и Властию промолвил и с солнечною Истиной: Святое Здравомыслье да будет избрано, да будет оно Нашим!» [Ясна 32.2].
9. Дэвы

Дэвы принимаются, если они действительно хотят стать одной семьёй с Ахура Маздой. А могут они и не стать одной семьёй с Ним. Дэвы – они той же природы, но они отпали, и Ахура Мазда готов принять их назад.

В Авесте мы видим три значения слова «дэвы»; об этом я уже говорил, но сейчас скажу ещё раз. Во-первых, древнейшие – это дэвы и люди, дэвайша и машьяйша. Дэвы – это не люди, они отличаются от людей, но никакого негативного оттенка тут нет. Просто есть две категории – божественных существ и людей. В христианском богословии иногда дают понять, что люди – это те же самые ангелы во плоти. То есть, все мы – энергии Бога. Так же, как ангелы могут ниспасть, так же и люди могут ниспасть. Так же, как ангелы могут служить Богу, так же и люди могут служить Богу. Но каждый человек – это отдельный мир, который принимает сам за себя решение – в гибель идти, или в восстановление единства с Богом. Вот тут примерно такое же древнейшее представление. Есть два рода – богов и людей, которые произошли от Единого Создателя, от Единого вечного Божественного Бытия – и каждый из них свободно выбирает свой путь.
Второе значение слова –дэвы это низшие демоны. Это чисто отрицательные явления: Эшма – ярость, Друдж – ложь, Апаоша – засуха, а также Гандарэва – Гандхарвы, и их предводитель Индра. В Индии некоторые из них могли быть положительными, но здесь всё это – демоническое, и не надо к этому прилипать сердцем. Особенно тут выделено то, чему поклонялись во времена Зороастра его соотечественники, при этом ведя себя гнусно – всё это Зороастр объявил злыми демонами с именами ведических богов. Лишь некоторые из них, как, например, Насатьи - Нанхаитья на авестийском языке – это нейтральные существа, которые действительно могут убить, но могут и вылечить. К негативной категории низших божеств Зороастр относит и Шарву - Рудру.

Поклоняться дэвам нельзя. Хотя дэвы и могут служить Ахура Мазде, поклоняться им не следует. «Но вы, о дэвы, семя Ангро Майнью, приносящие вам жертвы, приносят их духу лжи и заблуждения. Наперед вы лжете там, где поклоняются ему (Ангро Майнью) на семиконечной земле! Ибо вы смущаете наши мысли повсюду, где мужи, побуждаемые вами творят дурные дела и говорят угодные вам речи, оставленные Благим Помыслом, заблудившиеся в разумении Господина Мудрого и уклонившиеся от праведности» [Ясна 32:3-4].
Мы видим, что дэвы – это семя Ангро Майнью. Но если дэвы переходят на сторону Ахура Мазды, они становятся семенем Ахура Мазды. Они опять становятся язатами, добрыми, но это их решение. Оно принято так или иначе. Вы помните, например, истории богов Греции, да и уже в Ведах мы видим довольно много несимпатичных божественных образов и поступков, и для Зороастра Ангро Майнью – очевидное зло – вот это вторая пирамида. Одна пирамида, пирамида Ахура Мазды, Амеша Спента и благочестивых людей, уходит в небо. А вторая пирамида, очень широкая, в ней множество злых людей, но эта пирамида Ангро Майнью, для которой ложь есть правда, нарушение клятвы есть соблюдение клятвы, осквернение есть очищение, вся она в итоге упирается в землю, и это полный конец.
10. Вэресрагна

Борьба с этим злом – это то, что должно делать существо с именем Вэресрагна, на санскрите – Вритрахан, «Убийца Вритры». Вритрахан – это эпитет Индры, но здесь Индра – злой демон, а дело его по убийству Вритры, оно живёт, и оно очень важно. Опять же, мы видим, как индоевропейская традиция в зороастризме продолжает существовать. Вритрахан – это положительная сила. Вритрахан – это тот, кто, разрушает преграду. Вритра в Авесте – это не демон, не дракон, Дахака, а это преграда – абстрактное препятствие, супротивная сила, как говорят Бенвенисте и Рену в своём исследовании. У Кейпера в его статье, о которой мы уже говорили, Вэрэтра – космогоническое препятствие при творении вселенной [Ф.Б.Я.Кёйпер. Древний арийский словесный поединок // Ф.Б.Я.Кёйпер. Труды по ведийской мифологии. – М.: Наука, 1986. – С. 47-100]
Дикий кабан — одно из воплощений Веретрагны. Сасанидская гемма. V—VI вв. Берлин. Переднеазиатский музей
Само творение Вселенной – благо. Это создание мира, в котором живёт свобода. Люди – и вообще все существа, – могут воспользоваться этой свободой и, созданные, стать несозданным Богом, это великая возможность. Поэтому силы зла – Ангро Майнью и другие злые силы, они творят преграды, чтобы мир не был сотворён. Разрушение этой преграды –это дело Вэресрагны. В Ведах это было делом Индры – тоже величайшим. Если вы помните, в тридцать втором гимне I мандалы Ригведы говорится, что это деяние Индры вывело на небо Луну и Солнце, то есть, мир был сотворён. Это было разрушение преграды, убийство дракона – и здесь то же самое, но Зороастра не так волнует то, что было когда-то. То, что было когда-то, во время оно, это лишь икона того, что происходит ежедневно. Разве каждый из нас не замечает внутри себя постоянно этой преграды между собой и добрыми делами?
Кушанская золотая монета с изображением Орлагно, среднеиранским Вересрагной. 2 в. Британский музей 1890,0102.1
Помните, как апостол Павел говорит: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» [Рим. 7:18]? Эта преграда была и в нём, была им ощутима, он её чувствовал. Она есть в каждом из нас – и она была, конечно, в Заратуштре. Он сознавал её. И эту преграду он желал разрушить в себе и других. Для этого надо призвать силу Вэресрагны, того, кто разрушил первый космогонический предел и дал возможность Ахура Мазде сотворить мир. Вэресрагна, Разрушитель преграды, это тоже сила Ахура Мазды. И эту силу должен призвать каждый, когда нечто мешает ему творить те дела, то добро, которое приводит к Владыке Мудрому. Вэресрагна изображается воином, диким кабаном, даже верблюдом в течке, то есть, в состоянии полного обезумливания. Говорят, что самец верблюда во время течки совершенно безумен; он – огромное, сильное существо, которое ничем не удержать. И вот таков Вэресрагна: он бесконечно силён в разрушении зла. Он – образ победы. Он – Ахурадата, Сотворённый Ахурой. Тот, кто обращается к Вэресрагне, обретает Хварэну - Фарн, золотое сияние силы. С помощью Вэресрагны он преодолевают Вэрэтру, и ему дается жизнь «за пределами года», там, где уже нет времени.
Кабан на фреске в Бамиане , символ маздейского бога победы Вересрагны. VI-VII века н.э
(Rowland, Benjamin (1975). L'art de l'Asie centrale . New York, Couronne. p. 89)
Изображение эллинистической эпохи Вересрагны как Геракла, вырезанное в 148 г. до Р. Х. в Керманшахе, Иран
И, как всегда у Заратуштры, немного непонятно – ты сам становишься Вэресрагной, призывая Ахура Мазду, или же Вэресрагна приходит к тебе на помощь, когда ты его призываешь, и с тобой сливается. В любом случае, это победа, и Вэресрагна – образ победы и достижения небесного фарна. Это как раз та, уже позабытая в Ведах цель жизни – вхождение в область Сварнары, в область вод и огня. А сам этот образ – вод и огня, – это уже другое существо, тоже Ахурадата, это Апам Напат. Апам Напат – цель спасения, тоже ведическая категория, как и Вритрахан. Во II мандале Ригведы есть слова, не совсем понятные в тексте Вед, но вполне понятные для специалистов в индоиранской религии: «Благодаря асурскому величию Апам Напат породил все существа» [РВ II:35, 2, 3-4].
11. Апам-Напат и Атар

Запомним эти слова. А уже в Замйад-яште мы читаем: «Мы почитаем мощного владыку Апам-Напата, помощника героев, создателя мужей; среди божеств подводных, внимающих молитвам, он первым слышит всё» [Яшт 19:52]. Здесь требуется небольшое разъяснение. Апам Напат в переводе означает «Образ Порождения»; он – Дитя Вод, или, скорее, Внук Вод. Это то, что вышло из рая, ведь воды – это рай, это Сварнара, это божественное инобытие, и поэтому Апам Напат – подводное божество. И он породил все существа в том смысле, что он их принял, и они по-настоящему родились в раю. Они родились не здесь, они родились там. Это настоящее рождение, а здесь, если угодно, – предрождение. Благодаря асурскому величию Апам Напат благородно породил все существа, он – создатель мужей и помощник героев. Почему? Потому, что он ведёт их в райские обители. Герои, одухотворённые Апам Напатом, Отпрыском Вод, не унывают и побеждают всякое зло и ложь.
А ведь на самом деле зло и ложь победить очень тяжело. Но когда ты видишь воплощенную Правду, победить легче. Помните, как в «Деяниях апостолов» архидиакон Стефан стоит на суде Синедреона, его ложно обвиняют в богохульстве, а он видит Иисуса Христа на небесах, его благословляющего. И тогда Стефан исповедует свою веру, хотя знает, что результатом этого будет, скорее всего, казнь, побитие камнями [Деян.7]. Так же и зороастрийский духовный воин – когда он видит сияющие воды Сварнары, ему легче совершить свой подвиг. Ему легче не совратиться, не соскользнуть во зло, и поэтому говорят, что Апам Напат – это основа жизни. Апам Напат добывает Хварэну в озере Ворукаша: «И очутилось Хварно на море Ворукаша, где овладел им сразу владыка Апам-Напат, чьи лошади быстры» [Яшт 19:51].

Хварно – это «Сияющая благодать», и она, естественно, принадлежность рая. «Внук Вод (Апам Напат) все эти воды, Спитама-Заратуштра, в мир плотский по селеньям долями разделяет, совместно с мощным Ветром (Ваю), в воде лежащим Хварно и праведных фраваши» [Тиштр яшт - 8:34]».
Фраваши – это души праведных, и о них мы будем ещё говорить. Но здесь, в Тиштр яште, важны слова о том, что Внук Вод разделяет мир плотский, ведь речь тут идёт о знании райского блага. Причём это не просто отвлечённое философское знание, а сам аромат рая, вкус рая. Это то, что раз ощутив, как говорят люди, невозможно забыть. Это то самое невыразимое, о котором мы читаем у апостола Павла, когда он «в теле, или вне тела: Бог знаетбыл восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» [2Кор 12:3-4].

Образ рая помогает человеку жить здесь, и это – Апам Напат. Как считают учёные, в Ведах он ассоциируется с Агни, но в Иране – нет; в Иране огонь, атар, это нечто иное. Апам Напат – образ рая, а огонь – это наирьё сангха нарасамуса, «человеческое послание», потому что огонь поднимает жертвы вверх. Позже, в пехлевийское время, огонь уже будет божественным посланием людям, но в древности он был тем, что посылает дары от людей Богу. Опять же, Зороастр неслучайно сделал огонь центром богопочитания – не потому, что это только средство перенесения жертвы, хотя и это тоже важно. Жертвоприношение и, соответственно, перенесение жертвы и воздаяние за жертву – это то, что укрепляет веру. Но огонь рассеивает тьму. И в этом смысле он есть образ правды; это сияние, которое разрушает всю ложь. Как огонь рассеивает тьму ночи, и всё становится видно, так и правда рассеивает ложь, уничтожает ложь, и, соответственно, изгоняет Ангро Майнью.
Кушанская монета с изображением Atsho (Atar), зороастрийский Атар. 2 в. (Dani, Ahmad Hasan; Harmatta, János (1999). History of Civilizations of Central Asia. Motilal Banarsidass Publ. pp. 327–328)
В знаменитой диалогической гате говорится: «Святым тебя, Ахура, мыслю, Мазда, Когда меня Благой достиг Ты Мыслью. И на вопрос: Кому служить ты хочешь? Ответил так: Огонь Твой почитаю по Истине, покуда мыслить буду» [Ясна 43.9].

Огонь здесь – образ Ахура Мазды, ибо Ахура Мазда рассеивает тьму лжи и зла. Хварно – это тоже образ рая, образ сияния рая. Это не означает, что головы святых светятся. Не светятся, конечно. И святой сидит в тёмной комнате, но только в агиографических сочинениях говорится, что вокруг него – свет. На самом деле, речь идёт о том, что вокруг него – благоухание и свечение рая. Это символический образ, который для утверждения неверующих может принимать по воле Ахура Мазды физическую форму реального сияния.
Но Хварно отлетает от тех, кто лжёт. В этом отношении весьма показателен образ Йимы, потомка Вивасвата, знаменитого царя доисторической древности. Конечно же, этот Йима не кто иной, как ведический Яма. Но здесь Йима – не первый человек, а четвёртый царь в генеалогии древних иранских царей, который соблазнился на зло. Потом он раскаялся, но это соблазнение – образ всех возможных падений. В царстве Йимы всё было прекрасно. Он был благочестивым царём, но, когда он соблазнился на зло, его царство увяло. В девятнадцатом гимне Яшта об этом рассказывается так:

«И не было в том царстве ни холода, ни зноя, ни старости, ни смерти, ни зависти зловредной, покуда не солгал он (Йима, потомок Вивасвата, Джамшид) – неистинное слово не взял себе на ум. Когда же это лживое, неистинное слово он взял себе на ум, то отлетело зримо от Йимы Хварно птицей» [Яшт 19:33-34].
Царь Йима (или Джамшид), древняя рукопись
Шах-намэ, 1655 год, Библиотека Принстонского университета

Эта ложь в более древнем тексте, тридцать втором гимне Ясны, объясняется следующим образом:

«Проступками такими
сын Вивахванта Йима
Ославлен тем, что смертным
Поклялся (поклялся смертной сущностью): Скот – нам бог.
От этого, о Мазда,
тобою я избавлен [Ясна 32.8].

То есть, Йима обожествил тварь, и поклонялся твари вместо Творца, и из-за этого от него отлетела Хварно. Некоторые учёные, в том числе Жак Дюшен-Гийемэн, очень хороший специалист по Авесте, говорили, что Йима предлагал людям есть мясо быка. И заставлял их есть мясо – но этого нет в текстах, это домысел. А вот то, что он заставлял их поклоняться быку – об этом было только что сказано. Вообще, мы не знаем глубины греха, но важно то, что идея поклонения твари – это ложь. Поклонение тварному – это то, чего жаждет Ангро Майнью, жаждет, чтобы мы считали, что наша жизнь зависит от тварного, от людей, от «объективных» обстоятельств, а не от Бога. Ведь тогда мы находимся в плену тварного, сами себя поместив в него, и погибаем.
12. Митра

В этом смысле особое значение в зороастризме имеет такая сущность, как Митра. О Митре вы слышали много раз – и когда мы говорили о ведической религии, и когда мы говорили о митраизме в Римской империи. Роль Митры в зороастризме очень важна. Митра – это древнее ведическое божество. Имя «Митра» происходит от глагола «мей» со значением «меняться», «обмениваться», то есть, «быть в дружбе». Эта категория ещё старых Вед, и видимо, вообще категория индоарийской общности, и она не отброшена Зороастром. Митра, пожалуй, единственный из богов ведического пантеона, в сущем сане взятый в зороастризм. Его Зороастр ощущал как своего ближайшего божественного покровителя.
Реверс персидской серебряной монеты с изображением сияющего Митры. Монета Ардашира III (Артаксеркса III). 1-2 век. Британский музей 1920,0515.17
Говорится: «Два великих – Митра и Ахура (митра, ахура бэрезанта)». То есть, Ахура Мазда и Митра – это два великих; одновременно, это Митра и Варуна. Потому Ахура Мазду считают иногда Варуной. Но почему Митру сохранили на высшем уровне почитания? Потому, что Митра – это проекция Бога на земле в человеческих отношениях. Богом может быть Варуна, хранитель правды, или Ахура Мазда, соединитель всех божественных сущностей. Но Митра – это Его проекция на земле. Вcё доброе, что творят люди, это Митра. Когда они говорят правду, когда они соблюдают договор, когда они честно компенсируют труды и затраты других людей, когда они делают что-то доброе, соблюдают законы, Ашу, и не делают беззаконного – это всё Митра. В V мандале Ригведы есть таинственное место, которое Татьяна Яковлевна Елизаренкова затруднялась объяснить, где за Митрой и Варуной есть некая таинственная сила Асуры.

«По установлению, о Митра-Варуна прозорливые, вы охраняете заветы великой силой Асуры. Благодаря закону вы царствуете во всей вселенной. Солнце вы помещаете на небо – яркую колесницу» [РВ. V:63,7].
Кто же этот Асура? Возможно, именно читая этот гимн, рецитируя этот гимн, Заратуштра подумал, а кто же – за Митрой - Варуной? Это же Асура, Ахура, вот ему я и буду поклоняться. Тому, который даёт заветы Митре и Варуне. Так, возможно, и появился Ахура Мазда. Митрой и Варуной в Индии клялись, и это была суровая клятва. В третьей книге индийского текста Яджнавалкья смрити, целый большой раздел посвящён древнеиндийскому судопроизводству. И там разбирается именно клятва водой и огнём – то есть, то, что называется ордалией. В начале там призывается Митра, это клятва огнём, затем призывается Варуна – это клятва водой. А потом человек или берёт расплавленную медь, или ему льют расплавленный металл на грудь, или он должен сидеть определённое время под водой, не дыша, схватившись за ноги другого человека, чтобы не всплыть. И если он прав, то с ним ничего не произойдёт, – он не обожжётся, он не захлебнётся, он не вскочит раньше времени возвращения человека со стрелой, из-под воды. А если он лжец, то всё это произойдёт.
Бог Митра на скальном рельефе Шапура II (309-379 гг. по Р.Х.)в Так-и-Бустане. Иран
Митра и Варуна – хранители правды; от слова «Варуна», как вы помните, происходит Варэна, «Вера». На самом деле, возможно, что и наоборот: от слова «Варэна» происходит имя Варуна. Эти слова восходят к двум древнейшим индоевропейским корням – вер со значением «верёвка», «вервь», и вар со значением «жар», «горячность». Отсюда и наши слова «вар», «варить». Так что, это – важнейший элемент веры. Если ты веришь, то ты соблюдаешь божественные правила на земле, ты следуешь Митре, и мир Митры будет вокруг тебя. Отсюда и дружба, отсюда – категория мира, сельский мир как социальная общность, мир как отсутствие войны. Мир как вселенная, в которой мир, в которой нет войны. Это - Митра.

Если мы произносим лозунг «Миру – мир», то, хотя в старой орфографии русского языка эти два слова и писались по-разному («мiру - миръ»), мы пишем их одинаково. По-гречески они совсем разные, а вот на санскрите это одно и то же слово, восходящее к имени «Митра», к богу, который дарует космосу мирное устроение. То есть, он творит мир как организованный добрый космос и прекращает войну. Война – это всегда действие Ангро Майнью. Это всегда действие Лжи, это всегда действие Злобы. Тот, кто сопротивляется войне, защищается от войны, стремится к миру или, как сейчас говорят дипломаты, принуждает к миру, он действует в соответствии с заповедями Ахура Мазды, в согласии с Митрой. Кто нарушает слово, кто нарушает клятву, тот оскорбляет Митру, и того карает сама клятва, которую он произнёс. Так говорит Зороастр; а тому, кто соблюдает клятву, помогает Бог.
Десятый гимн - Михр Яшт - Прославление Митры, начинается так:

«Ахура-Мазда молвил
Спитаме-Заратуштре:
«Таким я создал Митру,
Чьи пастбища просторны,
Что тех же он достоин
Молитв и восхвалений,
Как я, Ахура-Мазда.
Страну разрушит подлый,
Тот, кто не держит слова,
Он хуже ста мерзавцев
Благочестивых губит.
Будь верен договору
Ты данному, Спитама,
И лживым иноверцам,
И верным в благочестьи,
Ведь слово договора
Принадлежит обоим:
И лживым, и правдивым.
Коней даст быстрых Митра,
Чьи пастбища просторны» [Михр Яшт 10:1-3].
Кушанская бронзовая монета с изображением Митры. 90-113 гг. Британский музей IOLC.1645
Здесь говорится о том, что Митра охраняет договор, и даже если ты дал клятву лжецам, ты должен её обязательно соблюдать. Ты можешь её не давать, но, если ты её уже дал, ты в любом случае связан ею. Потому что клятва сама по себе – абсолютная сила, и если ты её не будешь соблюдать, то тогда погибнешь ты, а не лжец. Кстати говоря, эпитетом Митры является Баха, или Бага, и эпитет этот потом повсюду распространился – как понятие «Бог» в славянских языках и в Иране. В староперсидском Бага – единственное слово для обозначения понятия «Бог». И это – эпитет Митры. Бхага, вы знаете, бхаяти – «давать», «даровать то, что даёт добро и силы». Солнце – это не только глаз Ахура Мазды, но это ещё и Митра, который всё слышит и видит. Он мчится по миру на сияющей колеснице, не отбрасывающей тени. О Митре можно привести и такие замечательные слова:

«Мы почитаем Митру,
Чьи пастбища просторны,
Чьи истинны слова
Тысячеухий, статный,
Чьих мириад очей,
Могучий и высокий,
Он вширь обозревает,
Бессонный, неусыпный.
Владыки стран взывают
К нему, идя на битву,
Против рядов сомкнутых
Войск вражьих кровожадных
Меж двух враждебных стран.
И первым, кто восхвалит
Его со всею верой,
И помыслом, и силой,
К тому и обернётся,
Тому поможет Митра,
Чьи пастбища просторны,
С победоносным Вайю
И божеством Победы» [Михр Яшт 10:7-9].
Как вы видите, идя на битву, взывают к Митре, и тот, кто идёт на битву праведную, идёт на битву без лжи, защищая правду, он побеждает.

И, наконец, последняя категория, о которой я уже много говорил, это Сома, Хаома. Категория эта тоже очень важная, соединяющая, подобно ветру, Вайю, небо и землю. Приготовление Хаомы осудил Заратуштра; он говорил, чтобы её не делали. Предполагается, что в сорок восьмом гимне Ясны Заратуштра говорит о Хаоме: «Когда, о Мазда, усвоят воины заветы и прекратят изготовлять ту мерзкую жидкость, которой злые карапаны (священники) и стран вожди с ума сбивают…» [Ясна 48.10].
Ритуальные предметы для приготовления зороастрийской Хаомы
По всей видимости, Хаома возмущала Зороастра. Её должно быть употребляли в его время как опьяняющий напиток. Видимо, тогда она только по видимости сохраняла священный смысл. Но, как это ни странно, несмотря на авторитет Заратуштры, Хаома уцелела и восстановилась в ритуале. И до сих пор её употребляют. Для выжимки сока используют горное растение эфедру пустынную, но на самом деле, как объясняют иранцы, Хаома – это небесная сущность. Сома – это, если угодно, сок неба, это кровь неба, подобная Хварэне, подобная Апам Напат. Хаоме герои молятся о даровании потомства. Об этом говорится в Хом Яште и в девятом гимне Ясны. Кроме того, в Иране до сих пор Хаому дают умирающим как вещество бессмертия, о чём пишет Дюшен-Гийемэн в своей статье в «Historia Religionum», в первом томе «Религии прошлого». До сих пор Хаома, как последнее причастие умирающего, соединяет его с небом.
Жак Дюшен-Гийемен - Jacques Duchesne-Guillemin (1910-2012), французский иранист
Мир божественных сущностей, – Амеша Спента, – это тот мир, который позволяет Зороастру, избавившись от многобожия поздней, распадающейся ведической традиции, сохранить ту суть соединения человека с Богом и Бога с человеком, которую, видимо, первоначально имела индоевропейская религия, которая уже только угадывается в Ведах, которая растворяется в новых религиозных учениях Индии, и по-новому, пророчески открывается Зороастру, чтобы потом раскрыться в западных религиях откровения.