1. А.К. Аликберов. Эпоха классического ислама на Кавказе: Абу Бакр ад-Дарбанди и его суфийская энциклопедия „Райхан ал-хака'ик" (XI—XII вв.) / А. К. Аликберов. Ответственный редактор С. М. Прозоров. — М.: Вост. лит, 2003.

2. Э.Г. Аствацатурян. Оружие народов Кавказа - 1-e изд. — Москва—Нальчик: ХОББИКНИГА, ЭЛЬ-ФА, 1995.; — 2-e изд., дополненное — СПб.: Атлант, 2004.

3. М.Г. Аутлев. Адыгея в хронике событий — Майкоп, 1990.

4. Ш.Б. Ахмадов. Чечня и Ингушетия в XVIII — начале XIX века (Очерки истории социально-экономического развития и общественно-политического устройства Чечни и Ингушетии в XVIII — начале XIX века). Монография. — Элиста: АПП «Джангар», 2002.

5. А.П. Берже. «Защита Михайловского укрепления». // «Русская старина». — 1877. — № 7, 19;

6. Л. Бланч. Сабли рая, Махачкала, 1991.

7. В.О. Бобровников. Историк джихада Хаджжи-'Али Чохский: опыт критической биографии // Дагестан и мусульманский Восток. М., 2011.

8. В.Г. Гаджиев. Военная организация и воинские знаки отличия в государстве Шамиля // Государства и государственные учреждения в дореволюционном Дагестане. Махачкала. 1989.

9. М.М. Гасаналиев. Первая Кавказская война, 1817—1864 гг.: Документально-историческое повествование в 3 книгах. — 2-е изд. — Махачкала: [б.и.], 2011.

10. А.Ф. Гольштейн. Башни в горах. М.: Сов. художник, 1977.

11. В.В. Дегоев. Кавказская война: альтернативные подходы к её изучению / Вопросы истории, М., № 6, 1999.

12. В.В. Дегоев. Проблема Кавказской войны XIX века: Историографические итоги / Сборник русского исторического общества. Т. 2 (150): Россия и Северный Кавказ. М., 2000.

13. Л.Г. Захарова. Россия и Кавказ: Взгляд из XIX века. / Милютин Д. А. Воспоминания. 1856—1860 / Под ред. Л. Г. Захаровой. — М., 2004.

14. А.И. Исмаилова. Восстание горцев Чечни и Дагестана в 1877-1878 гг. : диссертация кандидата исторических наук - Грозный, 2007.

15. А.К. Казембек. Мюридизм и Шамиль // Избранные произведения / Сост. А. К. Рзаев; под ред. З. М. Буниятова, А. К. Рзаева. — АН АзССР; Институт востоковедения. — Баку: Элм, 1985.

16. Ш.М. Казиев. Имам Шамиль. ЖЗЛ. М.: Молодая гвардия. 2001, 2003, 2006, 2010.

17. А.В. Комаров. Адаты и судопроизводство по ним // Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1868. Вып.1, отдел 1.

18. Е.В. Лапенко. Создание Черноморской береговой линии в XIX веке. // Военно-исторический журнал. — 2008. — № 6. — С.54-58.

19. Ш. Лемерсье-Келкеже. Социальная, политическая и религиозная структура Северного Кавказа в XVI в. // Восточная Европа средневековья и раннего нового времени глазами французских исследователей. — Казань, 2009.

20. Р. М. Магомедов. Даргинцы в дагестанском историческом процессе. — Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 1999. — Т. I-II.

21. Р.М. Магомедов. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIII — начале XIX веков.. — Махачкала: Дагкнигоиздат, 1957.

22. О.П. Маркова. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII веке. Махачкала, 1959.

23. С.-Х.Х. Мусхаджиев. Ислам или мюридизм: к вопросу об идеологии горцев в Кавказской войне. //Ислам на Северном Кавказе: история и вызовы современности. Издательство Института Центрально-Восточной Европы в Люблине. Люблин-Майкоп-2014.

24. Р.А. Остапенко. Религиозные верования адыгов по сведениям европейских авторов (XIII — середина XIX века) // Культурная жизнь Юга России. № 3 (41). — Краснодар, 2011.

25. П.А. Павленко. Шамиль. — Махачкала, 1990.

26. Я.В. Пилипчук. Взаимоотношения Крымского Ханства с Тюрко-Татарскими Государствами Северного Кавказа, Астраханским ханством и Ираном. Известия Национального Центра Археографии и Источниковедения. — Астана, 2017.

27. Н.И. Покровский. Кавказские войны и имамат Шамиля. — М.: РОССПЭН, 2000.

28. В.А. Потто. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. В 5 томах. — 2-е изд. — СПб., 1887—1889.

29. З. Сулаберидзе. Война и политика: Россия и Черноморская береговая линия в 20-50-е годы 19 века. — Тбилиси, 2019.

30. М. Тахир аль-Карахи. Блеск Дагестанских сабель в некоторых Шамилёвских битвах. Типография МСХ ДАССР, г. Махачкала, 1990 г.

31. Ф.Ф. Торнау. Воспоминания кавказского офицера. // Русский вестник. — 1864. — № 9, 10, 11, 12;

32. А. Шиммель. Мир исламского мистицизма. М.: Алетейа, 1999.

33. А.Т. Шортанов. Адыгская мифология — Нальчик, 1982.

34. И.Я. Черный, Н.Ф. Грабовский, Н., П.У.Львов. Низам Шамиля (материал для истории Дагестана) // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. III. Тифлис, 1870.

35. Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссиею. Архив Главного управления наместника Кавказского / Под ред. А.Д. Берже. Тифлис, 1866-1904

36. Вооруженные силы имамата горцев Северного Кавказа (1829—1859 гг.) / А. И. Круглов, М. В. Нечитайлов. — Москва: Русские Витязи, 2016.

37. Восстания дагестанцев и чеченцев в послешамилевскую эпоху и имамат 1877 года: материалы. Кн. I / Сост. Т.М.Айтберов, Ю.У.Дадаев, Х.А.Омаров. Махачкала, 2001.

38. Из истории русско-кавказской воины: документы и материалы. Полиграфкомбинат им. Революции 1905 года, 1991.

39. История Осетии в XIX – начале XX века. / Гл. ред. З.В. Канукова, ответ. ред.: С.А. Айларова, А.Г. Кучиев. — Владикавказ: СОИГСИ ВНЦ РАН, 2019. — Т. 2.

40. Кавказский этнографический сборник (Московская серия). Выпуск IX. 1989 г.

41. Северный Кавказ в составе Российской империи / [Д.Ю. Арапов, И.Л. Бабич, В.О. Бобровников и др. ; отв. ред. В.О. Бобровников, И.Л. Бабич]. НЛО, 2007.

42. J.F. Baddeley. The Russian Conquest of the Caucasus. L., 1908.

43. O.Balanovsky, Kh.Dibirova, A. Dybo, O. Mudrak, S. Frolova. Parallel Evolution of Genes and Languages in the Caucasus Region. 2011.

44. F. Bodenstadt. Die Völker des Kaukasus und ihre Freihatskampfe gegen die Russen. Frankfurt-am-Mein, 1845.

45. B. Comrie. Linguistic Diversity in the Caucasus // Annual Review of Anthropology. — Annual Reviews, 2008.

46. M. Gammer. Muslim Resistance to the Tsar: Shamil and Conquest of Chechnia and Dagestan. L., 1994.

47. H. Gerey Soltan. Gulbin-i-Hanan. XVII y. Kirim ve Kafkas Tarihcesi // Emel, № 221. Temmuz-Agustots 1997.

48. V. Hamed-Troyansky, Caucasian Refugees and the Making of Amman, 1878–1914. International Journal of Middle East Studies. 2017. 49 (4).

1. Объяснения войны

Дорогие друзья, данная лекция по истории России ХIХ века посвящена завершению Кавказской войны. Но чтобы понять, как она закончилась, надо вспомнить, что происходило на Северном Кавказе (о Закавказье мы уже немало говорили) под властью России в ХIХ веке.

Если вы подойдёте к памятнику Александру II около храма Христа Спасителя в Москве, одному из очень хороших новых монументов, то увидите среди перечисленных деяний Императора такое: «Завершил многолетнюю Кавказскую войну». И действительно, Кавказская война окончилась в мае 1864 года. Однако продолжалась она и дальше — пожалуй, почти всё царствование Александра II до 1877-1878 годов, а началась намного раньше его воцарения.

Эта война — больная тема, потому что главные участники конфликта и ныне живут бок о бок в Российской Федерации, хотят они этого или не хотят. Это, естественно, и сами русские, и народы Северного Кавказа, которые сопротивлялись установлению русского владычества.

Кавказская война понимается по-разному. Иногда говорят, что это была борьба российской цивилизации с кавказским варварством и хищничеством. Это старая песня, которую пели все колониальные державы — и Соединённые Штаты, осваивая территории индейских племён, и англичане в Индии и в других своих владениях, и французы в Индокитае, Алжире и черной Африке. Ничем от них не отличались и русские. В ХIХ - начале ХХ века было очень распространено убеждение, что есть европейская цивилизация и есть варварские народы, и что всех — и мусульманские, и индуистские, и буддистские народы, и шаманистов — надо или цивилизовать, или истребить. Потому что, если их не цивилизовать и оставить существовать, как они есть, они будут мешать жить цивилизованным народам. Этот принцип привёл к страшным эксцессам колониальных войн, и наиболее культурные народы, те же американцы, англичане, французы, сейчас и особенно последние двадцать-тридцать лет глубоко каются за то, что они совершили 100-150 лет назад. Хотя по большому счёту надо признать — альтернативы почти не было. Конфликт культур, конфликт народов действительно существовал. Куда было от него деться? Соединённые Штаты должны были или исчезнуть, или покорить индейцев. То же самое можно сказать и о колониальных империях европейских держав. Не идти в Индию, не идти в чёрную Африку — такие варианты были, в общем, возможны, но вся история ХIХ века была другая и строилась на таком принципе: пришли, а дальше надо было действовать.

Мы не можем распространять на ХIХ век современные нравственные принципы — это было бы неправильно. Люди тогда чаще всего думали иначе, нежели сейчас. Но мы, по крайней мере, можем, понимая, что историческая логика была другая, не оправдывать преступления прошлого и называть вещи своими именами. В России всё сложнее — мы, русские, не умеем и не любим признавать собственные ошибки. И поэтому до сих пор очень многие оправдывают Кавказскую войну, говорят о завоёванных и покорённых «горцах-дикарях», то есть так, как это делалось в ХIХ веке, и как сейчас говорить совершенно неприлично.

Второе объяснение Кавказской войны звучит следующим образом — это борьба свободолюбивых горцев против колониального порабощения, геноцида. Так как раз любят говорить сами народы Кавказа, но здесь тоже надо быть очень аккуратным, потому что эти народы во многом жили набегами на соседние народы. Пока не было русских, они нападали на грузин или шиитские ханства Азербайджана, чинили там очень серьёзные преступления, грабежи, продавали захваченных людей в рабство на невольничьих рынках. Такую форму жизни вряд ли можно назвать нравственной.

Третий вариант понимания Кавказской войны — это борьба мусульман против христиан, священная война, джихад, который действительно, как мы сейчас увидим, был провозглашён в Северо-Кавказском имамате в ХIХ веке. Но этот вариант тоже имеет лишь относительную достоверность, поскольку ни христиане, то есть Российская империя, не стремились обратить мусульман в христианство, ни мусульмане Северного Кавказа не были столь решительно настроены к завоеванию и покорению России. То, что происходило, было сложным явлением, в котором идея джихада для большинства людей была скорее идеологией, обоснованием своих действий, нежели их причиной.

Вот как раз о причинах действий мы и поговорим на этой лекции. Но я предупреждаю, одно дело заниматься изучением источников, а это надо делать, тем более источники есть — «Акты Кавказской Археографической комиссии. Собрание документов» под редакцией А.П. Берже в 12-ти томах, изданные в Тифлисе в конце ХIХ - начале ХХ века (13-й том, посвященный эпохе умиротворения Кавказа, не был издан и хранится в виде рукописи в Тбилиси). Но другое дело — это пользоваться книгами, которые совершенно разнообразны. Есть западные труды, которые чаще всего называют войну на Кавказе порабощением Кавказа. Есть русские книги, которые оправдывают эту войну. Всё больше и больше публикуют хроник и дневников самих кавказских мусульман, сражавшихся на стороне Имамата Шамиля. Особенно интересны историограф Шамиля Мухаммед Тахир аль-Карахи и секретарь имама Хаджи-Али ал-Чухи, которые оставили вполне читаемые европейским человеком воспоминания. В записках мусульман мы видим их понимание войны, и оно тоже очень важно.

2. Жизнь Кавказа до установления русской власти

На Кавказе была вертикальная система власти. Вертикальная в прямом, если угодно, географическом смысле. Те, кто контролировали долины и предгорья, контролировали косвенно и горы, страдавшие от малоземелья. Это были в основном аристократы: князья – пши в Кабарде, шамхалы Тарковские приморского Дагестана, горская знать — уздени Большой и Малой Кабарды, Осетии, Чечни, Карачая и Ингушетии. А там, где аристократическая власть не смогла утвердиться, — сельские общины.

Шамхал Тарки считался верховным правителем (вали) Дагестана, от него зависели аварские ханства и сельские конфедерации горного Дагестана. Сельские конфедерации большей частью управлялись народными сходами, то есть это была своего рода народная демократия. Свои права на престол шамхалы обосновывали тем, что они сейиды — потомки клана Курайшитов, родственники пророка Мухаммеда. На Западном Кавказе среди адыгских племён, а западный Кавказ был ими густонаселён, право на власть аргументировалось тем, что князья адыгов — потомки крымских Гиреев. А как вы понимаете, адыгские земли граничили, а частично и входили в Крымское ханство до присоединения его к России.

Ситуация усложнилась тем, что в 1664 году на Северный Кавказ из Средней Азии откочевали калмыки, и возникло первое буддистское общество Кавказа, которое существует и до сего дня.

Что касается мусульман Кавказа, то они принадлежали к двум мазхабам. Вы помните, что в исламском мире существует пять признанных правовых интерпретаций шариата. И Северо-Западный Кавказ — это ханафитский мазхаб, такой же, как у мусульман Средней Азии и Поволжья, а Центральный и Северо-Восточный Кавказ — это шафиитский мазхаб.

Кроме того, в Дагестане всегда жило шиитское меньшинство. Дагестан, особенно южный, находился под большим влиянием Ирана (Дербент был в своё время иранской крепостью), а, соответственно, и под влиянием иранской версии ислама — шиизма. На Восточном Кавказе, в дагестанских горах жили еврейские общины, так называемые горские евреи, которые в обыденной своей жизни говорили на местных кавказских языках, но исповедовали иудаизм и были потомками иудеев, которые ещё во времена иудаистского прозелитизма распространились на этих землях.

Немало горцев ислам приняли поздно, в XVIII веке. До этого они исповедовали местные шаманские культы.

Между мусульманами-суннитами и мусульманами-шиитами были очень напряжённые отношения, так же, как и между горцами, ещё не принявшими ислам, и шиитским населением нынешнего Азербайджана. Наиболее мрачный момент их противостояния — резня в Шамахе 1721 года. Дагестанское ополчение Сурхай-хана ибн Гарая и Дауд-бека Лезгинского, в ответ на попытки Ирана покорить Дагестан, захватило Шамаху и устроило в ней страшную резню. Все шииты, способные носить оружие, были убиты. Женщины и дети - проданы в рабство. Коменданта крепости Хусейн-хана и его семью изрубили в куски и скормили собакам. В ходе резни также были убиты триста русских купцов. Евреев и европейских коммерсантов не трогали. Такова была эта печальная история.

Как мы видим, конфликт имел не этнический, а религиозный характер. Тогда об этносе никто особо не говорил. Общности определялись не языком (в каждой долине говорили на своём), а верой. И шииты, и сунниты, и христиане, и мусульмане — это превалирующие принципы веры. Вообще надо сказать, окончательно разделение на этнические группы Северного Кавказа произошло только в коммунистическое время, когда религиозный фактор был искусственно убран, а на его место было поставлен модный тогда на Западе фактор национальный. Именно тогда были созданы национальные автономии отдельных народов Северного Кавказа.

Для Северо-Западного Кавказа центром распространения ислама был город Анапа. Анапа — древний город, турецкая крепость, в которую приходили торговать и где служили солдатами шапсуги и представители других адыгских народов. Там они получали культурный суннитский ислам как раз ханафитского мазхаба.

Ислам приняли сначала кабардинцы, позднее Карачай, Балкария и Адыгея. Характерным моментом принятия мусульманской религии было то, что обычное развлечение знати — охота на кабанов — практически прекратилось, потому что свинину мусульманам было есть запрещено.

Но распространение ислама шло медленно. Ещё в ХIХ веке далеко не все народы практиковали обрезание у мальчиков — оно считалось недостойным мужчины. В середине ХVIII века Пятничные мечети и школы при них можно было увидеть в считанных сёлах Северо-Западного Кавказа. В начале ХIХ века в Большой Кабарде было не более ста мечетей. Муллы были в основном из вольноотпущенников, то есть из бывших рабов. Среди знати карьера муллы была непопулярна. При этом мулла получал натуральный налог баранами, сеном, дровами и уже в российское время по пятьдесят копеек с каждого члена общины за то, что он их судил, был судьёй — эфенди.

На Северо-Восточном и в Центральном Кавказе до ХVI века было сильно православие. До сих пор во многих удалённых районах Осетии, Ингушетии, Чечни и даже Кабарды мы можем найти руины православных грузинских храмов. А кое-где в последнее время они восстановлены. Эти храмы были заброшены многие века, потому что к ХVI веку грузинское миссионерство истощило себя и исчезло. Народы погрузились в шаманизм, в веру своей земли, народную веру, из которой в XVII, ХVIII и даже ХIХ веках их стал выводить ислам.

Общества управлялись наследственной мусульманской знатью или выборными старшинами. К аристократическим сообществам относились кабардинцы Большой Кабарды, бжедуги, темиргоевцы, хатукаевцы. К демократическим народам — абадзехи, натухаевцы, шапсуги и более мелкие адыгские народы. Я перечисляю названия этих этнических групп, а ведь большинство из вас не знает, что всё побережье, которое мы называем Черноморским побережьем Кавказа, было населено адыгами. Отнюдь не русскими. И отнюдь оно не было пустым — наоборот, густонаселённым, плодородным. Там жили многие сотни тысяч людей. Что с ними произошло потом — это отдельный разговор.

Также существовали «вольные общества» осетин и вайнахов. К тому же типу демократических обществ в XVIII-XIX веке принадлежали и казачьи общины по Тереку.

Православные люди, русские, украинцы, бежали на эти вольные земли — на Терек, на Сунжу — и создавали там свои поселения. Естественно, они занимали земли кавказцев, боролись с местными народами, заключали союзы с ними, но жили по их обычаям и даже перенимали местную одежду и стиль общения, при этом оставаясь православными. Было и куначество, то есть дружба из рода в род, было и аталычество, когда обменивались сыновьями и воспитывали их как собственных детей, но в большей строгости, без отцовских и материнских поблажек. В суровом мире Кавказа это имело смысл.

То есть в начале русские вошли в мир Кавказа просто как один из пришлых народов. Так же, как когда-то на Кавказ пришли тюрки, калмыки. Коренное, практически автохтонное население Кавказа — это ведь иберо-кавказские народы, к которым относятся народы Дагестана, адыги, чеченцы, ингуши, черкесы, абхазы. И все эти древние жители Кавказа вместе с переселенцами как-то сживались и существовали вместе, в том числе и осетины, которые пришли сюда во время индоевропейского переселения. Кавказ — сложнейший конгломерат народов.

Уже не в первый раз в моих лекциях подчеркну: язык — это не значит кровь. Кровь была смешанная. Все народы смешивались друг с другом, особенно если они были единоверны. Даже казаки смешивались с народами Северного Кавказа. А языков так много было потому, что горные долины друг от друга отделены. Как в заповедниках в каждой долине с высокогорий до больших рек распространялся тот или иной народ. Где-то сохранялся один язык, где-то другой. Но этно-генетическая составляющая на Кавказе очень сильно размыта, хотя порой, конечно, чувствуется. Скажем, карачаевцы или балкарцы имеют монголоидные черты, но их почти нет у черкесов и кабардинцев.

В Большой Кабарде, на Кубани и в Приморском Дагестане широко были распространены отношения крепостных и помещиков. Рабство было повсеместно. Рабы были в основном потомственные или захваченные в набегах, непроданные и оставленные для работы на себя. В Большой Кабарде (главном аристократическом государстве на Центральном Кавказе) князь – пши — дарил за службу землю с прикреплёнными к ней крестьянами своим вассалам — тлекотлешам и дыженуго. Эта форма ленных отношений называлась уорктын. Те часть земли передавали низшей знати — шаотлугусам. А те передавали землю крестьянским общинам на условиях оброка или барщины. Часть земли князь передавал своим дружинникам — беслан-уорк и пшикеу. А те — крестьянам. То есть сами дружинники, естественно, землю не вспахивали. Это были отношения похожие, между прочим, на русские отношения ХVI-ХVII веков между помещиком и крестьянами.

Так же и в Дагестане власть была в руках ханов и беков. А в Осетии в роли беков выступали кланы стыр и тыхджын мыггаг.

Повсюду браки разнозначных групп ограничивались. Дети, в таких браках рождённые, получали особый статус, низший статуса отцов. У адыгов и кумыков они назывались тума. На северо-восточном Кавказе — чанка (джанка). Это были не вполне полноправные люди.

Крестьянские общины жили малыми семьями, объединёнными во фратрии по отцовской линии. Родственники жили вместе и образовывали патрилинейные эндогамные кланы — тухумы в Дагестане. Кроме родственников в них входили свободные переселенцы (апараг) и рабы. В Чечне и Ингушетии такие кланы назывались тейпами, у осетин — авридами, у кабардинцев – тлепками. Семейное землевладение совмещалось с общинным, как и в русской общине, то есть была семейная часть земли и общинная — в основном выпасы, леса, сенокосы. Выход из общины означал потерю прав на землю. В аристократических землях Кабарды общину заменяла вотчина (куажэ), находившаяся в крепостной зависимости от князя.

На Северо-Западном Кавказе уздени — это аристократы, а в Дагестане — свободные воины-общинники. Рабы назывались лаг и кули. У горского дворянства были степени — первая, вторая и третья.

Общины объединялись в военно-политические союзы (аварское — бо, даргинское — хуреба). В Горном Дагестане таких союзов было до восьмидесяти в XVIII веке. Такие же общества были и у других «демократических» народов: Балкарское общество, Урусбиевское, Чегемское, Хуламское и другие.

Частично это были аристократические вертикальные структуры, как в Большой Кабарде, а частично — демократические общества, но также не чуравшиеся и рабства, и крепостничества в отношении переселенцев на их земли.

Решения в демократических обществах принимали сходы с участием всех полноправных взрослых мужчин-воинов. Они избирали совет старейшин, имевший функции правительства и суда. В Дагестане это на мусульманский манер называлось - джамааты, у вайнахов — кхел, у осетин — ныхас, в Карачае — тёре, в Кабарде и Черкесии — хаса.

Надо заметить, что Дагестан, особенно приморский, — это самая древняя мусульманская часть Северного Кавказа. Там ислам распространился с VIII века, то есть ещё до становления христианства на Руси.

У аристократических народов собрание включало только знать. На княжеском совете Карачая избирался правитель края — олий.

Народ был равен ополчению и войску. Повсюду на Северном Кавказе существовали так называемые мужские союзы, характерные для многих народов с горизонтальной социальной стратификацией. Что такое мужской союз? Это когда мальчики-подростки уходят из домов родителей и живут вместе с другими мальчиками несколько более старшего возраста, вплоть до женитьбы — такой обычай практиковался в XVIII и даже XIX веке. Это неженатое сообщество молодых мужчин сплачивается как некий воинский клан. Зимой они живут в горных аулах, в замках и практикуются в военном искусстве. А весной, летом и ранней осенью совершают набеги, в основном на христианские и шиитские народы окружающих стран, и так себя тренируют. Любимый объект набегов до конца XVIII века — это Грузия, Кахетия, постоянно от них страдавшая.

С конца XVI века казаки жили на Кавказе той же жизнью, что и другие народы. Кстати, слово «казак» в тюркских языках означает «не тяглый, вольный человек». В это время сформировались общества казаков Гребенских, Терских, Сунженских. К ним присоединялись и крещёные горцы. Некоторые станицы, например, Черкасская и Новокрещенская под Терками, были как раз станицами горцев, которые стали христианами и казаками.

Во главе станицы стоял атаман, под ним находились есаул, хорунжий, писарь, совет старейшин, войсковой круг. Само слово «атаман» — это немецкое слово Hauptmann, которое через запорожских казаков перешло во все казачьи войска.

Борьба за пастбища, набеги, угон скота, сожжение поселений были между казаками и горцами совершенно взаимными. Оружие было одно: шашка, кинжал, горный мушкет. С 1721 года казаки Кавказа были подчинены военной коллегии и включены в состав российской армии, но принимали они это без особого энтузиазма и очень часто сопротивлялись российской власти.

3. Русская власть

Когда русская власть стала распространяться на Кавказе, горцам было, конечно же, воспрещено совершать набеги и обмениваться дружбой, то есть куначествовать, с вольными обществами за линиями обороны. По Кавказу были проведены так называемые военные линии, засеки, которые охраняли Российское государство от горных народов, не признававших прав власти России и совершавших набеги.

Запрет совершать набеги и достаточно эффективная охрана от набегов привели к неожиданному результату. Дело в том, что главный источник дохода у кавказской знати — то, что оказывалось в руках в результате набегов, — исчез, и она стала беднеть. А когда знать беднеет, естественно, вся феодальная пирамида распадается. И весь XVIII век — это было время, когда вассально-ленные отношения слабели, а крестьянские общины усиливались, потому что они жили не набегами, а большей частью сельским хозяйством и торговлей.

Знать делилась на пророссийскую и проосманскую. Скажем, в Кабарде пророссийским кланом был Баксанский, а проосманским — Кашкатауский. Они также враждовали между собой.

Вольные общества Дагестана и Чечни вышли из-под власти кумыкских беков и шамхалов Тарковских. Уже в конце ХVIII века вольные общества доходят до того, что объявляют горскую знать вне закона. Власть перешла к старшинам обществ. Князья и уздени были лишены права участия в народных собраниях. В Закубанской Черкесии появились «присяжные братства», поклявшиеся поддерживать друг друга в борьбе со знатью и русскими войсками. К ним бежали во множестве крепостные аристократических племён. А горская знать уезжала в аристократические союзы, потому что освободившиеся общины её просто истребляли. Это была мощная социальная революция, которая лишь косвенно была связана с Россией. Россия прекратила возможность набегов и на Грузию, и на Россию, и друг на друга, и всё это развалило аристократические структуры, но усилило народные сообщества.

При том Россия поддерживала аристократов, и там, где она контролировала власть, назначала аристократов своими приставами, но из одного народа в другой — кабардинцев назначали управлять черкесами, осетин - карачаевцами и так далее. Были созданы суды в Моздоке и во Владикавказе, соединявшие адат (местный обычай) и российское право, как высшие судебные инстанции для тех горских народов, которые подчинялись России.

В 1839 году при губернаторе охранной линии генерале от кавалерии Павле Христофоровиче Граббе (1789-1875), финляндском дворянине из Кексгольма, было издано «Положение об управлении мирными горскими народами».

Принцип был следующий. Если хан изменил России, он смещается, но ханство продолжает управляться по традиции. Из бывших вассалов хана создавалась горская милиция с правами жандармерии, которая охраняла внутренний порядок, но при этом следовала и традиционному праву.

Надо сказать, что кроме казаков русское население Северного Кавказа было минимальным. Попытки некоторых вельмож, которым давали большие земли на Кавказе, скажем, генерал-прокурора Сената - Александра Алексеевича Вяземского, переселить своих крепостных на Кавказ не были успешными. Совершенно специфические условия земледелия, климатические условия приводили к тому, что крепостные или разбегались, или вымирали от болезней. Ничего не получалось. Вяземский с большой помпой создал селение Чёрный Рынок, как центр своих владений на Кавказе, но в итоге оно захирело. Кроме символических «Ворот на Кавказ» ничего уже в нём не осталось.

Пришлое крепостное крестьянство составляло только 0,5% Черноморского округа и 2% — Ставропольского.

Что касается казачьих войск, то с 1827 года атаманом всех казачьих войск считался наследник Цесаревич. Так осталось до конца Империи. Традиция казачества под управлением из Петербурга упрочивалась, и казакам всё меньше и меньше оставалось возможности вести себя так же, как ведут себя горцы, то есть отвечать ударом на удар. На казаков в большей степени распространялось обычное законодательство Российской империи, и нападения, разбой, убийства, кровная месть даже в отношении горцев, если это было не в состоянии войны, считались тяжкими преступлениями и наказывались по закону.

Рядовым казакам давали 30 десятин земли, старшинам и унтер-офицерам — 60-100 десятин, офицерам и чиновникам правления — 200-500, а казачьим генералам — до 1500 десятин земли. Даже у рядовых казаков это были огромные владения, намного большие, чем у крестьян в большинстве губерний России.

Как отмечают авторы, пожалуй, лучшего исследования о Северном Кавказе «Северный Кавказ в составе Российской империи»: «Власти Империи одинаково недоверчиво относились и к горцами, и к казакам. Об этом есть немало свидетельств 18 – начала 19 века. Западные державы пытались сыграть на этом, правда, без особого успеха. Наполеон планировал поднять общее восстание казаков на юге России во время Отечественной войны 1812 г.» [Северный Кавказ в составе Российской империи. НЛО, 2007. – С. 60] Казаки были очень недовольны ограничениями, которые накладывала на них императорская власть.

Местное коренное население большей частью симпатизировало туркам и пыталось вместе с ними выбить русских с Азово-Моздокской линии. Адыгейское движение с этой целью возглавил Усурма (Мансур).

И это понятно. Точно так же, как Россия помогала своим единоверцам — православным Балкан и вообще христианам под мусульманским владычеством, Османская империя помогала своим единоверцам мусульманам под властью кяфиров. И, естественно, если помощь славянским народам расшатывала Османскую империю, то помощь мусульманским народам расшатывала Российскую империю. Мы должны привыкнуть, что это противостояние - амбивалентный процесс. И, понятно, что если христианские народы тянулись к христианам Европы и России, то мусульманские народы Кавказа тянулись к своим единоверцам: в Восточном Закавказье — к Ирану, а на Западном и Северном Кавказе — к Османской империи.

Александр I, вступив на престол, велел составить специальный договор о Федеративном союзе горских народов под протекторатом России. Договор был подписан 26 февраля 1802 года. Это было мудрое решение. Оно предполагало невмешательство во внутреннюю жизнь и в местное право — адат и шариат. Я напомню, что адат — это обычай, а шариат — это мусульманское право. Цель союза, которая провозглашалась в этом договоре, была такова: «водворить мир и тишину между горскими владельцами, прекратить между ними самоуправство и доставить взаимную свободу торговли». Вообще эта идея протектората, предложенная Александром I, наверное, самая плодотворная идея решения этого вопроса. Но опять же, она плодотворна лишь отчасти. Потому что горские народы хотя частично и были заинтересованы в российской торговле, рынке, но множеством нитей были связаны со своими единоверцами в Османской империи. Их союз с русскими оставался союзом «отчасти». Мусульмане Кавказа оставались более лояльными своим единоверцам. Как тут быть? Оставить их просто так за пределами Империи было сложно, потому что тем же Александром I был выбран путь присоединения Грузии и экспансии в Закавказье. Сам этот путь экспансий был тоже проблематичен. Стоило ли? А с другой стороны, ведь были набеги мусульманских народов на территорию России. Как вы видите, это была сложная проблема — проблема границ, барьеров, защитных линий. То, как мы бы сейчас решали её, наш уровень гуманности и даже состояние военного дела нельзя перенести в ХVIII и в начало ХIХ века. Наша задача исследовать то, что было.

Русская власть ограничивалась требованием ясака и лояльности Империи. Все попытки христианизации горцев Кавказа уже при Екатерине II были оставлены. После этого сохранялась только добровольная христианизация шаманистских или формально исламизированных народов. Но, конечно, не мало было и злоупотреблений. В основном это касается осетин.

4. Религиозное возрождение

Как раз в это время идёт религиозное возрождение. Именно из Анапы, из османских владений приходит новое течение (новое для Северного Кавказа, но не для традиционного ислама). Это суфийские учения.

Два суфийских тариката (или как мы зовём их на западный манер — ордены) Кадирия и Накшбандие учат тому же, чему учат практически все религиозные учения западной части мира, — напряжённому личному общению с Богом. Русский ХIХ век такого не понимал. Личное общение с Богом даже в русском христианстве воспринималось после Александра I очень насторожённо. А то, что какие-то горцы-дикари могут искать решения этих вопросов, казалось вовсе невероятным. А они искали. И никакими дикарями они не были. Это были люди, которые испытывали огромный духовный голод. Обычная жизнь — жизнь горца, жизнь крестьянина и даже жизнь воина, который совершает набеги, — многих не могла удовлетворить. Начинаются духовные искания, и всё меняется на Северном Кавказе.

Движение это получило название мюридизм. Слово «мюрид» имеет у нас (благодаря русским учёным и военным, которые описывали эти явления) чисто отрицательный смысл. Однако «мюрид» — это всего на всего ученик какого-нибудь суфийского шейха. Как у нас послушник у какого-нибудь старца. Мюридов старец учит тому, как молиться, как достигать единения с Богом. Люди Кавказа были этими вопросами очень увлечены.

Если кто-то хочет подробнее узнать о мире исламского мистицизма, о суфизме, то я очень рекомендую книгу покойной Аннемари Шиммель «Мир исламского мистицизма». Автор знает то, о чём пишет, не понаслышке, она много лет жизни провела в суфийском мусульманском мире — в персидском, в шиитском и суннитском — и знает предмет.

На Кавказе этот процесс духовного поиска и возрождения начался в ХVIII веке. И начался, как это ни странно, но так часто бывает в религиозных движениях, с требований замены права. Обычное право, то есть право жизни по обычаю (адат), должно быть изменено на шариат, то есть на мусульманский закон. Именно под флагом замены адата на шариат выступают эти движения. А ведь важнейшим элементом (конечно, не единственным, но важнейшим) шариата было равенство всех мусульман. Умма — это союз равных. Там нет рабов и свободных, там нет своего и чужого языка и нет цвета кожи. Все правоверные равны друг другу, и бедные, и богатые. Это важнейшее шариатское требование очень корреспондировало с упадком традиционной аристократии и упадком крепостных отношений на Кавказе.

Как пишут авторы уже упомянутой книги «Северный Кавказ в составе Российской империи»: «По своему значению шариатское движение было сопоставимо с Реформацией в Европе конца 15 – 16 веков. Оно постепенно распространялось с юго-востока на северо-запад из Ширвана и Дагестана в Чечню и Ингушетию». [Северный Кавказ в составе Российской империи. с.95]

Против привилегий горской знати выступали видные учёные, особенно дагестанские алимы — Мухаммед Кудутлинский и Дауд Усишинский. На их сторону встали сельские общины. Писались трактаты, произносились проповеди. Это было грамотное общество – многие умели писать на арабском, на тюркских, на своих родных кавказских языках.

Но одновременно с идеей религиозного возрождения возникла и идея войны за веру (джихад, газават) и освобождения из-под власти «проклятых русских». Против русской власти на Кавказе тогда выступали князья, и в этом шариатское движение поддержало князей. Дело в том, что находиться под властью неверных в шариате считается неправильным. Нужно освободиться из-под власти неверных и создать свою независимую исламскую власть.

В 1819 году аварский алим (учитель) Саид Араканский (из Аракана) (1763-1834) призвал горцев к джихаду против русских под знамёнами Сурхай-хана Аварского. Он написал письмо с просьбой о помощи к султану Махмуду II в Стамбул. Но вскоре Саид Араканский смирился с русской властью и стал призывать к мирному диалогу с ней. Это тоже определённая религиозная позиция, потому что джихад — хорошо, а мир — существенно лучше. И если русская власть не мешает мусульманам исповедовать свою веру, то пусть она остаётся.

Хан-Мухаммед Ширванский и его преемник Мухаммед Ярагский были вождями джихада. Мухаммед Ярагский умер в 1838-1839 годах.

Знаменитый суфийский шейх Джамалуддин Казикумухский сначала отказывался благословить на джихад Гази-Мухаммеда, говорил, что надо искать мира. Но тот настоял на своём. Джамалуддин остался духовником (мюршида) Шамиля (1834-1859), но всё равно противился войне с русскими.

Горячим сторонником войны был шейх накшбендие Абдуррахман Согратлинский (1792-1882) — человек с довольно трагичной судьбой, о которой мы ещё узнаем. Большинство мюридов Шамиля не были практикующими суфиями. Они не употребляли ничего кроме громкого зикра (зикра — суфийская молитва), но это была фактическая воинская песня, в ней было мало созерцательной духовности. Они были не тарикатскими, а наибскими мюридами, то есть учениками не суфиев, а учениками Шамиля, учениками имама, воинами, а не мистиками. Этот принцип как раз и провозгласил шейх Абдуррахман Согратлинский, который поддерживал Шамиля, но далеко не все суфии с ним соглашались. В суфийских общинах Северного Кавказа было большое разногласие — это важно уяснить. Русские этого не понимали и действовали очень грубо, топорно, настраивая мусульман Кавказа против себя.

Например, резким противником Абдуррахмана Согратлинского был шейх Махмуд Алмалинский (1810-1877). Он и его сторонники выступали против профанации суфизма и превращения его в политическое орудие.

Несколько слов здесь стоит сказать об Осетии.

Население Осетии включало людей, сохранивших что-то от грузинского православия, с сильными элементами народной веры. Часть сельских общин и знать приняли ислам. Можно сказать, что в ислам перешло, по крайней мере формально, примерно 80% населения.

В 1802–1805 годах в осетинской среде возникло движение Ахмада Дударова за чистый ислам, а в 1830-е годы Беслан Шанаев начал антирусское восстание в осетинской Тагаурии под знаменем джихада. Но осетин продолжали привлекать в православие, а обратный переход осетин в ислам жестоко карался по уложению о наказаниях 1845 года - от восьми до десяти лет каторги с клеймением. Несмотря на это, многие крещеные осетины возвращалось в ислам.

В 1824 году экзарх Грузии Феофилакт (Русанов) издал Евангелие на осетинском языке при поддержке Библейского общества, а в 1848 году были изданы Псалтирь и Евангелие в новом переводе Мчедлова. В то время, когда в России перевод Евангелия на русский был запрещён, для осетин он был разрешён и распространялся.

Также надо сказать, что среди казаков было большое разделение на старообрядцев и новообрядцев. И старообрядцы очень напряжённо и очень негативно относились к попыткам перевести их в новый обряд. Конфликты были очень глубоки.

5. Большая война Кавказа

Большая Кавказская война начинается как джихад. Само название «Кавказская война» было предложено Ростиславом Андреевичем Фадеевым (1828 - декабрь 1882), генералом, человеком очень своеобразных взглядов. Панславист, он был против великих реформ, за аристократическое правление в России. Фадеев издал книгу «Шестьдесят лет Кавказской войны». Он много лет воевал на Кавказе, знал дело, но его взгляды не могут быть близки большинству. Генерал Фадеев безусловно поддерживал идею русификации Кавказа.

Современные исследователи, авторы книги «Северный Кавказ в составе Российской империи» Владимир Олегович Бобровников и Валерий Хаширович Кажаров (сам из адыгских народов), отмечают: «Одной из центральных проблем кавказоведения на протяжении последних полутора веков остается Кавказская война 19 века. Это одно из самых сложных и драматичных событий в истории региона. Историки зачастую воспринимают её слишком эмоционально, а политические деятели используют для политических спекуляций» [Северный Кавказ в составе Российской империи. С.112]. Это - верное суждение.

Прелюдией Кавказской войны стал сгон в последней трети ХVIII века коренного населения Большой и Малой Кабарды с плодородных земель долин, которые отводились для строительства Кавказской военной линии, и расселения вдоль неё казаков. Рассуждения русской власти понятны — Россию радо было защитить от набегов. Для этого необходимо было построить линию крепостей. Эти крепости должны были охраняться русскими казачьими частями.

Но откуда было взять свободные земли для обустройства этих охранительных линий? Плодородной хорошей земли на Кавказе не так много. Пришлось сгонять коренное население. Этот сгон с родной земли вызвал протест даже горской знати, до этого лояльной (им было выгодно торговать с Россией). В 1794 и в 1804 году произошли восстания, поддержанные ополчением кабардинцев, осетин, карачаевцев, балкарцев и ингушей. Они были жёстоко подавлены - с сожжением аулов, с истреблением воюющих.

Не буду злоупотреблять воспоминаниями, но одно про бой 28 сентября 1804 года у станицы Тимошевской приведу. «Тысяча человек наездников шапсугов перешли Кубань с намерением идти к Тимошевской станице (то есть люди хотели вернуться на свои земли – А.З.). Их попробовал было остановить при переправе атаман Бурсак, у которого оказался отряд в триста казаков, но черкесы смяли и отбросили противника; однако на место боя успела прискакать артиллерия, и губительный огонь пушек остановил черкесов и дал время оправиться казакам. Зато после этого начался бой... Дрались грудь с грудью. И черкесов, и казаков уже не манила цель битвы, а просто охватила ярость, ослепление борьбы, душили друг друга, впивались друг другу в горло; бились не только люди, но даже кони, особенно черкесские, грызли, лягали друг друга...» Но «напрасно шапсуги пытались проложить дорогу оружием – картечь отбрасывала их назад», и горцы вернулись за Кубань. [Из истории русско-кавказской воины: документы и материалы]

Таких описаний бесчисленно много. Горцы пытались вернуться на свои земли, сражались яростно. Но им не давали вернуться, земли у них отобрали. И в результате — страшные жертвы и среди горцев, и среди казачества тоже.

По Бухарестскому миру 1812 года Турция признала протекторат России над Абхазией. Ингушские общества перешли в подданство России в тот же год Владикавказским актом. А в октябре 1813 года Гюлистанский договор передал России от Ирана Дагестан и Дербент, а также и земли Закавказья.

Однако горные районы Северного и Центрального Дагестана и Южной Чечни остались вне российского контроля, как и Закубанская Черкесия. Юридически они входили в Россию, но фактически они были свободными. Когда русский офицер сказал одному черкесу, что он должен подчиняться русскому царю, потому что турецкий султан передал его самого и его земли русскому императору, черкес ответил: «Ну и что, что турецкий султан передал. Вот птичка на небе, я её тебе передаю, а ты её поймай!» Так он говорил о себе, мол попробуйте, нас завоюйте.

Планомерное завоевание Кавказа связано с именем Алексея Петровича Ермолова, который с 1816 по 1827 год управлял Кавказом. Я подробно рассказывал о нём в других лекциях. Принципом Ермолова был: «Жестокость здешних нравов нельзя укротить милосердием». Это слова из его записной книжки. А метод абсолютно неправомерным. Русские войска, возглавляемые им, действовали так же, как действовали горцы: захватывали заложников, сжигали селения и принуждали кавказцев к повиновению. Но это вызывало не страх и не уважение к русским, а только большую злобу. В итоге в 1827 году Ермолова отстранили.

Во время его правления строились крепости, в частности в 1818 г. была возведена Назрань и крепость Грозная, в 1819 году в Северном Дагестане была построена крепость Внезапная, а в 1821 — Бурная.

Горцев заперли в ущельях, и в ответ получили всеобщее восстание горцев в Чечне в 1825-1826 годах, возглавляемое Бей-Булатом Таймиевым (1779–1831) из села Аюртуп и Абдул-Кадыром.

Абдул-Кадыр и Бей-Булат — это известные деятели. Они требовали возвращения земель вокруг Грозного и по реке Сунже горским обществам. Их поддержал весь Северный Дагестан. Восстало Кумыкское плато и земли между Тереком и Сулаком. Бей-Булата поддержали дагестанские муллы, приверженцы шариатского движения. Пушкин оставил о Бей-Булате воспоминание в своём произведении «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года». Он писал: «Славный Бей-булат, гроза Кавказа, приезжал в Арзрум с двумя старшинами черкесских селений, возмутившихся во время последних войн. Они обедали у графа Паскевича. Бей-Булат мужчина лет тридцати пяти, малорослый и широкоплечий. Он по-русски не говорит или притворяется, что не говорит».

Бей-булат пытался договориться с русскими властями о своём предводительстве Кавказом под русским протекторатом, но в 1831 году был убит аксаевским князем Салат-Гиреем, который таким образом, в соответствии с законами кровной мести, отомстил Таймиеву за убийство последним в 1822 году своего отца Мехти-Гирея. Дело в том, что Бей-булат Таймиев был сторонником истребления знати, хотел стать на её место, но, как вы видите, сам пал от её руки.

В 1827 году Ермолов был заменён генералом Паскевичем, который продолжал, но более мягко, строительство защитных линий.

Одновременно в Нагорном Дагестане создается Имамат. Аварец Гази-Мухаммед, ученик (мюрид) накшбандийских шейхов Мухаммеда Ярагского и Джамалуддина Казикумухского, был избран аварскими джамаатами имамом, то есть и духовным, и светским правителем независимого Кавказа.

Он ежедневно выступает с проповедями, говорит с людьми, пишет письма Махди Шамхал Тарковскому, Аслан-хану Казикумухскому и Кюринскому. Требует от князей «ввести шариат в своих областях», берёт присягу со своих сторонников упразднить адат, следовать только шариату и не общаться с русскими. Поскольку горская знать не признавала Гази-Мухаммеда и продолжала общаться с русскими, он её нещадно вырезает, называя представителей знати мунафиками — лицемерными мусульманами.

Зимой 1830 года Гази-Мухаммад начал войну за веру. Он захватил ряд селений, принадлежавших аварскому ханству и Тарковскому шамхальству. К нему добровольно присоединились области Унцикуль и Гумбет. Были присоединены андийцы. Попытка захвата села Хунзах, столицы ханов аварских, принявших российское подданство, не увенчалась успехом. В конце концов, Гази-Мухаммад был разбил генерал-адъютантом бароном Георгом Андреем фон Розеном в марте 1832 года под Гимры и погиб в бою.

Преемником был избран Гамзат-бек (родился в 1789 году, правил в 1832-1834 годах) из села Гоцатль. Совет улемов Койсубулинской конфедерации объявил его имамом. Сам накшибандийский шейх Мухаммед Ярагский был за Гамзат-бека.

Продолжились набеги на земли общин и ханств, признающих суверенитет России. Фактически это больше даже была война горцев с горцами, чем война горцев с русскими. Гамзат-бек потерпел поражение под Хаджалмахи от соединённых сил Казикумухского хана, акушенцев и цудахарцев, но продолжал истреблять беков и отбирать их имущество в казну имамата. В июне-июле 1834 года он взял Хунзах, перебил семью аварских ханов и всех их близких, включая престарелую ханшу Китлилай, жену хана Паху-Бике, её сыновей Абу-Нуцал Султан-хана и Умма-хана аварских. Он убил Сурхай-хана и своего учителя Нур-Мухаммеда аварского за то, что они поддержали хана.

Он стал отстраивать на этих землях имамат, но в том же 1834 году погиб от руки молочных братьев убитых им ханов - Османа и Хаджи-Мурата. Люди Гамзат-бека были заживо сожжены в ханском дворце.

Это была жестокая религиозная и политическая борьба горцев друг с другом, но постоянно на её фоне была Россия. Для сторонников имамата русские были врагами. И те горцы, которые шли на союз с русскими (одни — желая мира и не будучи обижены русскими, другие, как это зачастую делали аристократические семьи, — желая выжить), тоже становились врагами имамата.

Третьим имамом (с 1835 по 1859 год) был избран последователь и земляк Гази-Мухаммеда и ученик Мухаммеда Ярагского — Шамиль (1798-1871). Именно Шамиль создал государство — настоящий имамат. Но его главная идея — замена адата шариатом — потерпела полный крах.

Генерал от инфантерии Александр Виссарионович Комаров (1830-1904), который отлично знал Кавказ, сражался на нём и написал специальную работу «Адаты и судопроизводство по ним» отмечал в то время: «Шамиль… настойчиво и энергически, в течение 27 лет, стремился к уничтожению суда по адату… однако он не достиг цели. По взятии Шамиля в плен всё население Дагестана немедленно восстановило у себя разбор дел по адату, и от шамилевского шариата осталось только одно воспоминание…» [А.В. Комаров. Адаты и судопроизводство по ним. Сборник… Вып.1, отдел 1, с.7]

То есть вы видите, это было религиозное движение, определённого рода реформация, но народ её принимал с большим нежеланием. Людям Шамиль был важен как религиозный лидер, но не для решения проблем религиозных, а для решения проблем политических — для достижения свободы от русских, которые отбирают землю у горцев и селят на неё казаков и для сведения счетов со своими аристократами.

Шамиль принял титул халифа — амир аль муминин —предводитель правоверных. Он признавал приоритет Османского султана в духовной сфере. Он объявил себя верховным судьёй, в субботу и воскресенье принимал жалобщиков, разбирал их дела. В 1842 году создал совет имама - диван.

В отдельные провинции он назначил наибов — представителей имама. Их количество возросло с 4 в 1840 году до 33 в 1856 году. Кстати говоря, одним из наибов был убийца Гамзат-бека, предшественника Шамиля, Хаджи-Мурат. Над наибами Шамиль установил более высокий уровень контроля, за который отвечал мудира — губернатор на несколько наибств. И, кроме того, всюду Шамиль посылал своих мухтасибов — соглядатаев, которые должны были определять, кто исполняет указания Шамиля, а кто нет.

Право, декларированное Шамилем, называлось низам, фактически это был шариат с элементами адата.

Он завершил истребление семей беков и чанков (ханов) Горного Дагестана. Последнего представителя рода аварских ханов мальчика Булач-хана сбросил в пропасть в 1834 году. Аристократические семьи безжалостно вырезались. Их владения составили байт ал-мал – имущество имамата. После разгрома имамата это имущество перешло в русскую казну. Уничтожение знати и унификация права очень помогли русской власти и в юридическом, и в имущественном отношении. Потому что эти ставшие выморочными земли составили тот большой фонд, из которого потом давали земли верным аулам, мирным горцам, и многие были этим довольны.

Шамиль нападал на русские крепости левого фланга и центра Кавказской линии. Левый фланг — это тот, что примыкает к Каспийскому морю, а центр — это земля вплоть до Осетии. Шамиля не раз окружали, например, генерал Граббе на горе Ахульго в 1839 году, но он ускользал с отрядом мюридов. Именно с этим этапом борьбы связано знаменитое сражение под Валериком 11 июля 1840 года, описанное Михаилом Лермонтовым, где русской армией командовал генерал Аполлон Васильевич Галафеев. В этом сражении погибло около ста русских и от ста пятидесяти до шестисот горцев.

В 1842 году русскими была предпринята попытка захватить село Дарго — столицу имама Шамиля, но неудачно. И вообще, при Николае Павловиче борьба с имаматом происходила, я бы сказал, в целом для русских неудачно.

Хотя линии и создавались, а в 1844 году был основан Петровский порт (ныне — Махачкала), но в целом Шамиль контролировал весь Северный Кавказ. На Северо-Западном Кавказе он также распространял своё влияние. Когда русские войска в 1828 году после месячной осады взяли Анапу и Порта по Адрианопольскому миру 1829 года отказалась от Закубанских территорий и побережья Чёрного моря от Анапы до Поти, местные народы шапсуги, натухайцы, убыхи и садзы оказались подданными России. Но они не признавали это новое подданство и сохраняли верность Султану.

Черноморская береговая линия, так называемый черкесский берег, которая должна была отделить новые территории от кораблей Османской империи, строилась в 1837-1839 годах от Анапы до Пицунды, но уже в 1840 году была сметена черкесами. Её восстанавливают, но она опять разрушается. Условия жизни были тяжелейшими, малярия и другие болезни косили солдат. Проливные дожди разрушали форты. В 1840 году на береговую линию началось новое наступление адыгских племён, которые, естественно, считали её помехой для своей жизни. Гарнизон Вельяминовского (Туапсе), гарнизон форта Лазарева, Михайловское укрепление были полностью истреблены. И, в конечном счёте, вся Черноморская линия была эвакуирована.

Как писала газета «Кавказ»: «С 3 по 5 марта 1854 г. отрядом кораблей под флагом вице-адмирала Л.М. Серебрякова сняты гарнизоны укреплений Черноморской береговой линии. Гарнизоны в количестве 5 тысяч человек со своими семьями, вольнопромышленники, большая часть казённого имущества доставлены в Новороссийск, а сами укрепления взорваны и сожжены». [Газета «Кавказ», № 30, от 1854 г.]

На десять лет, до 1864 года Черноморское побережье Кавказа снова стало адыгским.

Шамиль посылает на Северо-Западный Кавказ своих наибов, сначала Хаджи-Мухаммеда (1842-1844), потом Сулейман-Эфенди (1845-1846). Весной 1846 года сам Шамиль пытается прорваться в Западную Черкесию с девятитысячным войском, но неудачно.

В 1848-1851 годах наиб Шамиля Мухаммед-Амин смог создать у адыгов централизованное теократическое государство. Но в Крымской войне 1853-56 гг. Черкесия заняла выжидательную позицию. Она не стала полностью поддерживать турок, потому что надеялась получить протекторат и автономию от России. Однако этого в итоге не получилось.

В 1852 году главнокомандующим на Кавказе был назначен граф Михаил Семёнович Воронцов (1844-1854). Он смог утвердиться на Восточном Кавказе. Ему удалось выбить Шамиля из большинства его горных оплотов, в том числе из Дарго. И уже новому государю Александру II Михаил Семёнович предложил потом целую систему реформ на Кавказе, о которых речь пойдёт на следующей лекции.

Если на Западном Кавказе была занята выжидательная позиция, то на Северном Кавказе и в Закавказье Шамиль начал скоординированные с Турцией военные действия против России. В июне 1854 года Гази-Мухаммед, сын Шамиля, пошёл в Кахетию, разорил Цинандали и ушёл обратно в Дагестан с огромной добычей и с заложниками, в том числе с женой и детьми князя Чавчавадзе, имение которого было в Цинандали.

Всё Закубанье и Черноморское побережье было очищено от русских. Князь Воронцов подал в отставку. И в 1856 году главноначальствующим на Кавказе был назначен князь Барятинский.

Разорённые войной общины горцев стали сдаваться русским войскам. Кавказская армия пополнилась войсками, вернувшимися из под Карса. И наконец, Парижский договор марта 1856 года, о котором мы с вами много говорили, вновь признал за Россией все завоевания на Северном Кавказе. Но при этом России было запрещено строить прибрежные укрепления и иметь военный флот на Чёрном море. И вот это послужило для адыгов огромной поддержкой. На Черноморское побережье Кавказа стали приезжать европейские волонтёры, в особенности поляки и венгры, которые ненавидели русскую власть и желали поддержать Шамиля и восставших адыгов и отвоевать Кавказ для Османской империи.

17 февраля 1857 года отряд из 374 человек во главе с поляком Теофилом Лапинским (Теффик-бей) и венгром Яношем Бандя прибыл на побережье на английском пароходе «Кенгуру». Вместе с польскими перебежчиками из русской армии этот отряд достиг 800 человек. Лапинский создал артиллерию у горцев, но переломить ситуацию не смог. И в итоге, вступив в конфликт с горскими наибами (их интересы и цели были различны), в 1860 году он покинул Северный Кавказ после капитуляции Шамиля.

Чтобы закончить историю Шамиля, скажу, что в 1856-1857 годах отряд генерала Евдокимова выбил Шамиля из Чечни и замирил все немирные селения. Действия Александра II были намного эффективнее действий его отца. Новой резиденцией Шамиль сделал село Ведено, но в апреле 1859 года и это село было взято. 25 августа 1859 года было захвачено и последнее убежище Шамиля — аварский аул Гуниб. Шамиль сдался князю Барятинскому и был отправлен с семьёй в Калугу. По дороге в Чугуеве его принял Император. Имам и его сын были приглашены на бал в Харькове и, в общем, были обласканы Александром II — теперь Император ставил своей целью провести реформы на Кавказе. Военное решение проблемы достигнуто, Шамиль арестован, пришло время замирять страну.

Шамиль жил в Калуге десять лет с 1859 года по 1869 год, получил разрешение на хадж в Мекку. В 1870 году уехал в Османскую империю, посетил Мекку, остался в Аравии и умер в Медине в 1871 году.

Как вы видите, это вовсе не была попытка кровавого уничтожения. Это была попытка примирения. Очень многие говорят, что Кавказская война — это море крови. Да, это была жестокая война с двух сторон, на поле боя проливалось много крови. Но первый этап правления Александра II стал попыткой не сводить счёты после войны, а заинтересовать переходом на сторону русской власти как можно больше горцев. И это давало свой эффект.

В ноябре 1859 года Мухаммед-Амин признал себя побеждённым и присягнул на верность России. В 1860 году сложили оружие натухайцы. Но шапсуги, абадзехи и убыхи продолжали борьбу. В июне 1861 года в районе Сочи (Сочи, как вы помните, это адыгское название - Шъачэ – приморский) на съезде они создали Меджлис (собрание – на арабском), который ведал всеми делами, включая сбор ополчения. Формировалось адыгское государство. Адыги попросили русских дать им политическую независимость и свободу вероисповедания, не строить на их земле дорог, крепостей, станиц, не вводить войска и не мешать их связям с Турцией, а у Великобритании и Турции просили дипломатического признания и военной помощи.

Император Александр II действовал совершенно в духе своей политики реформ — он отреагировал на призыв адыгов и, прервав отдых в Крыму, приехал на Кавказ. 11 сентября 1861 года в лагере Верхне-Абадзехского отряда Император принял депутацию из шестидесяти горских вождей. Именно тогда они предъявили ему свои условия. Император сказал, что условия эти невозможны и независимое государство Адыгею он создавать не будет. Но предложил им на выбор или переселиться с гор на хорошие равнинные земли, или уехать в Турцию.

Генералу Мелетию Ольшевскому, который тогда руководил войной против черкесов, Александр сказал: «Постарайся до времени не раздражать твоих разгневанных соседей». Он давал им возможность подумать, решить. Но решение у них было одно, вполне рыцарское — защищаться.

В 1862 году князь Барятинский был смещён по личным причинам. Он был талантливый генерал, но, сказать откровенно, очень развратный человек. Он, сославшись на болезнь, уехал в Европу, но с женой своего адъютанта Владимира Давыдова – Елизаветой, урожденной княжной Орбелиани, что, конечно, совершенно скандализировало общество, и князю Барятинскому пришлось уйти в отставку.

Следующим наместником Кавказа император Александр II назначил Великого князя Михаила Николаевича, своего брата, подчёркивая этим то высокое значение, которое Государь отводит Кавказу, его замирению и правильному устроению. Другой брат Александра — Великий князь Константин Николаевич — был, как вы помните, наместником Польши.

В 1864 году завершилось покорение Западного Кавказа. Поскольку адыги отклонили предложение Царя, война с обеих сторон отличалась особой жестокостью. Черкесские аулы выжигались сотнями. 21 мая 1864 года в местечке Кбаада (ныне Красная поляна), в верховьях реки Мзымты, молебном и парадом войск было отмечено окончание Кавказской войны.

Это завершение было трагическим. Адыгские народы и жители Абхазии предпочли подчинению русскому царю отъезд из своих земель. В 1858-1865 годах по официальным данным того времени из Адыгеи, Абхазии и в какой-то степени из других районов Северного Кавказа выехало 439 194 человека. Этих людей называют мухаджирами — что значит изгнанники, переселенцы, которые ушли из-под русской власти, предпочтя сохранить чистоту веры. Русская власть их не выгоняла, но альтернатива была дана, и многие русские генералы в этой альтернативе склонялись к варианту, который предполагал именно отъезд горцев из России. Так, считали они, будет лучше.

Генерал Барятинский говорил: «А знаете что, ведь это пожалуй и недурно, что уйдет эта сволочь, которая нам только в тягость. Не останавливайте. Пусть идут в Мекку или куда хотят». Но другие русские государственные люди, в том числе военный министр Дмитрий Алексеевич Милютин, генерал Григорий Иванович Филипсон, генерал Вахтанг Вахтангович Орбелиани и будущий премьер-министр России Михаил Тариэлович Лорис-Меликов были против исхода горцев. Они старались всеми силами задержать людей на их земле, идя на соглашения, реформы. В Петербургских правительственных сферах была большая дискуссия о судьбе горцев, в первую очередь - адыгов. Но сами народы Адыгеи большей частью предпочли отъезд. И прекрасный край обезлюдел.

Уехало также до 40 тысяч чеченцев и ингушей, 40 тысяч ногайцев, 8-10 тысяч осетин и 20-25 тысяч дагестанцев. Иногда общее число мухаджиров в Османскую империю доводят до 900 тысяч или даже до 1 миллиона 200 тысяч. Мы не можем назвать точную цифру, потому что паспорт часто тогда давался целой семье, а не одному человеку. Турки регистрировали тех, кто добирался до места, а, к сожалению, была большая смертность в пути. В итоге принято считать, что количество людей, уехавших с Кавказа в это время, между 440 тысячами и 1 миллионом 200 тысячами человек. Мухаджирство - трагедия Кавказа, трагедия древних его народов. Сейчас от многочисленных адыгов и абхазов Черноморского побережья остались очень небольшие сообщества. Кстати в этом заключается одна из причин, почему в Абхазию в большом количестве начали переселяться грузины — потому что абхазов в Абхазии , после исхода мухаджиров, мало. В основном остались абхазы-христиане, абхазы-мусульмане уехали.

Кавказская война завершилась успешно для России, но трагически для народов Кавказа. Эта трагедия — бомба замедленного действия, и она много раз взрывалась и, наверное, ещё будет взрываться, если Россия не сделает все, что от нее зависит, чтобы потомки мухаджиров вернулись на земли предков. Да и Чеченская война 1990-х годов — в какой-то степени продолжение той самой Кавказской войны XIX столетия.

Мы должны понимать процесс внутреннего, духовного, религиозного, социального развития народов Северного Кавказа, уважать их тягу к единоверцам Османской империи, к Турции, их стремление устроить свою жизнь так, как они хотят, а не так, как её хочет устроить русский император, пусть даже просвещенный и благожелательно к ним настроенный.

В 1864 году сопротивление народов Кавказа не закончилось. Восстания продолжались. Самое крупное восстание было в 1877-1878 годах во время новой Русско-турецкой войны. Тогда сын Шамиля Гази-Мухаммад стал генералом турецкой армии и командовал бригадой, укомплектованной из горцев Кавказа. Его сторонники возглавили восстание в Чечне. Сам он руководил действиями под стенами Баязета и Эрзерума. Во время этого восстания погибло много людей. Были разрушены несколько сотен селений, вырублены сады, сожжены поля зерновых. В результате – голод, страдания и смерти тысяч горцев. Восстание 1877-78 годов было тоже подавлено и подавлено жестоко. На этот раз Александр II уже не проявлял мягкости — восстание рассматривалось как измена присяги и переход на сторону неприятеля – Османской империи. Были повешены духовные лидеры Мухаммед-Хаджи Согратлинский, Ника-кади Цудахарский, всего казнено по приговору военно-полевых судов до трёхсот участников восстания. Позднее был пленён и казнен Алибек-Хаджи, один из лидеров восстания, и десять его приближённых. Того самого шейха Абдуррахмана Согратлинского (Мухаммед-Хаджи — его сын) тоже хотели казнить, но учитывая его преклонный возраст, отправили под домашний арест в село Нижнее Казанище, где он умер в 1882 году.

Надо сказать, что большинство горцев Кавказа тогда не перешло на сторону восставших. Но всё же очень многие участвовали в восстании. «Именно благодаря 1877 г. (а также мухаджирству 1860-х) император Александр II остался в памяти народов Северного Кавказа не как царь-освободитель, а как беспощадный деспот. Таким его рисуют исторический фольклор и литература, в первую очередь плачи, хроники и памятные записки о восстании 1877 г.» [Северный Кавказ в составе Российской империи. с.151]

Такова трагическая история Кавказской войны. Нам надо понимать её контекст — может быть, тогда мы меньше ошибок совершим в будущем, и с большим уважением будем относиться к народам Кавказа: и к тем, кто сейчас живёт на Кавказе, и к тем, чьи предки были вынуждены его покинуть. К тем многим, кто, между прочим, хотел бы вернуться на земли своих пращуров. Их возвращение, как я уже говорил, будет обогащением, а не убытком жизни для будущей России.