1. В.Г. Андриенко. Круглые суда адмирала Попова. М., СПб.: Гангут, 1994.

2. М.И. Богданович. Исторический очерк деятельности Военного Управления в России. 1855 - 1880. Т. 1-6. СПб.,1879 – 1881.

3. А.Ю. Безугольный, Н.Ф. Ковалевский, В.Е. Ковалёв. История военно-окружной системы в России. 1862-1918. М., 2012.

4. В.А. Бернацкий. Пятидесятилетие военно-учебных заведений. 1863-1913. СПб., 1913.

5. Дж. Бушнелл. Д. Милютин и Балканская война: испытание военной реформы.//Военные реформы в России. 1856 - 1874. М.: Моск. ун-т,1992.

6. Н.Н. Головин. Высшая военная школа. СПб., 1909.

7. Ф.В. Греков. Краткий исторический очерк военно-учебных заведений. М, 1910.

8. Н.А. Данилов. Исторический очерк развития Военного управления в России. СПб.,1902.

9. Г.А. Джаншиев. Великие реформы. СПб.: 1905.

10. В.А. Дьяков. Об особенностях развития русской военно-исторической мысли в предреформенное тридцатилетие.//Вопросы военной истории России. XVIII и первая половина XIX веков. М.: Наука,1969.

11. Н. Жерве. Граф Д.А. Милютин. Биографический очерк. СПб., 1906.

12. П.А. Зайончковский. Военные реформы 1860—1870 гг. в России. — М., 1952.

13. А.И. Каменев. История подготовки офицерских кадров в России. М, 1990.

14. А. В. Карагодин. Как в молодости бодрый и спокойный, как мудрец, постигший всю жизненную суету. Жизнь военного министра в отставке, генерал-фельдмаршала графа Д.А. Милютина на Южном берегу Крыма (1881—1912) и судьба его симеизского имения//Военно-исторический журнал. 2022. № 1.

15. А.А. Керсновский. История русской армии. Т.2. 1814 -1881. М.: «Голос»,1993.

16. В.О. Ключевский. Краткое пособие по Русской истории. М.: 1906.

17. А.А. Корнилов. Граф Дмитрий Алексеевич Милютин. 1816 - 1912.// Речь. 1912.

18. А.А. Корнилов. Курс Истории России XIX века. M., 2004.

19. П.Н. Крицкий. Воинская повинность в Империи за десятилетие с 1874 по 1883 год//Военный сборник. СПб, 1894. № 9. С. 143. Там же. № 10. С. 361-362.

20. В.Д. Кузьмин-Караваев. Военно-юридическая академия 1800-1891 : краткий исторический очерк. СПБ., 1891.

21. М.С. Лалаев. Исторический очерк военно-учебных заведений, подведомственных Главному их Управлению. 1700 - 1891. 4.1-3. СПб., 1880 – 1892.

22. Д.Ф. Масловский. Записки по истории военного искусства в России. Тип. В. Безобразова и Комп. СПб. 1891.

23. Д.А. Милютин. Военные реформы Императора Александра П.//Вестник Европы. - 1882. - № 1

24. Д.А. Милютин. Дневник 1873-1882. Т.1-2.М.: Захаров, 2016.

25. М.Б. Оленев. Комплектование армии нижними чинами при императоре Николае I. — М.: Старая Басманная, 2016.

26. В.В. Пашутин. Краткий исторический очерк императорской Военно-медицинской академии за 100 лет её существования. СПб., 1898.

27. С.Г. Пушкарев. Россия 1801-1917: Власть и общество. М: Посев, 2001.

28. С.С. Татищев. Император Александр II, его жизнь и царствование. Изд. А.С. Суворина, 1903. Переиздание в 2-х томах. М. Академический проект, 2018.

29. А. Б. Широкорад. Корабельная артиллерия российского флота 1867—1922 г. — «Морская коллекция». — Чехов, 1997.

1. Состояние русской армии до реформы

Дорогие друзья, сегодня мы начинаем последнюю лекцию в ряду лекций о Великих реформах царствования Александра II. Последняя Великая реформа и в нашем рассказе, и по времени (она прошла уже в начале 70-х годов ХIХ века) — это военная реформа. Чтобы представить себе, что такое военная реформа в тогдашней России, надо понять, каково было состояние русской армии к началу этой реформы.

У нас патриотическое воспитание, мы рассказываем в школе и в университете о наших бравых солдатах братушках-ребятушках, которые брали Измаил, которые сражались на Бородинском поле и в Севастополе в 1854-1855 году, но мы забываем, что тогда была страшнейшая рекрутчина. Я уже не раз говорил, что сейчас многие наши военные специалисты пытаются этот момент смягчить, чем-то даже оправдать, потому что, если этого не делать, весь блеск русских побед, пока у нас была крепостная, фактически рабская армия, смазывается. Но мы должны понимать, что солдаты тогда — это не сознательно сражавшиеся и даже не сражавшиеся за деньги, как в наёмных армиях Европы, люди, а из тех, кого заставили уйти из своих деревень, семей и стать одинокими, всецело вымуштрованными на войну существами.

«Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваши матки? Наши матки — белые палатки, вот где наши матки./ Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваши жены? Наши жёны — ружья заряжёны,
Вот где наши жёны./ Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваши братцы? Наши братцы — за плечами ранцы, Вот где наши братцы. / Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваши сёстры? Наши сестры — пики, сабли востры, вот где наши сёстры. / Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваши дети? Наши дети — пушки на лафете,
Вот где наши дети» - пелось в популярной солдатской песне крепостных времен.

Понятно, что эти «солдатушки», лишенные семей, жен, детей, были глубоко несчастными людьми. А их были миллионы. Поэтому, когда весь строй русской жизни при Александре II начал меняться, когда человеку возвращалось его достоинство — ведь и освобождение крепостных, и судебные реформы, и земская реформа возвращали человеку достоинство личности, делали свободным труд, — о сохранении старой военной системы, основанной на рабстве солдат и абсолютном разноправии солдат и офицеров, речи быть не могло.

Офицер был дворянином, свободным человеком, а солдат, то есть главный защитник нашего отечества, — рабом, которого можно было бить, наказывать жесточайшим образом и использовать на любых работах как крепостного крестьянина. Это несовпадение тягостно было для очень многих в России, и, разумеется, Александр II не мог обойти армию своим вниманием.

Как пишет Татищев, Император «относился к армии и флоту как к любимым своим детищам; им посвящал он значительную часть своего времени, трудов и забот. Военные занятия и упражнения служили для него самого как бы отдыхом и развлечением» [С.С. Татищев. – т.2. с.149]. Это было свойственно многим монархам тогдашней Европы, и в этом не было ничего предосудительного, но поскольку он давал свободу людям, он не мог не дать свободу своим солдатам – «своему любимому детищу».

Помимо этого, был ещё один важный момент — русская армия абсолютно обанкротилась в Крымской войне. Она оказалась совершенно не готовой к современным сражениям, была отвратительно вооружена, очень плохо оснащена, её почти не кормили. Солдаты находились как бы на вольных хлебах, то есть что брали у окружающего населения, тем и кормились. Но так было не потому, что не выделяли денег на интендантское довольствие, а потому что всё разворовывалось. Властная вертикаль была равна воровству, страшной коррупции, которая поражала армию. И необразованный русский солдат, привыкший всё делать из-под палки, под зуботычины, конечно, был плохим воином в сравнении с солдатом английским, французским, итальянским, которые сражались против него. Может быть, в какой-то степени он был подобен турецкому солдату, но, безусловно, к свободным европейским армиям имел самое отдалённое отношение.

Что касается вооружения, оно было устаревшее — орудия были гладкоствольные, заряжавшиеся со ствола, а не с казённой части. Флот был в основном парусный, в то время, как у наших противников уже паровой или парусно-паровой. А это же всё серьёзные вещи. Англичане не подпускали и на выстрел нашу пехоту, они её расстреливали из своих нарезных винтовок, которые стреляли на 1200 метров. Наши же ружья стреляли на 500-700 метров, а прицельная стрельба была на 400 метров. Так что поражение в Крымской войне обнажило, как у нас раньше говорили, гнилость николаевского режима и, в том числе, гнилость, казалось бы, непобедимой армии.

О русской армии в Европе ходили легенды. Она была огромная, миллионная. Её считали действительно непобедимой. На парадах она была прекрасна, но как только началась реальная война с реальным противником, причём не с Турцией, а с европейскими державами, всё оказалось дутым — поражение за поражением, неудача за неудачей. Отсутствие железных дорог создавало ещё, как сейчас любят говорить, и логистические проблемы. В итоге — позор крымского поражения. Бессмысленное начало войны и позорный её конец. Теперь всё это надо было исправлять.

Не надо забывать, что всё время до Александра II русская армия формировалась рекрутскими наборами. Причём до Павла это была пожизненная рекрутчина, а начиная с Павла, это были двадцать пять лет службы. Но двадцать пять лет — это же вся жизнь. Призывали мужчин от двадцати до тридцати шести лет, то есть, к примеру, мог был призван тридцатипятилетний крепостной крестьянин, который уже имел дюжину детей. Его жена оставалась без кормильца. Вот такие происходили ужасные вещи. О них я много раз уже рассказывал.

Само попадание в солдаты считалось аналогом уголовного наказания. И в Уложении о наказаниях даже была такая формула — отдача в солдаты. Иными словами, одной из форм наказания людей за преступление была отдача в солдаты помимо рекрутского набора.

От рекрутчины можно было откупаться. Богатые люди, даже из податных сословий, могли это сделать. Когда падал жребий на их сыновей, они покупали себе в соседней деревне бедного крепостного или давали деньги, если сами были крестьянами, и просили своего помещика купить такого крепостного, чтобы он шёл служить вместо них. То есть военная служба для солдат была мучительным наказанием, а не почётным исполнением гражданского долга.

Что касается офицеров, то тут было наоборот. Как вы помните, по Указу о вольности дворянству 18 февраля 1762 года, дворяне могли не служить ни в какой армии в мирное время. Они служили добровольно и в любой момент могли подать в отставку, уйти жить в свои имения, к своим семьям. Позже Александр I немного ограничил это право, но в принципе дворяне-офицеры были свободными людьми (как вы знаете, офицерство было исключительно дворянским), а простой народ нёс рабскую лямку обязательной рекрутчины.

Знаток русской истории Василий Иосифович Ключевский писал: «При системе рекрутских наборов воинская повинность, наиболее тяжёлая из всех государственных повинностей, была распределена крайне неравномерно: вследствие разнообразных сословных и других изъятий вся тяжесть её падала почти исключительно на мещан и крестьян (5,5 млн. изъятых на 24,5 млн. подлежавших повинности)». [В.О. Ключевский. Краткое пособие по Русской истории. – с.180]

Изъятыми были дворяне, духовенство, люди с гимназическим, университетским образованием. А бедные крестьяне и мещане были обречены на эту повинность.

Надо сказать, что и образование среди военных было очень низкого уровня. Военных училищ не хватало. Значительная часть младших офицеров были людьми, которые выслужились из солдат, из унтер-офицеров. С какого-то момента им давалось личное дворянство, а в случае успешной дальнейшей службы они могли даже получить потомственное дворянство. Но в любом случае это были люди малообразованные, малокультурные. Конечно, люди из семей аристократических, потомственно культурных и богатых получали прекрасное образование, но таких было немного.

Приведённые Василием Иосифовичем Ключевским цифры о 5,5 миллионах изъятых из повинности на 24,5 миллиона подлежавших повинности были взяты из решения Государственного совета, которое было проведено при Великом князе Константине Николаевиче и как раз положило начало реформ в армии. Далее в заключении Госсовета указывалось: «Вся тяжесть военной службы лежит исключительно на мещанах и крестьянах, которые независимо от отбывания оной натурой, обязаны были до последнего времени нести и сопряжённые с отправлением рекрутской службы расходы, составлявшие при наборе по шесть человек с тысячи душ около пяти миллионов рублей в год. Несправедливость сего очевидна». [Г.А. Джаншиев. - с.510].

То есть крестьянам и мещанам приходилось не только отдавать своих сыновей, чтобы им «забривали лоб» (когда крестьянина брали в рекруты, ему выбривали лоб — это делалось, чтобы он не мог сбежать, был заметен), но и платить специальный налог на военные нужды, который, как мы видим из этого решения Госсовета, составлял около пяти миллионов рублей в год, а это - не маленькие цифры.

Солдат изымался навсегда из гражданского состояния, и после двадцати пяти лет службы он мог записаться в то или иное податное сословие или получить надел государственной земли, если она имелась в той губернии, где он хотел обосноваться, а при инвалидности — пенсию в 36 рублей в год. Когда мы читаем о тысячах и тысячах рублей, которые тратили аристократы на свои дворцы, путешествия, экипажи, любовниц, то мы, естественно, понимаем, что пенсия в 36 рублей в год — нищенская. А ведь это был солдат, у которого после рекрутчины были больные лёгкие, сердце, или, может быть, была ампутирована нога или рука, то есть тот, кто уже не может полноценно работать.

Историк Александр Корнилов писал, что в глазах народа солдат приравнивался к каторжнику. «Это чрезвычайно должно было отражаться и на духе войска, на его развитии и, несомненно, понижало, независимо от плохого вооружения, боевую способность армии» [А.А. Корнилов. Курс истории России. – с.568]. Вы видите, солдаты — это не браво-ребятушки, а каторжники.

И вот военный министр эпохи Крымской войны князь Василий Андреевич Долгоруков (1804–1868) весной 1856 года после заключения Парижского мира просится в отставку. Он видит, что Россия как военная держава обанкротилась. И хотя на тот момент он довольно молодой человек (пятьдесят два года), он понимает, что уже не в силах вытянуть страну из болота старой воинской жизни. А Император требует этого. И поэтому Василий Андреевич Долгоруков подаёт в отставку. Император ценит его, назначает шефом жандармов, и до покушения Каракозова на Императора Василий Андреевич им и остаётся, но потом снова просит уйти, говоря, что и тут не смог обеспечить безопасность. Александр, как рассказывали, отпускал князя в отставку со слезами на глазах.

Князь Василий Андреевич Долгоруков сам по себе был неплохим человеком. Пётр Андреевич Вяземский в некрологе говорил (конечно, в некрологе о человеке говорят или хорошо, или ничего, но всё-таки никто нашего литератора и мыслителя за язык не тянул): «Долг был для него высокое и честное знамя, которому он во всю жизнь свою служил верой и правдой. Человек вполне служебный и светский, он доступен был всем свежим и молодым впечатлениям жизни. Он любил природу и способен был любоваться красотами её. Я бывал с ним летом за городом и на южном берегу Крыма и всегда с сочувствием замечал, что многотрудная служба, недавние заботы и, вероятно, неразлучные с ними тяжкие испытания, оставили в нём ещё много простора и свободы для тихих и созерцательных наслаждений».

Я бы сказал, что князь Василий Андреевич Долгоруков был культурный служака. Таких людей было много. И он, как умный человек, понимал свою неспособность к осуществлению больших перемен.

Лев Николаевич Толстой в «Хаджи-Мурате» (и мне обязательно кто-нибудь вспомнит эти слова) описал Долгорукова - «с скучающим выражением тупого лица, украшенного такими же бакенбардами, усами и висками, какие носил Николай I». Это со стороны Льва Николаевича крайнее недоброжелательство. Другой для него тупой, значит сам он считает себя умным, «острым», способным других оценивать по качеству ума. К сожалению, самомнение и уничижение других - одно из плохих качеств великого русского писателя.

Между прочим, внук князя Василия Александровича погиб вместе с Николаем II в Екатеринбурге в июле 1918 года, до конца исполнив долг свитского генерал-адъютанта при особе Государя императора — он отказался его оставить, хотя понимал, что эта верность скорее всего кончится смертью.

Князь Долгоруков был заменён генерал-адъютантом Николаем Онуфриевичем Сухозанетом (1794–1871), который был на десять лет старше князя Долгорукова. Происходил он из шляхетского рода Минской губернии, командовал артиллерией, а потом всей Южной армией во время Крымской войны. Он был министром в течение пяти лет и ушёл в отставку из-за болезни 9 ноября 1861 года.

Его супруга Евдокия Владимировна Яшвиль очень много делала для города Калуги, где они жили после отставки Николая Онуфриевича, в частности, выкупила знаменитые палаты купцов Коробовых 1697 года, которые иначе были бы разобраны на кирпич. Теперь там краеведческий музей. Она же была попечительницей женской гимназии. Сухозанеты были бездетны, но при этом относились друг к друг очень нежно.

Как вы помните, два раза Николай Онуфриевич был исполняющим обязанности наместника Царства Польского во время восстания 1861 года.

Обычно администрацию Сухозанета оценивают негативно, но во время пятилетия своей службы по просьбе и указанию Александра II Николай Онуфриевич провёл несколько важнейших реформ. Во-первых, в 1857 году, были упразднены военные поселения. Те самые военные поселения Александра I, которые Николай I, во всём старавшийся следовать правилам своего старшего брата, не понимая при этом его внутренних духовных мотиваций, действуя формально, раз они были, не отменял. 4 июня все военные поселенцы были переведены в вольное податное сословие, то есть в свободных крестьян. Запомним эту дату — 4 июня 1857 года. Именно в этот день военным поселениям действительно пришёл конец. Задача их была частично исполнена, частично не исполнена, но в итоге они были упразднены.

По воле Императора были резко сокращены расходы на армию. Александр нуждался в деньгах на проведение Великих реформ и не мог содержать большую армию.

Срок службы рекрутов в 1859 году (иногда ошибочно указывают, что это произошло в последние годы Николая I), был сокращён сразу на десять лет с двадцати пяти до пятнадцати, во флоте — до четырнадцати лет. А ведь это ещё была крепостная армия. Уже служащим служба была сокращена до двадцати лет. Также была отменена норма уголовного права, предполагающая отдачу в солдаты за преступления. То есть теперь преступник солдатом стать не мог. Каторжники и солдаты были разведены. И всё это — при Сухозанете.

2. Проведение военной реформы

Но преобразования, которых хотел Император, не осуществлялись. Генерал Сухозанет не чувствовал в себе сил и способностей к радикальной военной реформе. А ведь во всех реформах царствования Александра II очень важную роль играют люди. Для проведения военной реформы именно в русском контексте надо было найти таких же гениальных людей, какие были найдены для освобождения крестьян, скажем, как Сергей Степанович Ланской, Яков Иванович Ростовцев и Николай Алексеевич Милютин, для проведения земской реформы тот же Н.А.Милютин, судебной реформы – Сергей Иванович Зарудный и Дмитрий Николаевич Замятнин.

На 1 января 1856 года в русской армии состояло 36 тысяч офицеров и 1 миллион 900 тысяч нижних чинов. В ополчении насчитывалось 364 тысячи нижних чинов и 647 офицеров. Ополчение было тотчас распущено, а армия была сокращена на полмиллиона человек. На 1 января 1862 года офицеров уже было 32 тысячи, нижних чинов — 859 тысяч. Произошло резкое сокращение, экономия расходов. Такая большая армия была не нужна, считал Император.

9 ноября 1861 года военным министром был назначен товарищ министра при Сухозанете генерал-адъютант Дмитрий Алексеевич Милютин, брат Николая Алексеевича Милютина.

Дмитрий Алексеевич родился в 1816 году и прожил, в отличие от своего брата, очень долгую жизнь — 96 лет. Он умер в 1912 году. Будучи опытным военным и одновременно профессором Императорской военной академии (1845), членом-корреспондентом Петербургской академии наук (1857) и одним из активных членов кружка по реформам Великой княгини Елены Павловны, куда входил и Великий князь Константин Николаевич, который ему всё время патронировал, Дмитрий Алексеевич Милютин представил план широкой военной реформы. Милютин был военным министром на протяжении двадцати лет до 1881 года. Он подал в отставку после убийства Александра II, в апреле 1881 года вместе со своим соратником графом Михаилом Тариэловичем Лорис-Меликовым. Почему то, что он был министром долго, — важно? Потому что он сумел не только заявить военную реформу, не только составить нужные документы, но и провести эту реформу за двадцать лет пребывания в должности. Другие реформаторы или умерли, или по каким-то причинам были отставлены, но не смогли осуществить такое же наблюдение за своими проектами реформ на протяжении всего Александровского царствования, а Дмитрий Алексеевич Милютин смог. Поэтому он не только великий реформатор, но и великий осуществитель реформы, великий преобразователь армии, который, кстати говоря, в 1892 году последним из русских военных получил высшее звание генерала-фельдмаршала.

Дмитрий Алексеевич был удостоен величайших почестей. При короновании Александра III он нёс государственный меч. При короновании Николая II он подал императорскую корону священнодействовавшему митрополиту Палладию. То есть он — один из самых выдающихся сановников Империи, при этом светлейшего ума и благородного сердца человек. Казалось бы, его надо чтить и чтить, но ничего подобного — его могила в Новодевичьем монастыре была уничтожена в советское время и восстановлена только к двухсотлетию со дня рождения в 2016 году.

С 1881 года после своей отставки Дмитрий Алексеевич практически безвылазно жил, писал свои замечательные мемуары, редактировал дневники, читал книги в небольшом красивом имении по дороге из Симеиза в Алупку, построенном архитектором Голиковым в 1873-76 годах. Оно было куплено Милютиным у Сергея Викторовича Кочубея, сына друга и соратника Александра I - Виктора Кочубея. Имение это сохранилось, но в ужасающем виде. Как сейчас пишут, усадебный дом со всех сторон обстроенный заборами и зданиями одно уродливее другого, «больше похож на бомжатник», чем на усадьбу. Вот так у нас на самом деле чтут величайших людей России. Говорят о том, что Крым — это Россия, а когда доходит до дела, демонстрируют полное равнодушие, презрение к прошлому и расхватывание земель для того, чтобы самим хорошо жить. А память одного из величайших военных деятелей России не почтена ни в малой степени. (А. В. Карагодин. Как в молодости бодрый и спокойный, как мудрец, постигший всю жизненную суету. Жизнь военного министра в отставке, генерал-фельдмаршала графа Д.А. Милютина на Южном берегу Крыма (1881—1912) и судьба его симеизского имения//Военно-исторический журнал. 2022. № 1.)

И вот Дмитрий Милютин 15 января 1862 года, то есть совсем вскоре после своего назначения, подаёт Государю всеподданейший доклад, в котором говорит о всей последовательности реформ. И доклад этот Александром был одобрен. Подводя резюме этому докладу Корнилов пишет: «Милютин старался возвысить положение солдата до почетного положения защитника своей родины из того бесправного положения, в котором он был раньше» [А.А. Корнилов, Курс истории России, - с.568-69].

В 1863 году после одобрения Императором была создана Комиссия при Военном ведомстве по проведению реформы.

Реформа намечалась всесторонней. Она касалась и управления войсками в мирное и в военное время. Одной из задач реформы была децентрализация армии. До сих пор некоторые военные специалисты обвиняют Милютина в этом нововведении, но мы все пользуемся плодами его дел. Идея Милютина была в том, чтобы вместо армии, подчинённой непосредственно Государю (вы помните, была первая армия, вторая армия и так далее), создать военные округа, а армии и корпуса ликвидировать. В инженерных войсках и в артиллерии высшей тактической единицей мирного времени стала бригада, в пехоте — дивизия, а в местных военных отрядах — линейные и крепостные батальоны. Всего в армии после реформ Милютина было 733 761 нижних чинов. Они составляли — 853,5 батальона, 287,5 эскадрона кавалерии, 234 артиллерийских батареи, более 700 отдельных рот и команд.

Для децентрализации управления войсками были созданы военные округа — то, чем мы, да и большинство стран мира, пользуемся до сих пор. Военный округ — это территориальная единица с полным военным управлением, где есть и кавалерия, и артиллерия, и пехота, и военное училище. Всё это управляется начальником округа в звании командующего армией, но армии никакой нет — есть комплексный военный округ. Положение о военно-окружных управлениях было принято 6 августа 1864 года, и к 1871 году вся Империя была разделена на четырнадцать округов. Десять в Европе: Петербургский, Финляндский, Виленский, Варшавский, Киевский, Одесский, Харьковский, Московский, Казанский, Оренбургский. Два в Сибири: Восточно-Сибирский, Западно-Сибирский. Один в только что завоёванном Туркестане и Кавказский округ. Сергей Германович Пушкарёв отмечал: «Таким образом, центральное военное управление в Петербурге разгрузили от множества мелких дел и, с другой стороны, создали условия для более быстрого и организованного проведения мобилизации в отдельных частях государства». [С.Г. Пушкарёв. Россия 1801–1917. Власть и общество – с.254].

Особое внимание Д.А.Милютин обращает на военное образование. Кадетские корпуса, в которых образование было плохое и главным образом военное, преобразованы им в военные гимназии с общеобразовательным курсом реальных училищ, а старшие классы — в особые военные училища. Это сразу на порядок поднимало образование будущих офицеров. Создавались новые военные прогимназии с четырёхлетним общеобразовательным курсом и юнкерские училища с двухлетним курсом обучения для специальной военной подготовки юношей после любых прогимназий — военных и невоенных. Учащиеся военных прогимназий — это кадеты.

В 1880 году в России было девять военных училищ и шестнадцать юнкерских училищ, двадцать три военных гимназии и восемь прогимназий. Кроме того, в эпоху Великих реформ были созданы Академия Генерального штаба, Инженерная, Артиллерийская, Военно-юридическая и Военно-медицинская академии. И впервые в Европе при военно-медицинской академии был открыт женский медицинский факультет. Женщины - военные врачи, которые теперь стали совершенно обычным делом, а тогда абсолютной новинкой, показали себя очень хорошо в Русско-турецкой войне 1877-1878 года.

Д.А.Милютин настаивал на том, что офицер должен быть не менее образован, чем выпускник любой гимназии. Да, может быть, такого хорошего знания древнегреческого языка от него не требовалось, но общее естественнонаучное и гуманитарное образование должно было быть у военного на гимназическом уровне. Почему это было так важно? Не просто потому, что Милютин хотел сделать офицеров культурными людьми, а потому, что, получив достойное образование, они будут по-другому строить свои отношения с солдатами. Человек глубокой и всесторонней культуры, не будет избивать солдат, принуждать их зуботычинами к послушанию, сумеет убедить словом, найдет формы для личного примера. Культура офицера, его чувство достоинства будут переходить на солдат. Это была главная мотивация при создании культурного офицерского корпуса, и, как мы увидим, Д.А.Милютин добился своей цели.

В советское время среди военных бытовала горькая шутка – офицер старой русской армии был до синевы выбрит и слегка пьян, а красный офицер слегка выбрит и до синевы пьян.

«Это преобразование имело весьма серьёзное значение, так как оно, с одной стороны, усилило образованность офицерского состава, а с другой – вело к смягчению военных нравов, необходимому для того, чтобы уничтожить те ужасные отношения, которые раньше существовали между офицерами и солдатами» [А.А. Корнилов. Курс истории России. - С.570]. Это очень важный принцип.

Цель военной реформы, как писал Д.А.Милютин Государю 5 января 1865 года, — «всестороннее развитие и совершенствование вооруженных сил Империи». Император на записке Милютина оставил такую резолюцию: «Искренне благодарю за всё, что уже исполнено и одобряю вообще всё, что имеется еще в виду. Дай Бог завершить нам всю нашу военную реорганизацию на прочных основаниях» [С.С. Татищев. Император Александр II. – Т.2, с.158].

17 апреля 1868 года был утверждён Устав об управлении войсками в военное время. Старый Устав был 1846 года. Особенность Устава Милютина в том, что он не стал упоминать Государя как верховного главнокомандующего, а управление войсками в военное время сосредоточил в военном министерстве и, соответственно, в армиях и округах.

Сильным оппонентом Милютина был князь Александр Иванович Барятинский, о котором мы только что много говорили в лекциях о Кавказе. В записке от 20 марта 1869 года он указывал, что «в первый раз с 1716 года в русском военном уставе о Государе не упоминается. Нет даже и представителя монарха на войне, вследствие чего единство командования неизбежно сосредоточилось в министерстве». Но сам Александр II не обратил внимания на эту его гневную отповедь, она осталась без последствий. Царь вполне поддерживал своего военного министра Милютина.

Забегая вперёд, скажу, что Александр II выехал к войскам в 1877-1878 году во время новой Русско-турецкой, но он не брал на себя командование армией. И, надо сказать, министр Д.А.Милютин тоже выехал к войскам и тоже не был верховным главнокомандующим. Фактически главнокомандующим был М.Д.Скобелев. Но Милютин в тяжёлые моменты настаивал на правильных решениях. В частности, когда была осада Плевны, именно Дмитрий Алексеевич настоял на том, чтобы не снимать эту осаду при её неудаче, а продолжать, и в итоге она увенчалась успехом. Так что он оказался и очень хорошим практическим военачальником.

Милютин понимал, что, как говорится, Государь — от Бога, и может быть хорошим военачальником, как Пётр I, а может и не быть. Например, Александр I, как вы помните, избегал командования армией, и это было правильное решение. Поэтому Милютин и ввёл революционную для того времени и важную норму, которая потом устоялась. Вы помните, что и Николай II не вставал непосредственно во главе командования в Первую Мировую войну до того, как был отставлен великий князь Николай Николаевич.

Одной из тягостных повинностей для народа была так называемая квартирмейстерская повинность. Армия располагалась по домам. Казарм не хватало, их было мало. И вот с 1875 года Милютин распорядился строить их, чтобы военные находились не в домах, что, безусловно, разлагало войска, а в казармах и сочетали свою жизнь с военными упражнениями. Квартирная повинность была заменена денежной. Чтобы казармы строились, земства теперь платили определённые деньги, таким образом армия была переведена на другие условия существования.

Был ликвидирован Гвардейский генеральный штаб и сохранён один Генеральный штаб. Гвардия, конечно, оставалась, её никто не ликвидировал, но она была частью общеармейской структуры, не выделялась более из неё.

Большое значение для складывания нового военного мышления в то время имела победа Пруссии над Австрией и Францией в 1866 и 1870 годах. Прусская военная система показала своё превосходство даже над французской наполеоновской (Наполеона III) системой. В результате, было проведено перевооружение и русской армии. Ружья ушли в прошлое. Теперь русские солдаты были вооружены винтовками. Например, новейшей винтовкой Бердана, той самой берданкой. В то время она была новым и очень хорошим оружием: с откидным затвором, заряжавшаяся с казённой части, с диаметром ствола 10,75 миллиметра. А также винтовкой Крынка с металлическим патроном, винтовкой Карле с бумажным патроном. Старые гладкоствольные пистолеты были заменены на револьверы Смита-Вессона с крутящимся барабаном.

Очень большие изменения были в области артиллерии. С 1865 года вводятся стальные девяти и четырёхфунтовые (3,42 дюйма) пушки со стальными лафетами. 4 фунта — это вес снаряда, а 3,42 дюйма — диаметр ствола, это та самая знаменитая трёхдюймовка. Эти пушки разработал профессор, член-корреспондент Академии наук по математике генерал от артиллерии Николай Владимирович Маиевский — один из наших блестящих военных инженеров и артиллеристов. У него немало работ по теории артиллерийской стрельбы. Его пушки предпочитали пушкам Круппа, качество их было выше. Николай Владимирович похоронен (и, слава Богу, могила его осталась на своём месте) в селе Пятница-Плот Торжокского уезда Тверской губернии.

С 1870 года появились скорострельные десятиствольные пушки: картечница Гартлинга и пушка Владимира Степановича Барановского (1846–1879), нашего гениального артиллерийского инженера, погибшего молодым в 1879 году на артиллерийском полигоне под Петербургом. Его скорострельная 2,5 дюймовая пушка могла производить пять выстрелов в минуту, а дальность стрельбы была 2,8 километра. Кстати говоря, Владимир Степанович вместе со своим отцом и братом разработал первый в России проект действующей подводной лодки и создал заводы по производству артиллерийских снарядов современного типа.

Осадные гладкоствольные орудия были заменены нарезными, медные — на стальные. Пушки были 24-х и 9-ти фунтовые, мортиры — 8-ми и 6-ти фунтовые. Были созданы два осадных парка, каждый на четыреста орудий, и один полупарк на Кавказе.

Планировалось и создание системы крепостей. Крепостным строительством ведал инженер-генерал Франц Эдуард граф фон Тотлебен (1818–1884). Это, конечно, не тот Тотлебен, который был во время наполеоновских войн, это дальний его родственник. Граф фон Тотлебен известен своими работами в Болгарии во время Турецкой войны, в Софии даже есть названный в честь него бульвар. А в России особой памяти о нём нет. Но именно он занимался возведением новых укреплений. На Волыни и на Днестре денег на это не хватало, поэтому укрепления были возведены позже. Именно граф фон Тотлебен разработал современную для того времени систему обороны Брестской крепости, Новогеоргиевска и Осовца, которые служили во время Первой Мировой войны, а Брестская крепость — даже во время Второй Мировой войны.

Д.А.Милютиным было проведено и преобразование казачьих войск. Не всем казакам оно нравилось, потому что в военном отношении казачество было поставлено в один ряд с другими войсками. Но в гражданском отношении о казачестве говорилось — «чтобы в устройстве казачьих войск военное их значение было, сколь возможно, согласовано с выгодами гражданского быта и хозяйственного благосостояния… гражданского благоустройства». [С.С. Татищев. Александр II, т.2 – с.166-67].

То есть и из казаков реформа старалась создать не только воинов, но и благополучных сельских тружеников, которые бы жили своим самоуправлением. 5 ноября 1866 года Государь подписал новые Положения о казачестве. В них особенно не нравилось казакам то, что неказакам разрешили селиться и приобретать собственность на казачьих землях. К тому же разбор дел казаков перевели в обычные суды. А также было предусмотрено право выхода казаков в иные сословия. То есть казачество перестало быть замкнутой корпорацией.

Ещё более поразительной была военно-судебная реформа, в результате которой укрепилась независимость военных судов, были учреждены должности следователей и военных прокуроров, отменены сословные привилегии для подсудимых — теперь дворян и мещан, солдат и офицеров судил один суд, был установлен единый порядок обжалования приговоров. В 1867 году как раз для осуществления этих преобразований в сфере военного судопроизводства была создана Александровская военно-юридическая академия.

Корнилов писал: «Был переработан военно-уголовный кодекс, и самое судопроизводство было основано на новых воззрениях и гуманных началах» [А.А. Корнилов. Курс истории России - с.569]. И что было особенно важно, интересно и необычно — это то, что суд присяжных был распространён на военно-уголовные суды.

Это не касается Дмитрия Алексеевича, а касается Великого князя Константина Николаевича, но важно сказать, что был создан новый броненосный флот. Русский флот практически погиб на Чёрном море в Крымскую войну и безумно устарел на Балтийском море. И вот были созданы первые русские броненосные корабли: «Генерал-Адмирал», «Герцог Эдинбургский», «Минин».

Для Черноморского флота на Николаевском заводе в 1871-75 гг. по инициативе вице-адмирала инженера Андрея Александровича Попова были построены очень оригинальные так называемые «Поповки» — круглые броненосцы береговой обороны – «Новгород» и «Киев». Они оказались не очень удачными, поскольку их тяжёлые пушки давали большую отдачу после выстрела и управлялись корабли плохо. Но инженерно проект был интересным и новаторским, хотя и недоработанным. В публицистике тех лет было распространено мнение, что «поповки» кружатся вокруг оси, вместо того, чтобы идти по курсу, и уподобляли им всю реформирующуюся Россию (Н.А.Некрасов «Поповка», 1875) - «Мы кружимся, как «поповка»,
А впёред ни на вершок». По сути, это суждение было несправедливо и для реформ и для самих «поповок».

Общее положение во флоте резко изменилось к лучшему. Смертность матросов в 1856 году, то есть уже в мирное время, доходила до сорока восьми на тысячу от болезней и неустроенности быта, а в 1879 году на тысячу матросов умирало одиннадцать человек - смертность уменьшилась в четыре с половиной раза.

3. Устав о всесословной воинской повинности

Но самое главное нововведение Дмитрия Милютина, полностью поддержанное Государем, — это Устав о всесословной воинской повинности. Мы настолько привыкли к принципу всесословной воинской повинности, который существует у нас до сих пор, что забываем, что когда-то это было довольно новое явление. Впервые оно было установлено при Наполеоне в 1798 году, когда во Франции был принят закон, в котором говорилось, что «каждый француз является солдатом и несёт обязанность защищать нацию». Именно это позволило создать «Великую армию», которую Наполеон назвал «вооружённой нацией» и которая успешно воевала против профессиональных армий Европы.

В период Реставрации Бурбонов французская армия комплектовалась добровольцами, а позднее — по жребию с правом заместительства. Это был, конечно, не рекрутский набор, а жребий среди граждан, но не всеобщая воинская повинность.

А вот идея всеобщей воинской повинности, как формы создания боеспособной армии, появилась при оригинальных обстоятельствах в Пруссии. После Тильзитского мира Пруссия, которая считалась проигравшей стороной, была ограничена в праве на армию. Ей можно было иметь армию численностью не больше сорока двух тысяч человек. Предполагалось, что в прусской армии будут, как и раньше, служить вольнонаёмные солдаты. Но генерал Шарнгорст, один из самых видных военачальников и военных теоретиков Германии, предложил другой вариант — замену долгой службы короткой трёхлетней при зачислении в запас отслуживших и их кратковременных сборах на переподготовку. То есть те самые сорок две тысячи людей забираются на три года и потом отпускаются, уже обученные военному делу, они находятся в запасе и в случае войны легко призываются. Потом призываются новые сорок две тысячи, и так далее. Таким образом формируется потенциально большая армия.

В России без дорог и образования солдат, и тем более при крепостном праве, эта система в то время существовать не могла. Поэтому Александр I решил создавать военные поселения, чтобы и грамотность распространить, и готовить солдат, не отрывая их от сельскохозяйственного труда. Но после Великой реформы 1861 г. вся русская жизнь изменилась.

Д.А.Милютин составил общие основания реформы для перехода на общий воинский призыв, которые были утверждены Императором 20 декабря 1870 года и переданы для доработки в комиссии. Комиссия состояла из тридцати восьми членов. В основном это были министры Императорского правительства и представители других важных ведомств. Было много споров. Духом нового времени было то, что записка, утверждённая Александром, была опубликована и стала предметом живой дискуссии. О ней говорили все в обществе — одни были за, другие против. Её поддержало большинство земских собраний и даже некоторые дворянские собрания.

В журнале Государственного совета от 6 ноября 1873 года в качестве подведения итога этой дискуссии было указано: «Проект производит в высшей степени отрадное впечатление: при необходимом охранении интересов армии и потребностей военного ведомства в нём не только не забыта важность просвещения, но можно даже с уверенностью сказать, что проектированные постановления будут служить наиболее действительным и могущественным орудием к распространению просвещения». [Журнал Государственного Совета по Высочайше учреждённому особому присутствию 2 апреля. 6 ноября 1873. №1, стр.14.]

Оказывается, что у идеи всеобщей воинской повинности была вторая цель, и эту цель Д.А.Милютин свято оберегал. А заключалась она в том, чтобы сделать русских людей образованными. И третья цель была в том, чтобы за счёт призыва на службу интеллигентных культурных людей — а призывались же все — и дворяне, и дети священников (сами священники не призывались), и купцы, и мещане, и крестьяне — поднять нравственный и культурный дух всей русской армии. Не опуститься до простонародья, а поднять простонародье до высших сословий, отправив служить выходцев из этих сословий в одни роты и батальоны с простыми людьми, в одни казармы.

Но на этот принцип было и очень много возражений. 3 декабря 1873 года Государь в присутствии Великого князя Константина сказал Дмитрию Алексеевичу Милютину: «Есть сильная оппозиция новому закону (закон ещё не принят — А.З.); многие пугаются, видят в нём демократизацию армии… Вы сами знаете, кто ваши противники; а более всего кричат бабы…». «Бабы» — это аристократки, которые не желали, чтобы их сыновья служили рядовыми вместе с мужиками, считали, что это унизит их детей. Они не понимали идеи подъёма народа до культуры дворянства.

Главными оппонентами в этом вопросе были министр образования граф Дмитрий Андреевич Толстой и петербургские аристократы, которые желали сохранить исключительно дворянский офицерский корпус, а ведь с этой реформой он стал очень быстро размываться, - очень много разночинцев пошло в армию на офицерские должности.

В свой дневник Д.А.Милютин как раз 3 декабря записывает: «Государь не только выслушал внимательно наши откровенные объяснения, но даже по временам поддакивал, так что можно было полагать, что он не поддастся влиянию аристократической партии … Шеф жандармов (Пётр Андреевич Шувалов — А.З.), стоящий во главе аристократической партии, клонил к тому, чтобы вся знатная и образованная молодёжь поголовно была привлечена к военной службе (то есть составила бы офицерский корпус — А.З.) и в случае войны легла целиком на поле битвы: представитель же военного ведомства (то есть сам Милютин — А.З.) защищал эту бедную молодёжь и желал сохранить её для разных поприщ гражданской деятельности». [Д.А. Милютин. Дневник 1873-1882. Т.1.М.: Захаров, 2016. – с.42-44]

Кроме графа Толстого, который считал, что совершенно незачем солдатам и даже офицерам давать полное гимназическое образование, возражал, как ни странно, министр юстиции граф Пален. Магнус Константин Фердинанд граф фон дер Пален из Миттавы был министром юстиции с 1867 по 1878 год. 1830 года рождения, довольно молодой в то время человек, он был, как это ни странно — ведь он министр юстиции, категорическим противником судов присяжных в армии. А Дмитрий Милютин, военный министр, был за такие суды.

Пален говорил: «Едва ли от присяжных заседателей можно ожидать сознания всей важности вины лиц, уклоняющихся от военной службы». То есть ему казалось, что присяжные будут оправдывать тех, кто уклоняется от военной службы. Предположение графа фон дер Палена было отвергнуто. А Алексей Константинович Толстой даже написал эпиграмму, в которой, в частности, говорилось:

«Мы дрожим средь наших спален,
Мы дрожим среди молелен,
Оттого что так граф Пален
Ко присяжным параллелен!
Всяк боится быть застрелен,
Иль зарезан, иль подпален,
Оттого что параллелен
Ко присяжным так граф Пален».

Против этой военной реформы выступал и генерал-адъютант Мориц Рейнхолд Родион Герхардт фон Грюнвальд (1797–1877), эстляндский помещик, управляющий государственным коннозаводством.

В сердцах пишет Милютин в своём дневнике 31 декабря 1873 года (это вообще очень интересная запись, потому что она показывает и общий дух времени): «Всё делается под исключительным влиянием графа Шувалова, запугавшего Государя ежедневными своими докладами о страшных опасностях (а он же шеф жандармов — А.З.), которым будто бы подвергаются и государство, и лично сам Государь. Вся сила Шувалова опирается на это пугало. Под предлогом охранения личности Государя и монархии граф Шувалов вмешивается во все дела, и по его наушничеству решаются все вопросы. Он окружил Государя своими людьми; все новые назначения делаются по его указаниям… Есть ли возможность одному бороться против целой могущественной шайки? Какое поразительное и прискорбное сравнение с той обстановкой, при которой я вступил в состав высшего правительства 13 лет тому назад. Тогда всё стремилось вперёд; теперь всё тянет назад. Тогда Государь сочувствовал прогрессу, сам двигал вперёд; теперь он потерял доверие ко всему, им же созданному, ко всему его окружающему, даже к себе самому»… [Д.А. Милютин. Дневники. Запись 31 декабря 1873 г. с.57-59]

В первом номере журнала «Вестник Европы» за 1882 год в статье «Военные реформы при Александре II» было сказано: «Не только реформа воинской повинности, но и других отраслей военного дела, даже чисто технических, например, интендантской, встречали отчаянное противодействие со стороны дореформенных порядков». [Вестник Европы, 1882, №1.]

Боялись и общения солдат из образованных с простонародьем: в том смысле, что образованные революционизируют простых солдат, что все эти дворянские сынки, выпускники университетов и гимназий являются либералами и распространят в армии революционные идеи, и армия свергнет монархию.

Многие называли эту реформу «преждевременной». Так говорил, в частности, и товарищ министра иностранных дел Владимир Ильич Вестман (1812–1875). А министр князь Горчаков вообще в это дело не вмешивался.

Но Государственный совет принял иное решение. И вообще в этой комиссии, как правило, двадцать два члена из тридцати восьми всегда голосовали за предложения Милютина, а против редко голосовало более десяти человек.

Итак, в первом номере журнала Государственного совета за 1874 год было указано: «В виду совершившихся уже преобразований во всех отраслях государственного устройства, со введением общих всем земских учреждений и судебной реформы, которыми уже устранены многие из преград, разделявших у нас сословия, сохранение различия одних от других именно в отношении обязанности защищать родину, было бы, напротив того, резким и ничем не объяснимым отступлением от общего строя государственного развития» [Журнал Государственного совета, №1, с.12].

Кстати, замечу, что в журнале Государственного совета слово «родина» никогда не пишется с большой буквы, всегда — с обычной строчной буквы. С большой пишутся слова «Бог» и «Государь». Это следует иметь в виду.

Решение Государственного совета совпало с принятием Императором закона о всеобщей воинской повинности. Он был подписан 1 января 1874. «Сколько ни было попыток испортить дело, — записывает Дмитрий Милютин в дневник 1 января, — проект Комиссии сохранил вполне свои существенные черты». [1 января 1874 г. – с.62] Ещё накануне 31 декабря он боялся, что всё рухнет, но теперь всё было подписано. Это, конечно, воля и решимость самого Императора, который мог и не согласиться даже с большинством Государственного совета.

Закон о всеобщей воинской повинности был опубликован во 2-м Полном собрании законов Российской Империи в 49 томе под номером 52583. В нём было сказано: «Защита престола и отечества есть священная обязанность каждого русского подданного. Мужское население без различия состояний, подлежит воинской повинности». В этих простых словах – «священная обязанность каждого русского подданного … без различия состояний» целая революция. Революция сверху.

Как же эта всеобщая воинская повинность была организована? Теперь каждый год в ноябре происходил призыв в армию. Почему в ноябре? Потому что важно было делать призыв после окончания сельскохозяйственных работ — большинство солдат, понятное дело, вчерашние крестьяне. Все молодые люди, которым до 1 января текущего года исполнилось двадцать лет, должны были явиться на призывные участки. Из признанных годными к службе, по жребию отбиралось требуемое для армии и флота число новобранцев. Жребий был честный. Никакие откупа, выкупы, замены не позволялись. Жребий выпал — ты идёшь служить. Из всех молодых людей отбиралось обычно 20-25%. Вынимало жребий около 700 тысяч молодых людей в год, призывалось 180 тысяч. Остальные зачислялись в ополчение, которое подлежало призыву лишь в случае войны. В армии вводился шестилетний срок действительной службы. Отбывшие его отправлялись на девять лет в запас, то есть они возвращались к своим семьям, к своему труду, но должны были являться на военные сборы, когда это требовалось. Во флоте было семь лет действительной службы и три года запаса соответственно. При Александре III срок действительной службы был сокращён до пяти лет, а запас увеличен до тринадцати.

От призыва на действительную службу освобождались единственные кормильцы своих семей. То есть, к примеру, у матери вдовы кормилец сын не призывался в армию вообще. Льготу первого разряда имел единственный сын в семье, даже если отец ещё мог работать. Если старший брат служит или служил в армии, младшие братья от службы освобождались, но это был так называемый третий разряд. Льготные категории подвергались жеребьёвке в последнюю очередь, однако, как правило, до них не доходило.

От призыва освобождались священнослужители всех христианских конфессий и псаломщики, все преподаватели всех государственных или утверждённых государством частных учебных заведений.

Чтобы дать льготы по образованию и, одновременно, чтобы стимулировать образование, были введены определённые правила сокращения срока службы образованных лиц. Для лиц, имевших только начальное образование, срок службы сокращался с шести до четырёх лет, для тех, кто окончил городскую школу — ещё на год - до трёх лет. Закончившие гимназию должны были служить только полтора года. Для лиц с высшим образованием действительная служба сокращалась до шести месяцев, но потом шли четырнадцать с половиной лет запаса с призывами на переподготовку.

После достижения семнадцати лет образованные юноши могли отбывать военную обязанность как вольноопределяющиеся, а срок службы у них, если это были выпускники гимназии, в этом случае существенно сокращался (в зависимости от уровня образования, полученного к семнадцати годам, от двух лет до трёх месяцев). По окончании службы, при успешном экзамене они производились в первый офицерский чин и входили в кадры офицеров запаса.

Всё это было сделано для чего? Если молодой человек не хотел учиться, ему говорили: «Дурак, так ты будешь служить шесть лет, а если окончишь хотя бы сельскую земскую школу, то четыре года. А если потом поступишь в городское училище — всего три года, а если успеешь к семнадцати годам выучиться в гимназии, то вообще полтора года». А в гимназии же теперь могли учиться все. И почесав голову, молодой человек пубертатного возраста, которому не хотелось учиться, а хотелось скорее жениться, откладывал женитьбу, шёл в школу, в училище и значительно сокращал себе срок службы, а потом возвращался в деревню, женился и мог жить там сколько душе было угодно. Вот для чего всё это было сделано. И каков результат!

В 1874 году из-за всесословности уровень образованности войска тут же вырос с 13% до 20% грамотных. Ни ахти как много, но всё-таки прирост больше, чем на треть. Грамоте обучались все солдаты в обязательном порядке. И поэтому в итоге, как пишет Григорий Аветович Джаншиев в своей прекрасной работе «Великие реформы» в разделе «Армейские реформы», с 1874 по 1891 год грамотностью были обязаны армии не менее 1 миллиона 600 тысяч молодых мужчин. Я думаю, это большие цифры. [Г.А. Джаншиев, с.528]

Поскольку в России не хватало профессоров и учёных (на 1 января 1872 года в стране было двести семь незанятых профессорских кафедр), преподаватели всех уровней полностью освобождались от воинской повинности. Если ты учишь людей — это не менее важно, чем если ты служишь офицером, а уж тем более солдатом.

11 января 1874 года Дмитрию Алексеевичу Милютину был дан Высочайший Рескрипт Государя. Он очень характерен: «Проникнутый горячей заботливостью о пользах армии и общих благах государства, вы стремились во внесённом вами в Государственный Совет проекте к приложению не только материальной, но преимущественно нравственной силы войска, и в то же время не упустили из виду необходимости ограждения и других важных интересов: быта семейного, промышленности, торговли и искусств и в особенности просвещения во всех его степенях… Закон, Мною утверждённый и ныне обнародованный, да будет при вашем содействии приводиться в исполнение в том же духе, в каком он составлен». Этим рескриптом Государь благодарит своего министра Милютина за весь комплекс им сделанного: с одной стороны, за то, что он увидел солдата как гражданина и попытался сделать его гражданином грамотным, с другой стороны, помог не расторгать семьи долгими сроками службы, с третьей, освободил от воинской обязанности тогдашних бизнесменов, владельцев промышленных или торговых предприятий — дал им отсрочку на два года на подготовку заместителя в своем деле, после чего владелец предприятия, сам образованный человек, мог пойти в армию на полгода или, в крайнем случае, на полтора.

А также в этом Рескрипте было сказано — «да будет при вашем содействии приводиться в исполнение», чем подчеркивалось, что Александр Николаевич и дальше рассчитывал на содействие своего министра в претворении в жизнь реформы «своего любимого детища». И, действительно, при жизни Александра II Дмитрий Алексеевич Милютин до конца оставался военным министром.

Русская армия, кстати говоря, перестала быть самой большой в Европе. В 1880 году она насчитывала 1 миллион 270 тысяч человек. В Германии в то время армия состояла из 3 миллионов 734 тысяч человек, в Австро-Венгрии — из 1 миллиона 821 тысячи человек. Но закон о всеобщей воинской повинности сделал русскую армию другой. И разговоры о том, что ничего не изменилось, что русская императорская армия — это сплошная матерщина и зуботычина, ложь. Это всё было искоренено, конечно до конца всё искоренить было сложно, но этого стало на порядок меньше. И поэтому, скажем, очень плохие отношения офицеров с солдатами, показанные в «Порт-Артуре» Александра Николаевича Степанова, — это, часто, революционные преувеличения. Всё было, но далеко не в таких катастрофических масштабах. Об этом мы должны ясно помнить.

Люди самых разных направлений, и левые, и правые, одинаково высоко потом оценивали военную реформу, которую все называют Милютинской, но которая, конечно, является одной из Великих реформ Царя-Освободителя.

Например, тот же Григорий Аветович Джаншиев, человек левых социалистических взглядов, пишет, что военная реформа — это «один из важнейших и гуманнейших законодательных актов царствования Александра II». [Г.А. Джаншиев. Великие реформы, 1905. С.507]

Сергей Германович Пушкарёв, представитель русской эмиграции, уже глядя через советское время, пишет: «Под влиянием реформаторского духа времени и благодаря заботам и стараниям Д.А. Милютина в 1860-70-е годы совершенно изменился весь строй и характер жизни русской армии. Из войск постарались изгнать суровую муштровку и палочную дисциплину с жестокими наказаниями… Вместо шпицрутенов внедрялось разумное и гуманное воспитание и обучение солдат. Повышалась боевая подготовка: вместо церемониальных маршей солдаты обучались стрельбе в цель, фехтованию и гимнастике. Обучались они и грамоте…» [С.Г. Пушкарёв, с. 256]

Василий Осипович Ключевский, тоже человек левых взглядов, отмечает в начале 1900-х : «Мысль закона 1874 года в том и состоит, что по современным условиям войны только та армия может рассчитывать на боевой успех, в которой грамотными, развитыми и находчивыми солдатами командуют офицеры с основательным образованием не только специальным, но и общим». [В.О. Ключевский. Краткое пособие по истории России. с.181]

А такой весьма либеральный историк, как Александр Александрович Корнилов, указывает: «Военная реформа Милютина явилась одним из важнейших факторов той демократизации общества, которая связана была с реформами 1860-х гг. вообще, и вместе с тем бывшей одной из наиболее гуманных реформ царствования Александра II, ибо она, уничтожив раз и навсегда прежний бесчеловечный способ пополнения армии при помощи рекрутских наборов, уничтожила, в сущности, военное рабство» [А.А. Корнилов. Курс истории России – с.573].

Александр II не предполагал в 1874 году, что так скоро армию придётся испытывать в полевых условиях большой войны. Почему так получилось — отдельный разговор, об этом будет особая лекция. В 1877 году русская армия вступила в по-настоящему тяжёлую войну с Турцией и на Балканах, и в горах Малой Азии на Армянском нагорье.

И вот что Григорий Джаншиев, очевидец всего этого (он умер в 1900 году), пишет: «Своими боевыми качествами, своим достойным поведением, которому должны были отдать справедливость друзья и недруги, новые войска на Балканах и Армянском плоскогорье не посрамили априорной веры друзей прогресса в русском народе и а posteriori наглядно подтвердили разумность гуманно-просветительских начал, положенных в основу великой военной реформы 1874 года». [Г.А. Джаншиев. Великие реформы. СПб.: 1905. с. 528]

Русская армия в 1877-78 гг., сколь можно верить очевидцам, опять же левым людям, социалистам, не совершала бесчинств, грабежей, убийств мирных жителей, насилий над женщинами, не посылала ящиками военные трофеи, награбленные у мирных жителей. Она действительно была армией гуманной. Об этом писали даже английские журналисты, аккредитованные и при русской армии, и при турецкой. То есть образование, соединение культурного образованного дворянина и вчерашнего крестьянского парня дало очень хороший результат, о котором мы сейчас очень часто не знаем, который не понимаем и, что самое грустное, не воспроизводим.